К началу учебного года Минобразования и Генпрокуратура подготовили три специализированных издания на тему геноцида белорусского народа в годы Великой Отечественной войны. Каждый предназначен для отдельной категории школьников: 1−4, 5−9 и 10−11 классов. Правда, вышли эти пособия совсем недавно — лишь в середине ноября. «Зеркало» их почитало, посмотрело, какие акценты сделаны в преподавании истории, — и теперь рассказывает, что в них странного, а что — откровенно ложного.
Кто авторы пособия и как они пугают детей
Все три книги вышли в 2023 году в столичном издательстве «Адукацыя і выхаванне». У них указаны не авторы, а пять составителей. Трое из них — из Генпрокуратуры:
- Валерий Толкачев — начальник управления по надзору за расследованием особо важных уголовных дел;
- Виктория Финевич — начальник отдела по надзору за исполнением законодательства о несовершеннолетних и молодежи;
- Валерия Таратынко — старший прокурор управления по надзору за расследованием особо важных уголовных дел.
Еще двое — из Национального института образования при Минобре:
- Елена Мох — кандидат исторических наук, заведующая лабораторией историко-обществоведческого и социокультурного образования;
- Ольга Певзнер — сотрудница отдела методического обеспечения историко-обществоведческого и социокультурного образования.
Троица из Генпрокуратуры раньше не была замечена в научной работе или в преподавании истории. Например, Таратынко была обвинительницей по делу минчан, что оставили надпись «Не забудем» на тротуаре на месте убийства Александра Тарайковского во время протестов-2020, а также на суде по поводу оплеухи пропагандисту Григорию Азаренку.
Так что предположим, что работа распределялась так: Мох готовила фактуру, Певзнер — обеспечивала ее методическое сопровождение (например, составляла вопросы учащимся, подбирала методички для учителей), а Толкачев, Финевич и Таратынко проверяли правильную идеологическую составляющую итогового «продукта». Кстати, рецензентом всех трех книг выступил историк-пропагандист Игорь Марзалюк.
Скажем сразу: идеологическая линия в ее нынешней интерпретации белорусскими властями в пособиях оказалась соблюдена (об этом ниже), а вот с методической, педагогической и научной составляющей возникли проблемы. Хотя на словах все было наоборот.
«Прокуратурой совместно с Министерством образования проведена важная и очень тонкая психологическая работа (с привлечением специалистов-психологов) по созданию учебных пособий, чтобы в огромном массиве ужасных зверств, происходивших на нашей земле, мы могли донести детям объективную информацию, основанную на определенных источниках и доказательствах», — отмечал Валерий Толкачев.
«Для реализации дидактических функций использован ряд средств и приемов. Важную роль играет иллюстративный материал, часть которого является документальным подтверждением преступлений нацистов. Для получения дополнительной информации используются QR-коды», — добавляла Елена Мох.
Но тонкая психологическая работа осталась только на словах. Особенно это чувствуется на примере пособия для 1−4 классов. Вообще объем трех книг одинаковый — по 66 страниц. Но в первом пособии намного больше иллюстраций и намного меньше текста, чем в двух других.
В методических рекомендациях к этому пособию (рассчитанному на самых младших школьников, которым обычно по 6-10 лет) почти ничего не говорится о том, как дети в таком возрасте воспринимают войну. Единственное исключение следующее: «Тлумачэнне паняцця „генацыд“ патрабуе сваёй адаптацыі да ўзросту малодшых школьнікаў і ўліку іх пазнавальных магчымасцей. Па гэтай прычыне рэкамендуецца выкарыстоўваць словазлучэнне „ахвяры вайны“ або „ахвяры захопнікаў“ згодна з сэнсоўнай назвай дня пачатку Вялікай Айчыннай вайны».
Такая фраза действительно встречается в пособии. Правда, только один раз: «22 июня каждый белорус минутой молчания чтит память жертв Великой Отечественной войны и геноцида белорусского народа». Легко ли эту фразу сможет воспринять четвероклассник — риторический вопрос. Впрочем, на этом вся адаптация книги для самых младших детей по сути заканчивается.
