«Получается, что Санта в Сочельник спас Иисуса и сделал маме рождественский подарок», — рассказал Украинской службе Би-би-си боец 24-й бригады ВСУ им. короля Даниила. Не удивляйтесь, это не сказка и не сюжет нового мультфильма. Просто на Рождество 2024 года в городе Часов Яр на Донбассе, где уже много месяцев ВСУ отбивают атаки российской армии, произошла история, которая завершилась для ее участников сравнительно счастливо.
Это перевод статьи, опубликованной на сайте Украинской службы Би-би-си. Оригинал на украинском языке можно прочитать здесь.
При этом за ней стоит много месяцев страданий и выдержки военных, а за ее сравнительно счастливым концом скрываются сотни других подобных, которые могли завершиться трагически.
Украинский пехотинец с позывным Иисус пошел в армию летом этого года, прошел обучение за рубежом и уже в сентябре оказался в самом пекле войны. Он провел на позиции «на нуле», то есть на передней линии, целых 94 дня и, благодаря стечению многих обстоятельств и проводнику с позывным Санта, в сочельник сумел оказаться в безопасности и наконец пообщаться с родными и близкими.
С Иисусом мы разговаривали через несколько дней после выхода — ему как раз сняли капельницу в госпитале. Его голос на первый взгляд может показаться бодрым и веселым, хотя вещи, о которых он рассказывает, многих могут напугать. Такая рождественская сказка по-украински во время полномасштабной войны.
Статья содержит описание событий и изображения, которые могут вас расстроить.
Почему он Иисус и как попал в армию
«Позывной Иисус пришел из гражданской жизни», — рассказывает 35-летний мужчина, который просит не называть его имя и фамилию. Он его взял перед тем, как отправиться на свой первый выход на позицию.
Если кто-то видел его в обычной жизни, то совсем не будет удивлен, ведь он действительно выглядит как Иисус на картинах.
Первым это заметил еще мастер, который пришел к нему в университетское общежитие чинить розетку. «„Ты на Иисуса похож", — сказал электрик, так оно оттуда и взялось, друзья до сих пор так называют», — вспоминает со смехом мужчина. Он имеет два высших образования.
В армию его мобилизовали во Львове 29 июля 2024 года, и он очень быстро оказался на полигоне. А пока ждал свободного места для прохождения базовой военной подготовки, открылся набор в группу для обучения за рубежом, и он поехал за границу.
«А оттуда, всего за одни сутки, из аэропорта местных воздушных сил, оказался на Донбассе», — вспоминает Иисус.
Позиция в Часовом Яре
Иисуса отправили на наблюдательный пункт (НП) в городскую застройку Часова Яра, который россияне штурмуют с весны 2024 года.
«На позиции я в целом пробыл 94 дня. Нас направили еще 21 сентября — как сейчас помню — это была суббота, два дня туда добирались, а эвакуировали вечером 24 декабря».
Он вспоминает, что вначале было еще совсем тепло — 25 градусов.
«Я отправился на позицию в футболке, еще нужен был китель, чтобы броник на что-то одевать. В рюкзак бросил анорак с капюшоном, потому что ночью могло быть холодно», — говорит Иисус.
Когда выходили на позицию, говорит военный, то ему давали ориентировку, что он пробудет там около месяца.
«Проводник как заводил нас, то еще пошутил: „Ой, ребята, заросшими выйдете". Было понятно, что не на два дня, но не думал, что аж на 94», — с улыбкой рассказывает мужчина.
НП располагался на «нуле», в подвале дома. Главная задача — наблюдать и не давать россиянам пройти.
«Ты смотришь, следишь, стреляешь — в общем, не даешь россиянам пройти дальше вглубь», — объясняет Иисус.
Он говорит, что чуть ли не каждый день россияне пытались пролезть или зайти на позицию, постоянно летали вражеские дроны и падали мины.
«Просыпаешься под минометный обстрел — понимаешь, что уже четыре утра. По этому можно часы сверять», — вспоминает он.
Для снабжения — только дроны
Снабжение позиции всем необходимым происходило только по воздуху, при помощи дронов.
Хотя это не было окружение, объясняет военный, но там находилась первая линия боевых действий. Поэтому в это место ничто не доедет и никто не дойдет, доставлять что-либо по земле очень опасно и грозит смертью для тех, кто везет или несет.
