Минский часовой завод «Луч» на днях выпустил лимитированную серию часов «Паца-Ваца». Этот телегерой — пример того, как в Беларуси в 1990-е создавали свой телевизионный контент, который был по-настоящему интересен людям, причем на фоне полного доминирования российского ТВ. Мы решили вспомнить передачу, в которой блистал Паца-Ваца, а также другую продукцию белорусских телевизионщиков, за которую в далекие девяностые годы было не стыдно.
«Мультиклуб»
Вообще персонаж Паца-Ваца впервые появился в августе 1993 года в программе «Чава-Какава». Ну, а наибольшую известность этот инопланетный герой приобрел, когда в следующем году появился знаменитый «Мультиклуб», который стал выходить на белорусском телевидении два раза в месяц. Ведущим был белорусский режиссер-аниматор Михаил Тумеля. Именно он — как дядя Миша — общался с Пацей-Вацей (последний оживал благодаря актеру и кукловоду Александру Куприянову). Они обсуждали историю мультипликации, рассказывали о мультипликаторах, общались с аниматорами и, конечно, показывали мультфильмы — в том числе западные.
Популярность программы во многом объяснялась временем. Интернета не было, возможностей увидеть шедевры западной мультипликации в открытом доступе — тоже. «Не скрою — я пиратствовал, — рассказывал Куприянов TUT.BY. — Горжусь тем, что показал всю золотую коллекцию Диснея, весь золотой фонд „Союзмультфильма“ и практически все белорусские мультфильмы, созданные на „Беларусьфильме“. Познакомил зрителей с создателями мультфильмов — с людьми, которых никто не знает».
Но к 2007 году до Беларуси добралось авторское право. За показ даже фрагментов мультфильмов надо было платить. Однако Белтелерадиокомпания не желала выделять на это деньги. Вдобавок как раз в это время приняли и закон о рекламе. «Нашим спонсором была компания „Чупа-чупс“, которая организовывала конкурсы и даже разыгрывала видеомагнитофоны — очень серьезная вещь для 1990-х. По новому законодательству в детских программах рекламу запретили. „Чупа-чупсу“ стало невыгодно сотрудничество, и они с сожалением отказались», — вспоминал Куприянов.
После закрытия передачи актер пытался реанимировать проект на YouTube, но безрезультатно. А вот Михаил Тумеля стал живым классиком белорусской анимации. Он работал по контракту на анимационных студиях в Сеуле, Москве, Санкт-Петербурге, Портленде и других городах.
Полную историю Пацы-Вацы сами создатели «Мультиклуба» рассказали в выпуске, посвященном 13-летию программы, вышедшем в 2006 году.
«Видимо-невидимо»
Культовая передача «Видимо-невидимо» появилась в условиях своеобразного культурного вакуума: о новинках музыки и кино белорусы узнавали в основном из телевизора и газет. Минчанину Сергею Филимонову, который открыл в Минске сообственный прокат видеокассет, а также периодически писал о культуре в печатных изданиях, несколько раз предлагали сделать культурный проект для белорусского телевидения. По словам ведущего, согласился он не сразу. Но в итоге первый выпуск «Видимо-невидимо» все-таки вышел в 1992 году.
Сергей вспоминал, как появилось название и что оно означает: «Если любишь дремать в ванной, то можешь утонуть. Или увидеть что-нибудь во сне. Так случилось и со мной. Лежал в ванной, крутил в голове различные варианты, и тут осенило: кино — видимое, музыка — невидимое. Так и появилось название „Видимо-невидимо“».
С тех пор передача регулярно выходила на БТ и очень скоро стала главным источником свежей информации о музыке и кино. Притом «Видимо-невидимо» никогда не была светской хроникой или сборником сплетен из мира шоу-бизнеса. Ведущий спокойно и с характерным, полюбившимся многим юмором рассказывал о рейтингах топовых фильмов и песен, показывал трейлеры новых фильмов (по тем временам — настоящая редкость).
