В 2018 году «Яндекс» по запросу «Радыё Свабода» провел исследование: компания посчитала, сколько в Беларуси улиц, которые носят названия Советская, Ленина, Октябрьская, Скорины, Независимости и Калиновского. Затем их длину суммировали, чтобы узнать, у каких улиц в итоге будет максимальная протяженность. Результаты были предсказуемы для тех, кто знаком с топонимикой современной Беларуси. Оказалось, что общая протяженность Советских улиц — 698 километров, а улиц Независимости — только 40. Рассказываем, почему в Беларуси такая ситуация с топонимикой и при чем тут колонизация.
Минск — столица колониальных названий (национальных — около трети)
Результаты описанного выше исследования были более показательными, чем просто подсчет количества улиц с «советскими» или «белорусскими» названиями. Ведь особенность нашей ситуации не только в том, что советской топонимики больше, чем национальной, но и в том, какое место в городах она занимает.
Улицы Советские или Ленина — обычно протяженные широкие магистрали в центрах городов, а в честь Калиновского или Скорины часто называют небольшие улочки на окраинах в новых кварталах.
В 2010 году ученые Раса Балачкайте, Андрей Казакевич и Алексей Ластовский проводили исследование на тему памяти Второй мировой войны в городском ландшафте Восточной Европы. Среди прочего исследователи анализировали современную топонимику Минска и составили ее классификацию. Они выделили 18 категорий.
Если проанализировать все пункты, то условно «национальной» топонимикой можно назвать только ту, которая входит в категории «белорусская история и культура досоветского периода», «географические названия Беларуси», «досоветские названия» и «отсылки к местным объектам». Все остальные категории либо несут в себе советское идеологическое наследие, либо просто нейтральны — как, например, «прочие географические названия». Даже категория «профессиональные и другие социальные группы» несет на себе советский отпечаток: в СССР улицы обычно называли в честь космонавтов или строителей.
В категории «антисоветские названия» стоит прочерк: таких в Минске нет вообще. В сумме «национальная» топонимика в Минске составляет 30,6% от общей. В то время как 15,4% названий улиц столицы отсылают ко Второй мировой войне.
В интервью 2022 года один из авторов этого исследования Андрей Казакевич отмечал, что процентное соотношение за последние годы несколько изменилось. На периферии столицы все же появились новые улицы. В новых кварталах их часто называют в честь деятелей искусства или ученых-фольклористов XIX века. «Советские» названия при этом не исчезли из центра, а традиционные для эпохи СССР, хотя и довольно нейтральные, Молодежные или Юбилейные все равно возникают даже в новых кварталах.
Откуда взялись нынешние названия белорусских улиц и площадей
Очевидно, что старые улицы белорусских городов не с самого своего основания носили «советские имена». Исторически их создавали местные жители исходя из своих ассоциаций. Например, улицу, которая вела к замку, могли называть Замковая, а улицу, на которой был монастырь — Монастырской. Впоследствии названия закреплялись официально, но могли измениться. Например, если тот самый замок, в честь которого называлась улица, был разрушен, и память о нем постепенно стиралась. Когда там возникал более «заметный» объект, могло измениться и название. Например, первое зафиксированное название современной улицы Карла Маркса в Гродно — Озёрская. После того как на ней построили Бригитский костел, название сменилось на Бригитская.
Белорусские земли вошли в состав Российской империи в конце XVIII века, но большая волна системных переименований впервые случилась на территории страны в 60-х годах XIX века. В качестве реакции на восстание Кастуся Калиновского царское правительство изменило «польские» и «католические» топонимы на «русские» и «православные». Современная улица Кирилла и Мефодия в Минске до 1866 года называлась Бернардинской, после — Монастырской. Уже упомянутая Бригитская улица в Гродно превратилась в Купеческую.
Вторая волна переименований произошла в 1922 году в тех областях Беларуси, которые по условиям Рижского мирного договора оказались под контролем большевиков. Современная улица Комсомольская в Минске получила такое название именно тогда: до этого она называлась Богадельная. В том же году улице Свердлова (российский революционер) присвоили ее современное название, до это она была Коломенской и Игуменской.
Между тем в западных областях, которые отошли к Польше, улицам либо возвращали названия, которые были до восстания 1863−1864 годов, либо давали новые, характерные для польской культуры. Например, в Одельске появилась улица Пилсудского, а Соборная улица в Гродно (современная Советская) была переименована в Доминиканскую.
