«Белорусы стали ассоциироваться с соучастниками военной агрессии». Чем запомнится 2022-й? Мнения социолога, экономиста и экс-дипломата

28 декабря 2022 в 1672223700
«Зеркало»

Подходящий к концу 2022 год многим запомнится событиями, которые сложно даже вообразить в современном мире. Но они оказались реальностью, в которой мы живем изо дня в день. Одни из них кардинально изменили нашу жизнь на личном или глобальном уровне, а другие - как война в Украине - даже унесли тысячи жизней мирных людей. Спросили известных экспертов из разных отраслей, какими, на их взгляд, событиями отметился и запомнится этот год и какие из них оказали наибольшее влияние на Беларусь.

«Появляются физические очертания нового железного занавеса»

• Павел Слюнькин Экс-дипломат и аналитик Европейского совета по международным отношениям (ECFR)

  Главное, чем запомнится этот год, это то, что Беларусь стала частью военного конфликта. Власть, которую мы не избирали, втянула нашу страну в войну на стороне агрессора. Это главное преступление режима Лукашенко. Да, преступлений за все эти годы было много, но по уровню ужаса и степени разрушений это самое серьезное.

  Во-вторых, именно это порождает многие другие изменения, которыми отметился этот год. В первую очередь это то, что к белорусам, которым в 2020 году сочувствовали, чьей смелостью, стремлением к свободе и демократии восхищались, за один день кардинально изменилось отношение. Белорусы стали ассоциироваться с соучастниками военной агрессии. И все потому, что репутационная тень действий властей легла на всех людей с белорусским паспортом.

  Третье - это то, что я называю десуверенизацией Беларуси. Этот процесс начался еще в 2020 году, но, согласившись на свою роль в войне, Лукашенко вынужден был пойти на еще большие уступки и лишения. Он не просто лишает нас родины, страны, он лишает суверенитета и государство, и самого себя. Яркий пример - то, как российские военные заходят, когда хотят, и делают на нашей территории, что пожелают, это углубление интеграции и еще более тесная привязка к российской экономике.

  На фоне всего происходящего Беларусь становится серой токсичной зоной, которую соседи воспринимают как территорию, где непонятно кто осуществляет политический и военный контроль и откуда исходят потенциальные угрозы. В итоге мы видим отгораживание от нас на всех границах, кроме белорусско-российской. По сути появляются физические очертания нового железного занавеса. В это время Лукашенко пытается компенсировать отсутствие внешних контактов и экономического сотрудничества налаживанием связей с непризнанными и оккупированными территориями. Например, едет на территорию непризнанной Абхазии и встречается там с человеком, который называет себя президентом, обсуждая за столом двусторонние отношения. Или в Беларусь приезжают представители оккупационных властей. Это четко показывает, куда он сам себя загнал.

  Еще один вывод - это внутренняя трансформация режима. Если раньше он был относительно предсказуемым с понятными всем красными линиями, репрессии носили в первую очередь охранительный характер, то сейчас они стали новой формой жизни этого режима. В Беларуси фактически нет политических партий, нет оппозиции (потому что она уехала или находится в тюрьме), нет права на критику. Не соглашаться с властью, критиковать ее стало преступлением. А белорусские власти в это время формируют культ личности Лукашенко. Для чиновников инициативно не хвалить его, не восхищаться им по поводу и без теперь не норма.

  Сам же Лукашенко, как он фактически признался во время визита Путина, рассматривает репрессии не как реакцию на определенные события, а как стратегию, которая должна привести общество в новое состояние, в котором будет запрещено существование оппозиции, где не будет легальной, разрешенной критики, демократических институтов.

  Еще одна важная особенность этого года - это то, что на фоне ужасов войны в Украине, мобилизации в России, энергетического кризиса в Европе, части белорусам стало казаться, что Лукашенко может быть меньшим из зол (несмотря на то, что именно он втянул Беларусь в соучастие в войне). Об этом говорит динамика в пользу властей, отраженная в социсследованиях. Кажется, часть белорусов готова временно смириться с этой более или менее приемлемой альтернативой, пока нет возможности что-то изменить, но есть риски развития худших сценариев.

