30 августа 2021 года последний американский самолет вылетел из занятого талибами Кабула. За два года во власти радикальное исламистское движение «Талибан» погрузило в нищету, разруху и международную изоляцию Афганистан, до этого двадцать лет живший под светским правительством, но в условиях постоянной гражданской войны.
Талибы закончили гражданскую войну, что вместе с побежденной коррупцией называют своими главными достижениями последних двух лет. И с этим тезисом, кажется, даже согласно большинство простых афганцев, взамен получивших 20 миллионов человек, страдающих от голода, разрушенную экономику и тысячи впавших в отчаяние женщин, в одночасье лишившихся всех базовых прав.
Востоковед, автор телеграм-канала о Ближнем Востоке Руслан Сулейманов съездил в Афганистан посмотреть своими глазами, как выглядит жизнь Кабула сегодня. Кто из афганского общества поддерживает талибов, а кто выступает против, и есть ли надежда на раскол движения «Талибан», а значит, и на новые прогрессивные реформы у Афганистана — в репортаже «Новой газеты Европа».
«Про Афганистан все забыли»
Первое, что бросается в глаза по приезде в Кабул, — это колоссальная нищета. «Дяденька, подай мне на хлеб. Я три дня ничего не ел, я сейчас умру», — посреди одной из центральных улиц Кабула хватает за руку босоногий неумытый мальчик лет восьми, в грязной одежде, и не отпускает, если ему не подать хотя бы монету.
Такими мальчиками и девочками усыпана вся афганская столица. И не потому, что для местной детворы попросить деньги у иностранного туриста — естественная часть социализации, практикующаяся здесь многие годы. По оценкам ООН, в настоящий момент 97% жителей 34-миллионного Афганистана живут за чертой бедности, при этом 20 млн человек страдают от голода. Если еще в 2019 году нуждающимися в гуманитарной помощи в стране считались 6,3 млн афганцев, то сейчас — уже 28 млн.
— Семьи у нас очень большие. Например, у меня три дочери и пятеро сыновей. Всех прокормить очень сложно. Если я заработаю за день хотя бы 300 афгани (примерно 3,5 доллара. — Прим. авт.), это уже большие деньги для нас, — рассказывает чистильщик обуви Агахан на одной из улиц в центральном столичном районе Шахре-Нау.
Он не видит ничего постыдного в том, что его дети просят милостыню.
— Недавно мы обручились с моей невестой. Но с зарплатой 150 долларов в месяц, которая даже считается высокой, мне еще год нужно усердно работать, чтобы накопить хоть какие-то деньги на свадьбу, — рассказывает Ахмадулла, сотрудник государственной телерадиовещательной корпорации RTA.
По его словам, до прихода талибов у многих журналистов была возможность хорошо зарабатывать в качестве фиксеров — сопровождающих или помощников иностранных корреспондентов.
— Сейчас иностранцев практически не осталось. Многие мои бывшие коллеги теперь вынуждены работать таксистами или продавать фрукты, — говорит Ахмадулла.
Согласно данным «Репортеров без границ», из примерно 12 тысяч журналистов в Афганистане в 2021 году более двух третей остались без работы.
— Иностранцев в Кабуле раньше было в разы больше, работали какие-то международные организации, кипела жизнь. Сейчас никого не осталось. Весь мир следит за происходящим в Украине, а про Афганистан все забыли, — жалуется местный таксист Хамид. — Цены на бензин за последний год выросли почти в два раза. Если раньше литр бензина был 40 афгани, то теперь уже больше 70 (около 1 доллара. — Прим. авт.).
Килограмм мяса на рынках в Кабуле стоит в среднем 450 афгани (примерно 5,4 доллара), однако позволить его себе могут очень немногие.
— Раньше мы привозили из деревни по несколько фур в неделю с говядиной и бараниной. Сегодня же привозим одну и сразу загружаем мясо в холодильники на долгое хранение. Многие семьи, жившие раньше сравнительно неплохо, сегодня часто не могут себе позволить мясо даже по праздникам, — поясняет продавец на небольшой торговой улице в Шахре-Нау.
