Покушение на Лукашенко и первые президентские выборы: каким был 1994 год в истории Беларуси
27 октября 2021 в 1635311100
«Зеркало»
В 1994 году Бразилия стала чемпионом мира по футболу, а решающий промах итальянца Роберто Баджо вошел в историю. Началась первая чеченская война, а в прокат вышел культовый фильм «Форрест Гамп».Тем временем в нашей стране произошли события, определившие ее развитие на следующие четверть века: принятие Конституции и победа на первых президентских выборах Александра Лукашенко.
Мы продолжаем проект «30 лет», в котором рассказываем о каждом годе белорусской независимости. Это тексты о людях, событиях и наших решениях, которые привели нас туда, где мы сейчас находимся.
Первый визит американского президента
15 января 1994 года в истории белорусской внешней политики случилось историческое событие: с визитом в нашу страну прилетел Билл Клинтон. В Беларусь его пригласил председатель Верховного Совета Станислав Шушкевич, совершивший в июле 1993-го рабочую поездку в Вашингтон.
Согласие тогдашнего президента США можно объяснить двумя причинами. Беларусь первой среди стран бывшего СССР отказалась от ядерного оружия и активно сотрудничала с американцами в этом вопросе. Кроме того, Клинтон отправлялся в турне по странам Европы, поэтому игнорировать нашу страну было бы странно.
Приглашение американского президента понравилось не всем. В мемуарах «Моя жизнь, крушение и воскрешение СССР» Шушкевич вспоминал, что получил от КГБ два письма. В первом утверждалось, что они не могут гарантировать полную безопасность Клинтона в Беларуси. В другом - что ему опасно посещать мемориал в Куропатах (место, где НКВД расстреливал людей в сталинские времена): мол, по дороге могут быть снайперы. Шушкевич связался с американским послом Дэвидом Суорцем. Тот дважды связывался с Вашингтоном, где гарантировали, что возьмут вопросы безопасности на себя.
Клинтон находился в Беларуси шесть часов. Он встретился с Шушкевичем, премьер-министром Вячеславом Кебичем и лидером оппозиции Зеноном Позняком. Подписал договор о взаимной защите инвестиций. Возложил венок к монументу Победы (на этой части программы особенно настаивала номенклатура, скрепя зубами согласившаяся на визит в Куропаты), выступил перед молодыми учеными в Академии наук. В это время его супруга Хиллари и дочь Челси посетили 4-ю городскую детскую больницу и Оперный театр.
Финальной точкой визита стало посещение Куропат. Клинтона встретил Позняк, кратко рассказавший историю этого места. «Калі мы ішлі, [ён] запытаўся, чаму Курапаты ў такім стане знаходзяцца. Там практычна нічога не было ў той час. Я яму адказаў, што фактычна зараз ва ўладзе знаходзяцца людзі, якія з'яўляюцца нашчадкамі тых, хто тут расстрэльваў, і што гэта тая самая савецкая ўлада, і таму праблемы застаюцца», - вспоминал Позняк. В Куропатах президента встретили дети с лампадками. Когда они исполнили «Магутны Божа», Клинтон подошел к скамейке, которую пожертвовали американцы (на ней была надпись «Белорусскому народу от народа США на память») и поклонился. Позднее, вандалы более 20 раз пытались уничтожить эту скамейку, но милиция ни разу не нашла виновных.
Да, лидеры США уже были в Беларуси - в 1974-м Ричард Никсон встречался с Леонидом Брежневым в резиденции «Заславль». Но тогда это была союзная республика, теперь - независимое государство, так что поездка стала важным жестом в адрес независимой страны.
Однако визит не спас Шушкевича: менее чем через две недели его отправили в отставку.
Отставка «беловежского зубра»
Судьба Станислава Шушкевича висела на волоске на протяжении большей части 1993 года. Первая попытка его отставки оказалась неудачной, но ко второй номенклатура подготовилась куда лучше.
В массовом сознании эти события четко связаны с ящиком гвоздей, якобы не оплаченным спикером, - это была единственная претензия, которую смог выдвинуть против него Александр Лукашенко во время своего антикоррупционного доклада в конце 1993-го. Но непосредственным поводом для отставки стали другие события.
