Сегодняшний рассказ из цикла «Трансформации» будет о Словакии — небольшой стране Центральной Европы, чей путь к демократии и независимости оказался как бы разбит на две части: сначала распад соцлагеря, потом разделение единой Чехословакии. Оба этих процесса в словацком государстве оказались примером весьма мирного государственного строительства — но не обошлось и без авторитарных тенденций. Вот как это было.
Мы продолжаем наш проект «Трансформации». В нем рассказываем о дороге к демократии, которую проделали республики бывшего СССР и экс-соцстраны Центральной и Восточной Европы после крушения социалистического лагеря. Некоторые государства прошли этот путь мирно, в других пролилась кровь, а иногда происходил и обратный разворот — от демократического строя к авторитарному.
Без демократии и независимости
В отличие от Венгрии, Румынии или Польши в эпоху крушения соцлагеря Словакия вошла, еще не будучи полноценным независимым государством. Этому способствовала ее непростая история.
После Первой мировой войны, в 1918—1922 годах, карта Европы до неузнаваемости изменилась. Распалась Австро-Венгерская империя, и две ее составные части — Чехия и Словакия — объединились (при этом все основные решения принимались в чешской Праге, а не в главном словацком городе Братиславе).
Образовавшаяся в итоге Чехословакия сначала показала пример довольно успешного демократического развития между Первой и Второй мировыми войнами, а затем не выдержала вызовов времени и без борьбы была захвачена Третьим рейхом. Годы с 1939 по 1945 стали для словацкого государства первым в истории периодом номинальной независимости (фактически страна была вассалом нацистской Германии), затем республика вернулась в состав Чехословакии, которая вскоре стала коммунистической и вошла в соцлагерь.
Попытка построения в Чехословакии «социализма с человеческим лицом» в 1968 году обернулась вводом советских войск и заменой сравнительно либерального строя страны на более жесткий курс (почти издевательски названный «нормализацией»). После подавления Пражской весны унитарный характер чехословацкого государства сменился на федеративный — Словакия стала номинально равноправной республикой в составе федерации, однако фактически мало что изменилось: по-прежнему судьба страны решалась в Праге (и Москве), но не в Братиславе.
На протяжении всего периода «нормализации» политическая жизнь в Чехословакии практически отсутствовала — после 1968 года здесь безраздельно господствовала реакция. Вместо партий люди объединялись в гражданские инициативы, например, экологические или правозащитные (самой известной из которых была Хартия-77). Пробуждение началось только в конце 80-х, когда весь соцлагерь начала сотрясать череда кризисов.
«Нежная революция», «дефисная война» и «бархатный развод»
При этом первое массовое выступление, предвещавшее будущие перемены, случилось именно в Словакии, а не в Чехии: 25 марта 1988 года на улицы Братиславы вышли 15 тысяч человек со свечами в руках — так они выступали против коммунистического режима. «Свечная демонстрация» была задумана знаменитым словацким хоккеистом Марианом Штястным, организована диссидентами и духовенством (при этом всех организаторов задержали еще до начала акции). Власти разогнали демонстрантов дубинками и водометами — сохранились архивные кадры тех событий.
17 ноября 1989 года власти разогнали студенческую демонстрацию в Праге, по стране поднялась волна протестов — а в Словакии жестокое их подавление привело к созданию организации «Общественность против насилия» (ОПН), которая стала, по сути, первым политическим движением в стране. На одной из демонстраций ОПН выступил архитектор Пражской весны Александр Дубчек, примкнувший к протестующим.
24 ноября подал в отставку генсек Коммунистической партии Чехословакии Милош Якеш, известный своим консерватизмом и неприятием реформ. 25 ноября 1989 года «Общественность против насилия» совместно с другими организациями опубликовала заявление с требованиями свободных выборов, свободного предпринимательства, конституционных прав, отмены руководящей роли компартии и так далее.
