Старосту Казачьей Лопани в Харьковской области Людмилу Вакуленко суд освободил от уголовной ответственности — ее подозревали в сотрудничестве с россиянами во время оккупации поселка. Всего в Харьковской области на данный момент закрыли 12 подобных дел по обвинению в госизмене. «Ґрати» побывали в Казачьей Лопани сразу после его освобождения, следили за делом старосты и рассказывают, как поселок пережил оккупацию и почему Людмила Вакуленко попала под подозрение.
Рано утром 11 сентября 2022 года староста Казачьей Лопани Людмила Вакуленко расшила свое пальто и достала из-под подкладки желто-синий флаг. Там она хранила его все полгода оккупации. Потом села на велосипед и поехала к зданию сельсовета. Россияне сняли блокпосты — тихое отступление началось еще накануне под покровом темноты, без предупреждения и единого выстрела. Сначала отогнали в Россию военную технику. Потом занялись вывозом местных жителей — в первую очередь тех, кто сотрудничал с оккупационными властями. Всю ночь военные ходили по домам, запугивая наступлением украинской армии, которое должно было «сровнять с землей поселок». Поверив, люди поспешно собирали вещи и садились в автобусы, которые потом везли их в Россию.
Утром возле сельсовета было пусто. Здание на замке, а российские флаги срезаны.
«Раз я уже с флагом, чего б мне сейчас его не прицепить, пока нет нигде никого», — подумала Людмила.
Она попыталась дотянуться до веревки на флагштоке, чтобы закрепить флаг, но не достала. Рядом на стоянке возились местные парни — сливали остатки бензина. Людмила попросила их помочь, один из них согласился.
Флаг привязали к веревке на узелки и подняли его наверх. К сельсовету стали подходить люди, кто-то сфотографировал старосту на фоне желто-синего стяга. Она подняла победно руку вверх. Фото почти сразу выложили в соцсети, и так стало известно об освобождении Казачьей Лопани.
Россияне, последними покидавшие поселок, видели, как развевался украинский флаг, но уже ничего сделать не могли. Вслед за ними наступали украинские войска.
Управившись с флагом, Людмила села на велосипед и поехала домой, чтобы сообщить своим родным и близким, что российские войска уходят из поселка.
Написала им короткое сообщение: «Мы свободны». Для нее эти полгода в оккупации стали настоящим пленом.
Но после освобождения старосте грозило другое заключение — пожизненное в украинской тюрьме, когда ей объявили подозрение в госизмене: часть 2 статьи 111 Уголовного кодекса Украины.
«Сходка в украинском селе»
Казачья Лопань находится в нескольких километрах от границы с Белгородской областью РФ. Здесь — последняя остановка поезда перед тем, как заехать в Россию, когда он еще ходил. Работала таможня и пограничная служба: проверяли поезда, идущие в Москву и Петербург.
Поселок оказался под оккупацией не сразу. Первые недели наступление проходило мимо: дорогами Казачьей Лопани шла российская военная техника, но в сельсовете продолжала работать украинская власть.
Главной заботой сельсовета стало обеспечить жителей поселка продуктами и медикаментами. Российская армия блокировала и обстреливала дороги, поэтому до Казачьей Лопани из районного центра — Дергачей доезжали только легковые машины с гуманитарной помощью. Ее раздавали возле сельсовета. Там же готовили горячую еду на костре: из-за российских обстрелов в поселке не стало света и газа.
13 марта в Казачьей Лопани впервые появилась оккупационная власть. Из Белгорода приехал Виталий Ганчев — его не знали в поселке, но в 2013 году он работал заместителем начальника Дергачевского райотдела милиции, а после «Евромайдана» и с началом боевых действий на востоке Украины в 2014-м уехал в Луганск, а позже в Донецк, где присоединился к боевикам. В 2022 году он снова появился в Харьковской области — теперь как глава «временной администрации освобожденной территории».
В свой первый приезд в Казачью Лопань Ганчев привез несколько грузовиков гуманитарной помощи и съемочную группу российского телевидения. На камеру местным жителям раздали большие пакеты с продуктами и хозтоварами.