Еще одна волна переименований в Советской Беларуси произошла в тридцатых годах, и причина была не только в присоединенных в 1939 году западных областях. Задолго до этого, в разгар «борьбы с национальными движением», в Беларуси переименовали 69 населенных пунктов. Так, Койданов в 1932 году превратился в Дзержинск (в честь Феликса Дзержинского — революционера и основателя ВЧК, который позже был преобразован в НКВД, а затем и в КГБ), деревня Дюрдев в 1935 стала Комсомольском, деревня Кокуевичи в 1939-м была переименована в Чкалово (в честь летчика-испытателя Валерия Чкалова). В том же 1939 году Менск превратился в Минск.
Многочисленные переименования произошли и после окончания Второй мировой войны: тогда появились многочисленные улицы Чкалова, Заслонова (советский партизан), Матросова (герой Советского Союза) и прочих героев войны. Однако самая большая волна переименований была впереди — в 1960-х.
После развенчания культа личности Сталина топонимы, названные в его честь, начали переименовывать. Современный проспект Независимости в Минске из проспекта Сталина в 1961 году превратился в проспект Ленина. Сталинградская улица тогда же стала Волгоградской. В 1964-м, к 20-летию освобождения города, белорусская столица пополнилась улицами, названными в честь партизан, подпольщиков, освободителей Минска и других героев войны. Печально известная улица Окрестина (советский летчик) получила такое название именно в 1964 году вместе с улицами Казея (юный партизан-разведчик), Фроликова (участник Второй мировой войны, герой Советского Союза), Талаша (участник партизанского движения в советско-польской и Великой Отечественной войнах), Кабушкина и другими.
С 1967 года в Минске появилась традиция называть улицы в честь первых секретарей коммунистической партии Беларуси и глав Верховного совета БССР (парламента), когда те умирали. Поэтому улицу Долгобродскую переименовали в улицу Козлова (участник минского партизанского подполья), Раковское шоссе — в улицу Притыцкого (государственный и политический деятель БССР), Типографскую — в Сурганова (советский белорусский партийный деятель), Парковую магистраль — в проспект Машерова (многолетний глава белорусских коммунистов), Сторожевскую — в улицу Киселева (преемник Машерова).
В 1991 году с обретением независимости ожидаемого массового переименования улиц не случилось. В Минске, например, проспект Ленина переименовали в проспект Скорины (с 2005 года — проспект Независимости), улицу Горького — в улицу Богдановича. В 1993-м было еще несколько переименований. Тогда улица Островского (русский драматург) превратилась в Раковскую, Опанского (советский государственный деятель) — в Кальварийскую, а Урицкого (еще один советский государственный деятель) — в Городской Вал. Дальше этого переименования в столице не зашли.
Такого же масштаба переименования были и в других населенных пунктах Беларуси. На фоне «коммунистического заповедника» белорусской топонимики выделяется только Молодечно. В период 1991—1994 годов город почти избавился от советских названий: некоторые из них сохранились, но только на периферии. Ни улицы Советской, ни улицы Ленина в Молодечно нет: больше 30 лет назад их переименовали в Великий Гостинец и Виленскую. Масштабное переименование связывают с деятельностью политика Геннадия Карпенко, который в 1991-м возглавил горисполком — при поддержке интеллигенции он смог сломить сопротивление местных коммунистов и ветеранов.
«Карпенка падключыў да справы перайменавання Акадэмію навук. Была створана тапанімічная камісія, якую папоўнілі вядомыя мясцовыя гісторыкі Генадзь Каханоўскі, Мікола Ермаловіч, — рассказывал Валерий Костко, работавший управляющим делами исполкома. — У выніку Маладзечна стаў першым беларускім горадам, у якім знішчылі савецкія назвы. На гарадскіх шыльдах з’явіўся Вялікі Гасцінец, вуліцы Забэйды-Суміцкага і Вольная, Віленская і Лібава-Роменская. Горад проста пачаў дыхаць вольным паветрам».
Как Россия меняла топонимику на захваченных землях
Политику массового изменения топонимики и Российская империя, и Советский Союз применяли не только в Беларуси. Для императорских властей это было и вопросом банального удобства в ориентации (ведь российские военные и чиновники обычно не знали языки, традиции и местные особенности завоеванных народов), и приведения всех территорий к единой общероссийской норме.
Например, в Вильне после третьего раздела Речи Посполитой улицы назывались по-польски. Царские чиновники русифицировали их на свой манер: ulica Wielka (Большая) стала улицей Великой, а ulica Świętego Jana (Святого Яна) — Ивановской. К тому же после восстания 1863−1864 годов в городе появились «самобытные» русские Саратовская, Тамбовская и Тульская улицы.
