За долгие годы своего правления Александр Лукашенко и его сторонники в парламенте выиграли все выборы — во всяком случае, об этом каждый раз заявлял полностью подконтрольный политику Центризбирком. В реальности (если исключать первые президентские выборы 1994 года) результаты всегда фальсифицировались, прогосударственные СМИ лгали, а на независимых кандидатов оказывалось давление. Чтобы не дать об этом забыть, в преддверии голосования в 2024-м мы начинаем проект «Без выбора», в котором расскажем о каждой избирательной кампании эпохи Лукашенко. В первом тексте мы вспоминаем выборы и референдум 1995 года — именно тогда были заложены главные традиции обмана белорусских избирателей.
Первым делом — захват и монополизация СМИ
Еще при Иосифе Сталине в СССР и в каждой из союзных республик появились декоративные парламенты — Верховные Советы (ВС), депутаты которых избирались безальтернативно (то есть чаще всего на каждом участке на выборы шел всего один кандидат). Выборы в ВС БССР XII созыва, состоявшиеся в 1990 году, прошли уже на альтернативной основе. Тогда возник реальный парламент, который продолжил свою работу и после обретения страной независимости. Его спикер Станислав Шушкевич де-юре был руководителем страны, а среди депутатов были все наиболее популярные политики тех лет: от Зенона Позняка до Александра Лукашенко. Судьбы страны решались именно на заседаниях ВС.
Подготовка к выборам в парламент следующего, XIII созыва проходила уже в неблагоприятных для демократии условиях. Александр Лукашенко, победивший летом 1994 года на первых президентских выборах, сразу взял курс на авторитаризм.
Уже в декабре 1994 года «Советская Белоруссия» и другие государственные газеты вышли с «белыми пятнами», протестуя против цензуры. Дело в том, что им запретили печатать доклад о коррупции в команде Лукашенко, с которым на заседании парламента выступил депутат от оппозиционного Белорусского народного фронта (БНФ) Сергей Антончик. В знак протеста после этих действий в отставку ушел начальник управления общественно-политической информации администрации Лукашенко Александр Федута (сейчас он политзаключенный).
А в январе 1995 года Лукашенко приказал перестать печатать «Белорусскую деловую газету», «Фемиду», «Свабоду» и «Газету Андрея Климова». Именно эти издания критиковали его наиболее бескомпромиссно. В мае он снял Иосифа Середича с поста главного редактора «Народной газеты» — самого популярного издания страны, тираж которой без принудительной подписки достигал более чем полумиллиона экземпляров. По закону у Лукашенко не было такого права: назначать и снимать главного редактора мог только парламент. Но никаких серьезных последствий это не имело, а позже издание и вовсе стало государственным. Конституционный суд признал решение незаконным, однако власти отказались возвращать Середича на его пост. Без него газета поменяла курс и начала поддерживать Лукашенко.
На освещение событий с точки зрения власти перешли и другие государственные издания (в том числе «Советская Белоруссия», где тоже сменился главный редактор). Кроме того, власть полностью монополизировала телевидение и радио. В 1994-м Лукашенко упразднил Госкомитет по телевидению и радиовещанию и на его базе создал Белтелерадиокомпанию. Последняя оказалась полностью подчиненной политику. Оппозиция потеряла доступ к телеэфиру, что нарушало Конституцию. В апреле 1995 года Конституционный суд признал незаконным указ Лукашенко, но никаких последствий для него и это не имело.
Таким образом, к моменту выборов у оппозиции оппозиция не было доступа к телевидению, радио, государственной прессе. Независимые издания имели куда меньший тираж, а государство мешало их печатать. Массового интернета в Беларуси еще не существовало. Информационное пространство контролировалось Лукашенко.
Назначение референдума, забастовка и избиение депутатов
Парламентские выборы, назначенные на май 1995 года, Лукашенко заблаговременно решил совместить с референдумом. Такая идея была впервые озвучена в феврале того года на встрече с ветеранами. А в марте группа депутатов ВС, которую организовал глава администрации Лукашенко Леонид Синицын, обратилась к политику с письмом. В нем она предложила вместе с выборами в парламент провести всенародное голосование и вынести на него вопросы о смене госсимволики и придании русскому языку статуса второго государственного. Разумеется, эту инициативу поддержали. Кроме этих двух вопросов, Лукашенко решил хотел вынести на голосование еще два: об экономической интеграции с Россией и праве президента распускать Верховный Совет в случае нарушения последним Конституции.
