Сообщения о пытках в рядах российской армии появляются регулярно. Тех, кто пытался бежать или отстаивать свои права, сажают в ямы и подвалы, приковывают наручниками к деревьям и избивают. Как выяснил The Insider, в российской армии выстроена целая система наказаний, за которую отвечают специальные люди — помощники командиров, нарушающие в обмен на определенные привилегии армейский устав и законы. С помощью такой системы, позаимствованной из тюремных традиций, командование пытается удержать порядок в рядах российской группировки в Украине. Наказывают не только тех, кто отказывается выполнять приказы или, к примеру, употребляет алкоголь, но и тех, кто почему-то не понравился командиру.
«На военных выговор действует, а отсидевшим за убийство — плевать»
Николай (имя изменено по просьбе героя) — профессиональный военный. Ему оставалось служить меньше года до пенсии, когда Путин объявил о начале «частичной» мобилизации и все контракты автоматически превратились в бессрочные. Весной 2023 года Николая вместе с многими другими офицерами перевели в одну из двух созданных в России новых общевойсковых армий. Он пробовал отказаться, ругался с командиром части, дело едва не дошло до задержания военной полицией. По закону, военнослужащих можно перевести на равнозначную должность без их согласия, поэтому Николаю пришлось подчиниться и поехать на другое место службы. Там он впервые встретился с завербованными в армию заключенными.
Почти каждый день в часть приезжали по двадцать добровольцев с погашенными судимостями. Со временем люди, осужденные за убийства, изнасилование малолетних и другие преступления, оказались в батальоне большинством.
«Зеки абсолютно бесконтрольные. Я впервые увидел, что в армии такое возможно, и ужаснулся», — говорит Николай. «Добровольцы» бунтовали, не исполняли приказы, не выходили на построения, пили в любое время суток, дрались друг с другом.
«Я никогда не поднимал руку на другого военного, даже если он не соблюдал уставные правила. Наказать можно по-другому: отправить в наряд, сделать письменный выговор, оштрафовать. На профессиональных военных все это действует, а человеку с улицы, еще и отсидевшему за убийство, — плевать», — рассказал офицер The Insider.
Наводить порядок стали другие люди. «Командир нашей части приблизил к себе целый штурмовой взвод, в котором служили чеченцы и русские, — вспоминает собеседник The Insider. — Набрал спортивных и наиболее подготовленных, непьющих и некурящих, с характером. Из них он сделал „карательный взвод“. У них был командир, который получал приказы от полковника и распределял их между своими подчиненными».
Участники «карательного взвода» время на разговоры не тратили. «Они заходили в мою роту, не спросив меня, забирали кого-то из бывших заключенных с перегаром. Если не сильно пьяный, то просто избивали и приковывали наручниками к батарее. Я видел, как в оружейке четверо пьяных в наручниках сидели избитые. На двое суток могли так пристегнуть. Им было плевать, кто ты: командир взвода или батальона — не отдают бойца и всё», — рассказывает Николай.
Если наказание батареей не действовало, «каратели» отправляли виновного в яму. «Самый долгий срок, о котором я знаю, — три дня, — говорит Николай. — Ребята оттуда возвращались с синяками и следами побоев. Из моего взвода такой был один, из батальона — пять человек точно сидели там».
Ахматовцы служили полковнику не только карательным отрядом, но и охраной. По словам Николая, они постоянно находились рядом с руководителем, поскольку от вчерашних заключенных нередко поступали угрозы:
«От зеков чего угодно можно ожидать — могут и в спину выстрелить. Например, замкомандира дивизии, приехавшего к нам с проверкой, пьяные зеки схватили и вышвырнули вон со словами: „И что ты нам сделаешь?“ В другой раз зек угрожал офицеру из нашего батальона: „Ничего, мы приедем [в Украину], там и посмотрим“. Проще говоря, он имел в виду „тебе там не жить“».
Ямы, подвалы и наручники
Все перечисленные в рассказе Николая виды наказаний в российской группировке применяются повсеместно. Для недолгого наказания востребованы приковывание наручниками или привязывание к дереву. Весной 2024 года командир зенитной ракетной батареи Андрей Елисеенко после конфликта с начальством простоял привязанным к дереву четыре часа во время артиллерийских обстрелов (ему повезло, и он остался невредим). Осенью 2023 года мобилизованного из Новокузнецка Геннадия Кискорова несколько часов держали привязанным к дереву, чтобы вынудить его отправиться на передовую в Донецкой области. Об этом «Движению сознательных отказчиков» рассказал его брат Семен — тоже мобилизованный. Как сообщили The Insider в «Движении сознательных отказчиков», позже братья Кискоровы пропали без вести на фронте.
Более серьезным наказанием стала отправка в ямы. В феврале 2024 года военнослужащего Артема Полоненко посадили в яму за то, что он снял видео последствий ракетного удара по полигону возле села Трудовское в Волновахском районе и переслал его своему знакомому, а тот опубликовал видео в сети. В результате удара погибли как минимум 65 человек из 36-й мотострелковой бригады (в/ч 06705). Также журналисты регулярно публикуют все новые истории пыток в нелегальном подвале для российских отказников в Зайцево Луганской области.