Сорок лет войны
На протяжении более сорока лет в Афганистане продолжается гражданская война, в которой, по самым разным подсчетам, погибли не менее 1,5 миллиона человек. Сначала советская интервенция в 1979 году разделила страну на сторонников просоветского режима и его противников (моджахедов). После вывода советских войск в 1989 году за власть в Афганистане боролись сразу несколько вооруженных группировок, в результате чего к концу 1990-х годов большая часть страны оказалась под контролем радикального движения «Талибан» и был провозглашен Исламский эмират Афганистан.
После терактов 11 сентября 2001 года в США, к которым были причастны укрывавшиеся в Афганистане боевики террористической группировки «Аль-Каида», Вашингтон и его союзники начали в стране масштабную контртеррористическую операцию. Это привело к тому, что к концу 2001 года талибы потеряли власть и ушли в подполье, а вместо их режима было образовано новое государство — Исламская Республика Афганистан (ИРА), которая, как подчеркивалось в ее названии и в принятой в 2004 году Конституции, совмещала в себе принципы демократии и ислама.
Однако прозападный режим ИРА оказался не слишком устойчивым — прежде всего из-за колоссального уровня коррупции и отсутствия боеспособной и мотивированной армии. После того как силы США и союзников стали покидать территорию страны, боевики «Талибана» перешли в наступление. К 15 августа 2021 года они взяли Кабул, а к осени они установили полный контроль над территорией страны и спустя двадцать лет вновь провозгласили Исламский эмират Афганистан, а также сформировали новое правительство, в которое вошли исключительно представители «Талибана».
За прошедшие с тех пор два года власть радикалов на афганской территории формально не признало ни одно государство мира. Однако на практике с талибами сотрудничает целый ряд стран, включая Россию, с которой они заключают экономические сделки и куда периодически совершают визиты, например, на Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ).
До установления власти «Талибана» афганская экономика сильно зависела от иностранной помощи, которая обеспечивала до 75% бюджета страны. Сейчас Афганистан пребывает в изоляции, его активы, в том числе 9,5 млрд долларов из суверенных резервов местного Центробанка, заморожены, а многие иностранные банки отказываются осуществлять любые финансовые операции с этой страной.
Всего, по оценкам Всемирного банка, в период с 2021 по 2022 год афганская экономика сократилась на 35%. Если в 2019 году объем прямых иностранных инвестиций в Афганистан составлял 119 млн долларов, то в 2021 году — лишь 21 млн долларов. И пока что талибам не удается завоевать доверие международных инвесторов в силу проводимой ими политики.
«Помощи ждать не стоит»
Самое большое пристанище для детей, просящих милостыню, — оживленный рынок Мандави. Он расположен в центральной части афганской столицы на берегу реки Кабул, примерно в километре от правительственного квартала. Из-за стихийного характера базара и отсутствия элементарных норм противопожарной безопасности на нем с завидной регулярностью происходят крупные пожары.
Среди бесконечной вереницы торговцев одеждой, домашней утварью, небольших фургончиков с пловом и другой снедью по земле с помощью лишь рук передвигаются люди, лишившиеся ног. Они также просят милостыню и подбирают мелочь с земли.
— Раньше международные структуры как-то ухаживали за инвалидами, отвозили на лечение. Теперь их стало гораздо больше на улицах, и практически все они предоставлены сами себе, — говорит Хабибулла, один из старожилов крупнейшего валютного рынка в Кабуле «Сарай Шахзада».
Сегодня в стране проживают более миллиона человек, получивших травмы в результате военных действий или терактов. Чаще всего их можно увидеть на базарах и просто в местах большого скопления народа. Из-за значительного сокращения деятельности неправительственных организаций (НПО) помощь таким людям в Афганистане сильно уменьшилась.
Так, в декабре 2022 года сразу три международные организации — Save the Children, The Norwegian Refugee Council и CARE — приостановили свою работу в стране.
— Прежде по линии Министерства здравоохранения мы получали хоть какие-то лекарства. Теперь талибы нам говорят, что денег нет и помощи нам ждать не стоит, — рассказывает Алиахмад, отец девочки, потерявшей ногу в теракте в мае 2021 года у школы в кабульском районе Даште-Барчи, который населен хазарейцами (шиитское меньшинство Афганистана).
Тогда погибли не менее 90 человек, большинство из которых были школьницы младше 18 лет.
