Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Украинский друг Лукашенко призвал Владимира Зеленского к переговорам с Россией в откровенно хамской манере, иначе его «заставят уйти»
  2. «Я в а**е». Сбежавший в Беларусь блогер из Латвии удивился, получив первую зарплату на новом месте
  3. Известного айтишника спросили, почему в Беларуси не могут создать свой ноутбук. Что он ответил
  4. Был звездой, но дважды попадал в ЛТП и умер в ресторане в 35 лет. Вспоминаем трагическую историю легендарного беларусского футболиста
  5. «Крыма больше нет». Советник Трампа заявил, что Украина должна сосредоточиться на мире, а не на возвращении территорий
  6. Блогера, который уже четыре года за решеткой, снова будут судить. Он должен был скоро выйти на свободу
  7. Немецкий актер Тиль Швайгер, которого раскритиковала Тихановская, рассказал, что ему понравилось в Беларуси
  8. Проект «МотолькоПомоги»: Лукашенко много отдыхает, а его поездки становятся все короче
  9. ISW: «Новый мировой порядок» Путина противоречит реальным действиям Кремля
  10. Прощай, осень — на следующей неделе нас ждет ненастье, осадки и похолодание
  11. «Я, в общем, работаю». На матч «Динамо-Минск» в Варшаве пришла женщина в красно-зеленых цветах и с госфлагом — она рассказала зачем


Важные истории,

Многие украинцы с востока и юга страны не смогут пережить эту зиму дома. В освобожденных от российской оккупации городах и селах часто нет света, тепла, воды и газа, еле ловит связь, не хватает банкоматов, магазинов, разбомблены дороги и уничтожены мосты. По улицам бегают сбившиеся в стаи собаки, нередко отведавшие человечины. Но главное — не прекращаются обстрелы. Российская армия бьет по жилым домам, дорогам, инфраструктуре. Уехать же могут не все. Старики, колясочники или лежачие люди даже не в состоянии спрятаться в укрытии.

Фото: "Важные истории"
Фото: «Важные истории»

Их эвакуацией занимаются сразу несколько организаций и волонтерских групп. Одна из них — фонд CF Help For Ukrainians, который вывозит украинцев в безопасные места. В один из таких рейсов отправилась корреспондентка «Важных историй» Лидия Михальченко.

Непредсказуемые рейсы

Администратор Виктория и маркетолог Дмитрий Максимовичи — симпатичная супружеская пара из Киева. В начале войны они перебрались на запад, в Черновцы, где был один из гуманитарных штабов, — решили, что будут помогать тем, кому хуже. Сначала ходили сортировать и отправлять гумпомощь на восток, а потом переключились на эвакуацию.

Ежедневно через фонд проходит несколько эвакуационных групп. Каждый рейс — риск для жизни. Волонтерам приходится заезжать в самые опасные места, чтобы забрать малоподвижного или лежачего старика, и иногда они проводят в зоне обстрелов по несколько часов, помогая людям собраться.

В один из рейсов в Лисичанск (Луганская область) волонтеры фонда забирали из высотки двух стариков, когда снаряд попал в соседний дом, рассказывает Виктория. Пришлось заодно вывозить людей, только что оставшихся без крова.

В другой раз эвакуационный автобус с красными крестами на бортах вывозил людей из Донецкой области. Прилетевшая с российской стороны ракета убила одного из пассажиров и ранила водителя — британского волонтера Дейва: он лишился глаза.

«Точно все будет нормально?»

Конец осени. Виктория и Дмитрий встречают меня в Черновцах, куда я приезжаю на автобусе из румынской Сучавы. Раздается вой сирены воздушной тревоги. Спускаемся в полуподвальное кафе в старинном доме — неплохое бомбоубежище. Персонал, улыбаясь, обсуждает новость: над городом сбили российскую крылатую ракету — видео опубликовали в местном телеграм-канале. «Неплохо орки встречают, — думаю. — Целую ракету послали!»

Дмитрий и Виктория отвечают на десятки звонков: телефон фонда опубликован в объявлениях об эвакуации, не умолкает: «Заберете бабушку из Соледара [Донецкой области]? А куда повезете? А точно все будет нормально?»

Виктория регистрирует заявки на эвакуацию, говорит, как собрать подопечную для выезда, и отвечает нервно кричащей женщине, почему так рано выписывают из больницы ее отца, которому стало плохо в процессе эвакуации.

