После семи непрерывных лет выступления в Турции она стала играть в Великобритании — в составе клуба «Лондон Лайонс». Белорусская баскетболистка Екатерина Снытина поменяла место работы, но точно не гражданскую позицию. Она одна из самых активных действующих спортсменок, поддерживающих перемены после августа-2020. В интервью «Зеркалу» Снытина рассказала о своей новой команде и отношении к неудачам, вспомнила поворотный момент в карьере, назвала один из секретов успеха баскетбольной сборной и объяснила, почему симпатизирует Тихановской и по-прежнему верит в демсилы.
За последние два года вы наверняка слышали высказывания чиновников и о том, что «спорт вне политики». Но жизнь показывает, что это не так: после 9 августа 2020-го сотни атлетов подписали письмо против жестокости силовиков и за новые выборы. После многие из них подверглись давлению: были вынуждены уехать из страны, оказывались на "сутках", получили сроки по уголовным делам. В проекте «Спорт в политике» мы беседуем с атлетами, которые не побоялись говорить о том, что важно для очень многих белорусов.
Лондон, броски, страдания
— Чем Лондон отличается от мест, где вы жили и играли?
— Всем. Я была в Нью-Йорке, Стамбуле — это тоже большие города. В Лондоне примерно два месяца — долго ждала визу. Но чувствую здесь особенную энергетику. Жизнь кипит. Все куда-то идут, к чему-то стремятся. Мне очень нравится. В столице Англии сохранили много исторических зданий. А новое органично сочетается со стариной. Хожу по любой улице и кайфую.
— А в игровом плане?
— Пока мучаюсь. Не нахожу взаимопонимания с командой, выбиваюсь из общего ритма. Никак не могу поймать свою игру, бросок. Каждое набранное очко дается с большим трудом. Могу забить с девяти метров, а затем промазать из-под кольца. Внутренний дисбаланс. Не знаю, с чем это связано.
— Что делать?
— По моему личному опыту — важно не зацикливаться. Выдыхаю — и продолжаю делать свое дело. Я шутер. Не буду задумываться, бросать ли, если перед этим дважды промахнулась. Верю в себя. Хотя так было не всегда. Лет до 25 боялась совершить ошибку. Считала, что должна играть идеально. Если же промахнусь — это конец света. Не хочу ничего плохого сказать про Андрея Вавлева (сейчас главный тренер женской команды «Минск». — Прим. ред.), но в «Горизонте», где я начинала, он строил работу на крике, страхе. Видимо, таково было видение тренера, как выжимать максимум из игроков. Мне оно доставляло больше страданий, чем радости. Потом это не один год сказывалось на карьере, хотя я в 17 лет уехала во Францию и видела перед глазами много примеров, когда легионеры, те же американки, ничуть не расстраивались при промахах. Тренировки и игры с иностранками, книги по психологии помогли и мне прийти к тому, что не надо заморачиваться. Звучит тупо, да? Понять в 25 лет, что промахи в баскетболе — часть игры. Но я росла с иными установками.
— Тренер, оказавший на вас наибольшее влияние?
— В турецком «Хатае» два года отработала с Экином Башем. Перед этим был неудачный отрезок в Венгрии. Приехала к Башу, и он вернул мне уверенность в своих силах, поддерживал в любой ситуации. Напомнил, что я люблю баскетбол и все могу. К слову, в России, Турции, где много играла, к легионерам обычно тренеры относятся более лояльно, чем к местным баскетболисткам.
— А из игроков, которые хорошо запомнились?
— Дайана Таурази (пятикратная олимпийская чемпионка. — Прим. ред.). Мы играли вместе в московском «Динамо», где американка начинала российский этап карьеры. На примере Таурази я увидела, насколько игрок знает себе цену. В «Динамо» не был по статистике ее лучший год, но Дайана всегда оставалась сама собой. Училась этому. И броску — мне нравилось, как быстро она выпускает мяч. До сих пор с удовольствием смотрю игры с ее участием.
Операции, андердоги, сборная
— Не один специалист по физической подготовке, в частности Владислав Милашевский, отмечал, что Снытина никогда не щадила себя, пахала едва ли не больше всех. Это всегда было оправдано?