Активную помощь людям с ограниченными возможностями здоровья в Афганистане всё еще продолжает оказывать Международный Комитет Красного Креста (МККК), который сохраняет в стране семь реабилитационно-ортопедических учреждений. Только с января по октябрь 2022 года МККК оказал помощь более чем 167 тысячам людей по всему Афганистану.
Место женщины
О том, что Афганистан вновь стал исламским эмиратом, ярче всего свидетельствуют многочисленные флаги режима талибов на улицах — на белом полотне черными буквами написан исламский символ веры (шахада): «Нет никакого божества, кроме Аллаха, а Мухаммад — Посланник Аллаха». Также вся столица в изобилии увешана плакатами и надписями, призывающими афганцев строго соблюдать каноны ислама.
Наиболее частые призывы обращены к женщинам, в отношении которых правительство талибов за последние два года ввело больше всего ограничений. «Сестра! Хиджаб — это щит против вмешательства иностранной культуры», — гласит надпись на стене возрожденного талибами Министерства по пропаганде добродетели и предотвращению порока («Амр бе мааруф ва нахи аз мункар»).
В 1996—2001 годах, когда боевики находились у власти в Афганистане до американского вторжения в страну, это ведомство было одним из репрессивно-карательных органов «Талибана» и исполняло функции исламской «полиции нравов», нередко применяя насилие в отношении населения. Именно «Амр бе мааруф ва нахи аз мункар», воссозданный в сентябре 2021 года, дает толкования ко всем распоряжениям и запретам, которые устанавливаются в стране. Главные цели, которые сегодня ставит перед собой ведомство, согласно информации на его официальном сайте, — это распространение добродетели, предотвращение пороков и выслушивание жалоб населения.
Радикалы воссоздали в Афганистане Министерство пропаганды добродетели и предотвращения порока. Но пока эта полиция нравов — лишь пародия на карательный орган 90-х.
После прихода к власти талибы потребовали, чтобы женщины покинули свои должности в государственных структурах. В Афганистане и прежде была самая низкая доля занятых женщин в сравнении с остальным миром, особенно на государственных должностях. В 2020 году этот показатель составлял 19,7%, за минувшие два года он опустился до 16%, причем больше всего женщин на госдолжностях и было в Министерстве по делам женщин. Талибы упразднили это ведомство за ненадобностью, заменив упомянутым выше Министерством пропаганды добродетели и предотвращения порока.
— В тот день (17 сентября 2021 года. — Прим. авт.) мы пришли на работу, но все вокруг было огорожено талибами, которые нас не пустили, сказав, что такого министерства больше нет, — вспоминает Фавзия, работавшая в канцелярии ведомства.
Кроме того, в декабре 2022 года талибы запретили женщинам работать в национальных и международных НПО, пригрозив приостановить действие лицензий тех организаций, которые не соблюдают данное требование. В апреле под запрет попала и работа женщин в структурах ООН. Всего, по данным на апрель 2023 года, в представительствах организации в Афганистане работали 3300 афганцев — 2700 мужчин и 600 женщин. Сейчас все сотрудницы по рекомендации ООН перешли на работу из дома.
В случае сохранения запрета на работу в НПО, как отмечают в организации, 95% женщин, работающих в этом секторе, не смогут найти себе другую работу.
Другим серьезным ударом стал введенный в начале июля запрет на работу женщин в салонах красоты, из-за чего десятки тысяч человек по всей стране остались без работы.
— Для нас это был больше, чем салон красоты. Это было одно из немногих мест, где женщины могли встречаться, что-то обсуждать, пить чай или кофе. Теперь у нас нет такой возможности, — рассказывает Масуда, владевшая таким салоном в кабульском районе Шахре-Нау.
Всего, по оценкам Международной организации труда, с момента захвата власти талибами занятость женщин в Афганистане сократилась на 25%. Фактически им разрешено работать только в сфере здравоохранения (исключительно с женщинами или девочками-пациентками), но и там они сталкиваются с колоссальным контролем и вмешательством. Так, «Талибан» на свое усмотрение регламентирует количество женщин, работающих в медицинских учреждениях, а врачам запрещено принимать пациенток без сопровождения родственника мужского пола — махрама.