В «Видимо-невидимо» можно было посмотреть клипы и рецензии на новинки кино. Каждый 70-минутный выпуск был настоящей ценностью: тогда нельзя было просто так посмотреть трейлер на YouTube, информации было мало, а за новыми фильмами нужно было охотиться, разыскивая их в салонах проката. Кассеты с самыми интересными новинками сразу же уходили в аренду и буквально перескакивали из рук в руки.
В «Видимо-невидимо» была и обратная связь со зрителями. Сергей вспоминал, что каждую неделю в редакцию приходили сотни писем. Иногда фидбэк от ведущего получался забавным.
«На передачу приходили мешки писем от зрителей. Мы сидели, сортировали. Очень популярно было писать: „Покажите Мадонну“, у нас стопка таких просьб лежала. А к Мадонне уже в то время было отношение: „Ну сколько можно уже?“. Но стопка писем-то есть. „Ладно, — говорю, — покажем“. Ставим в передачу на три секунды фотографию Мадонны, я произношу в камеру: „Посмотрели? Спасибо за письма“. По отношению к фальши и гламуру наш девиз был: „Никакого спуску!“, и это находило отклик у людей», — вспоминал ведущий.
На Первом национальном телеканале «Видимо-невидимо» выходила 10 лет, до 2002 года. Ведущий рассказывал, что у их творческого объединения всегда были «договорные отношения» с разными структурами БТ, но на 2002 год их не продлили.
«Из так называемого официального эфира меня выгнали так называемые идеологи, засланные в нашу страну из восточной соседки, которые, к сожалению, правят бал в информационном пространстве Беларуси. И это при рейтинге номер один и при постоянном спросе у рекламодателей. Применение беларускай мовы в зоне популярности кажется им нежелательным. Что здесь удивительного?» — так вспоминал эти события ведущий в 2016 году.
После закрытия на БТ «Видимо-невидимо» до лета 2011 года выходила на канале СТВ. Затем с 2012 по 2019 год — на канале «Белсат». Сам Филимонов умер в 2021-м от COVID-19.
«Все нормально, мама»
В 1994 году на белорусском телевидении появилась передача «Все нормально, мама», которая выходила по субботам в утреннем эфире. Название и музыку для заставки передаче дала песня легендарной минской рок-группы «Ы.Ы.Ы» Васи Шугалея. Ведущей стала 21-летняя Лариса Грибалева — в том году она победила на конкурсе молодых исполнителей фестиваля белорусской песни и поэзии «Молодечно-94», после чего дирижер Михаил Финберг пригласил ее в Национальный оркестр под своим руководством. Там же, в Молодечно, Лариса познакомилась и с продюсером Егором Хрусталевым. «Приходи, у меня есть идеи по телевизионной передаче», — сказал он девушке.
Грибалева поступила в столичный Институт культуры, получила общежитие, пошла на работу в оркестр — и на телевидение. «Оркестр Михаила Финберга тогда работал в передаче „Угадай мелодию“, и поэтому маэстро до поры до времени лояльно относился к этой моей дополнительной активности. Он гений, и я ему очень благодарна за все. Но он в какой-то момент поставил условие: либо он, либо иная концертная деятельность. Я выбрала второе», — вспоминала Грибалева.
Действительно, наибольшую известность она получила именно как ведущая «Все нормально, мама», которая была создана по аналогии с всесоюзной «Утренней почтой». Последняя позволяла увидеть на экране новые песни. Как вспоминал продюсер Владимир Максимков, тогда на телевидении было очень мало музыкальных программ. Возможностей получить легальный контент — немного. А у создателей передачи имелись знакомства и связи в Москве, благодаря чему оттуда приходили легальные кассеты с клипами. Кстати, как рассказывал продюсер TUT.BY, 80% программ «Все нормально, мама» шло на белорусском языке.