Прожившие несколько недель в неопределенности, с закрытыми магазинами и аптеками, испуганные обстрелами люди пришли к сельсовету, чтобы услышать, что будет с ними дальше. Некоторые заговорили, что с Россией будет лучше, чем так, как сейчас. Потребовали ответа от старосты. Людмила Вакуленко попыталась объяснить, что медикаменты из Дергачей привезли, но мало, ждут еще. Просила потерпеть.
«Для меня это шок был», — говорит по телефону Людмила Вакуленко, вспоминая тот день. Общение происходит через год после событий.
На той встрече рядом оказался Ганчев. Он не представлялся, но пообещал, что Россия поддержит людей гуманитарной помощью. Потом позвал учителей и старосту в сельсовет, чтобы провести встречу. Она длилась пять минут. Ничего не обсуждали, только Ганчев сказал несколько фраз о том, что Россия теперь тут навсегда, нельзя оставлять людей, что больше нехватки гуманитарной помощи не будет. Остальные молчали.
«Им нужна была картинка, что они работают, вот они ее и сделали», — считает Вакуленко.
Все это вошло сюжет о «сходке в украинском селе», вышедший на канале «Вести Белгород». В нем в том числе сообщили, что в поселке сохранили прежнюю администрацию — «староста знает всех местных жителей, их проблемы и чаяния». На видео Вакуленко общается с людьми на украинском.
Вплоть до 17 марта оставалась возможность эвакуироваться в сторону Харькова. Однако люди могли ехать только на свой страх и риск — дороги обстреливали, а на блокпостах могли завернуть обратно.
Людмила Вакуленко решила остаться, так как в этом, по ее мнению, состояла задача старосты: быть со своими людьми. Многих в поселке она знает лично: 30 лет проработала учительницей украинского языка. После этого десять лет была секретарем сельсовета. Старостинский округ возглавила в 2020 году. Оставаясь в поселке, Людмила надеялась и на то, что российские военные не станут трогать женщину ее возраста — ей был тогда 61 год.
Ситуация резко поменялась 17 марта. В этот день центр поселка обстреляли из артиллерии. Погибли шесть жителей. Казачью Лопань заблокировали на выезд. А на следующий день из Белгорода вновь приехал Ганчев со съемочной группой. Российские медийщики сняли сюжет о том, как украинские войска «били по своим же» из самоходных гаубиц. В нем люди рассказывали, что стреляли со стороны Золочева, поселка под контролем украинских сил. Дергачевский городской глава Вячеслав Задоренко в ответ заявил, что обстрел был совершен кассетными снарядами и что это циничная провокация российской армии с целью обвинить украинскую сторону, посеять панику и вызвать ненависть местного населения к ВСУ.
После этой трагедии Людмила Вакуленко решила остановить раздачу украинской гуманитарной помощи: под обстрел попали люди, стоявшие в очереди за кашей и хлебом. А доставлять продукты из Дергачей стало слишком опасно. Остатки помощи, завезенной раньше, она передала в школу, где распределяли российскую гуманитарку.
Когда через неделю с сельсовета сняли украинский флаг и повесили российский, староста перестала выходить на работу. Ей настойчиво предлагали войти в состав новой администрации, но она отказывалась. Женщине пригрозили, что она первая в списке оказаться в заключении — «на подвале».
Местных жителей, подозреваемых в помощи украинской армии, ветеранов АТО задерживали, допрашивали и пытали в подвале железнодорожного вокзала, кафе и на овощебазе. Фермеров пытками заставляли переписывать свое имущество на подставных лиц.
«Я ждала каждый день и думала: как они меня — будут бить или как?» — рассказывает Людмила.
Ее так и не задержали, но домой постоянно приходили российские военные с обысками. Чтобы не нашли форму дочки-пограничницы и внука, который учится в лицее с военной подготовкой, ее зарыли в землю. Во время обысков прятали телефоны — их тоже отбирали.