Вместо ям могут использовать подвалы. В 2023 году в оккупированной части Запорожской области командование «штабелями» держало в подвале мобилизованных 1455-го полка. Там они оказались за неисполнение приказов и за то, что выпили «пару стопок».
Лагерные порядки
Система использования командованием отрядов добровольных помощников для укрепления дисциплины позаимствована из лагерных порядков. Еще несколько лет назад такие методы в армии считались бы «неуставными отношениями», с которыми следует бороться. Внесудебные наказания были привычными разве что в среде кадыровцев или на территории «ДНР/ЛНР», где местная «народная милиция» действовала по канонам ОПГ и нередко вербовала в свои ряды уголовников, но профессиональные военные старались сохранять привычную им субординацию. Все изменилось после того, как на фронт стали массово мобилизовывать уголовников, не слишком уважающих военный устав и к дисциплине непривычных. Зато порядки «красных зон», где администрация устанавливает порядок руками других зеков («активистов»), им известны хорошо и свою эффективность доказали. Но военных эти нововведения шокировали.
Как и на зоне, в сегодняшней армии «добровольные помощники» получают свои привилегии и послабления. Главная награда — возможность не участвовать в штурмах, что намного повышает их шансы на выживание. Неудивительно, что попасть в ряды таких «помощников» желающих немало.
Одна из причин, по которой лагерные порядки так быстро прижились, — это постоянная практика «мясных штурмов», когда плохо подготовленную пехоту отправляют в атаку на убой. Согласных участвовать в этом, разумеется, нет, поэтому командирам приходится применять насилие.
«Сейчас произошло разделение внутри российской армии. Есть основной костяк из командиров, специалистов и „комендантской роты“. И есть расходная часть личного состава — обычная пехота, которая участвует в штурмах. И первой категории кровь из носа нужно заставить вторую исполнять свою работу, потому что иначе командирам и их „подручным“ придется штурмовать самим, чего они, разумеется, делать не хотят. Поэтому насилие в ближайшее время никуда не денется», — поясняет основатель Conflict Intelligence Team Руслан Левиев.
В тылу не лучше
Практика, возникшая на фронте, стала распространяться и за пределы, собственно, зоны боевых действий. Дмитрий (имя изменено по просьбе героя) сбежал из воинской части, где служил сначала срочником, потом контрактником. Летом 2023 года его батальон передислоцировали из Ставропольского края на берег Черного моря, в оккупированный Крым. Командиром роты был офицер с позывным Джокер.
«Он был менее уставной и менее адекватный, чем другие командиры. Он вроде раньше в Сирии служил. Постоянно пил и не сильно горел чем-то заниматься, в основном только распределял задачи», — так описывает его Дмитрий. У Джокера были люди, которых Дмитрий называет «ручными псами». Он помнит, что одного звали Алишкой, позывной второго был Дед. Вот как собеседник The Insider описывает отбор таких подручных:
«Почти всегда это были чеченцы или дагестанцы. Они косили под ахматовцев. Заказали себе на „Вайлдберриз“ и „Озоне“ нашивочки с надписью „Ахмат“, в речи использовали фразочку „дон, дон, дон“. А Джокер — русский, даже немножко русский нацист — носил нашивки с коловратом, черно-желто-белым флагом и надписью „С нами Бог“. Поэтому я был удивлен, что он с „черными“ общался. Раньше за ними уже были какие-то замечания за неподчинение, за побеги и так далее. То есть Джокер выбрал тех, кто не готов подчиняться приказам, кто не готов быть ведомым».
Поскольку в Крыму не ведутся боевые действия, из «льгот» у «ручных псов» были сотовая связь, возможность сходить в деревню в любое время и разрешение употреблять алкоголь. Даже ради этого они наказывали тех, на кого укажет «Джокер».
Дмитрий видел, как его выпившего сослуживца приковали наручниками к дереву и угрожали ему оружием. Других свидетелей происходящего Джокер и его «псы» запугали, запретив приносить привязанному воду, еду и сигареты.
«Примерно сутки он был привязан, пока не протрезвел. Потом ему не разрешали обработать [лекарством] руки. Наручники — это ж такая штука, она руки изрезает. Через полчаса уже кисти синие, а через сутки — фиолетовые и кровоточат. Парню повезло, еще чуть-чуть — и ему бы вены вскрыло этими наручниками». Дмитрию стало жалко парня, и он обработал ему руки антисептиком. За это «псы» «пару раз дали ему под дых».
Джокер и его помощники осознавали свою безнаказанность. «Никто не схватился за оружие, не зах*ярил их — очковали, наверное, — предполагает контрактник. — Когда меня избивали, у меня тоже была мысль схватиться за оружие, но до него надо было еще добраться. И вообще, если командира привязать к дереву, в конце концов его отпустить придется. И тогда он начнет мстить. Поэтому большинство решили просто перетерпеть».
