На сайте Мингорисполкома опубликованы новые «материалы для информационно-пропагандистских групп». Фактически это историческая методичка для идеологов на предприятиях, в учебных заведениях и других учреждениях, по которой предлагается объяснять белорусам нынешнюю политику государства и его историю. Указано, что документ подготовила Академия управления на основе «открытого урока» Лукашенко, который он провел 1 сентября, а также сведений Национальной академии наук и материалов госСМИ. Мы прочли пособие и обнаружили много удивительных вещей, которые не совсем вписываются в традиционные представления о белорусской (и не только) истории. Рассказываем о них подробнее.
В Украине — раскол общества
Вообще, уже в предисловии документа звучит странное утверждение, которое касается не столько истории, сколько нынешних событий.
«Мы видим, как манипулирование ключевыми событиями прошлого способно выступить мощным орудием раскола в обществе (самый яркий пример — нынешняя Украина)», — пишут составители документа. Не совсем понятно, что они имеют в виду на фоне того, что Украина и ее общество уже более полугода успешно противостоят российской агрессии, а в последнее время нанесли армии РФ несколько чувствительных поражений.
Возможно, авторы имели в виду распространяемый в основном российской пропагандой штамп о том, что значительная часть украинского общества угнетается «захватившими власть в Киеве» политиками и будет рада присоединению к России или как минимум установлению с ней дружеских отношений. Однако социологические исследования, проводимые в этой стране, показывают, что это не соответствует действительности (в Украине, в отличие от Беларуси, существует по-настоящему независимая социология, а потому их результаты с большой степенью достоверны).
В марте, вскоре после начала войны, социологическая группа «Рейтинг» опросила украинцев, проживающих на всей ее территории, кроме аннексированного Крыма и части Донбасса. Оказалось, что 77% жителей считали, что страна движется в правильном направлении, 93% опрошенных верили, что Украина отразит нападение РФ, 82% считали угрозу раскола страны маловероятной. 98% опрошенных назвали Россию враждебной страной, 84% дали такое же определение Беларуси. Похожие результаты демонстрируют и исследования, которые проводились позже другими организациями.
Это подтверждается и на деле — в Украине после 24 февраля стало массовым волонтерское движение, направленное на помощь ВСУ и пострадавшим от боевых действий, а на запись в тероборону стояли длинные очереди из добровольцев. Можно предположить, что на фоне последних успехов армии консолидация в украинском обществе только выросла.
Заметим, что в данном контексте примером раскола в обществе, скорее, может выступать сама Беларусь. В стране уже два года продолжаются массовые репрессии, направленные на инакомыслящих, а политзаключенными признаны более 1300 человек. Доступные в Беларуси социсследования показывают, что власть в целом не имеет серьезной поддержки среди населения (вернее, ее противников в стране больше, чем сторонников), жители не чувствуют себя в безопасности, не доверяют государственным институтам и госСМИ.
Что же касается упомянутого в документе «манипулирования ключевыми событиями прошлого», якобы имеющего место в Украине, то об этом мы как раз скажем в следующих пунктах.
Вече — инструмент народовластия
«Сознавая общую ответственность за судьбу Родины, наши предки все делали сообща. Именно поэтому в Полоцке избрание князя, заключение договоров с другими городами, вопросы мира и войны решались горожанами на вече», — говорится в документе. Казалось бы, не самая значимая деталь, однако авторы еще к ней вернутся в конце: «В преодолении последствий развала СССР и поступательном развитии независимой Беларуси ведущая роль принадлежит Главе государства Александру Григорьевичу Лукашенко, который в принятии ответственных государственных решений всегда руководствовался волей народа. Идеи народного вече и народовластия, прообраз которых зародился в княжествах Киевской Руси, продолжили свою жизнь во Всебелорусских съездах, советах и в наши дни трансформировались во Всебелорусское народное собрание».