Дронами, кроме еды и боекомплекта, «добрасывали» и теплую одежду: термобелье, флисовую теплую кофту, а уже потом, ближе к зиме, сбросили теплые балаклаву и шапку.
«Классные и приятные на ощупь», — с теплотой вспоминает Иисус.
Какие-то теплые вещи, такие как спальник, забрал у россиян, говорит он. Таковы условия войны: доставить дронами можно не все, так что приходилось что-то добывать и самому.
«Ты же порой выбираешь, что тебе сбросят: или спальник хочешь, или еду».
Иисус объясняет, что большие коптеры не только доставляли еду или боеприпасы, но и выполняли боевые задачи — постоянно бросали мины в подвалы, куда россияне забирались и пытались накапливаться. А еще могли быть задержки из-за плохой погоды.
Когда же обходилось без форс-мажоров, дроны прилетали и сбрасывали свой груз по графику. «А когда родственники что-то передают, то дополнительно к графику и эти посылки могли привезти».
Хотя еда была и солдаты не голодали, был продукт, которого им хотелось постоянно.
«Больше всего все это время хотелось шоколада. В паек он не входит. Когда сидел на позиции, то понял, что капец как люблю шоколад. Родные преимущественно передавали», — говорит Иисус.
Кроме шоколада, очень хотелось курить. Это еще один постоянный дефицит на фронте, вспоминает военный.
Почему ВСУ тяжело проводить ротацию
Ротации может долго не быть по многим причинам, и не обязательно только потому, что военных некем заменить, объясняет Иисус.
Должны совпасть различные факторы: обстановка, погода и многое другое. Место, откуда можно условно безопасно забрать людей, расположено в нескольких километрах от позиции, поэтому к выходу надо готовиться очень тщательно.
Иисус говорит, что большим везением станет, если во время выхода будет дождь или большой туман — дроны россиян не будут работать.
«Есть важные факторы — командование говорит, что обстановка не позволяет сделать замену, потому что сейчас большая опасность погибнуть во время ротации. Сам пойдешь — погибнешь, а когда позволяют условия — тогда это и делается», — объясняет военный.
Он говорит, что после первых недель еще спрашивал, поменяют его или нет, а потом привык и просто ждал подходящего момента.
«Как-то, когда я был на позиции, меня уже должны были забирать. Но россияне прорвали фронт. Поэтому пришлось оставаться, пока стабилизировали ситуацию и построили новую линию обороны», — вспоминает он причину, по которой однажды сорвалась давно запланированная ротация.
Как прожить три месяца в подвале без всего
На НП Иисуса находилось два человека. Между украинскими позициями было достаточно большое расстояние, до 150 метров, поэтому других военных он почти не видел. «Преимущественно по рации слушаешь, кто как докладывает и кто где есть. Тогда и понимаешь, кто рядом».
Различные устройства и фонарики питались за счет батареек и пауэрбанков, которые сбрасывали с дронов. Главным было заряжать рации, потому что от них зависит все. Связь была только по ним, никакого интернета или Starlink.
«Что-то сбросить родным или друзьям — только если кого-то попросить по рации. Также при определенных условиях можно записать аудиосообщение по рации и сбросить. Так отправлял голос маме иногда. Рация там главное: нет рации — тебя нет».
Кроме боевой работы, иногда Иисус читал книги, которые находил в подвалах.
«Нашел в подвале „Унесенных ветром" и прочитал. Это когда уже нашли фонарики, которые позволяли читать», — вспоминает он.
Но говорит, что много времени на чтение не тратил, потому что постоянно должен был сидеть и внимательно слушать, чтобы россияне не подобрались. «Важно не упустить, чтобы не зашли на позицию, потому что это твоя жизнь. Так расслабиться и почитать было непросто».
Отдельный вопрос — гигиена, с которой в течение трех месяцев было трудно.
«Вся гигиена — это влажные салфетки. Протирали ими тело и ноги. Ближе к зиме начали сбрасывать санитайзеры. Но это все условно, потому что ты в подвале, где пыль повсюду, она живет с тобой, ты вытер руки, а уже сразу снова весь в пыли».
Хотя под конец его затянувшейся вахты несколько раз сбрасывали одноразовые души.