Среда отчаяния
— В конце декабря прошлого года мы должны были получить свои документы об образовании, но охрана «Талибана» с «калашниковыми» не пустила нас даже на порог, потому что мы девушки, — рассказывает Арифа, бывшая студентка одного из университетов Кабула.
Много лет — семь в университете и еще два года практики — она училась на врача. Когда же закончила обучение, оказалось, что получить диплом она не может: в декабре 2022 года «Талибан» ввел запрет на университетское образование на женщин, и пускать женщин в здание университета перестали.
Преподаватели университета ничем помочь Арифе и другим девушкам не смогли. Руководящие должности в образовательных учреждениях теперь также заняли талибы. Арифа говорит, что зачастую у них даже нет соответствующего образования. Так, в сентябре 2021 года исполняющим обязанности ректора Кабульского университета назначили обладателя степени бакалавра в области журналистики.
Фактически это ограничение может в скором времени привести к кадровому голоду, например, в сфере здравоохранения, где пока что еще остается небольшое число женщин, но из-за запрета на образование со временем их доля будет еще больше сокращаться.
— За прошедшие два года у афганских женщин отняли их основополагающие права — на образование, работу и свободу слова, — рассказывает Хангаме Джамшоди, преподавательница одного из местных университетов и активистка в борьбе за права женщин, которая вынуждена проводить занятия со студентками подпольно или онлайн.
Помимо этого, «Талибан» ввел запрет на образование девочек после шестого класса, то есть после младшей ступени, и это серьезно откатило назад тот прогресс, который произошел в области женского образования в последние двадцать лет. С 2001 по 2021 год, по данным ООН, посещаемость начальных школ девочками в Афганистане увеличилась с 0% до более чем 80%.
Сегодня же 80% из 2,5 млн женщин и девочек школьного возраста в стране не получают образования.
— У меня опускаются руки, и я не знаю, как и для чего жить дальше. ِНикакой возможности пойти работать у меня сейчас нет, а денег, чтобы уехать из страны, сильно не хватает. У меня просто украли будущее, — говорит Арифа, и в своих переживаниях она не одинока.
— Большинство женщин и девочек в Афганистане вынуждены оставаться дома без возможности устроиться на работу или получить полноценное образование. Многие из них, помимо экономических трудностей, сталкиваются с огромными психологическими проблемами, — рассказывает бывшая афганская журналистка Марьям.
Мохаммад Сафа Фарзай, врач одной из кабульских психиатрических клиник, рассказывает:
— 90 из 100 наших пациенток — это женщины или девушки, притом большинство из них — школьницы или студентки. Больше всего проблем возникает у девушек старше пятнадцати лет, потому что приостановка работы школ и университетов создает среду, способствующую отчаянию.
По данным Совета по правам человека ООН, многие женщины считают для себя ситуацию настолько безвыходной, что решают покончить с собой. В настоящий момент в Афганистане ежедневно совершают самоубийство одна-две женщины. Из примерно 3000 суицидов, происходящих ежегодно в стране, на женщин приходится 80%.
С приходом «Талибана» к власти все достижения в области прав женщин в Афганистане за двадцать лет лет оказались напрасны, считают эксперты ООН. Ситуация даже хуже, чем в соседнем Иране, где, кстати, и оказалась существенная часть беженцев из Афганистана. В Исламской Республике женщины имеют право на получение образования, в том числе высшего, могут устроиться на нормальную работу, а также все чаще сбрасывают с себя чадру, с чем мало что могут поделать власти.
Все большие ограничения, вводимые в Афганистане, вызывают не только резкое осуждение у мирового сообщества, но и недоумение у союзников талибов в мусульманском мире. Так, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган назвал решение о запрете на женское образование «антигуманным и антиисламским».
В ответ представители «Талибана» сообщили, что этот запрет временный и объясняется необходимостью создания в Афганистане соответствующей «исламской среды».
— Мы не говорим о том, что девушки не должны получать образование. Мы говорим лишь о том, что для этого должны быть созданы соответствующие принципам ислама условия, соответствующая исламская среда, — пояснил в комментарии пресс-секретарь временного правительства Исламского эмирата Афганистан Забихулла Муджахид.