  В 2022 году часть белорусов окончательно открыла, что собой представляет Россия, увидела, что проходят столетия, а она не меняется, что это не просто сосед, а государство, которое противостоит всему тому, чего белорусы добивались в 2020 году: свободе, демократии, ценностям, уважению к правам человека. А Беларусь по-прежнему борется за свою свободу и независимость в том числе от России и ее гауляйтера. Сейчас происходят такие же события, о которых мы читали в учебниках и которые нам казались далеким прошлым. Сами собой напрашиваются параллели, например, с восстанием Калиновского, которое было 160 лет назад: Россия, белорусская борьба за свободу и независимость, «письма из-под виселицы», гауляйтер, который это восстание подавляет, закон о смертной казни для тех, кто якобы предает родину. Прошло 160 лет, а ничего не поменялось.

«Основным инструментом, через который власти коммуницируют с обществом, остаются репрессии»

• Геннадий Коршунов Старший исследователь «Центра новых идей», экс-директор Института социологии НАН Беларуси

  Наиболее значительным событием этого года не только для Беларуси, но и для Европы, а наверное, и всего мира, стало начало нового этапа российско-украинской войны. Можно выделить три уровня влияния этой войны на Беларусь. Первый из них - внешнеполитический. Здесь мы видим два основных тренда. Это изоляция Беларуси со стороны Запада и самоизоляция Беларуси либо разрыв юридических, политических связей с западными странами. В тоже время на восточном направлении белорусский режим очень быстро приближается к России и ускоряет сдачу ею суверенитета. Информационный суверенитет сдали давно, а сейчас мы видим, что и от военного мало что осталось. Видим, как переориентируется на Россию экономическая сфера, постепенно сдается финансовый суверенитет.

  Внутри страны сохраняется разделение на две Беларуси. На человеческую, так сказать, народную, и ту «Белоруссию», которую пытается выстроить режим Лукашенко. Этот процесс можно назвать ресоветизацией Беларуси. Если первая из них, «Беларусь здорового человека», включенная в цифровое пространство, в большинстве своем хочет не получать деньги, а зарабатывать их, хочет быть субъектом, в том числе политическим, то «советская Белоруссия» ей всячески мешает и старается отстроить свою систему. Фактически она находится на пути выстраивания диктатуры тоталитарного типа. Но вместо собственной идеологии идет восстановление советскости. Это более явно проявляется и в экономике через стремление контролировать тотально все. Но то же происходит и в сфере госуправления. Вспомним закон о госслужбе, где прописана идеологическая чистота, контроль. То есть у госслужащего не должно быть никакого сознания, все идет исключительно через «волю партии», которая воплощается в одном человеке.

  Эта же советизация господствует в сфере культуры. Если раньше культурное пространство имело какие-то лакуны, где могло быть что-то белорусское, авангард или, например, независимое кино, то сейчас даже то, что пытается выжить, давят, убивают, выталкивают из страны. Можно говорить о войне с культурой. Особенно советская интенция видна в противостоянии со стороны режима всему белорусскому, когда белорусское фактически уничтожается и запрещается.

  Но режиму, пропагандистам и небольшим, но заметным активистам от власти не удается создать идеологическое пространство, какой-то мощный провластный нарратив, который подчинял бы людей. Поэтому основным инструментом, через который власти коммуницируют с обществом, остаются репрессии. То есть мы видим, что сами власти не могут перевернуть страницу. Осенью начался новый большой репрессивный этап. Это видно по количеству задержаний, по судам, диким приговорам. Скорее всего репрессии и впредь будут основным рычагом, через который власти хоть каким-то образом будут надеяться воздействовать на общество.

  Третье большое пространство, на которое стоит обратить внимание, - это общество. Его я выношу за пределы пункта «внутри страны», потому что белорусское общество сегодня распределено: это не только те, кто живет в Беларуси, но и те, кто уехал. Как показывают наши исследования, между теми, кто уехал, и теми, кто остался в стране, есть взаимное доверие, базовое взаимопонимание. Разумеется, есть и различия, но родство между теми, кто поддерживал протесты и остается в стране, и теми, кто их поддерживал и уехал, больше, чем между теми, кто за протест и кто за режим внутри Беларуси. Основным столпом такого единства остается ценностное родство и коммуникация. При этом внутри Беларуси как-то выражать гражданскую позицию, создавать какое-то движение, тем более организации, невозможно. То есть институциональная часть гражданского общества фактически уничтожена. Но горизонтальные связи, наработанные в течение 2020-го и первой половины 2021-го, остаются и работают. Это очень хорошо, так как это база для дальнейшего развития.