Младшеклассникам рассказывают, что такое геноцид, какие планы были у нацистов. При этом последних называют немецко-фашистскими оккупантами (гитлеровцами), хотя это два разных термина и в отношении немцев термин «фашизм» не совсем корректен.
Авторы используют для младших школьников очень категоричные, травмирующие термины. Им подробно рассказывают о лагерях смерти. При этом используют спорные цифры вроде уничтоженных 546 тысячах человек в Тростенце (хотя это число еще не общепризнанное и, возможно, завышенное). «Это больше, чем все население Гомеля сегодня», — пишут авторы пособия.
Всего в пособии рассказывается о четырех лагерях смерти (кроме Тростенца это Шталаг 352, Озаричи и Колдыревский лагерь смерти). А еще о гетто (Минском и Витебском), карательных операциях (вроде расстрела воспитанников и преподавательницы Домачевского детского дома), о сожжении Хатыни. С помощью QR-кода, о котором упоминала Елена Мох, можно посмотреть карту сожженных деревень. Затем дети узнают о насильственном угоне жителей Беларуси на работы в Германию, коллаборационистах, действиях партизан, расследовании дела о геноциде, начатом прокуратурой в 2021-м. Мы рассказываем об этом так подробно, поскольку это общая структура всех трех пособий. Просто в изданиях для средних и старших классов количество информации и примеров по каждому из пунктов расширено.
В завершение с помощью QR-кода детям предлагают послушать песню ансамбля «Песняры» под названием «Хатынь», записанную в 1971-м. Но это абсолютно взрослая композиция, созданная в духе своего времени и никак не адаптированная для современных младших школьников. Можно констатировать, что создатели пособия не предложили младшим школьникам ничего, что реально могло бы их заинтересовать теми событиями и соответствовало бы их возрасту.
Между тем в открытом доступе достаточно методических разработок о том, как рассказывать о событиях прошедшей войны детям, чтобы не травмировать их психику. Например, на российском сайте «Растим детей» в статье, опубликованной еще в довоенном 2020 году, приводится пример: «Несколько лет назад в московской школе на уроке, посвященном Великой Отечественной войне, одна из первоклассниц потеряла сознание. Учительница подошла к задаче с большим размахом — взяла песню „Вставай, страна огромная“, кадры кинохроники, трагический тон повествования о произошедшем. Нервы у девочки не выдержали. Пришлось вызвать родителей и отправить ее домой. Примечательно, что девочка была родом из Канады — ее родители незадолго до этого переехали работать в Россию. Она ничего не знала о Великой Отечественной войне, ее напугала и расстроила информация о погибших людях, детях».
А белорусскому пособию как раз характерен абсолютно трагический тон. Все сюжеты, о которых рассказывается в книге (истории Миная Шмырева, Марата Казея и других), заканчивались смертью людей. Достаточно сказать, что слово «спасение» во всех возможных его вариантах встречается в книге лишь один раз: упоминается, что из детей, живших в Хатыни, спаслись «только двое: Витя Желобкович (7 лет) и Антон Барановский (12 лет)» (упоминается и о выжившем взрослом — Иосифе Каминском). Получается, что надежды нет никакой. Как работа с таким пособием может отразиться на психике детей — большой вопрос.
Ложь для детей о БЧБ-флаге
Отметим, что уже в пособии для начальной школы есть два откровенно политизированных момента — можно предположить, что именно в них заключается суть как самих пособий, так и в целом освещения темы геноцида в школах.
«К сожалению, в некоторых странах стали забывать о военных преступлениях нацистов. Там сносят и разрушают памятники воинам-освободителям, оскверняют могилы советских солдат, предпринимают попытки переписать историю. Однако, как отметил Генеральный прокурор Республики Беларусь Андрей Иванович Швед, преступления против мира и безопасности человечества, военные преступления, включая геноцид,
не имеют срока давности», — пишут авторы (таким образом, судя по всему, троица из Генпрокуратуры пытается сделать приятное своему начальнику). Так в уши маленьких белорусов вводят откровенно манипулятивную информацию (как именно и в каких странах «переписывают историю», в пособиях ничего не говорится), чтобы потом развить этот нарратив в старших классах.