24 марта в поселке появился исполняющий обязанности главы поселка — Максим Губин. Это местный житель, который за полгода до начала вторжения прописался в Казачьей Лопани с женой. Был частным предпринимателем и с началом боевых действий даже помогал администрации организовывать мужчин из поселка для дежурства на улицах, чтобы предотвратить мародерство.
В анонимном телеграм-канале пропаганды «ЛНР» «Гремучая журналистика» опубликовано видео от 24 марта, на котором Губин уже проводит встречи с местными жителями в качестве главы поселка, а также записывает желающих в «народную дружину». На здании сельсовета еще висит украинский флаг и табличка Казачелопанского старостинского округа. В кабинете подписывает какие-то документы Людмила Вакуленко — это был ее последний рабочий день.
Но Губин надолго в поселке не задержался — ушел на «повышение»: стал главой Купянского района Харьковской области в конце июня, после того как отстранили от должности Геннадия Мацегору, бывшего мэра города, сотрудничавшего с россиянами. Вместо Губина они назначили Игоря Телятникова, бывшего депутата Харьковского горсовета. Ганчев же стал главой временной гражданской администрации Харьковской области. Об этом сообщали российские СМИ.
Видео из Казачьей Лопани заметили украинские правоохранительные органы и открыли дела за госизмену и коллаборационную деятельность на Ганчева и Губина, а потом и на Телятникова.
Вместе с ними в госизмене заподозрили Людмилу Вакуленко. В начале мая 2022 года текст подозрения с повестками опубликовали на сайте Харьковской областной прокуратуры. В нем говорилось, что староста перешла на сторону врага: проводила работу по налаживанию поставок гуманитарной помощи из РФ и в целях дискредитации Украины освещала это в российских СМИ, а также вербовала местных жителей на должность участкового офицера.
О деле против нее Людмила узнала от соседа, который прочитал новость в интернете.
«Для меня это было очень не то что неприятно, меня это очень удивило. Как так? А за что?» — вспоминает она.
Следствие вели заочно, и ее объявили в розыск. В то время выбраться из поселка можно было только через Россию. Людмила не рассматривала для себя такой возможности — в том числе и из-за подозрения. А оккупационные власти не выпускали даже ее детей и маленького внука.
Открытое украинскими правоохранителями уголовное дело подкосило здоровье Людмилы: случился инфаркт, который женщина перенесла на ногах. А месяцы оккупации, российская пропаганда и отсутствие связи с теми, кто был на подконтрольных Украине территориях, подточили веру в быстрое освобождение поселка и заставили ее и односельчан думать, что Россия действительно обосновалась тут надолго.
«Я не верила, но все равно закрадывалось что-то холодное, гадкое в душу», — говорит она.
Как-то летом в гости к ней зашел друг — Саша.
— Как хочешь, Люда, а я до осени доживу, а потом пойду по речке. А там до Прудянки дойду, — сказал он.
— И я пойду, — ответила Людмила.
Она была в отчаянии, ей нужна была помощь и какая-то надежда.
«Это героическая наша староста»
Вячеслав Задоренко — городской глава Дергачей — с начала вторжения занимался гуманитарной помощью для населенных пунктов общины, попавших в зону боевых действий, и эвакуацией. Он лично несколько раз завозил продукты в Казачью Лопань. Это его родной поселок, здесь живет его мама. Людмила Вакуленко была его первой учительницей, а потом пошла работать в сельсовет, когда он его возглавил.
10 марта 2022 года Задоренко удалось в последний раз прорваться под обстрелами в поселок.
«Посетил свою родную Казачью, сплоченный коллектив во главе с мужественной женщиной Людмилой Михайловной, несмотря на трудности, помогает населению решать гуманитарные вопросы. Горжусь вами, вы самые лучшие!» — написал он потом в фейсбуке и опубликовал фото из сельсовета. На нем он вместе с Вакуленко и ее командой.
Задоренко предлагал ей эвакуироваться, но она настояла, чтобы остаться.