Считая западные ценности, в частности западное образование, элементом враждебной культуры, боевики желают удалить из образовательных учреждений все, что хоть как-то намекает на западные стандарты в учебном процессе. В их планы входит издать новые учебные пособия в соответствии с канонами ислама — по крайней мере с тем, как они их понимают. Но пока что никакого продвижения в этом направлении не видно.
«Мир и спокойствие»
Одним из своих существенных достижений за прошедшие два года правительство «Талибана» считает борьбу с коррупцией. Так, согласно исследованию Всемирного банка, с момента захвата власти талибами доля предприятий, дающих взятки сотрудникам таможни в Афганистане, снизилась с 62% до 8%.
— Прежде нам приходилось давать взятки местным чиновникам, а также талибам, контролировавшим километры дорог, для того чтобы безопасно ввезти груз из-за рубежа или вывезти что-либо из Афганистана, — рассказывает владелец небольшого кафе в районе Калае-Фатхуллах на севере Кабула. — Сейчас этого нет. Поборы прекратились. Но с другой стороны, сильно поднялись и таможенные пошлины.
Ужесточение контроля на границе привело и к значительному увеличению зарегистрированного экспорта и таможенных поступлений.
Так, общая выручка за год, с марта 2022-го по март 2023 года, составила 2,3 млрд долларов, что на 10% больше, чем двумя годами ранее.
— Коррупции в Афганистане, действительно, стало меньше, особенно на таможне. Это происходит отчасти потому, что в стране не так много денег, которые можно украсть, а отчасти и потому, что «Талибан» легализовал многие составляющие неформальной экономики. Но коррупция, безусловно, все еще присутствует, — объясняет профессор права Американского университета Афганистана Харун Рахими.
После прихода к власти талибов он эмигрировал в США, но продолжает проводить занятия со студентами онлайн.
В частности, талибы могут занести себе в актив остановку контрабанды иностранной валюты за рубеж, включая контроль над популярной на всем Ближнем Востоке системой «Хавала» — нерегистрируемых транзакций валюты, часто оформляемых в виде бартера.
— Прежде такого контроля никогда не было. С этими ребятами шутки плохи. Они строго за всеми следят, а также ввели компьютеризированный контроль за операциями, — подтверждает Хабибулла, хаваладар (валютный меняла) на рынке «Сарай Шахзада».
Другим своим достижением талибы считают прекращение в Афганистане 40-летней войны.
— Во-первых, в стране не осталось никаких иностранных войск. Во-вторых, сейчас, как вы видите, в Афганистане нет никакой войны. В-третьих, афганский народ перестал нести огромные потери, у нас перестали гибнуть люди, — рассказывает пресс-секретарь талибов Муджахид в беседе с «Новой-Европа».
— Это правда, что с тех пор, как к власти пришли талибы, в стране стало меньше боевых действий и меньше атак смертников, но мы не должны забывать, кто в первую очередь был ответственным за нападения боевиков на мирных жителей раньше. Это, конечно, сами талибы! — обращает внимание Ваида Мехран, сопредседатель Центра перспективных международных исследований Эксетерского университета.
По данным австралийского Института экономики и мира (IEP), который составляет «Глобальный индекс терроризма», в 2022 году в Афганистане было совершено на 75% терактов меньше, чем годом ранее. Это, правда, не мешает Афганистану занимать первое место в том же самом рейтинге стран мира с самой большой террористической опасностью.
Главным образом, в Афганистане продолжают свою деятельность такие террористические группировки, как «Аль-Каида» и «Исламское государство — Хорасан» («ИГ — Хорасан»). Последняя является идеологическим врагом талибов и периодически совершает нападения на лидеров «Талибана». Так, в январе и марте нынешнего года в результате атак боевиков «ИГ — Хорасан» на здание МИД Исламского эмирата Афганистан, расположенного в особо охраняемом правительственном квартале Кабула, в общей сложности погибли более 20 человек.
«ИГ — Хорасан» также взяла на себя ответственность за взрыв террориста-смертника в сентябре 2022 года у стен посольства РФ в Кабуле, в результате чего погибли два сотрудника российской дипмиссии. Боевики этой же группировки в декабре 2022 года совершили вооруженное нападение на популярный отель Longan в центре афганской столицы. В результате теракта погибли три человека. По словам российского посла в Кабуле Дмитрия Жирнова, прежде «так дерзко и вызывающе террористы себя не вели».