А вот вторая цитата еще более страшная и откровенно ложная. Приведем ее полностью: «Белорусские полицаи использовали для своего обозначения бело-красно-белый флаг и изображение „Погоня“. В униформу полицаев входили нарукавные повязки из трех горизонтальных полос белого, красного, белого цветов. Минские полицаи носили на головном уборе бело-красно-белую кокарду с изображением герба „Погоня“. Эти символы использовались практически всеми пособниками немецких захватчиков на временно оккупированной территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны. Носители этой символики активно участвовали в казнях военнопленных и мирного населения, грабежах в пользу нацистской Германии, уничтожении жилья и иного имущества, без которого население обрекалось на долгую и мучительную смерть, убивали партизан, подпольщиков, а также их родственников».
Таким образом, пятерка составителей намеренно связывает национальную символику с коллаборационизмом в годы войны. Но это ложь. Как отмечают историки, полицейские никогда не носили бело-красно-белые повязки. Их использовали участники лишь двух организаций (а не практически всех, как говорится в пособии).
Первая — Корпус белорусской самообороны, созданный летом 1942 года для борьбы с партизанами. Но немцы даже побоялись их вооружать, поскольку участники КБС часто переходили на сторону самих партизан. Уже весной 1943-го отряды КБС были расформированы. Вторая — Союз белорусской молодежи (своеобразный местный аналог гитлерюгенда). Также БЧБ-флаги использовали на публичных мероприятиях под оккупацией, но только в последний год перед освобождением Беларуси.
Историкам неизвестно ни одного примера карательной операции, в которой использовался бы бело-красно-белый флаг.
Добавим, что в годы войны красно-зеленого флага вообще не существовало (его придумали лишь в 1951 году). Еще в 2021 году в интервью «Нашай Ніве» директор Института истории НАН Беларуси Вадим Лакиза отмечал, что бело-красно-белый «сцяг не вінаваты ў тым, хто яго выкарыстоўваў. А выкарыстоўвалі канкрэтныя людзі». Также, по его словам, «не выяўлена дакументаў аб афіцыйным дазволе германскімі акупацыйнымі ўладамі аб выкарыстанні бел-чырвона-белых сцягоў калабаранцкімі арганізацыямі. У саміх статутах гэтых арганізацый бел-чырвона-белая сімволіка не згадвалася».
Нацисты попросту смотрели на использование национального флага сквозь пальцы, и это была форма заигрывания с местным населением и коллаборационистами. Так же они поступали и в других странах. Например, Русская освободительная армия генерала Власова пользовалась Андреевским флагом, а ее отдельные формирования — современным российским бело-сине-красным триколором. Но это не стало поводом для России отказываться от своей национальной символики. А сейчас флаг, под которым воевали русские коллаборационисты, без проблем официально вывешивают на улицах Минска во время визитов в Беларусь руководства РФ.
Фейк об Армии Крайовой и намеки на репарации
В пособии для 5−9 классов авторы почему-то начинают рассказ с польской Армии Крайовой (АК), действовавшей в том числе на территории Беларуси. «В директивных документах, определявших деятельность Армии Крайовой на оккупированной территории Беларуси, прямо указывалось: „Каждый поляк должен знать: немец и белорус — враги польского народа…“» — отмечают авторы пособия.
При попытке проверить подлинность утверждения мы попадаем на одну из пропагандистских научных статей российского автора, опубликованную в 2020 году. Он также ссылается в качестве первоисточника на одно из российских изданий. Но даже в самой статье говорится, что эта цитата якобы принадлежала членам польской националистической «Организации Гренадеров» — ни о какой АК и ее директивных документах речи не идет.