— Здесь тоже был интересный поворот. Раньше я считала так: чтобы стать лучше, нужно больше тренироваться. Могла легко работать в выходной или прийти побросать за час до общей тренировки. Травм хватало, но я считала, что нужно быть сильнее. Ошиблась — тело не выдерживало нагрузок. В 25 лет мне прооперировали оба ахилловых сухожилия. Это был поворотный момент. Серьезно задумалась, что менять, чтобы продолжить карьеру. Ненормально набирать форму, выходить на пик, а потом травмироваться — лучше играть ровно, немного не добираясь до максимума. Решила, что отныне никаких дополнительных нагрузок. Тренировка длится три часа — выжимаю максимум на протяжении этого времени. Если выходной — Снытина отдыхает. Точка. Как ни странно, я стала лучше играть. И количество травм заметно сократилось. Но у каждого игрока свое понимание и путь в спорте. Не буду раздавать советы.
— Ваш самый памятный матч?
— Две игры на Кубке Президента в составе «Хатая». Мы победили в 2016 и 2018 годах у титулованного «Фенербахче». Причем я была признана самым полезным игроком первого матча. Это особенные моменты: ты приезжаешь в роли андердога и побеждаешь. Все такие: «Вау!» Такая же история была и в России, когда выступала за «Надежду». В 2010-м мы выиграли в гостях в первом полуфинальном матче у неизменного фаворита УГМК, чего вообще никто не ожидал. Я набрала 36 очков. Перекрыла свой личный рекорд только в 2020-м, когда выступала за «Бешикташ» (38 очков).
— Как найти баланс между командной игрой и личной статистикой, которая наверняка становится залогом контракта на следующий сезон?
— Я не могу взять мяч и обыграть всю команду. Моя работа — сделать три-четыре шага после заслона, получить мяч и бросить. У меня были такие сезоны, когда выступала с классными разыгрывающими — двигалась в нападении по минимуму. Чем лучше я играла в командный баскетбол, тем была успешнее. А сейчас да, мучаюсь. Иногда грешу: беру мяч, никому не отдаю и пытаюсь решить все сама. Если проигрываем и что-то не работает, то становлюсь более эгоистичной на площадке.
— Наша сборная добилась ряда успехов благодаря командному баскетболу?
— В том числе. Мы так долго показывали хорошие результаты, потому что было много разноплановых исполнителей. При этом умели играть вместе. Например, Левченко могла получить мяч и решить эпизод сама. Или кого-то выводили на бросок за счет комбинаций. При этом в сборной были отличные первые номера: Наташа Марченко и Оля Подобед. Потом Линдсей Хардинг, Алекс Бентли хорошо вписались.
Паспорт, медали, страх
— Вы много путешествовали, играли в баскетбол, общались с белорусами, которые вынужденно переехали. Какие-то истории зацепили особенно?
— У каждого своя боль. Например, прочитала историю, как одного парня арестовали в Минске. Он сидел, вышел, а потом с паспортом в зубах переплыл границу и оказался в Вильнюсе. И в тот же день, как я узнала эту историю, мне пришло от него сообщение в инстаграме, мол, Катя, спасибо за гражданскую позицию. Я такая: «Пойдем побросаем мяч». Так и встретились. Расскажу и вторую историю. Познакомилась с белорусами, которые иногда играют в баскетбол. Любители. Один парень подошел ко мне, представился. Сказал, что тоже переплывал границу. И направился в Вильнюс, потому что следил за баскетболом и хотел познакомиться со мной. Знал, что я нередко бываю в литовской столице. Подобные рассказы… до мурашек, до слез. Я обнимаю людей в таких ситуациях — не могу подобрать подходящие слова.
— В прошлом году вы неделю не пользовались соцсетями после смерти Зельцера. А в 2022-м?
— Научилась лучше справляться с эмоциями. Могу меньше потреблять новостей в какой-то промежуток времени. Бывает, что просто пересмотрю вечером все, что случилось за день, чтобы не читать каждый час.
— Каково сейчас ваше эмоциональное состояние?