Города бывшей Речи Посполитой были не единственными объектами на карте Российской империи, куда через топонимику проникала русская культура. В крупных населенных пунктах государства появлялись улицы, названные в честь Александра Пушкина, хотя во многих из этих городов поэт никогда не бывал, а большая часть населения не были русскими и его вклад в развитие языка этой страны им мало о чем говорил. К столетию со дня рождения Пушкина, в 1899-м, улицы, названные в его честь, появились в Уфе, Казани, Ташкенте, Кишиневе и Витебске. В Тбилиси (тогда — Тифлис) улица Пушкина появилась еще раньше — в 1880 году (но там поэт хотя бы бывал).
Во времена СССР, когда власть боролась с национальными культурами и прилагала все усилия, чтобы создать универсального «советского человека», улиц, названных в честь русских поэтов и писателей, стало еще больше. Ведь идеальный советский человек — тот, который воспитан на русской культуре. В общий миф об универсальном советском человеке хорошо укладывались нарративы про Октябрьскую революцию и общий вклад в победу в Великой Отечественной войне. Они отражались и в топонимике. В столице Латвии Риге один из главных парков города до сих пор называется парк Победы (и это в то время как российская пропаганда утверждает, что нацизм в стране является государственной идеологией), в Бишкеке есть Партизанская улица, а центральная площадь в Ереване до 1991 года была площадью Ленина.
Не только Россия: как Франция и Британия делали то же самое
Политика переименования улиц на свой манер после захвата территорий — это обычная практика для колониальных стран. Первые названия улиц в Дакаре — столице Сенегала — французские колониальные власти утвердили в 1863 году. Почти все были названы в честь людей, который завоевывали эту страну. В Дакаре появилась площадь Проте, названная в честь морского офицера и бывшего губернатора города. Несколько объектов были названы в честь военных, которые погибли во время сражений за Сенегал или умерли от малярии там же. Некоторые улицы носили имена классиков французской литературы: Эмиля Золя и Виктора Гюго, ничего не значивших для местных жителей. Такой подход напоминает топонимику белорусских городов, где многие улицы названы в честь русских писателей или полководца Александра Суворова, который подавлял восстание Тадеуша Костюшко.
В 1948 году британское правительство разработало генеральный план Найроби — столицы Кении. Все топонимы были привычны колонизаторам и отсылали к монархическим традициям Великобритании. Среди улиц города появились Coronation avenue (авеню Коронации), Duke road (Герцогская дорога), Victoria street (улица Виктории, названная так в честь королевы Виктории) и Princess Elizabeth highway (шоссе принцессы Елизаветы).
Как видим, и французские, и британские власти в своих колониях руководствовались одним и тем же подходом. Они стремились называть улицы привычно для себя и в то же время так, чтобы на уровне городского ландшафта закрепить свою власть и превосходство.
Любопытно и то, как складываются судьбы таких топонимов после того, как колонии получают независимость. Война за независимость унесла жизни 11 000 кенийцев-военных, погибли также десятки тысяч мирных жителей. Закономерно, что после обретения независимости в 1963 году власти Кения стремились не оставлять никаких британских топонимов и все улицы переименовывали в честь героев войны.
Сенегал же обрел самостоятельность относительно мирным путем, поэтому отношение к французской топонимике там более терпимое. Улицы Дакара носят имена президента Франции Жоржа Помпиду, папы римского святого Иоанна XXIII и французского политика Андре Пейтавена, который несколько лет занимал пост министра в колониальном Сенегале. Однако в топонимике есть и сенегальские, и общеафриканские названия. Одна из улиц названа в честь первого президента независимой страны Леопольда Сенгора, еще одна — в честь государственного деятеля ЮАР Нельсона Манделы.
Борьба с колониальной топонимикой: украинский пример
Другой яркий пример постколониальной борьбы с топонимикой, которую навязала бывшая метрополия, — это Украина. Памятники Ленину начали стихийно сносить еще во время революции достоинства в 2013—2014 годах. В 2015-м власти Украины утвердили пакет «декоммунизационных законов». Согласно им, села, города и учреждения не должны носить имена советских деятелей или быть связаны с коммунистическим режимом. Уже к концу 2016 года в Украине переименовали 52 505 топонимов, демонтировали 1320 памятников Ленину и 1069 других символов советской эпохи.
Законы о декоммунизации не предусматривали избавления от всего российского или русского: речь шла именно о советском наследии. С началом же полномасштабного вторжения 24 февраля 2022 года местные власти начали переименовывать улицы, названия которых ассоциировались с Россией, и сносить памятники русским поэтам и писателям. В 2022 году не было никаких единых законов о дерусификации топонимики, а потому переименования улиц и демонтаж памятников происходили по решению местных администраций.
