От постоянных переживаний за маму и мыслей об очередных прилетах в родной Киев и другие украинские города ее спасает баскетбол. 28-летняя Мириам Уро-Ниле играет за бельгийский «Касторс Брейн» и свою национальную сборную. А в сезоне-2015/16 она стала чемпионкой Беларуси и выиграла Кубок страны в составе «Горизонта». В эмоциональном интервью для «Зеркала» Мириам (или Маша, как ее часто зовут) рассказала, как она воспринимает войну и что думает о молчании белорусских спортсменов. Вспомнила о просмотре новостей с бабушкой, порассуждала об украинском менталитете и выразила отношение к русскому языку.
Бельгия, беженка, ненависть
— В этом сезоне вы играете в Бельгии. Как в этой стране относятся к беженцам?
— Начну с того, что я сама оформлена как беженка. Так было легче получить разрешение на работу. Раньше делала визу в Украине, если ехала играть за границу. Но сегодня по понятным причинам это очень проблематично. Поэтому да, я беженка. Выплат, правда, не получаю — я ведь играю в баскетбол. Работаю. А вообще украинцам в Бельгии много помогают. И с жильем, и с пособием.
— Есть ощущение, что в Европе о войне стали меньше говорить?
— Возможно. Одноклубницы, болельщики постоянно интересуются, что нового в Украине. Я отвечаю: «Все по-прежнему». Война превратилась в своего рода повседневность. Конечно, в Европе цены выросли в том числе из-за событий в Украине. Страдают все, но не моя страна начинала войну. Люди это понимают. Не встречала европейцев, кто был бы на стороне России или занимал нейтральную позицию.
— Фраза «я беженка» звучит…
— Ужасно! Никогда не думала, что буду произносить такое. Да, баскетболист, который играет за границей, обычно проводит дома только лето. Но сегодня официально я беженка, а не обычный спортсмен, который выступает в Европе.
— Что чувствуете по отношению к России?
— Только ненависть. Наверное, неправильно так говорить, но других эмоций нет. Скоро будет год, как идет война. Но у всех украинцев болит так, словно бомбить страну начали сегодня. Боль не притупляется. 24 февраля (я тогда играла в Швейцарии) мама мне позвонила в пять утра: «У нас война!» Она дико плакала, а я начала кричать: «Еду домой!» Потом пошли новости, встретилась с тренерами клуба. Решила остаться, да и мама с покойной бабушкой отговорили. Мол, им спокойнее, если я буду в безопасности.
Коридор, звонки, бабушка
— Баскетбол помогает отвлечься?
— Да, во время тренировок, игр удается забыть обо всех ужасах. Плюс у нас уже есть оружие, система ПВО. Это может защитить гораздо больше, чем раньше. В начале войны просто сидели и молились, чтобы все были живы. Хотя сейчас тоже страшно. Мама звонит постоянно. Она прячется в коридоре. Боится. Пытаюсь хоть немного ее успокоить, ведь ничем не поможешь, кроме моральной поддержки. Мама понимает, что главное никуда не выходить. Надо находиться в укрытии. Но привыкнуть к обстрелам невозможно.
— Пытались ее убедить уехать из Украины?
— Да. Но мама директор школы. Занятия идут онлайн, а она следит за порядком, много работы с документами. В общем, есть, что делать, когда дают свет. В феврале будем играть со сборной в Риге — там должны увидеться.
— А бабушка?
— Она умерла в апреле. Сердце подвело — с местами в больнице и скорыми тогда было все сложно. Бабушке было 84 года… Она уже ничего не видела. Вокруг стреляют, взрывы, а она лишь слышит… Переживала все внутри! Хотя бабушка заверяла по телефону, что все в порядке. Она мне так говорила: «Маша, все хорошо. Пережили одну войну — справимся и сейчас».
— Когда вы были в Киеве последний раз?
— В августе прошлого года. Боялась, но очень тянуло домой. Скучала по маме, друзьям, хотела сходить на могилу к бабушке — не могла уже сидеть за границей. Кроме сирен, во время моего пребывания ничего, к счастью, не было.
Сборная, Латвия, работа
— В ноябре вы находились в сборной, когда Украина играла в Литве и во Франции. Каково это в нынешней ситуации? О чем велись разговоры в команде?
— Игроков разбросало по разным странам — давно не виделись. Приятно было встретить знакомых людей, подруг. Могли нормально поговорить, что-то вспомнить. Но, конечно, многое сводилось к войне: кто сколько был в Украине, у кого сейчас там семьи, что наболело… Очень грустно. Знаете, было обидно, что другие девчонки из клуба едут домой, действительно домой, увидят родных и близких перед матчами, а мы в Латвию, где нам дали потренироваться.
— Спорт важен для украинцев?
— Болельщикам, кто раньше активно интересовался спортом, сейчас, наверное, не до этого. Хотя, например, баскетбольные трансляции есть. Но возможность заниматься любимым делом важна, прежде всего для самих атлетов. В Украине на данный момент очень тяжело с работой. Представьте: вы занимаетесь спортом всю жизнь, а потом бац — и всё. Не говорю уже о том, что мозг взрывается, если постоянно смотреть новости. А так хоть немного смеешься, отвлекаешься. Надеюсь, после войны мы вернемся на прежние позиции. Наши национальные чемпионаты по баскетболу до 24 февраля вышли на хороший уровень.
— Баскетбольные матчи прерывались из-за воздушных тревог?