Такое сравнение выглядит крайне наивно: историкам о вече как органе власти древнерусских княжествах известно совсем мало. Неясно даже, был ли он постоянным или собирался лишь по каким-то особенным поводам. И уж точно преувеличением будет говорить, что вопросы государственной важности решались на собраниях всеми горожанами. До сих пор среди исследователей нет единого мнения, кто вообще мог участвовать в таких собраниях, однако точно можно сказать, что это не были вообще все жители городов, в которых они созывались. Речь шла либо лишь о свободных жителях города, либо и вовсе — лишь о городской знати. Есть также мнение, что словом «вече» (на праславянском означавшим «совет») и вовсе именовалось любое собрание с разными по составу участниками — например, сход дружины.
Подобные вече существовали повсеместно, причем не только у славян, но и по всему миру. Однако итальянцы не созывают Всеитальянское народное собрание только лишь потому, что в Древнем Риме существовал Сенат — в этой стране сейчас есть обыкновенный двухпалатный парламент, выполняющий традиционную основную функцию — законотворческую. Так что попытку оправдать традициями предков введение в Беларуси нового органа, который явно противоречит принципу разделения властей, вряд ли можно назвать удачной.
К тому же напомним, что спустя более чем полгода после того как власти провели через референдум новую Конституцию, все еще неясно, на каких принципах будет формироваться ВНС — для этого нужно принять отдельный закон.
В Речи Посполитой был этноцид белорусов, а в Российской империи — национальное возрождение
В документе много внимания уделено периоду нахождения белорусских земель в составе Речи Посполитой — федерации Польши и Великого княжества Литовского.
«В условиях резкого сокращения белорусской элиты конфедеративная де-юре Речь Посполитая приобрела де-факто характер польского государства, в котором существование белорусского этноса не признавалось, а язык и культура были не защищены, — пишут авторы. — Нахождение белорусских земель в составе Речи Посполитой стало по факту этноцидом белорусов».
Вхождение ВКЛ в состав Речи Посполитой действительно привело к многочисленным негативным последствиям для все еще продолжавшей формироваться белорусской нации. В первую очередь пострадал старобелорусский язык, который в 1696 году был замещен в документах ВКЛ польским. Однако говорить об этноциде — то есть целенаправленном уничтожении национальной идентичности — и «непризнании белорусского этноса» не приходится по двум причинам.
Первая — даже самый поздний период существования Речи Посполитой пришелся лишь на период зарождения идеологии национализма (которая привела к появлению наций — то есть больших сообществ людей, считающих себя отдельной общностью по этническому принципу). До этого этнический аспект не играл в жизни людей серьезной роли — большинство жителей любой страны ассоциировали себя либо с подданством какому-либо феодалу или династии, либо с локальной территорией проживания, либо с религией. Государства олицетворялись личностями монархов, а их общества — немногочисленной знатью.
А потому не признавать белорусов этносом в Речи Посполитой попросту не могли — большинство наших предков тогда еще сами об этом не знали (как и предки подавляющей части других европейских наций). Белорусский национализм начал развиваться не ранее второй половины XIX века (есть мнения, что процесс формирования белорусской нации и вовсе завершился лишь в 2020 году массовыми акциями протеста), а потому каким-то образом ставить ему палки в колеса в Речи Посполитой было невозможно.
Возможно, под «этноцидом» авторы имеют в виду как раз ополячивание белорусской знати (а не всего населения территории Беларуси)? Но тогда мы сталкиваемся со второй причиной ошибочности такого суждения — этот процесс не сопровождался массовым насилием или насаждением польской культуры. За столетия в составе союза с Польшей, а затем и федеративного государства белорусская шляхта вполне добровольно принимала и польский язык, и элементы польской культуры, в погоне за привилегиями польской шляхты меняла вероисповедание.
Совсем другое дело — период нахождения Беларуси в составе Российской империи (после разделов Речи Посполитой). Он как раз совпал по времени с зарождением белорусского национализма. Последний же наткнулся на яростное сопротивление российских властей: белорусов (как и украинцев) отдельным народом не признавали, а издание произведений и газет на их родном языке было фактически запрещено вплоть до начала XX века (печать латинским алфавитом была запрещена полностью, большинство изданий на кириллице не пропускала цензура).
Однако отношение к этому периоду у авторов методички совсем иное: «Вхождение Беларуси в состав Российской империи содействовало возрождению и развитию белорусских национально-духовных традиций. <…> В рамках Российской империи, казалось бы, загубленный, оставленный навечно в Речи Посполитой и превращенный в диалект белорусский язык получает свою новую жизнь, а вместе с ним начинает ощущать свою историческую значимость белорусский народ. Период XIX — начала XX вв. становится эпохой Национального Возрождения, когда была высказана национальная идея как историческая потребность самостоятельного общественно-политического и духовно-культурного существования и развития белорусского народа».