К этому времени власти Чехословакии уже убедились в неизбежности перемен, и новых брутальных подавлений не последовало: начались переговоры коммунистов и оппозиции на круглых столах. 10 декабря 1989-го в отставку с поста президента страны подал знаменитый Густав Гусак, правивший в Чехословакии практически со времен разгрома Пражской весны.
Перед уходом он поручил создать правительство национального согласия премьер-министру Мариану Чалфе, который сделал ставку на победу сторонников перемен и почти сразу же вступил в «Общественность против насилия». Чехословацким президентом уже в конце года стал известный диссидент Вацлав Гавел.
В июне 1990 года в Словакии прошли первые свободные выборы в местный парламент — ОПН получила почти треть мандатов в Словацком национальном собрании. Тогда же был официально переизбран на президентский пост Гавел, а премьером Словакии (все еще в составе федерации с Чехией) стал один из деятелей ОПН Владимир Мечьяр.
С коммунизмом в стране было покончено, государство окончательно встало на демократический путь, при этом не погиб ни один человек — что дало повод назвать события в Чехословакии «бархатной революцией». Иногда под этим термином имеют в виду вообще все демократические изменения в Восточной Европе в конце 80-х годов. Однако в Словакии его практически не используют: произошедшее именуется в стране «нежной революцией», хотя за рубежом этот термин почти неизвестен.
Помимо вопросов демократизации, чешскую и словацкую общественность волновали в тот период совершенно незначительные с точки зрения стороннего наблюдателя вещи. Например, как будет называться обновленное государство. По инициативе Гавела, из названия «Чехословацкая социалистическая республика» убрали «социалистическая» — однако словаки остались недовольны. С их точки зрения, писать «Чехо-Словацкая» нужно было через дефис, чтобы подчеркнуть автономию словацкого государства.
Некоторое время обходились полумерами — в Чехии писали без дефиса, в Словакии с дефисом. В апреле 1990 года остановились на варианте «Чешская и Словацкая Федеративная Республика», чтобы никому не было обидно. Спор из-за названия в итоге получил собственное имя и вошел в историю как «дефисная война».
Впрочем, противоречия между чехами и словаками на этом не закончились. Владимир Мечьяр создал на основе организации «Общественность против насилия» новую партию «Движение за демократическую Словакию», выступавшую за большую автономию страны.
На выборах в 1992 году она получила большинство в словацком парламенте, и Мечьяр (потерявший к тому времени премьерское кресло в процессе политической борьбы и на некоторое время уступивший его христианскому демократу Яну Чарногурскому) вновь возглавил правительство — его поддержала и вторая крупнейшая политическая сила республики, Словацкая национальная партия (СНП). Словакия твердо была нацелена бороться за свою самостоятельность.
17 июля 1992 года словацкий парламент принял декларацию о независимости. Президент пока еще единого государства Вацлав Гавел был против, но смог лишь уйти в отставку. В итоге Чехия возражать не стала. Две страны разошлись так же бескровно, как и перешли к демократии — после «бархатной революции» случился «бархатный развод». 25 ноября 1992 года парламент пока еще единой страны принял закон о разделении, и с 1 января 1993 года Чехия и Словакия окончательно стали независимыми.
Годы суверенитета
Владимир Мечьяр остался в кресле премьера, став первым главой правительства суверенной республики. Кресло президента (его избирал парламент) занял бывший банкир Михаил Ковач, однопартиец Мечьяра. Однако после избрания он стал одним из основных соперников премьера Словакии. В ходе «войны» между двумя политиками кипели почти голливудские страсти: в 1995 году сына Ковача похитили, оглушили и перевезли в Австрию — по версии президента, это сделали спецслужбы по приказу Мечьяра, чтобы скомпрометировать конкурента (а Австрии на сына политика якобы было заведено уголовное дело). Сам премьер считал, что похищение инсценировано с целью опорочить правительство Словакии. Как станет известно годы спустя, в похищении действительно были замешаны словацкие спецслужбы.