Несколько раз ответив на одни и те же вопросы, Виктория кладет трубку и устало говорит: «Когда кто-то спрашивает, точно ли все будет хорошо, с этим человеком обязательно что-то пойдет не так. Мы давно отметили эту закономерность».

Фото: "Важные истории"
Беженцы и волонтеры, фото на память. Фото: «Важные истории»

Мы направляемся во Львов. Сюда со стариками и людьми с инвалидностью из Запорожья и Днепра прибыл специальный медицинский поезд «Врачей без границ»: с оборудованными местами для лежачих, реанимационным вагоном и вагоном интенсивной терапии.

Буквально на руках волонтеры и медики пересаживают пассажиров в два эвакуационных автобуса. В одном маломобильные люди, в другом женщины с детьми. Я тоже сажусь в один из автобусов, мы трогаемся.

Нас сопровождает машина скорой помощи некоммерческой организации «Спасательный корпус Чешской Республики» (Lokalizační záchranný sbor ČR). В скорой спасатель Ян Дуча и парамедик Алекс Горняк — совсем юный с виду блондин с голубыми глазами. Они работают четко и быстро: отработанные действия, ни одного лишнего движения и слова.

Дмитрий и Виктория беспрерывно отвечают на звонки. Еще когда мы были во Львове, им сообщили, что у волонтеров с тремя эвакуируемыми пенсионерками, подопечными приюта «Свидетелей Иеговы», сломалась машина — Дмитрий искал им транспорт. Нашелся лишь «батон» УАЗ без сидений. Приехали, сидя на пожитках, но руководительница, которую все три бабушки называют мамой, радовалась, что уже в безопасности.

Теперь ломается один из наших автобусов. Встает на шоссе, включает аварийку. Пока Дмитрий ищет новый и договаривается с водителем о цене, пассажирки нервничают: сейчас «расхерачат с дронов». Грозят полицией. Виктории приходится всех успокаивать.

Это длится два с половиной часа: водителю нового автобуса нужно заехать на заправку. Там не срабатывает топливная карточка, через которую жертвователи оплачивают бензин для эвакуации. Потом занимает время регистрация в международной базе перевозок. Волонтеры убеждают еще немного подождать.

Ночью на украинской границе выясняется, что у одной из бабушек, страдающей болезнью Альцгеймера, нет с собой паспорта. Автобус встал: все ищут паспорт. Координаторка рейса, 19-летняя студентка медвуза Виктория Ковалькова, приподнимает бабушку, обшаривает карманы, сумки и пакеты. Другие помогают: вдруг паспорт где-то выпал?

Уставшие люди хотят поскорее пройти погранконтроль и заснуть: некоторые много дней не спали из-за обстрелов. И только беспаспортная бабушка с безмятежным лицом спрашивает: «Что вы здесь потеряли?»

Дмитрий и Виктория обзванивают несколько десятков знакомых, находят машину скорой помощи, чтобы забрать бабушку обратно во Львов. Наконец приезжает платная скорая за четыре тысячи гривен (примерно сто евро), и медики на носилках выносят бабушку из автобуса. До пяти утра организаторы ищут место, куда можно ее временно определить. Находят приют и деньги на сиделку. На следующий день бабушку заберет благотворительная организация при церкви. Паспорт возвращается к владелице спустя сутки — она потеряла его в поезде «Врачей без границ». Еще через несколько дней бабушка благополучно окажется в Чехии.

Автобус пересекает границу с Евросоюзом.

Фото: "Важные истории"
Иногда беженцам становится плохо. Но нас сопровождает машина скорой помощи Спасательного корпуса Чешской Республики. Фото: «Важные истории»

Надежда: «Думала, немножко повоюют, как в 2014 году… Ой, что это гудит?»

В шесть утра, когда автобус с красным крестом едет по Польше к чешской границе, 66-летняя Надежда из Дружковки открывает бутылку игристого. «Будете?» — предлагает всем по очереди, протягивая пластиковый стакан. Не дождавшись компании, она пьет сама.

Последние месяцы перед эвакуацией она провела в Днепре. Ее Дружковку, город в Донецкой области, без конца обстреливали. Рассказывает, что в прошлом у нее был бизнес — «ворочала миллионами»: держали с мужем магазин продуктов и промтоваров в в Ростове-на-Дону, товар возили из Харькова.

В 2014-м, после начала вооруженного конфликта на Донбассе, это стало невозможно. При очередном обстреле погиб муж сестры. Он работал дворником и катил по двору жбан, когда прилетела ракета. Разорвало на куски. Вскоре после этого у сестры нашли рак груди. Год назад она умерла.