15 января, в день визита Клинтона, сотрудники литовских спецслужб арестовали на территории Беларуси Миколаса Бурокявичюса и Юозаса Ермалавичюса. Речь шла о местных коммунистах, причастных к событиям в Вильнюсе в январе 1991 года (попытка советских армии и спецслужб не допустить независимости Литвы). Руководители белорусских спецслужб устно разрешили такую операцию, что было нарушением закона.
Шокированный парламент организовал процедуру именного голосования о доверии к генпрокурору Василию Шолодонову, министру внутренних дел Владимиру Егорову и председателю КГБ Эдуарду Ширковскому. Двоих последних отправили в отставку, генпрокурор уцелел. Но Шолодонов был человеком Кебича, а Егоров и Ширковский ориентировались на Шушкевича. Теперь спикер остался без защиты. Также номинального руководителя страны обвинили в том, что он не защитил сотрудников российской разведки, работавших под прикрытием в белорусском представительстве ООН, - их выслали из США.
Формально в повестку дня - 26 января - включили вопросы об отзыве Шушкевича и освобождении от должности Кебича. Премьер остался на своей должности, а вот за отзыв Шушкевича выступило 209 депутатов, против - только 36. Так власть потерял «беловежский зубр», ранее подписывавший соглашение о ликвидации СССР.
Номинальным руководителем Беларуси на полгода стал генерал милиции Мечислав Гриб, избранный новым председателем Верховного Совета. Но власть осталась в руках Кебича, а Гриб поставил перед собой целью максимально быстро принять конституцию.
Снижение возрастной планки на «дурочку»
Работа над Конституцией шла чуть менее четырех лет - с лета 1990 года. Камнем преткновения стал вопрос, какой быть республике: парламентской или президентской.
На первом варианте настаивала оппозиция из БНФ. «Сваю пазіцыю фронтаўцы абгрунтавалі тым, што ва ўмовах адсутнасці дэмакратычных традыцый, неразвітай партыйнай сістэмы і падкантрольнага выканаўчай уладзе парламента - прэзідэнцтва, праз канцэнтрацыю ўлады, непазбежна трансфармуецца ў дыктатуру», - писал в книге «Дзевяноста чацвёрты» Сергей Наумчик.
За президентскую республику выступало провластное большинство, которое видело на посту № 1 Вячеслава Кебича. Собственно, Конституция и писалась «под него».
Но для принятия статьи о форме правления (а также о функциях парламента и местного самоуправления) требовалось конституционное большинство (две трети избранных депутатов), которое не получалось набрать. Поэтому Мечислав Гриб предложил принять спорные разделы Конституции «именными бюллетенями» на протяжении нескольких дней.
«Кебіч даў каманду «сабраць як мага болей» - і Саўмін разам з мясцовымі выканкамамі арганізаваў прывоз дэпутатаў у Дом ураду. Менавіта прывоз, бо некаторых ветэранаў прывозілі ў аўтамабілях «хуткай дапамогі». З'явіліся і тыя, каго ўвогуле не бачылі ў Авальнай залі некалькі гадоў. (…) Апазіцыя БНФ заявіла, што такі варыянт галасавання антызаконны, бо парушае Рэгламент Вярхоўнага Савету. Саўмінаўская ж «Советская Белоруссия» назвала гэты варыянт «рассяканнем гордзіевага вузла», - писал Наумчик.
О чем идет речь? По регламенту голосование должно было проходить в один день. Если статья не набирала необходимого числа голосов, она не принималась. При варианте, предложенном Грибом, можно было голосовать на протяжении несколько дней. В таком случае число голосов объединялось, что позволяло набрать необходимое большинство.
В конце февраля - начале марта 1994-го спорные статьи были приняты, а 15 марта большинство депутатов проголосовали за проект в целом.
Но Конституция была далеко от идеала. Например, не был до конца продуман баланс между тремя ветвями власти. Историк Александр Курьянович обращал внимание на очень спорную первую часть статьи 100. По ней президент «прымае меры па ахове суверэнітэту, нацыянальнай бяспекі і тэрытарыяльнай цэласнасці Рэспублікі Беларусь, па забеспячэнні палітычнай і эканамічнай стабільнасці, захоўванні правоў і свабод грамадзян». Как комментирует историк, «фактычна пад гэтую частку было магчыма падвесці любыя дзеянні прэзідэнта».
Лукашенко два раза использовал этот пункт. Первый раз - когда снял с должности Иосифа Середича, главного редактора парламентской «Народной газеты» (самого популярного издания в стране). Второй раз - когда с поста главы Центризбиркома был уволен Виктор Гончар. Хотя по законодательству оба решения мог принимать только парламент. А эти кадровые решения сыграли важную роль в установлении абсолютной власти первого президента.