— Я могу представить себя в Минске, в окружении белорусов, в том числе новых друзей, с которыми познакомилась за последние два года. И эта визуализация проходит для меня без боли. Знаю, некоторым знакомым фотографии родных мест, улиц в Беларуси в реальном времени приносят грусть, одиночество. А меня это не мучает. Перестала думать, когда все закончится. Просто есть цель — вернуться в свободную страну. У меня так раньше было с олимпийскими медалями. Их всегда красиво презентовали, мне нравилось смотреть, как будут выглядеть награды Игр. Потом я к ним стремилась по ходу турниров — как к финишной черте (женская сборная Беларуси по баскетболу выступала на Олимпиадах в 2008 и 2016 годах. — Прим. ред.). Сейчас тоже идет игра. И мы продолжаем бороться.
— Заочные суды, возможное лишение гражданства за «экстремизм» — инициативы властей еще удивляют?
— Скажу коротко: не всегда следует комментировать адекватно неадекватные вещи.
— Вам было когда-то страшно с того момента, как решили не возвращаться в Беларусь?
— Летом 2021-го снимала квартиру в Вильнюсе. И пару дней у дома стояла черная машина с посольскими номерами. В ней еще и мужик сидел угрюмый. Вот тогда было реально тревожно. Казалось, что приехали за Снытиной. Просила друзей, чтобы провожали меня.
Тихановская, драмы, спокойствие
— Судя по вашим постам, вы очень тепло относитесь к Тихановской. Почему?
— Она мне нравится. Кто из нас додумался собрать документы и пойти на выборы? А Светлана сделала это. Уважаю ее за то, что она взвалила на себя огромный груз ответственности и старается приблизить нашу победу.
— Пол влияет на вашу симпатию?
— Я пока не мыслю такими категориями, мол, Светлана — символ феминизма, равноправия. Воспринимаю мир через спорт. В белорусском баскетболе женщины всегда были успешнее мужчин, поэтому доминируют. Если ты лучшая или лучший, то добьешься успеха в той или иной области. Уверена, будь на месте Тихановской мужчина, относилась бы к нему с таким же уважением.
— Скандалы, связанные с Объединенным переходным кабинетом, не изменили ваше отношение?
— Скандалы есть всегда и везде. Не было ни одного сезона в моей карьере, чтобы в команде все было гладко. Даже умудрялись еще перед чемпионатом перессориться так, что потом весь год одна часть коллектива не общалась с другой. Но это люди со своими эмоциями. В команде 12 баскетболисток, тренеры, врачи, массажисты — 17−20 человек. И они, бывает, ругаются. А сколько тысяч объединяет наш протест? Так что для меня происходящее логично. Жизнь такая.
— Приведите пример, из-за чего могут сильно поругаться баскетболистки?
— С бывшим девушки из команды стала встречаться другая баскетболистка. Это не понравилось части игроков — и понеслось. Женские моменты — разве нам много надо для ссоры (смеется)? Я в таких ситуациях стараюсь оставаться в стороне. Говорю, что меня это не касается. Большинство конфликтов было в Турции. Они вообще любят такие драмы. Жизнь — как сериал. Но парадокс в том, что на площадке все объединялись. На тренировках, да, могли вести себя как дети. Однако во время матчей превращались в профессионалов. Готовы были убивать за партнеров. У меня так было с «Хатаем» в сезоне-2015/16, когда сенсационно для всех заняли второе место в чемпионате Турции. Хотя некоторые чуть ли не ненавидели друг друга вне игр. Но за счет физической и моральной интенсивности, которую приобрели на тренировках, побеждали соперников. Верю, что и наши демократические силы в нужный момент сплотятся ради общей победы. При всем своем опыте ни один белорусский политик не проходил через то, что происходит сегодня. Поэтому нынешние скандалы — плюс.
— Что пожелаете белорусам в 2023-м?
— Сохранить себя, прежде всего. Когда началась война, меня захлестнул негатив: стала крыть матом, выражала ненависть. Это не мое обычное состояние. Не забывайте, кто вы и чего хотите несмотря на все события вокруг. Воспринимаю как комплимент, когда говорят, что белорусы спокойные, мирные. Может, сегодня это звучит как пренебрежение, но для меня это наша сила. В спокойном состоянии я могу сделать больше, чем питаясь одной ненавистью. Если у нас не получилось сделать все одним рывком в 2020-м, то будем планомерно долбить режим.
Читайте также