Летом, под обстрелами новой войны, погиб брат Надежды: пошел в гости к другу, в дом попала ракета. Затем в автокатастрофе погиб муж Надежды. А единственный сын два года назад умер от рака. Надежда осталась одна.

Уезжая, она оставила дом и машину. Решила, будь что будет, пусть бог управит. «Нас было три сестры — Вера, Надежда, Любовь. Любочка умерла, остались я и Вера. Но Вера живет в Рубежном, под оккупацией. На связь почти не выходит», — говорит она.

Самой ей сначала вырезали грыжу, а после двух инфарктов поставили стент. Еще не восстановившись, оказалась под обстрелами, насчитала больше двадцати налетов. «Ночью слышишь сирену и вставать не хочешь. А когда бомбанут, слетаешь с кровати, руки трясутся, губы трясутся, слезы сами идут, — вспоминает женщина. — Я все считала: один народ — Россия, Украина, Белоруссия. Когда в феврале началось, думала, немножко повоюют, как в 2014 году. А оно все больше и больше… Ой, что это гудит?» — услышав гул самолета, Надежда испуганно хватает меня за руку и плачет.

Успокаиваю: мы уже в Чехии, здесь не страшно, здесь не бомбят.

Надежду высаживают в чешской Остраве, направляют в больницу — обследоваться и подлечиться.

Часть пассажиров местные волонтеры забирают в городские госпитали и приюты. Из-за суеты путают багаж и чуть не увозят чемоданы украинских волонтеров.

Другая пассажирка рейса, глухая 80-летняя бабушка в валенках и домашней одежде вытаскивает косметичку, красит глаза. Удивленным соседкам объясняет: «Мне так нравится». В Остраве ее передают на попечение сотрудникам приюта.

Тамара: «Первыми к нам приехали срочники на танках: старых, грязных, без сидений»

68-летняя Тамара едет в Чехию из Запорожья с большим рыжим котом Кешей. Переноски не нашлось — кот сидит в обычной корзинке. Волонтеры купили ему корм.

Тамара жила в многоквартирном доме на седьмом этаже. Долго не решалась на эвакуацию. Думала: без нее не победят. А потом соседний дом разбомбили: «Целый подъезд рухнул, людей придавило. От взрыва меня подбросило, окна задрожали. Я подошла, глянула и не смогла на это смотреть, ушла».

Говорит, что ориентировалась на кота: если кот спокоен, можно раздеться и лечь спать, обстрела не будет. Если беспокоится — жди ракет. Но в ту ночь кота не было дома — гулял на улице. Тамара выбежала из квартиры раздетой — пережидала воздушную тревогу с соседями в подъезде.

Когда началась война, думала, что это просто ошибка, что Путин восстановит отношения, вернет все как было и прекратит войну, что просто хочет попугать. Ведь Запорожье было русскоговорящим.

«Первыми к нам приехали срочники на танках: старых, грязных, без сидений. Они не стреляли. А потом началось — обстрелы чуть ни каждый день, — вспоминает Тамара. — Никополь почти стерли с лица земли. Мелитополь, Васильевку, Рубежное оккупировали. Остальное разбили. Ямы от снарядов знаете, какие глубокие остаются? Человек туда заходит и выглядит как комарик. Одна соседка сказала: „Орки, яма от взрыва — это ваша могила“. Она сама русская, из России. Жила нормальной жизнью, воспитала детей, заработала пенсию. Сказала: меня здесь никто не угнетал, не принижал, не следил, на каком языке я разговариваю».

Последний месяц Тамара спала в одежде. Пока не уехала, помогала армии как могла: лепила вареники для отправки солдатам.

Тамара остается в нашем автобусе последней. Водителям надо передохнуть, и мы заезжаем в небольшую гостиницу. Когда Тамару с котом размещают в общежитии, Кеша исчезает.

Темнеет, место незнакомое — кот может испугаться и убежать. Я пытаюсь найти его, заглядываю под автобус, свечу фонариком, зову — бесполезно. Спустя время Тамара сама выходит его искать. Кеша выбегает из темноты на ее голос и запрыгивает к ней на руки. Тамара счастлива.

Фото: "Важные истории"
Кот Кеша выбегает из темноты на голос хозяйки и запрыгивает к ней на руки. Тамара счастлива. Фото: «Важные истории»

Галина: «Столько времени прожили в дружбе, а потом раз — и все!»