«В коробке есть мочалка такая с мылом, водички 30-40 граммов. Как-то можно этим и голову помыть, если коротко пострижен. Я — не коротко, так что мне трудно было. Этим душем можно было все тело обмыть и потом полотенцем вытираться. Такой душ принимать приятнее, чем влажные салфетки», — с теплом в голосе вспоминает Иисус.
Ранение, Санта и чудо рождественской эвакуации
За две недели до Рождества Иисуса и еще двух бойцов отвели на другую позицию в Часовом Яру, ближе к тылу, откуда должна была состояться эвакуация на отдых — «как только позволит ситуация».
«Когда мы туда отходили, то еще выносили четыре часа раненого — по оврагам и балкам под минами — на промежуточный пункт для эвакуации. Пусть извинит нас парень, но немного его протащили, потому что трудно было очень выносить», — вспоминает Иисус.
Морально готовились к скорой ротации, а днем 24 декабря придумали своеобразный рождественский стол — у них была рисовая каша, еще нашли банки кукурузы и консервированную рыбу.
«В подвале сделали какой-то костерок из масла и ваты, я сел читать книгу — „Тайную вечерю" Хавьера Сьерры — и в этот момент прилетела мина».
Те минуты он вспоминает не без труда — его ранило и контузило, сослуживцы помогли встать и выбраться. Руки и ноги он чувствовал, но встать сам уже не мог, перехватило дыхание.
«Думал, капец мне уже, но нет».
Все трое сумели перебраться на соседнюю позицию в ближайший подъезд — в то время суток вышло сделать это относительно безопасно.
Там они и встретили Санту — проводника, который выводил раненых в тыл. Вывод раненых — это очень сложный процесс, говорит Иисус.
«Это не так, что тебя ранило — и выводят, нет. Передок, идут бои. Когда руководство видит момент и возможность, тогда дают команду вывести раненых, обстановка позволяет. Если не позволяет, то ждешь. Потому что если не в тот момент выйдешь, то мины накроют или убьют FPV-[дроном]».
Встреча с Сантой стала для Иисуса решающей.
Тот ждал двух раненых, которых должен был в тот день выводить. Санта доложил по рации, что появился третий раненый, и его тоже надо забрать, потому что его состояние может быть тяжелым. Санта настаивал, что надо выводить всех, хотя по плану идти должны были только двое.
Сначала разрешения на вывод третьего не давали, боялись срыва операции. Но поскольку Санта настаивал, дали добро, если Иисус, несмотря на свое состояние, сможет сам пройти с группой два километра.
«Если бы не эвакуировали, то еще бы до сих пор, наверное, лежал там в подвале в Часовом Яру. Это чудо, что мне попался Санта», — вспоминает Иисус.
«Санта постоянно выводит трехсотых. По рации слышали, что когда недавно он выводил, то сам попал в „жесткий замес" и они еле вышли. Спасибо ему большое».
Сразу после выхода возле позиции началась перестрелка, но в конце концов они добрались до машины и поехали в стабилизационный пункт.
«В стабпункте меня подлатали, дали обезболивающих, и я попал за праздничный стол к парамедикам на Сочельник. Там была не каша и тушенка, а картошка и нормальная еда. Это было неожиданное чудо», — с радостью вспоминает Иисус.
Чуть позже его завезли еще дальше в больницу — и там уже дали телефон.
Тогда он впервые за много месяцев позвонил родным. «Явился маме 24 декабря поздно очень вечером. Получается, что Санта в Сочельник спас Иисуса и маме сделал рождественский подарок», — шутит военный.
А 25 декабря на Рождество произошло уже «полное явление» — Иисус добрался до интернета и написал всем друзьям, которые о нем ничего не слышали несколько месяцев.
Сейчас Иисус лечится в тыловом госпитале и ждет своего первого отпуска.
По его словам, 94 дня на позиции — это еще не рекорд бригады, а сослуживцы, с которыми он должен был выходить, оставались там минимум 104 дня, и он до сих пор не знает, сумели ли их вывести.
На вопрос, как ВСУ удается так долго удерживать Часов Яр, Иисус отвечает, что это делается только благодаря самоотверженности людей. «Капец как страшно всем, но работу делают ребята».