Тем не менее большинство жителей, опрошенных на улицах Кабула, убеждены, что с приходом к власти «Талибана» ситуация в сфере безопасности значительно улучшилась, и потому выражают активную поддержку правительству, сформированному боевиками.
— Раньше по дороге из Кабула в соседнюю провинцию или даже в самой столице меня могли ограбить или убить, сейчас этого нет. Поэтому я поддерживаю власти Исламского эмирата Афганистан. Они принесли нам мир и спокойствие. А это самое главное для меня и для моей семьи, — рассказывает Джавад, пожилой уличный торговец мороженым на окраине Кабула.
Правда, кто до этого в Афганистане мог ограбить и убить гражданское население, Джавад предпочитает не уточнять.
Открытая дверь
В предыдущий раз, когда в 1996—2001 годах талибы находились у власти в Афганистане, их правительство признавали только три страны: Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Пакистан и Саудовская Аравия. Сейчас же кабмин радикалов не признают даже они. Более того, в феврале саудиты из соображений безопасности эвакуировали персонал своего посольства в Кабуле в соседний Пакистан.
Даже Катар, где с 2013 года находится политический офис талибов, критикует политику радикалов. «Действия „Талибана“ вызывают разочарование и являются шагом назад для Афганистана», — заявил катарский премьер-министр и глава МИД страны шейх Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани.
Международное сообщество, в свою очередь, также не торопится признавать правительство радикалов. Так, принятая в апреле нынешнего года резолюция 2681 Совета Безопасности ООН призывает талибов «немедленно отказаться от решений и действий, которые ограничивают реализацию женщинами и девочками своих прав человека и основных свобод».
В то же время в целом ряде государств, в том числе в Иране, Китае, Пакистане и России, в посольствах Афганистана уже работают представители «Талибана». При этом из-за отсутствия признания правительства талибов де-юре в большинстве афганских дипмиссий, например, в Москве, по-прежнему развевается флаг больше не существующей Исламской Республики Афганистан.
«У нас уже есть посольства в 16 странах, и у мира нет другого пути, кроме как взаимодействовать с Исламским эмиратом Афганистан», — с гордостью заявил 19 августа, в День независимости страны, исполняющий обязанности премьер-министра в кабмине талибов Абдул Кабир.
И похоже, что он прав. Во всяком случае, по словам профессора права Американского университета Афганистана Харуна Рахими, международное сообщество может не признавать талибов, но «должно держать двери открытыми на случай, если они решат изменить свою политику». У него просто нет другой альтернативы, кроме как выстраивать отношения с талибами. В противном случае режим может перейти к своего рода консервации и возобновлению тех чудовищных практик, которые имели место в Афганистане в 1996—2001 годах, например, бессудные казни или ужесточение политики в отношении этнических и религиозных меньшинств.
Кроме того, в таком случае стране грозит еще большая гуманитарная катастрофа. По оценкам Управления ООН по координации гуманитарных вопросов, в этом году Афганистану необходимы 4,62 млрд долларов на медицинские, продовольственные, образовательные и другие программы. Пока что страна получила не более 10% от этой суммы.
В свою очередь, хотя талибы не реагируют на требования СБ ООН относительно возобновления женского образования, их внешняя политика в сравнении с внутренней не является столь радикальной. Так, например, сегодняшние боевики, в отличие от «Талибана» образца 1996−2001 годов, охотно сотрудничают с тем же шиитским Ираном (талибы придерживаются суннитского ислама), который, согласно данным афганского Национального управления статистики и информации (NSIA), остается крупнейшим внешним торговым партнером Афганистана.
Откуда ждать перемен
Помимо боевиков «ИГ — Хорасан», против режима выступает Фронт национального сопротивления (ФНС) во главе с Ахмадом Масудом, сыном известного полевого командира Ахмада Шаха Масуда (1953−2001). ФНС ратует за полное низложение режима талибов и восстановление республики.
— «Талибан», проводящий репрессивную политику и угнетения, не имеет никакой легитимности в Афганистане, — рассуждает в беседе с «Новой- Европа» пресс-секретарь ФНС Али Майсам Назари.