  Еще один важный аспект, который виден из исследований, - это то, что сторонники протеста не разочаровались в 2020 году. Большинство говорит, что тогда произошли великие события, которыми стоит гордиться и которые хочется продолжить до закономерного конца. Есть осмысление того, что это был большой переломный пункт в истории Беларуси и в существовании белорусов как народа, как нации. Это общее понимание, с одной стороны, объединяет тех, кто поддерживал протесты, с другой - поднимает самосознание человека на высокий уровень.

  В тоже время видно, что распределенное общество осознает свою ответственность за будущее. В этом смысле я считаю важным своевременное появление онлайн-проекта «Новая Беларусь». Это очень стратегическая вещь, потому что мир идет в цифровую эпоху. И как бы белорусский режим ни старался развернуться назад, законсервировать ситуацию, даже вернуться к традиционному обществу, историю не повернуть, она будет катиться так, как требуют ее законы.

  Важно, что о белорусах не забывают в мире, прежде всего я говорю о Нобелевской премии Алесю Беляцкому. Это тоже очень значимый момент 2022 года. В Европе показали, что разводят белорусский режим и гражданское общество. Об этом говорит и создание контактной группы Совета Европы по сотрудничеству с белорусским гражданским обществом. Это уникальный для Европы кейс. Хочется думать, что он поспособствует развитию поддержки белорусского гражданского общества и внесет значительный вклад в демократизацию Беларуси в будущем.

«Пятно на репутации можно будет смыть только очень большими усилиями»

• Дмитрий Крук Экономист. Старший научный сотрудник BEROC (Киев)

  Достаточно очевидно, что важнейшим событием этого года стала война. По сути все остальные процессы, повлиявшие на Беларусь, связаны с ней. Из них я выделил бы в первую очередь эрозию, разложение бизнес-среды внутри страны. Речь идет о части экономики, представленной частным бизнесом и людьми, которые в нем работают. Бизнес в принципе разлагался медленными темпами с 2020-го, но война в 2022-м значительно ускорила этот процесс. Люди стали уезжать, бизнесы перестали думать долгосрочными стратегиями, а в худшем случае решали переезжать и по формальным признакам переставали быть белорусскими компаниями либо закрывались. Это означает разложение потенциала для будущего роста, вымывание человеческого капитала. Эта трагичная тенденция достаточно явственно видна в 2022 году.

  Второй важный тренд произрастает из начала войны, это все более тесная привязка к России. Она была и до этого года, давно говорится об избыточной зависимости от РФ в торговле и энергетике (и не только). Но сейчас она достигает колоссальных масштабов. На этом фоне разыгрываемый спектакль с так называемыми союзными программами только усиливает опасения. На мой взгляд, энергетические карты и белорусско-российское соглашение о косвенных налогах - это очень опасные вещи, которые дают тренду привязки к России, зависимости от нее перерасти в то, что может классифицироваться как вассальное подчинение.

  Еще один тренд я бы сформулировал как процесс становления Беларуси изгоем. Страна во многом опозорилась в контексте экономического имиджа. Действительно, раньше Беларусь никто не считал экономическим тигром, а в так называемую белорусскую экономическую модель верили только в самой стране, но посмешищем она не была. Но если раньше какие-то негативные факторы ассоциировались с Лукашенко, то сейчас они проецируются на всю Беларусь. То есть в этом году черную метку получила вся страна. Если 2020 год дал хороший импульс в этом отношении - Беларусь рассматривали как источник надежды и преобразований, - то теперь огромное пятно в репутации можно будет смыть только очень большими усилиями.

  Повлияли на это производные многих предыдущих вещей, но отдельно - все, что связано с дефолтами, с отказами платить по долгам. Для таких структур, как ЕБРР и Всемирный банк, стало новостью, что можно просто взять и не платить по долгам. Выбрав такую линию поведения, Беларусь сама себя переместила в клуб изгоев. Даже если допустить хороший вариант, что буквально завтра в стране все изменится, этот след еще какое-то время будет сохраняться. Такие потери репутации сами собой не испаряются.

  Это три наиболее масштабные проблемы, с которыми мы столкнулись. То, как на них пойдет отклик, начнут ли они решаться в какой-то степени или нет, будет задавать долгосрочный тренд развития нашей страны.