Хронологически события в этом отрывке переданы верно, однако становление белорусской нации в этот период, во-первых, произошло в контексте развития национализма по всей Европе (останься земли Беларуси в составе Речи Посполитой, далеко не факт, что на них не начала бы развиваться отдельная нация), а во-вторых, случилось, скорее, вопреки, а не благодаря какой-то политике властей Петербурга. Лишь заметное ослабление цензуры и наделение правами национальных меньшинств после революции 1905 года позволили идее о белорусской нации выйти из подполья. До этого Россия всячески пресекала любые ростки национального движения на наших землях.
Национальное движение в Беларуси организовали большевики, БНР была не государством, а БССР — была
Значительная часть документа посвящена событиям первой половины прошлого века, во многом определившим будущее белорусской нации.
«Переломное значение в национальном самоопределении белорусов имели события Октябрьской революции 1917 г. Принятие 15 ноября 1917 г. Советом народных комиссаров Советской России „Декларации прав народов России“ стало поводом для активизации национального движения в Беларуси. В декабре 1917 года состоялся первый Всебелорусский съезд на котором впервые было заявлено о намерении создать национальное белорусское государство».
Совет народных комиссаров — это правительство России, созванное большевиками сразу после захвата власти. Оно действительно в качестве одного из первых действий издало декларацию, гарантировавшую народам государства право на самоопределение вплоть до отделения. Однако странно утверждать, что выход этого документа активизировал национальное движение в Беларуси — как мы уже сказали выше, оно развивалось на протяжении долгих десятилетий, а особенно активно — в начале XX века (после революции 1905 года).
К моменту принятия СНК декларации в Беларуси уже существовала Великая белорусская рада, объединявшая крупнейшие национальные организации. И именно она созвала первый Всебелорусский съезд в декабре 1917-го (причем решение о проведении было принято еще в сентябре — то есть до прихода к власти большевиков). Вот только провести его до конца не удалось — собрание разогнали те самые большевики. Лишь после того, как им пришлось сбежать из города из-за наступления немецкой армии, избранная на съезде Рада смогла вновь собраться и позднее создать правительство, провозгласить Белорусскую Народную Республику (БНР), а затем и объявить о ее независимости 25 марта 1918 года.
В методичке же тональность в отношении съезда и избранной на нем Рады внезапно меняется — оказывается, что «в марте 1918 г. группой „незалежницки“ настроенных белорусских националистов была провозглашена Белорусская Народная Республика. <…> Однако это „квази-государство“ не было признано ни правительством Германии, под оккупацией которой в то время находилась территория проживания белорусов, ни правительством России. Не признали БНР и правительства других ведущих стран. Свою юрисдикцию в этнических границах проживания белорусов БНР не осуществляла, не были сформированы органы власти на местах. Таким образом, БНР не стала реальным государством».
Начнем с того, что используя термин «националисты» в негативном ключе авторы противоречат сами себе, ведь создание национального белорусского государства ими воспринимается как благо — а ведь именно это и становится реализацией идеологии национализма и националистов. Издевательское использование в тексте методички белорусского языка комментировать мы не будем. А вот о БНР пару слов сказать стоит.
Несмотря на то что Белорусская Народная Республика действительно не смогла стать государством в полном смысле этого слова (она не контролировала свою территорию, не имела армии и не собирала налоги), ее лидерам удалось много сделать для страны (открывались белорусские школы, издавались учебники на родном языке, выдавались паспорта, велись переговоры с другими странами от имени белорусского народа), а сам факт существования БНР наверняка повлиял на будущее решение большевиков о создании БССР.
Но вот как об этом пишут авторы методички: «Образование 1 января 1919 г. Социалистической Советской Республики Белоруссии (ССРБ), напротив, явилось началом реального становления собственно белорусской национальной государственности. Стремление белорусского народа иметь собственное государство нашло поддержку у большевиков и было реализовано на практике».
