В начале нулевых семья афганки Симин вернулась на родину после нескольких лет жизни в эмиграции. В Турции, где они прятались от политического преследования, у них был свой дом, хорошее образование и перспективы, но когда режим «Талибана» свергли, родители Симин не раздумывали, возвращаться им на родину или нет. В Афганистан они прилетели на военном транспортном самолете. Симин тогда было 14 лет. «Я вышла из самолета и поцеловала землю, — вспоминает женщина. — Наш дом был разрушен, электричества не было, постоянные перебои с водой, но мы были счастливы, что вернулись на родину». Бывшие беженцы с нуля обустраивали свой новый старый дом, и когда все, казалось, только-только начало налаживаться, власть в стране вновь перешла к талибам. На прошлой неделе 28-летняя Симин улетела из Афганистана после нескольких дней жизни в аду кабульского аэропорта. Рассказываем историю Симин, которая дважды сбежала от талибов.
Фамилию Симин мы не называем по просьбе героини. В Афганистане до сих пор живут ее родители, родственники, друзья и коллеги. После прихода талибов им и так угрожает опасность за участие в общественно-политической жизни страны при другой власти. Выехать они не могут. По словам Симин, сейчас из Афганистана эвакуируют по спискам только тех, кто сотрудничал с иностранными государствами. Девушка была в списке, ее брат тоже, а родители — нет. Ставить их в еще более уязвимое положение Симин не хочет.
Почему тогда вообще согласилась говорить? Потому что молчать тоже не хочет. По мнению девушки, единственное, чем сейчас можно помочь и ее родителям, и другим афганцам, — это привлечь внимание мировой общественности к ситуации в стране.
Может быть, тогда из аэропорта Кабула полетит больше эвакуационных рейсов и все, кому грозит опасность, покинут Афганистан.
«А вдруг следующий эвакуационный рейс последний»
С Симин мы общаемся по мессенджеру через два дня после ее эвакуации. Сейчас она в безопасности, но просит не называть страну, где приземлился ее военный борт. После того как «Талибан» захватил Афганистан и перекрыл сухопутные пограничные переходы, аэропорт Кабула стал единственным выходом из страны. Территорию объекта охраняют около 4 тысяч американских солдат, а на подъездах к нему свои контрольно-пропускные пункты разбили боевики.
Коммерческие рейсы из Кабула перестали летать почти сразу после захвата власти талибами. Единственная возможность легально покинуть страну — это европейские и американские эвакуационные рейсы, на которые пускают по спискам только тех, кто сотрудничал с иностранными правительствами.
По периметру аэропорта собрались толпы людей. Целые семьи без еды и воды несколько дней дежурят у бетонного забора в надежде, что смогут спастись. Многие пытались перебраться через заграждения из колючей проволоки. Отчаявшиеся родители передавали через колючую проволоку американским солдатам своих детей, чтобы хотя бы они оказались в безопасности. Эти фотографии разлетелись по всему миру.
Симин не может без слез рассказывать о том, что происходит в аэропорту Кабула. Там собрались и те, кто попал в списки на эвакуацию, и те, чьих фамилий там не было.
— Аэропорт охраняют американские морпехи, британские солдаты и военные других стран. Людей с документами, разрешающими эвакуацию, много, но их всех сразу никто в аэропорт не пускает. Пропускают небольшими группами. Раз в два-три часа они спрашивают у толпы, у кого, например, британский паспорт или виза. Те, у кого документы есть, проходят к двери и там стоят в ожидании посадки на рейс. Отношение враждебное: иди туда, стой там, ничего не делай или мы откроем огонь. Люди, конечно, волнуются. А вдруг следующий эвакуационный рейс последний? Вдруг сейчас придут талибы и всех расстреляют? Никто ничего не может гарантировать. Поэтому каждый, кто ждет у аэропорта, стремится попасть на самолет как можно раньше. Конечно, иностранцы пытаются успокоить людей, говорят, что те, кто не попал на этот самолет, полетят на следующем. Но как им можно теперь верить? Они потеряли все доверие своими действиями в Афганистане, — рассказывает Симин.
Вылета афганцы ждут по несколько дней. Симин со своей семьей и двумя детьми только на вторые сутки ожидания пропустили в аэропорт около 18.00 по местному времени. Она ждала посадки до 11.00 следующего дня.
— Там страшно находиться. Постоянно стреляют. Однажды кто-то случайно выстрелил и пуля попала в землю в метре от моего брата, который там стоял с ребенком на руках, — вспоминает Симин.
«Афганцы, афганцы, вам тут не место, уезжайте»
Симин 28 лет. Она выросла в семье афганского дипломата, дядя был известным политическим деятелем.
В первую политическую эмиграцию Симин уехала в шесть лет. Дело было во второй половине 90-х. «Талибан» впервые пришел к власти в Афганистане. Боевики объявили о создании Исламского Эмирата, установили строжайшие законы шариата и начали преследование политических оппонентов, в число которых попали и родственники Симин.