С экономической точки зрения в Словакии происходили процессы, характерные для переходного периода во всех бывших соцстранах: разрыв старых производственных цепочек, поиски новых рынков, приватизация. В 1991—1993 годах экономика республики сильно просела, безработица доходила до 15 процентов — однако, в отличие от, например, постсоветских стран, падение было недолгим. Уже в 1994 году ВВП страны начал расти.
Появлялись целые новые отрасли — к примеру, никогда не производившая автомобилей республика в 90-х годах благодаря инвестициям развила автопром, и к 2000 году собирала уже около 180 тысяч автомобилей в год, а через десять лет — более полумиллиона.
Еще до обретения независимости Словакия (как часть Чехословакии) стала членом Вишеградской группы стран Центральной Европы вместе с Польшей и Венгрией — во имя экономической интеграции государств региона. Отношения с Будапештом для Братиславы были весьма важны: еще во времена Австро-Венгрии словаки были частью венгерского государства, и на территории страны осталось значительное венгерское нацменьшинство. Оно долгое время было представлено в словацком парламенте «Партией венгерской коалиции».
Правительство Владимира Мечьяра продержалось у власти до 1998 года (хотя в 1994 году он ненадолго покидал пост) — таким образом, большинство структурных преобразований словацкого государства пришлось на время правления его первого премьера. Его не раз обвиняли в авторитарных замашках и популизме — в историю вошло уже упомянутое противостояние с президентом Михаилом Ковачем.
Тем не менее в 1998 году и Мечьяр, и Ковач покинули свои посты — и долгое время парламент не мог избрать нового президента. Закончилось все тем, что в 1999-м в Словакии прошли первые прямые выборы президента — на них победил бывший председатель парламента Рудольф Шустер, обогнавший попытавшегося вернуться во власть Мечьяра. Правительство возглавил христианский демократ Микулаш Дзуринда.
Словакия в XXI веке
В годы премьерства Дзуринды страна провела все необходимые реформы, чтобы вступить в Евросоюз и НАТО — а после того как коалиция, возглавляемая премьером, во второй раз победила на парламентских выборах в 2002 году, процесс интеграции в евроатлантические структуры завершился. 29 марта 2004 года Словакия стала членом ЕС и всего через месяц с небольшим — 1 мая — вошла в НАТО.
В 2006 году к власти в словацкой республике пришли левоцентристы: молодая партия «Курс — социальная демократия» (известная также как «Смер») заключила союз с «Движением за демократическую Словакию» Мечьяра и Словацкой национальной партией. В итоге лидер «Смер» Роберт Фицо возглавил правительство. В 2009 году страна перешла на единую европейскую валюту.
В дальнейшем левоцентристы вновь смогли победить на выборах, однако Фицо не смог сформировать однопартийное правительство и не остался премьером в коалиционном: премьером стала Ивета Радичова из партии христианских демократов. Впрочем, в 2012 году во власть снова пришел Фицо, сформировавший кабинет, успех ему удалось повторить и в 2016 году.
После ухода Фицо с поста в 2018 году «Смер» сохранял лидерство еще два года, затем выборы выиграла уже правоцентристская партия «Обычные люди и независимые личности» — ее представитель Эдуард Хегер возглавляет правительство и сейчас. Президентское кресло занимает Зузана Чапутова, первая женщина-президент в словацкой истории.
Сейчас Словакия проводит в целом проевропейскую политику. Евроскептицизм, характерный, к примеру, для Венгрии, здесь куда менее популярен. Чапутова уже после начала российского вторжения встречалась с президентом Украины Владимиром Зеленским в Киеве, словаки передают украинцам артиллерию и зенитные комплексы.
Как мы видим, уже в первые годы своей независимости Словакия едва не превратилась в авторитарное государство — однако Владимир Мечьяр не стал аналогом своего венгерского коллеги Виктора Орбана. Словацкая республика сумела сохранить демократические завоевания и продолжает жить как полноценная часть единой Европы.