«Я просил только об одном: чтобы она не вступала с ними ни в какие конфликтные ситуации, чтобы не подвергать опасности ее и наш коллектив, который здесь работал», — рассказывает он, когда мы приезжаем в Казачью Лопань неделю спустя после освобождения.
Задоренко продолжал держать связь с жителями поселка, оказавшимися в оккупации, но это удавалось все сложнее. Связь в Казачьей Лопани ловилась только в одном месте, а российские военные запрещали пользоваться телефонами.
Тем временем российская пропаганда распространяла информацию о том, что украинские власти бросили жителей поселка, а тем, кто продолжал работать во время оккупации, в том числе пожарным, коммунальщикам, тем, кто раздавал гуманитарную помощь, — грозит тюрьма.
В июне, через месяц после того как Людмиле Вакуленко сообщили подозрение, Задоренко получил сообщение от сотрудника сельсовета Романа Бабаева. Тот написал, что ситуация тяжелая и староста «очень деморализована». Задоренко незамедлительно отправил ответ: пообещал ее защитить и заверил, что она «для нас — герой». Чтобы передать это сообщение старосте, Роман прошел через весь поселок, рискуя быть задержанным. И только потом, когда Людмила Вакуленко прочитала, он его стер.
«Слава меня спас своим сообщением», — говорит Людмила.
Задоренко вышел в прямой эфир телемарафона и заверил, что подозрения против тех, кто не совершал военных преступлений, а занимался «гуманитарными вопросами местного населения», снимут «за отсутствием состава преступления».
«Мы сегодня делаем все, чтобы приблизить нашу победу. И без сомнения, территории будут освобождены», — заявил он.
Когда российские военные начали отступление, Задоренко первым вместе с пограничниками зашел в поселок. К ним выбежали местные жители с криками «Слава Украине!». А видео, на котором он обнимает свою мать, облетело интернет.
На другом видео того же дня Задоренко стоит в центре поселка вместе с Вакуленко, они держат украинский флаг и на радостях обнимаются.
«Это героическая наша староста, которая держала тут достойную оборону. Сегодня староста возвращается к своим обязанностям», — говорит он.
«Добровольно заявила о своей связи»
Еще год пришлось Людмиле Вакуленко ждать, чтобы дело против нее закрыли. После деоккупации поселка ее не стали задерживать, но она прошла полиграф и дала показания.
На брифинге 20 октября начальник Харьковской областной прокуратуры Александр Фильчаков сообщил, что у следствия есть информация, что староста помогала ВСУ и правоохранителям во время оккупации. Но добавил, что эту противоречивую информацию проверяют. На еще одном брифинге 24 февраля 2023 года Фильчаков анонсировал освобождение Вакуленко от уголовной ответственности. Суд, на котором это решалось, состоялся 6 марта.
Прокуратура подала ходатайство в порядке части 3 статьи 111 УК — в котором утверждалось, что Вакуленко контактировала с россиянами и получила от них задание, но ничего не исполнила и добровольно заявила правоохранителям про свою связь. Заявление в СБУ она подала в декабре 2022 года. 21 февраля 2023 года прокуратура снова сообщила ей подозрение по той же статье, а 22 февраля уже составили ходатайство об освобождении от ответственности, которое суд в начале марта удовлетворил.
В зале Дергачевского райсуда вместе с Людмилой Вакуленко был и Вячеслав Задоренко. После заседания он записал видеообращение, которое посмотрели более 300 тысяч человек.
«Доказано, что Людмила Михайловна — действительно патриот своего поселка, своего государства, которая не предала свою страну, была рядом с гражданами, помогала местным людям», — заявил на видео Задоренко.
Несмотря на решение, Людмила чувствует не радость, а, скорее, усталость оттого, что правосудия пришлось так долго ждать. Староста все так же убеждена, что была права, когда не выехала из поселка, а оставалась все время со своими односельчанами.
«Меня может понять только тот, кто был в оккупации», — говорит Вакуленко.
В ее голосе чувствуется горечь.
Она остается со своим поселком и сейчас, когда он подвергается регулярным обстрелам российских войск.