Отметим также, что о самой упомянутой автором статьи организации нам ничего не известно — она не фигурирует в каких-либо польских источниках, а есть лишь в считаных российских изданиях и публикациях пропагандистского характера (уже под несколько другим, более общим названием — «тайная польская организация гренадеров»). В связи с этим с высокой долей уверенности можно говорить, что сам факт имеет низкую достоверность, но даже если он и имел место, то никоим образом не мог характеризовать деятельность АК в Беларуси во время войны.
Авторы пособия для 5−9 классов вновь не оставляют без внимания национальную символику. «Оккупанты использовали коллаборационистов для развития
псевдонационального движения, которое проявилось в насаждении псевдонациональных символов (бело-красно-белый флаг, герб «Погоня»), культурных традиций, чуждых населению БССР (празднование дня объявления Белорусской Народной Республики 25 марта)», — отмечают они.
Любопытно, что авторы даже не объясняют, что же такое БНР и какую роль она сыграла в истории нашей страны. Вместе с бело-красно-белым флагом они пытаются дискредитировать и «Погоню», которая утвердилась в качестве символики на территории Беларуси еще в XIV веке и в наши дни включена в список историко-культурных ценностей страны. Кроме того, они вновь напрямую лгут: День Воли (25 марта) активно праздновался в Западной Беларуси в период между двумя мировыми войнами. Поэтому абсолютно логично, что его продолжали отмечать в сороковые годы даже под оккупацией — никакой связи с нацистами здесь нет.
А вот еще одна цитата, ради которой, вероятно, создавалось пособие и в целом заводилось дело о геноциде. «Носители коллаборационистской символики разделяли взгляды национал-социалистов и активно участвовали в организации на территории БССР расовых чисток, казней военнопленных и мирного населения, грабежей в пользу нацистской Германии, в уничтожении жилья и иного имущества, без которого население обрекалось на долгую и мучительную смерть; убивали партизан, подпольщиков, а также их родственников», — пишут авторы пособия.
Цель этого ничем не подтвержденного высказывания — приравнять сторонников БЧБ-флага и «Погони» к нацистам. Но национальную символику использовали абсолютно разные люди, многие из которых не имели никакого отношения к преступлениям оккупантов.
Какие еще неоднозначные моменты можно найти в пособии для 5−9 классов? Утверждается, например, что «причиненный экономике и культуре Беларуси ущерб (после Второй мировой войны. — Прим. ред.) в полной мере не возмещен». Но в советское время Беларусь была частью СССР, который получил репарации в виде вывоза в Союз оставшейся после бомбардировок немецкой промышленности и передачи демонтированного промышленного оборудования; всего золота, иностранной валюты и многого другого. Именно Советскому Союзу после войны досталась самая большая доля выплат — что в целом было справедливо, так как именно он пострадал от агрессии сильнее всего.
Еще одной формой репараций было использование принудительного труда пленных немцев. В частности, в СССР работали несколько миллионов таких людей. Трудовые лагеря для них существовали также на территориях, отторгнутых от Германии в пользу Польши. На территории советской зоны оккупации Германии принудительный труд немцев использовался на урановых рудниках в Рудных горах. О каких еще выплатах может идти речь, непонятно.
«В Беларуси сопротивление оккупантам носило общенародный характер: по организованности, количеству участников, формам и средствам борьбы оно превосходило все европейские страны», — утверждается в пособии. Это очень спорное заявление, которое приводится без единой цифры и без единой ссылки на авторитетные источники.
В учебнике также говорится, что «до возбуждения уголовного дела о геноциде белорусского народа было известно о 9200 сожженных населенных пунктах. Путем допросов и изучения архивных документов прокурорами получены сведения о сожжении еще свыше 2500 сел и деревень». Мы подробно разбирали эту историю — если кратко, то такие цифры весьма спорные и к ним надо относиться со значительным скепсисом.
Аргументы — показания анонима и женщины, родившейся после войны
Пособие для 10−11 классов оказалось самым эмоциоальным среди трех написанных. Возможно, составители считают, что подростки в этом возрасте уже готовы к полноценному восприятию госпропаганды, а потому авторы не сдерживали себя.