Не совсем понятно, как образование ССРБ могло выражать стремления белорусского народа — ведь эту республику в декабре 1918 объявили участники смоленской конференции организаций РКП (б) Западной области — то есть партийные активисты, никем не избиравшиеся (в отличие от Рады Всебелорусского съезда). Государством в полном смысле этого слова ССРБ была не больше, чем БНР — и уже через два месяца прекратила свое существование как разменная монета — ее «склеили» с Литовской Советской Республикой, чтобы создать буфер между Россией и Польшей.
«Созданная по воле народа, а не милостью иноземных оккупантов, новая самостоятельная республика стойко преодолела жесточайшие испытания гражданской войны, внешней агрессии и всеобщей разрухи», — пишут авторы методички, вновь не поясняя, как волю белорусского народа выражала группа активистов далеко не самой популярной партии (на выборах в Учредительное собрание в 1917 году большевики заняли второе место после эсеров — и затем разогнали этот орган). Самостоятельность республики как в это время, так и в последующие годы была весьма формальной — все ключевые решения по Беларуси принимались в Москве, Минск лишь принимал их к исполнению.
Польша массово репрессировала белорусов, а СССР… а что СССР?
Самая большая по объему часть методички посвящена достаточно короткому периоду нахождения белорусских земель в составе Польши в межвоенный период.
«На включенной в состав Польской Республики территории Западной Беларуси польские власти последовательно проводили полонизаторскую политику под лозунгом „Польша для поляков“», — пишут составители документа. Отчасти они правы — национальная политика Варшавы в Западной Беларуси и Западной Украине была далека от идеальной и демократичной, что обернулось многочисленными антипольскими выступлениями. Однако о каком-либо официальном лозунге «Польша для поляков» ничего не известно — вероятно, это взятая авторами калька с лозунгов радикальных националистов других стран (в частности, русских черносотенцев).
«Социальная напряженность дополнялась национальным и религиозным гнетом. К 1939 году здесь было практически уничтожено белорусскоязычное школьное образование. Со второй половины июня 1934 г. до 17 сентября 1939 г. в местечке Береза-Картузская действовал концлагерь, режим в котором не уступал варварским порядкам в концлагерях нацистской Германии», — пишут авторы документа.
Само существование лагеря в Березе-Картузской — без сомнения, постыдный факт в истории Польши. Однако пытаясь представить его местом национального угнетения белорусов, авторы методички явно вводят белорусских идеологов в заблуждение. Во-первых, в лагерь попадали не представители конкретных национальностей или социальных групп (как в случае с концлагерями нацистов, которые приводятся в пример), а политические противники польских властей. Среди них были как белорусы (чаще всего, активисты компартии Западной Беларуси) и украинцы (чаще всего, члены Организации украинских националистов), так и поляки — например, крайние польские националисты и коммунисты.
Без суда в Березе-Картузской могли содержать не более трех месяцев (иногда этот срок продлевали). За шесть лет существования через лагерь прошло около 3 тысяч человек, из них погибло не более 20 (польский исследователь лагеря Ирениуш Полит подает следующие цифры: 14 погибших, 10 из них скончались в больницах, куда были отправлены на лечение, 3 — в самом лагере после болезней, 1 — в результате самоубийства). Это не идет ни в какое сравнение с лагерями нацистской Германии, в которых погибли миллионы людей.
Примерно в те же годы, что работал лагерь в Березе-Картузской, своего пика достигли репрессии в СССР (и входившей в его состав БССР). В 2017 году на тот момент зампред белорусского КГБ Игорь Сергеенко сообщил, что с 1920-х по 1950-е годы в БССР репрессиям подверглись 235,5 тысячи человек. Существуют и более высокие оценки. К 1930-м годам политика белорусизации в республике была свернута, а во время «ежовщины» почти вся национальная интеллигенция была физически уничтожена. Сотни тысяч белорусов прошли через ГУЛАГ, смертность в котором в отдельные годы превышала 20%.
Массовые репрессии и физические расправы, уничтожение интеллигенции (писателей и ученых), начало политики русификации в городах — все это куда больше подходит под обвинения, выдвинутые авторами методички в адрес Польши. Однако в документе об этих преступлениях коммунистов нет ни слова.