Кстати, по первоначальному проекту правом выдвигаться кандидатом в президенты обладали только граждане не моложе сорока лет. Лукашенко собирался отмечать юбилей в конце августа. Выборы предполагалось провести не позднее июля.
«Очевидцы рассказывают, что вопрос о снижении планки до 35 лет был решен просто, как говорится, на «дурочку», - писал Александр Федута в книге «Лукашенко. Политическая биография». - Встал Виктор Гончар (тогда этот политик, пропавший в 1999-м, находился в команде будущего президента. - Прим. Zerkalo.io) и сказал: «Вы что, Лукашенко боитесь?»
«Расчет сработал: никому в зале больше всего не хотелось быть заподозренным в том, что он боится Лукашенко», - комментирует Федута. Поэтому в Конституции снизили планку до 35 лет.
Попытка ввести российский рубль и братский поцелуй
На старте избирательной компании инициативой завладел премьер-министр Вячеслав Кебич. 12 апреля он вместе с премьер-министром России Виктором Черномырдиным подписал в Москве Договор об объединении денежных систем России и Беларуси.
Причин было несколько. В белорусской экономике так и не были проведены системные реформы, в результате чего она сильно зависела от российской. В начале марта 1994 года из-за задолженности перед «Газпромом» это предприятие даже сократило поставки газа. Правительство внесло в парламент законопроект о передаче «Белтрансгаза» «Газпрому». Но, как писал Сергей Наумчик, против выступил даже глава парламентской комиссии по экономической реформе Леонид Козик (позднее долгие годы возглавлял Федерацию профсоюзов Беларуси), и инициативу не утвердили.
Объединение денежных систем позволяло «элегантно» решить все проблемы и списать задолженности. Согласно договору, страны должны были иметь общий бюджет, а Нацбанк Беларуси становился бы филиалом Центробанка России.
Кроме того, в обществе в целом царила ностальгия по Советскому Союзу. Кебич, пытавшийся активно играть на интеграционном поле, пытался найти поддержку избирателей. Также эта позиция соответствовала его внутренним убеждениям.
Ситуацию спас глава Нацбанка Беларуси Станислав Богданкевич. Он подписал договор, но с оговоркой, что статья о статусе Нацбанка противоречит белорусской Конституции.
Впрочем, этот документ вызвал шок даже у руководителей парламента, лояльных к Кебичу. Как утверждал в мемуарах Мечислав Гриб, его коллеги предлагали арестовать членов белорусской делегации после поездки в Москву. Ведь реализация этого документа ставила под угрозу суверенитет страны.
В конце концов от ареста решили отказаться: без утверждения Верховном Советом документ не имел силы. Его реализацию отложили на будущее, после президентских выборов. Кстати, перед вторым туром Черномырдин даже приезжал в Минск, пытаясь поддержать своего коллегу (именно тогда и был сделан знаменитый снимок целующихся премьеров). Но Кебич проиграл.
А после выборов Москва дала задний ход. Возможно, убедилась, что даже пророссийско настроенные представители белорусской элиты выступают против введения российской валюты. Или поняла, что с финансовой точки зрения это принесет серьезные убытки. Или сделала ставку на политическую интеграцию руками Лукашенко.
«Покушение было сымитировано»
Одним из самых загадочных событий избирательной компании стало «покушение» на Лукашенко. События произошли 17 июня. Лукашенко, а также его соратники Иван Титенков (будущий управляющий делами) и Виктор Шейман (будущий генеральный прокурор) ехали из Витебска в Лиозно. За рулем Mercedes находился Титенков.
На следующий день он заявил, что их машину обогнал темный Ford, из которого раздались выстрелы. Одна из пуль якобы просвистела в нескольких сантиметрах от головы Лукашенко. В левой задней дверце Mercedes обнаружилось пулевое отверстие.
Силовики начали расследование. Но следственный эксперимент показал, что обстрелять машину при условиях, о которых говорили свидетели, было невозможно.
«Таким образом, следственным экспериментом, судебно-трассологической и судебно-баллистическими экспертизами версия народных депутатов Титенкова И. И. и Шеймана В. В. об обстоятельствах обстрела автомобиля убедительно опровергается», - говорилось в заключении.