С 68-летней Галиной Мостовенко мы разговариваем уже после этого путешествия — ее вывезли одним из следующих рейсов. Она ходит с палкой: ступни все время болят. В начале войны решила: останется дома — это не продлится долго. Передумала, когда ее частный дом остался без окон, в крыше пробили дыру, а обстрелы день за днем лишь усиливались.

Все соседи выехали из города: в Бахмуте становились все страшнее. При бомбежке Галина падала на пол и прикрывала голову: подвала нет — спрятаться негде. Каждый раз при атаке авиации с разбитых окон, лишенных ставень, слетали клеенки, давно натянутые вместо выбитых стекол.

«Наверное, теперь до конца жизни буду бояться самолетов», — говорит Галина. Ремонт дома ей не по силам, возвращаться некуда. В последние месяцы обстрелы шли с утра до вечера: «Ночью иногда умолкали. Тогда я говорила, слава богу, спят!»

Волонтеры привозили продукты. Вода и электричество пропали, газ отключили еще раньше. Пришлось готовить еду в дровяной печи. Два месяца Галина обзванивала все инстанции: просила вывезти.

«Терпения не было — уже край! Я звонила чиновникам, просила эвакуировать. Только я не могла прийти ни в какой пункт сбора: ноги больные. Мне обещали прислать машину, но мост через речку Бахмутку, ведущий в наш район, давно был разрушен. Чиновники отвечали, перезвоним. Неожиданно приехала девочка-волонтерка с двумя парнями. Сказала: собирайтесь быстро. Помогли упаковать вещи и отвезли в Славянск, в перевалочный пункт. Две недели мы с подругой жили там. Потом предложили отправиться в Чехию, и мы согласились». Галина с сожалением добавляет, что любимых кошек пришлось оставить на улице.

В Чехии подругу определили в хостел для относительно здоровых пенсионеров. А Галину — в приют для людей с проблемами опорно-двигательного аппарата. Связь с подругой они потеряли — пришлось искать через волонтеров. Теперь они ежедневно созваниваются.

Галине нравится, что о ней и двух ее соседках по комнате, приехавших из Соледара и Запорожья, заботится украинка. Все трое хотят вернуться домой и ждут победы Украины.

Сестра Галины живет в Подмосковье. Она часто ей звонит — переживает за родной Бахмут.

«XXI век… Как так можно было напасть на Украину! Столько времени прожили в дружбе, а потом раз — и все! Зачем им наш город? Мне еще бабушка рассказывала про Вторую мировую войну. Но там был враг, были партизаны, все было ясно. А здесь — кто враг? Кого уничтожают?»

«Эмоциональная эвакуация»

Виктория и Дмитрий редко могут разговаривать подолгу — круглые сутки приходится отвечать на вопросы подопечных и их родственников и строить новые маршруты.

«Самая эмоциональная эвакуация была в конце ноября, — вспоминает Виктория, одновременно заполняя отчетные таблицы. — С нами был 96-летний дедушка Николай Пыльник, его эвакуировали из Лимана и привезли в [чешский] муниципальный приют. Он рассказал, что во Вторую мировую войну уже был в Чехии. Освобождал ее от немцев. В дороге очень переживал: боялся потерять свой чемодан, как будто там было что-то очень ценное. Позже сотрудницы приюта, разбирая его одежду, нашли старенький пиджак — пыльный, весь в орденах. Видно было, что его достали из-под завалов».

Фото: "Важные истории"
96-летний Николай Пыльник говорит, что уже бывал в Чехии — с советской армией в 1945 году, когда освобождал ее от нацистов. Фото: «Важные истории»

«Другая подопечная — Евгения Строгуш из Курдюмовки Донецкой области, молчала всю дорогу, — продолжает Виктория. — От Украины и до самого чешского Пардубице смотрела в одну точку и на расспросы говорила, что все нормально. Ее тепло встретили в приюте. Оказавшись в своей комнате, она стала рыдать и рассказала, что несколько дней назад от обстрелов погибла вся ее семья: сын, внучка, правнучка… С ней плакали волонтеры и сиделки».

***

В октябре Дмитрий получил сообщение от координаторки одной из волонтерских групп: при выезде из Бахмута автобус подвергся обстрелу. Двух водителей ранило. Погибли шестнадцать человек — пассажиры и волонтеры. На боках и крыше автобуса были большие красные кресты.

Несколько дней назад координаторка снова поехала в Бахмут, чтобы помочь оставшимся горожанам. На связь она пока не выходит.