— Талибы остаются террористами и представляют угрозу не только для региона, но и для всего мира.
По словам представителя ополченцев, никакие переговоры с Исламским эмиратом Афганистан не имеют смысла и не приведут ни к каким результатам, что подтвердили все предыдущие консультации между международным сообществом и боевиками. Поэтому, по мнению ФНС, остается действовать силовым путем.
— Два года назад мы начинали только с двух регионов — провинции Панджшер и района Андараб в провинции Баглан. Сегодня наши бойцы присутствуют уже в 14 провинциях [из 34], в том числе в Кабуле. И мы продолжим наше сопротивление во имя свободы всего народа Афганистана, — резюмирует Назари.
Ополченцы периодически сообщают на своих ресурсах в соцсетях об успешных операциях, проведенных против «Талибана». Однако проверить подлинность сообщений ФНС о ликвидированных талибах, а также оценить масштабы их сопротивления в разных частях Афганистана не представляется возможным.
Пока что единственной реальной угрозой талибам, как кажется, остается возможный внутренний раскол внутри самого «Талибана». Основаниями для него являются и отсутствие согласия между боевиками, и периодически появляющиеся слухи о пошатнувшемся здоровье верховного лидера Хайбатуллы Ахундзаде.
По данным вещающего из Лондона спутникового канала Afghanistan International, руководство талибов в настоящий момент расколото на три ключевых противоборствующих лагеря.
Первую группу возглавляет замглавы временного правительства Абдул Гани Барадар, который выступает за переговоры с США и поступательное проведение реформ в Афганистане.
Во второе крыло входит военизированное ответвление талибов под руководством занимающего должность исполняющего обязанности главы Минобороны муллы Мохаммада Якуба, сына первого лидера «Талибана» муллы Омара.
Третья фракция боевиков представлена, главным образом, террористической сетью «Хаккани» во главе с исполняющим обязанности министра внутренних дел Сираджуддином Хаккани. В частности, Хаккани в феврале нынешнего года разразился критикой в адрес верховного лидера талибов: «Монополизация власти и навязывание своих взглядов наносит ущерб репутации всей системы и точно не в наших интересах».
В то же время, по оценке Исследовательской службы Конгресса США, нет среди талибов единства и относительно самого резонансного вопроса — о женском образовании. Во время длительного изгнания в Пакистане и Катаре некоторые из боевиков давали своим дочерям образование (в том числе высшее) и продолжают это делать сегодня.
Тем не менее ведущий затворнический образ жизни в южном афганском городе Кандагар верховный лидер талибов, носящий титул амир аль-муминин («повелитель правоверных») Хайбатулла Ахундзада, который когда-то завербовал своего сына в качестве террориста-смертника, остается непреклонен в этом вопросе. Более того, именно в Кандагаре, считающемся колыбелью «Талибана», а не в Кабуле принимались решения о запрете на образование и трудоустройство женщин и девочек.
История Афганистана уже неоднократно демонстрировала развитие по спирали. Прогрессивные реформаторы в стране сменяются консерваторами, которые обращают вспять все достижения предыдущего периода и доводят государство до краха, а народ — до обнищания.
Так, прозападные реформы 1920-х годов короля Амануллы-хана, среди прочего сделавшего необязательным ношение чадры для женщин, были свернуты восстанием таджикского мятежника Бачаи Сакао в 1928—1929 годах. «Демократический эксперимент» последнего в истории Афганистана короля Захир Шаха в 1960-е годы, в частности принявшего самую прогрессивную на сегодняшний день афганскую конституцию, был остановлен государственным переворотом генерала Мухаммада Дауда в 1973 году. Примечательно, что практически сразу после захвата власти в Афганистане в 2021 году талибы распорядились закрасить в Кабуле все портреты реформатора Амануллы-хана.
В последнее время в Афганистане всё чаще появляется информация о том, что «повелитель правоверных» Хайбатулла Ахундзада тяжело болен. В частности, в одном из докладов ООН сообщалось о том, что из-за дважды перенесенного коронавируса у него проблемы с легкими и почками. А значит, не исключено, что в ближайшее время среди талибов может начаться передел сфер влияния и борьба за власть.
В таком случае у проваливающегося сегодня в средневековье Афганистана появится новый шанс.