«Плясали мы от Ларисы, потому что в кадре она была совершенно замечательная: очень естественная, смешная, непосредственная, забавно ошибалась, и мы это несколько лет эксплуатировали, вставляя смешные дубли. <…> Лариса заговаривалась, смешно реагировала на собственные ошибки, и мы все это оставляли: получалось очень здорово», — рассказывал Максимков.
По словам продюсера, первые годы они постоянно креативили с форматом: «Что мы только не делали: снимали вверх ногами, привязывали Ларису к чему-то, пытались снимать под водой, не имея снаряжения, изобретали какой-то несуществующий монтаж. Придумали смешную рубрикацию: например, огромной популярностью пользовалась рубрика „Шчас спяю“. Люди просто пели на улице, когда еще не существовало караоке, и мы делали своеобразный хит-парад. Когда мы объявляли, в каком районе будут съемки, собиралась целая толпа: всем хотелось славы. А еще были опросники: мы задавали вопрос, снимали много ответов, из которых потом я вырывал отдельные фразы или слова и состыковывал в абсолютно абсурдную ленту. Получалась очень забавная нелепица».
Программа дожила до середины нулевых годов, когда, по словам Максимкова, ведущая «повзрослела, стала по-другому относиться к жизни». После закрытия «Все нормально, мама» Грибалева работала ведущей других программ, занималась собственным творчеством и бизнесом.
«5×5»
Чуть позже, в 1997 году, на белорусском телевидении появилось легендарное молодежное ток-шоу «5×5». В освещении политических вопросов на ТВ тогда уже появилась цензура, а подростки тем временем свободно обсуждали необходимость занятий физкультурой в школе и отношения с учителями, место женщины в семье и предательство, наркоманию, подростковую преступность и раннюю беременность. И все это в прямом эфире.
Сперва ток-шоу выходило раз в неделю по 20 минут. Затем, после того как «5×5» стала более популярной, — четыре раза в неделю. Во вторник выходила подрубрика «5×5. Инфо», в среду — дискуссии, в четверг в программу приглашали интересных гостей, в пятницу «5×5» имела музыкальный формат. Продолжительность ток-шоу составляла 52 минуты.
Передача запомнилась и своими ведущими, многие из которых стали звездами. Среди них:
Катерина Пытлева — в прошлом ведущая программ на интернет-телевидении TUT.BY, сотрудница БТ, после 2020 года — руководитель проекта «Маланка»;
Дмитрий Шепелев — соведущий Владимира Зеленского по шоу на украинских каналах, ведущий российского «Первого канала», вдовец популярной российской певицы Жанны Фриске;
Денис Курьян — ведущий БТ и ОНТ, где вел передачи «Спортлото», «Наше утро», был комментатором и ведущим трансляций «Евровидения», «Оскара» и «Грэмми». Теперь занимается бизнесом, открыл сеть быстрого питания «Мама дома».
На слуху и Глеб Лавров, продвигающий по телевидению нарративы госпропаганды. Например, в одном из последних выпусков программы на ОНТ ведущий рассуждает о банкротстве западных банков, протестах в Париже по поводу пенсионной реформы и допросах экс-премьера Великобритании Бориса Джонсона.
«У телезрителя никогда не возникало чувства, что перед ним разыгрывают очередной дешевый спектакль, — вспоминали об этом молодежном ток-шоу „Экспресс-новости“. — Потому что контакт между ведущим и телезрителем осуществлялся на доступном человеческом языке. Естественно, передача подобного формата не могла существовать вечно. На смену „5×5“ [в 2005 году] пришел молодежный проект „Плюс-минус“. О нем можно сказать вкратце так: вариация БРСМ российской программы „К барьеру“ Владимира Соловьева. Студенты, в большей части активисты БРСМ, дебатируют на предложенную им тему. Проблематика тем притянута за уши. Пустые разговоры. В конце передачи ведущий подводит итог. Обязательно позитивный».