— Да. Команды просто разъезжались. Не имело смысла ждать непонятно сколько, а потом заново проводить разминку и доигрывать.
Маршрутка, «Горизонт», Лукашенко
— Как вы оказались в «Горизонте»?
— Перед сезоном в Беларуси у меня была серьезная травма — порвала крестообразную связку колена и мениски. Почти год не играла. Еще тогда заканчивала магистратуру в университете. Говорила агенту, что далеко не могу уехать — надо будет дома сдавать экзамены. Диплом-то нужен. Мне предложили Беларусь. Вполне устраивало: из Минска до Киева маршрутка шла восемь часов.
— Какие впечатления остались от команды?
— Главным тренером «Горизонта» была Наталья Трофимова. С ней не всегда находила общий язык. А со всеми девчонками сложились дружеские отношения. Никаких конфликтов. Мне было комфортно. В «Горизонте» играла и представительница Нидерландов Френсис Дондерс — с ней до сих пор хорошо общаемся. Осталась довольна тем сезоном: все-таки выиграли чемпионат и Кубок Беларуси.
— От белорусок была поддержка после начала войны?
— Да. Игроки, персонал той команды писали: «Маша, извини, мы не хотели, чтобы так случилось! Мы против войны! Ты же знаешь, что мы не выбирали Лукашенко, не голосовали за него». Они говорили, что украинцы для белорусов как родные. Конечно, я верила в их искренность.
— Писала и Трофимова, которая ходила на мероприятия с участием Лукашенко?
— Нет. С другой стороны, приятна поддержка Украине от Кати Снытиной, Лены Левченко. Они не боятся высказываться, хотя из-за своей позиции не могут вернуться домой.
Двуличие, протесты, убеждения
— Вы понимаете белорусских спортсменов, которые молчат во время войны?
— Нет. Мне говорят, мол, мы боимся, нас могут посадить. Но какова альтернатива? Молчать? От этого никому не хорошо. Никому! Думать, что можно отсидеться, а потом выбрать победителя — хуже всего. Еще не понимаю тех, кто ездит сегодня на соревнования в Россию. Хватает и белорусских баскетболистов, которые играют за российские клубы. Наверное, хорошо там зарабатывают — американцы и европейцы ведь многие уехали. Если ты против войны, но при этом получаешь деньги от страны-агрессора, это просто двуличие. И ужасно по-человечески! Презираю таких людей.
— Наши функционеры и атлеты любят повторять: спортсмены ни в чем не виноваты, спорт должен быть свободен от политики.
— Я не согласна. Сегодня политика во всех сферах. В каждой стране есть свобода слова. По крайней мере, должна быть. Пусть в Беларуси нельзя что-то делать так же открыто, как в Украине, но можно написать в своих соцсетях, выразить позицию. Хотя бы один пост — все начинается с маленьких деталей. Каждый человек любит спорт. Он прочитает слова своего кумира, на которого подписан, призадумается, изучит информацию. Соцсети — огромная сила! А рассуждать, мол, я выскажусь, но это ни на что не повлияет… попробуй для начала! Кто-то подумает, что мне легче призывать к действиям, ведь Украину бомбят. Однако я никому не пожелаю пережить подобную ситуацию. Даже врагам, которых у меня нет.
— Следили за белорусскими протестами после августа-2020?
— Конечно. Знаю, что люди массово выходили против режима. Их начали сажать в тюрьмы, и все затихло. Слышала, что у Лукашенко вся власть в Беларуси. Мол, не надо сравнивать с Украиной. Но у нас, если людям что-то не нравится, они будут высказываться, действовать до того момента, пока не произойдут перемены. В Украине были Оранжевая революция, Евромайдан. Через боль, слезы и смерти люди отстаивали свои убеждения. Возможно, не все изменения были в лучшую сторону. Но власть стала считаться с народом.
— Почему, по-вашему, белорусы не пошли по тому же пути?
— У нас разный менталитет. Вроде мы живем рядом, можем говорить на одном языке. Но белорусы запуганы тем, что может быть. Боятся непонятно чего. А украинцы будут вначале делать, а потом разбираться с последствиями.
Новости, загадка, Украина
— Когда вы стали следить за политикой?
— С детства. Мы с бабушкой садились и постоянно смотрели вечером новости. Она говорила: «Ты должна знать, что происходит в твоей стране». И неважно, что я была еще маленькой. Обычно это был телеканал 1+1. Новости в 19.30! Иногда что-то смотрели и на русском языке, но, скорее, развлекательные передачи.
— Чувствовали на себе влияние телевидения?
— Нет. Всегда критически относилась к информации, не доверяла одному мнению, не говоря о «зомбировании». Слушайте, люди же не дураки: если картинка в телевизоре не совпадает с реальностью, то это ложь. И для меня величайшая загадка, как в России могут верить во всю чушь, которая им льется в уши.
— На каком языке вы говорите в семье?
— На русском. Бабушка иногда переключалась на украинский. Для меня тоже не проблема переходить с одного языка на другой.
— Разделяете сегодня нападки на русский язык?
— Нет. Язык — не символ агрессии и не показатель, что ты сепаратист. Согласна, что в самой Украине стоит чаще использовать именно украинский — наш родной язык. Никаких проблем. Просто я всегда больше говорила на русском, на нем обычно думаю. Но это не значит, что от этого меньше люблю Украину! Для меня нет и не будет лучшей страны.
Читайте также
