Минобороны России отрицает большие потери 155-й бригады морской пехоты Тихоокеанского флота в Донецкой области Украины, власти Воронежской области не берутся «обсуждать какие-либо цифры и факты» после сообщений о возможно большом числе погибших военнослужащих в Луганской области. Но что эти сообщения говорят сами по себе? Как сообщала в понедельник Би-би-си, власти вынуждены реагировать сразу на две волны сообщений — о гибели мобилизованных из Воронежской области — предположительно, в Сватовском районе оккупированной Луганской области, а также опубликованное прокремлевским телеграм-каналами обращение морпехов к губернатору Приморского края.
С появлением на украинском фронте первых мобилизованных россиян цифры потерь российской армии, о которых сообщает в ежедневной сводке командование ВСУ, резко выросли. Если летом и в начале осени ВСУ докладывали в среднем о 200 погибших российских военнослужащих в день, то сейчас — о 600 и более, при том что на всех направлениях по большей части идут позиционные бои.
Проверить данные о числе погибших, основываясь на заявлениях одной из воюющих сторон, невозможно. Но о потерях российской армии сообщают и российские источники — и хотя информация о сотнях убитых в одном бою, возможно, сильно преувеличена, тенденция налицо.
Есть многочисленные свидетельства российских мобилизованных — одни попали в украинский плен, другие отошли с позиций с большими потерями, третьи еще даже не добрались до фронта, но уже столкнулись с пресловутым армейским бардаком.
Те, кому довелось повоевать, описывают примерно такую картину: их куда-то привезли, выгрузили, велели окопаться и держать оборону, больше никаких вводных не поступало, сидели голодные, потом начался обстрел, связь отсутствовала, командира или не было, или убило, что делать — непонятно, стали отходить.
Причин происходящего может быть несколько. Во-первых, плохая координация мобилизованных. С появлением у ВСУ высокоточного дальнобойного оружия западного образца российское командование вынуждено выносить штабы и другие пункты оперативного управления глубоко в тыл, за 70 и более километров от линии фронта. Безрассудно находиться командиру под прицельным огнем противника.
Но это сильно сказывается на качестве управления войсками, когда ситуация на поле боя постоянно меняется. Команды и донесения идут по цепочке, и чем она длиннее, тем хуже. Если кадровый военный, который уже не первый день находится на передовой и более-менее знает обстановку, может быстро сориентироваться и самостоятельно принять верное решение, то от вчерашних гражданских людей такого ждать не стоит. Впрочем, проблема плохого взаимодействия может иметь и системный характер.
Все действия ситуативные, есть ли у российских военных план на перспективу? Очень похоже на то, что российское командование изначально не планировало ввязываться в большую войну в Украине и действительно рассматривало эту кампанию как некую скоротечную спецоперацию.
После военной реформы, проведенной в 2008—2012 годах министром обороны Анатолием Сердюковым, ставка делалась на небольшую, но высокопрофессиональную и технически оснащенную армию. Но в Украине эта ставка не сыграла, наиболее боеспособные части довольно быстро вышли из строя, и пришлось прибегать к мобилизации.
Мало того, что это шаг назад, к армии прошлого поколения. Выяснилось, что российская военная машина уже отошла от «дедовских» методов — она оказалась неспособна принять в строй огромную массу плохо подготовленных к ведению современных боевых действий солдат. Это проявилось как в нехватке нормального обмундирования и амуниции, в ржавых автоматах, так и в отсутствии опытных командиров, а зачастую и условий для боевой подготовки и элементарного размещения призванных из запаса.
Часть мобилизованных сразу же, безо всякой подготовки отправили на фронт — а это значит, что командованию нужно было срочно заткнуть ими дыры на передовой. И все это происходит на фоне истощения ресурсов и острой нехватки современного вооружения — с консервации уже снимается боевая техника второй половины и даже середины XX века, ведутся закупки беспилотников у Ирана, поступают сообщения о поставках боеприпасов из Северной Кореи.
За счет чего российская армия рассчитывает одержать победу в войне с Украиной — если не брать в расчет ядерное оружие, применение которого, как дают понять американские военные, приведет Россию к катастрофе? Возможно, где-то в недрах российского генштаба победоносный план есть, но командование на местах сейчас вынуждено решать более приземленные задачи — организовывать оборону и держать фронт. При всех недостатках призывной армии, она дает огромные людские ресурсы.
В жалобе морпехов из 155-й бригады говорится, что в ходе «непонятного наступления» на село Павловка под Угледаром в Донецкой области за четыре дня они потеряли около 300 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. По мнению военных, этот штурм был нужен лишь для того, чтобы их командиры выслужились перед генштабом и получили ордена. «Им плевать на все, лишь бы показать себя. Они людей называют мясом», — пишут авторы коллективного письма.
В минобороны России утверждают, что заявления о «высоких бесполезных потерях в людях и технике» не соответствуют действительности — якобы на угледарском направлении «потери морпехов за данный период не превышают 1% боевого состава и 7% ранеными, значительная часть которых уже вернулись в строй».
Кремль высоко ценит лояльность и исполнительность. Несмотря на провальные операции, которые можно долго перечислять, за все время войны с Украиной не сообщалось о серьезном наказании кого-либо из российских военачальников — в СМИ попадала лишь информация об отдельных кадровых перестановках.
Судя по всему, в высшем российском руководстве до сих пор не ставили под сомнение квалификацию генералитета из-за массовых потерь личного состава и техники в результате лобовых штурмов и неудачной организации обороны.
Лишь после давления со стороны Пригожина и Кадырова отстранили от должности командующего группировкой «Центр» Александра Лапина — на него возлагают ответственность за тяжелые поражения под Харьковом и Лиманом. Сообщалось, что генерал Лапин ушел в трехнедельный отпуск (или отстранен). А лобовые штурмы в Донецкой области продолжаются.
На 7 ноября Би-би-си совместно с изданием «Медиазона» и командой волонтеров удалось установить имена 153 россиян, погибших в ходе мобилизации. Чиновники также подтвердили смерть еще 14 россиян, погибших до отправки на фронт, не назвав их имена. Всего до отправки в зону боевых действий умерли 35 человек — чаще всего из-за проблем с сердцем, вследствие несчастных случаев или из-за злоупотребления алкоголем.
Би-би-си опирается только на открытые данные и подтвержденные сообщения о гибели, поэтому собранные нами данные не отражают реальный уровень потерь среди мобилизованных, но дают некоторое представление о том, что происходит в войсках.