С событий Второй мировой войны они перепрыгивают в 2020 год, где сообщают о якобы случившейся победе Александра Лукашенко на прошедших тогда президентских выборах. «Вместе с тем деструктивные силы с целью осуществления государственного переворота организовывали и проводили несанкционированные массовые мероприятия, в ходе которых применяли насилие к должностным лицам, осуществляли погромы, разрушали объекты инфраструктуры», — пишут авторы (напомним, что это цитата из пособия о геноциде в годы Великой Отечественной).
О каких разрушенных протестовавшими объектах инфраструктуры или погромах идет речь, совершенно непонятно. Зато известно, что этим занималась сами силовики. Примеров тому множество: от убийства Александра Тарайковского или Романа Бондаренко до истории, когда силовики в штатском разгромили минскую кофейню O’Petit — среди погромщиков был лично начальник ГУБОПиК МВД Николай Карпенков.
Национальную символику авторы пособия называют нацистской, утверждая, что участниками протестов 2020 года «разделялись нацистские методы»: «К примеру, в годы оккупации нацисты составляли списки представителей власти, советских активистов, которые в первую очередь подлежали уничтожению. <…> [В 2020 году] в открытом доступе размещали личные данные и сведения о частной жизни должностных лиц, журналистов и активистов с призывами к применению насилия. Так же, как и в годы Великой Отечественной войны, было обещано освобождение от ответственности за эти и другие преступления».
Но авторы умалчивают, что именно послужило причиной для того, что в сети начали оказываться личные данные силовиков и других сторонников режима. В первую очередь это была ответная реакция части общества на немотивированное насилие с их стороны и отказ государства от расследования таких случаев. Важно и то, что серьезных последствий у публикации личных данных не было: в 2020-м не пострадал ни один из представителей власти — по крайней мере, огромная пропагандистская машина государства таких людей не демонстрировала. А вот тысячи белорусов стали жертвами насилия, оказались за решеткой за участие в подчеркнуто мирных протестах или были вынуждены покинуть страну.
Одна из «фишек» пособия — в нем появляется новый фейк о бело-красно-белом флаге. О чем речь? В тексте рассказывается о сожжении в 1943 году деревни Доры Воложинского района. «Имеются также показания свидетеля А., 1936 года рождения, об участии белорусских коллаборационистов с повязками бело-красно-белого цвета в массовом сожжении и расстреле мирных жителей», — сообщают авторы подросткам.
Но кто этот А.? Как его фамилия — неужели она засекречена в интересах следствия?
История деревни Доры упоминается в издании «Геноцид белорусского народа. Информационно-аналитические материалы и документы», выпущенном в прошлом году под редакцией генпрокурора Андрея Шведа. Фрагмент из показаний свидетеля о сожжении деревни (судя по всему, это не прямая речь, а ее пересказ) выглядит так: «В 1943 году в деревню Доры пришли немцы, полицаи (советские граждане, решившие стать на сторону немцев), литвяки («солдаты» из Литвы) и бандеровцы («солдаты» из Украины), которые были с автоматами, и на их форменной одежде были повязки бело-красно-белого цвета, а также они были с бело-красно-белыми флагами».
Нюанс же заключается в личности свидетеля: как указано в издании, это «Трифонова Г. В., 02.03.1954 г. р. (осведомлена со слов матери — Балашко А.П., 1919 г. р.)». То есть никакого прямого свидетеля событий вообще нет. Приведен пересказ, якобы прозвучавший со слов матери. Возможно, такой формат показался даже для крайне фривольно обходящегося с историческими источниками пособия для школьников несолидным, поэтому в нем и появился неизвестный А.
Показания анонима и женщины, не жившей в то время, явно не тянут на роль серьезного источника. Особенно если на протяжении десятилетий после освобождения Беларуси не было известно ни об одном аналогичном факте. Так что можно с высокой долей вероятности утверждать, что он просто придуман. Как и многое другое из того, что написано в трех пособиях.
Читайте также