— Я помню, как сначала наша семья пряталась по домам знакомых, потому что за моим дядей охотились боевики, — рассказывает девушка. — Мы выехали из Афганистана в Иран. Мы даже не думали о том, что покидаем страну надолго. Для нас, детей, это было приключение, как поездка на отдых. Из-за того, что мой папа был дипломатом, мы раньше часто ездили по другим странам. К сожалению, вскоре мы поняли, что это не приключение, а эмиграция. Из Ирана мы переехали в Турцию. Жить в другой стране детям тяжело. Другие дети постоянно нас обижали, не играли с нами, сторонились. В материальном плане у нас проблем практически не было, но морально тяжело было вынести эту изоляцию. Мы выходили на улицу играть с другими детьми, а они нам кричали: «Афганцы, афганцы, вам тут не место, уезжайте». Это было очень тяжело для нас. Я старалась не рассказывать об этом родителям, чтобы их не расстраивать, но по ночам я часто плакала и думала, что не так с тем, чтобы быть афганцем? Это что, плохо?!
В начале нулевых, когда после вторжения сил НАТО талибы отошли, семья Симин вернулась домой.
— Мы прилетели на таком же транспортном самолете, на котором я улетала из Афганистана два дня назад. Почему решили вернуться? Потому что это наш дом. Жизнь в Иране и Турции у нас была сложная, а Афганистан был для нас как рай. Пусть наш дом разрушен, пусть наш город разбит бомбами, мы все равно должны вернуться в свою страну, — говорит Симин.
По воспоминаниям девушки, их родной город был в руинах, электричества не было, воды тоже. Но Симин и ее семья «были счастливы и горды» вернуться домой.
— Теперь вокруг меня не было никого, кто бы с пренебрежением называл нас «афганцами».
В Турции Симин училась в школе для способных учеников, куда отбирают талантливую молодежь из других учебных заведений. До получения диплома ей оставалось окончить два класса, но семья решила уезжать и продолжать обучение на родине. Хоть все тогда понимали, что качество афганского образования сильно уступает турецкому.
— Мы возвращались, чтобы помочь отстроить страну. Поэтому на многие сложности смотрели с улыбкой. Конечно, иногда мы страдали. Конечно, было сложно. Конечно, нам многого не хватало. Но все мы понимали, что все наши жертвы — во благо нашей страны, — рассказывает Симин.
«Они пообещали, что университет будет работать, но по закону шариата»
Симин окончила афганскую школу и задумалась о поступлении в университет. Она рассматривала вариант дальнейшего обучения в Турции, но потом решила остаться с семьей и подала документы в местный университет. При «Талибане» об этом нельзя было даже мечтать. Когда талибы были у власти, девочки в принципе не ходили в школы и университеты. Работать им тоже не разрешалось. Исключение было одно: для медиков. По требованиям талибов, женщин должны были лечить только женщины.
После 2001-го ситуация незначительно, но улучшилась:
— По крайней мере мы могли работать, учиться, ходить в магазины, в рестораны с друзьями. В больших городах женщины могли выбирать, за кого выйти замуж. Все эти решения мы могли принимать самостоятельно, что будет сейчас — я не знаю.
Ранее талибы пообещали не ущемлять женщин в их правах. В частности, девочкам дадут возможность вернуться в школы, а женщинам — на работу. Однако пока это только слова.
— Я в это не верю. В прошлом они уже показали свое отношение (к правам женщин. — Прим. Zerkalo.io). Они сейчас могут говорить все что угодно, но хотелось бы увидеть какие-то конкретные действия, — считает Симин.
Симин успешно окончила университет, отработала ассистентом учителя, а затем осталась преподавать. За 12 лет работы девушке есть чем гордиться. Ее выпускники выигрывали стипендии для дальнейшего обучения в аспирантурах европейских университетов, участвовали в программах обмена. После возвращения талибов, вуз, в котором преподавала Симин, закрыли.
— Они пообещали, что университет будет работать, но по закону шариата, — рассказывает девушка. — То есть девочки и мальчики должны учиться отдельно и даже не видеть друг друга. Мужчина-учитель не сможет преподавать в женском классе. В школе такой подход еще мог бы сработать, но не в университете. Как можно по полу подбирать преподавателей и для девушек, и для парней так, чтобы уровень обучения был для них одинаковый?
«Я не просто оставила свою страну. Я оставила свою жизнь»
Планов даже на будущее Симин пока не строит. Слишком часто за 28 лет ей приходилось начинать жизнь с чистого листа. Все, о чем она сейчас думает, — это Афганистан и ее родные, которые все еще там.
— Я не просто оставила свою страну. Я оставила свою жизнь. Понимаете?! Все свои мечты, надежды, родных и близких.