«Советская Белоруссия», тогда поддерживавшая Кебича, процитировала замминистра внутренних дел Люциана Соболевского. Тот считал, что «покушение было сымитировано».
«Важна было клапаціцца, як затрымацца на краі пагібелі, а не дбаць пра веліч часоў ВКЛ»
В 1994 году в Беларуси прошли президентские выборы - первые в истории независимой страны. Победу на них одержал Александр Лукашенко, но первоначально фаворитом воспринимался совсем не он.
Вообще, в избирательные бюллетени попали шесть фамилий. Две из них воспринимались как технические. Коммуниста Василия Новикова и главу колхоза «Прогресс» Александра Дубко выдвинула власть, чтобы оттянуть голоса у Лукашенко. Но, скорее, получилось наоборот: они забрали избирателей у Кебича. Так что реальными претендентами на победу являлись четыре человека: упомянутые Лукашенко и Кебич, а также Станислав Шушкевич и Зенон Позняк.
Фаворитом считался Кебич, контролировавший исполнительную власть и парламент. Но у премьера и оппонента-антипода Шушкевича имелся существенный недостаток: в сознании людей они воспринимались как представители власти. Поэтому последствия экономического кризиса и резкое падение уровня жизни связывались с ними.
Лукашенко и Позняк находились в более выигрышной ситуации, поскольку не занимали никаких должностей и могли критиковать власть. Но эта критика происходила с диаметрально противоположных позиций. Идеи национального возрождения и рыночной экономики, с позиции которых выступал Позняк, не находили отклика у избирателей.
А вот Лукашенко аппелировал к советскому наследию, что нашло отклик у белорусов.
«Беларускі народ у сваёй масе напрыканцы XX стагоддзя меў клопат не так з праблемай адраджэння, як з праблемай выжывання. (…). Важна было клапаціцца, як затрымацца на краі пагібелі, а не дбаць пра колішнюю веліч часоў ВКЛ. Народ тое адчуваў інстынктыўна, і таму на першых прэзыдэнцкіх выбарах у масе сваёй не пайшоў за Пазняком і БНФ з іх віртуальным нацыянал-дэмакратызмам (…). Народ пайшоў за жорсткім, нахабным, прагматычным дырэктарам саўгасу (…). Без увагі да нацыянальных прынцыпаў, Лукашэнка кінуўся да Расіі, найперш каб выбіць адтуль асабістую падтрымку, а таксама хлеб, бензін, газ, без якіх немагчыма было не толькі «адраджацца», але і перажыць зіму да вясны», - писал в мемуарах Василь Быков.
Согласно официальным данным, в первом туре Лукашенко набрал около 45% и вышел во второй тур с Вячеславом Кебичем (17,3%). За ними шли Позняк (12,8%) и Шушкевич (чуть менее 10%). Во втором туре Лукашенко набрал более 80%, Кебич - около 14%.
Те выборы до сих пор считаются самыми демократическими в белорусской истории. Но, возможно, они также были сфальсифицированы. Лукашенко утверждал в 2012-м, что в реальности победил уже в первом туре. С этим мнением были согласны и представители Белорусского народного фронта. «Па нашых дадзеных Лукашэнка перамагаў у першым туры, а другім быў Пазняк. Затым былі Шушкевіч і Кебіч. Пад раніцу ўлады адміністрацыйным рэсурсам «вывелі» Кебіча ў 2-гі тур», - рассказывал Сергей Наумчик.
По его словам, он предложил Кебичу не допустить Лукашенко к власти. Для этого премьер должен был снять свою кандидатуру, а БНФ отозвал бы с выборов наблюдателей. В бюллетене остался бы один кандидат. Если бы на участки пришли бы менее 50%, выборы бы не состоялись. Но премьер не рискнул и потерял власть.
«Я обещал народу вернуть цены назад. Верните хотя бы на творог на несколько дней»
В общественном сознании за предыдущим правительством сохранился имидж нерешительных чиновников, не способных к преобразованиям. Казалось бы, новое руководство страны было к ним готово. Как утверждал в мемуарах тогдашний министр сельского хозяйства и продовольствия Василий Леонов, «президент действительно искренне хотел реформ».
В своем исследовании Александр Федута писал, что Лукашенко пригласил в Минск директора-распорядителя Международного валютного фонда Мишеля Камдессю. Это совпало с первым траншем стабилизационного кредита. Президент заверил европейского чиновника, что Беларусь «не будет ограничиваться полумерами, как прежнее руководство, а пойдет по пути широкомасштабных рыночных реформ».