«Карамболь», «Крок» и другие
Эти передачи — далеко не единственные, пользовавшиеся популярностью в то время. Так, Ольга Чекулаева в начале 90-х вела конкурс молодых политиков «Золотая десятка». Эфиры внимательно отсматривались: например, после того как будущий аналитик Сергей Чалый вышел в полуфинал, его пригласили в команду Александра Лукашенко, который уже начал подготовку к первым в стране президентским выборам. Идею озвучил Александр Федута — теперь политзаключенный, а тогда председатель Союза молодежи Беларуси и один из организаторов передачи.
«Он у меня спросил: „Не хотел бы поучаствовать в команде будущего президента?“ Я сказал в ответ: „Что, Лукашенко, что ли?“ Подумал сразу про Лукашенко, потому что был уверен, что ни у кого больше не было шансов. Научное предвидение. Хватало увидеть хотя бы одно его публичное выступление, чтобы это понять», — рассказывал Чалый TUT.BY.
Кстати, Чекулаева ушла из штата телевидения уже в 1995-м — после того, как в эфир выпустили фильм Юрия Азаренка «Ненависть. Дети лжи», полный пропаганды и манипуляций.
В девяностые годы пользовалась популярностью и передача «Уся справа ў капелюшы», которая представляла собой детскую викторину. Ее ведущей была Наташа Фурсова, ей помогал ведущий-кукла Пузя-Карапузя.
В передаче звучала и одноименная песня: «Капялюш, капялюш, уся справа ў капелюшы…». В Сети можно найти несколько выпусков за 1995−1996 годы.
Еще во время перестройки, до того как Беларусь стала независимой, на телевидении появилась передача «Крок» — это был своеобразный ответ выходившему в Москве «Взгляду». Ведущие в этой передаче периодически менялись. Одним из них был Алесь Кругляков.
«Это было время, когда никто ничего не мог сделать против правдивой журналистики, хотя угрожали не раз. Помню, мы поехали в 1991 году в Вильнюс снимать журналистов, которых выкинули из телецентра, когда его пришли штурмовать советские войска. Нас тогда предупреждали, что за такие сюжеты нас отстранят от эфира. Но никто не испугался, никого это не остановило, все ехали с азартом и с веселым задором выполнять свою работу. Такой должна быть настоящая журналистика», — вспоминал Кругляков в интервью.
Еще одним ведущим «Крока» был уже упоминавшийся Егор Хрусталев. По его словам, на втором курсе журфака БГУ он пришел в молодежную редакцию Белорусского телевидения, попав под крыло Татьяны Тимохиной.
«Интересный и глубокий журналист, она как раз сказала нашей команде, что та форма, в которой существовал „Крок“, уже неактуальна. Выпуск решили делить на рубрики. „А тебе, мальчик, будет ток-шоу“, — сказала мне Татьяна Алексеевна. Название „Карамболь“ выбрали из словаря — по-моему, слово нашла наш режиссер Ольга Чекулаева», — вспоминал Хрусталев.
Так появилось ток-шоу, выходившее вплоть до 2000 года. Формат был вдохновлен американскими late-night show, самым известным аналогом которых на постсоветском пространстве стало шоу «Вечерний Ургант», появившееся, впрочем, намного позже. Среди гостей передачи были как зарубежные (Патрисия Каас, Scorpions), так и белорусские звезды. Например, классик белорусской литературы Рыгор Бородулин.
А еще в студию приходила политическая элита страны: Зенон Позняк, Станислав Шушкевич, Геннадий Карпенко. Как рассказывал Хрусталев, «у Позняка, кстати, тогда не было ни одного видео, ни одной фотографии, где бы он улыбался. И я придумал, что начну программу с просьбы улыбнуться в камеру. А для большего веса этого предложения обратился к массовке (которой тогда не надо было платить — люди сами валом валили в студию), чтобы она меня поддержала. Когда обратился с этим предложением к Зенону Станиславовичу и тот стал предсказуемо возражать, зал тут же начал бурно аплодировать — и нашему герою не оставалось ничего иного, как улыбнуться…»
Читайте также