В 2022 году в Киеве переименовали более 230 улиц, переулков, бульваров и площадей. Меняли названия не только объекты, названные в честь российских деятелей, но и просто связанные с РФ. Например, улица Ростовская стала Луцкой, а Тульская площадь — площадью героев УПА (Украинская повстанческая армия).
Министерство культуры Украины определило список из десяти наиболее распространенных российских городских топонимов, которые рекомендуется переименовывать в первую очередь для «преодоления последствий русификации и тоталитаризма». В этот список вошли имена Гагарина, Пушкина, Мичурина (советский биолог), Чкалова, Горького, Лермонтова, Суворова, Комарова (советский ботаник), Маяковского и Матросова.
«Следует учитывать, что враг даже топонимику использует как манипулятивный механизм для ретрансляции пропагандистских месседжей, ценностей, своей мировоззренческой модели и концепта так называемого русского мира», — подчеркнул министр культуры Украины Александр Ткаченко.
В апреле 2023 года Владимир Зеленский подписал закон «О географических названиях» по деколонизации топонимики и упорядочению использования географических названий в населенных пунктах Украины. Согласно ему, географические объекты и юридические лица не могут иметь названия, связанные с «государством-террористом».
Так что не так с топонимикой белорусских городов?
Вопрос о «десоветизации» топонимов в Беларуси регулярно поднимают активисты и историки. В 2012 году социал-демократическая партия «Грамада» предложила переименовать могилевские улицы в честь деятелей, стоявших у истоков белорусской государственности. Городские власти предложение не одобрили.
В 2016 году слуцкие активисты собирали подписи в поддержку переименования Комсомольской улицы в улицу Слуцких повстанцев. Несмотря на более чем 500 собранных подписей, городские власти улицу переименовывать не стали: по утверждению райисполкома, это не одобрило собрание горожан.
В 2021 году Минский городской исполнительный комитет отказался даже проводить обсуждение возможного переименования улицы Карла Маркса в улицу Василя Быкова. Заместитель председателя Мингорисполкома Артем Цуран заявил, что такое переименование может «создать значительные неудобства граждан и потребовать финансовых затрат».
В 2022 году Александр Лукашенко заявил, что переименование улиц «не должно быть модой». «Если кто-то заслуживает — ради бога, — говорил политик. — Но это не должно быть какой-то модой. Кто заслужил — на дом доску, где он жил, вырос. Имя присвоим учреждениям, заводам, фабрикам, надо — и улицам. Думаю, это не проблема».
При этом в 2005 году сам Лукашенко своим указом переименовал проспект Скорины в проспект Независимости, проспект Машерова в проспект Победителей, связку улиц Варвашени — Иерусалимская — Дрозда в проспект Машерова, Староборисовский тракт в улицу Скорины (которому теперь не нашлось места в центре города).
Очевидно, что топонимика — важный элемент городской культуры, который влияет на сознание жителей. Политолог Андрей Казакевич считает, что десоветизация топонимики в белорусских городах необходима. Имена советских руководителей не несут позитивной смысловой нагрузки для новых поколений. Некоторые из этих руководителей и вовсе ответственны за репрессии в БССР. Например, Феликс Дзержинский — один из организаторов красного террора и создатель фактически политической полиции — ВЧК. Улицы называют в честь Пантелеймона Понамаренко — первого секретаря ЦК компартии БССР с 1938 по 1947 год, ответственного за организацию репрессий в этот период.
По мнению Казакевича, стоит также избавляться от значительного перекоса в пользу «русской топонимики». В городах и поселках, где есть улицы, названные в честь русских классиков, может не быть ни одной улицы, названной в честь белорусских писателей и поэтов.
Например, в городском поселке Большая Берестовица Гродненской области есть улицы Толстого, Пушкина и Гоголя, но нет улиц, названных в честь Купалы, Коласа или других отечественных классиков. В городе Кировск Могилевской области тоже нет улиц Купалы и Коласа, зато есть Пушкинская и Горького. В Барани Витебской области нет ни одной улицы, названной в честь белорусских литераторов, но есть улицы Островского и Горького.
Дискуссионным остается вопрос, как именно выбирать новые названия. Вернуть ли какое-то из исторических, присвоить улице имя белорусского деятеля досоветского периода или выбрать событие из новейшей истории страны — сложный вопрос. Чтобы ответить на него, нужна широкая общественная дискуссия. Удивительно, но в стране, уже более 30 лет живущей самостоятельно, примеров такого диалога все еще нет.
Читайте также