В ноябре правительство собиралось отпустить цены на молочные продукты. Это решение было согласовано с парламентом и утверждено президентом. Лукашенко тем временем ушел в свой первый краткосрочный отпуск и улетел в Сочи. Но по возвращении обвинил в непрофессионализме и проведении антинародной политики правительство, парламент и Нацбанк. Как вспоминал Федута, в выступлении Лукашенко пообещал, что «цены на основные продукты питания будут возвращены на прежний уровень. И больше подниматься не будут. Это президент гарантировал своим честным словом».
На заседании правительства Леонова обвинили в самоуправстве. Но его защитил тогдашний мэр Минска Владимир Ермошин (будущий премьер-министр). Как вспоминал в мемуарах Леонов, Лукашенко отреагировал так: «Я обещал народу вернуть цены назад. Верните хотя бы на творог на несколько дней. Не может же президент обманывать свой народ».
Тогда чиновники еще находили силы выступить против. За продолжение реформ помимо Леонова и Ермошина выступили Станислав Богданкевич, премьер-министр Михаил Чигирь, вице-премьеры Михаил Мясникович и Виктор Гончар.
Но вскоре стало понятно, что никаких реформ не будет. Леонид Синицын, первый глава президентской администрации, рассказывал Федуте о следующей истории. «Вы знаете, что такое рыночная экономика, умеете работать в условиях рынка?» - спросил Лукашенко у членов своего первого правительства. В ответ он услышал уверенное «нет». «А знаете ли вы, что такое плановая экономика?» В ответ - столь же уверенное «да». «Вот, - сказал президент, с присущей ему выразительностью глядя на Синицына, - так давайте и будем строить то, что знаем».
«Белые пятна» в газетах
В конце 1993 года Александр Лукашенко выступил с антикоррупционным докладом, что стало для него трамплином к президентству. Год спустя на парламентскую трибуну с той же темой вышел депутат от БНФ Сергей Антончик.
О чем шла речь в докладе? Как писал Федута, Антончик «обвинил Лукашенко в главном: тот назначил на высшие государственные посты коррупционеров, якобы зная, что они - коррупционеры. В докладе Антончика была показана роль «Белагропромбанка» в раскручивании инфляции и отмывании денег (удар по премьеру Чигирю). Фонд «Наследие Чернобыля», ряд предприятий, связанных с ним, обвинялись в отмывании денег, выделенных на ликвидацию последствий Чернобыльской аварии (удар по управляющему делами президента Титенкову). Говорилось также о покровительстве лицам, по дешевке распродававшим армейское имущество (министр обороны [Анатолий] Костенко). Наконец, удар наносился и по главе Администрации президента Леониду Синицыну, сын которого учится в США на деньги Иосифа Левитана, который якобы финансировал избирательную кампанию Лукашенко. И так далее, плюс мелочи, сродни «фактам» в прошлогоднем докладе».
После перерыва практически все чиновники, упомянутые в докладе, подали в отставку, которая не была принята. Верховный Совет направил текст и прилагаемые к нему документы в Генпрокуратуру, но там не нашли никаких признаков правонарушения.
Резонанса, аналогичного первому докладу, не случилось. Антоник шел по пути, проторенном Лукашенко. Общество уже было пресыщено такой информацией. Впрочем, узнать о докладе смогли не все.
Глава страны заявил Федуте (тогда - начальнику управления общественно-политической информации Администрации президента), что доклад не должен появиться в газетах. Это «пожелание» Федута передал главредам основных СМИ.
На следующий день «Советская Белоруссия», протестуя против цензуры, вышла с «белыми пятнами» - на месте, где должен был публиковаться доклад, ничего не было. Тираж «СБ» тогда составлял около полумиллиона экземпляров. Затем с «белыми пятнами» вышли и другие государственные газеты.
В начале следующего, 1995-го, года Лукашенко запретил печатать в Белорусском доме печати «Свободу», «Белорусскую деловую газету», а также несколько других изданий. Федута в знак протеста ушел в отставку, но, разумеется, курс остался прежним. А общество потеряло возможность узнать факты об окружении первого президента, которые могли бы повлиять на их позицию на следующих выборах.
Вскоре глава страны сменил главдредов государственных СМИ (например, «СБ» возглавил Павел Якубович), которые стали транслировать государственную точку зрения.