Предлагая референдум, Лукашенко пытался отнять у БНФ, своего основного противника, его главные завоевания, достигнутые в начале 1990-х: признание белорусского языка государственным и принятие исторической символики: древнего герба «Погоня» и бело-красно-белого флага. Кроме того, политик переключал внимание избирателей от важнейших парламентских выборов к популистским вопросам, обсуждавшимся на референдуме, а также мобилизовывал консервативную часть избирателей (последнее ему удалось).
В качестве нового флага было предложено полотнище времен БССР, утвержденное лишь в 1951 году (правда, без серпа и молота, а также с немного измененным орнаментом). Новый герб нарисовал тот самый Леонид Синицын: «Сел и нарисовал. Хотя я не художник. А потом уже художник оформил все в красках, — приводил слова Синицына в своей книге „Лукашенко. Политическая биография“ Александр Федута. — Устроили своего рода конкурс. Кто-то приносил с аистом, кто-то еще что-то приносил, не помню. Но когда выставили все, Лукашенко принял мои эскизы за основные: „Вот это — наше“. Поэтому от авторства мне никуда не деться».
Закон о референдуме, принятый в Беларуси в 1991 году, запрещал выносить на него вопросы, «якія парушалі неад’емныя правы народа Беларусі на суверэнную нацыянальную дзяржаўнасць, дзяржаўныя гарантыі існавання беларускай нацыянальнай культуры і мовы». В ответ на эту претензию Лукашенко демагогически процитировал статью 3 Конституции, в которой народ объявлялся единым источником власти. А значит, по его мнению, не было государственного вопроса, который не находился бы в юрисдикции народа.
Но вопросы, выносимые на референдум, должен был утвердить парламент. Голосование было назначено на 11 апреля 1995 года. Тогда оппозиция решилась на крайнее средство — и в знак протеста против нарушения Лукашенко Конституции объявила голодовку. Всего в ней в зале заседаний парламента приняли участие 19 депутатов фракции БНФ во главе с Зеноном Позняком и Белорусской социал-демократической Громады во главе с Олегом Трусовым.
В итоге шокированные депутаты, которые еще недавно в целом поддерживали Лукашенко, проголосовали лишь за то, чтобы вынести на референдум вопрос об интеграции с Россией.
19 депутатов остались в здании парламента и после завершения рабочего дня. Но ночью в зал заседаний был введен ОМОН и сотрудники Службы безопасности Лукашенко — всего несколько сотен человек. Они насильно выдворили участников голодовки из здания. Депутатов сильно избили и выбросили из милицейских машин на нынешнем проспекте Независимости. Ночью пострадавшие оперативно зафиксировали побои и обратились в Генпрокуратуру. А на следующий день в Овальный зал их попросту не пустили.
Ввод силовиков в парламент — уголовное преступление, а также пример давления на депутатов. Сам этот факт уже давал основание для начала импичмента Лукашенко. Но оставшиеся депутаты не только не осудили избиение коллег, но и постановили вынести на референдум все вопросы, предложенные Лукашенко (со второй попытки, что было нарушением регламента). Это обстоятельство дает основание считать назначение референдума, как и его результаты, незаконным. Еще один момент — в Конституцию запрещалось вносить изменения в последние шесть месяцев полномочий Верховного Совета — а ведь именно такая ситуация существовала тогда.
«На 14 мая 1995 г. уже были назначены парламентские выборы. В результате получилось „наслоение“ референдума на выборы депутатов Верховного Совета 13-го созыва. Это усложняло процедуру голосования и распыляло внимание избирателей. Кроме того, референдум не мог проводиться ранее трех месяцев со дня его назначения (ст. 12 Закона), — писал доктор юридических наук, судья Конституционного суда Беларуси в 1994—1997 годах Михаил Пастухов. — Важно и то, что вопросы, предложенные на референдум, вступали в противоречие с действующим тогда законодательством, а именно: Декларацией о государственном суверенитете 1990 г. (ст.ст. 1, 2, 3), Законом „О референдуме (народном голосовании) в Республике Беларусь“ 1991 г. (ст. 3), Конституцией 1994 г. (ст.ст. 17, 78, 148)».
Что происходило перед голосованием и во время него
Нарушения закона продолжались и перед днем голосования. В частности, Лукашенко призвал избирателей не голосовать на парламентских выборах. «Все, что он публично говорил во время предвыборной парламентской кампании, сводилось к одному: вас все равно обманут», — писал Федута. Это само по себе было нарушением закона, ведь глава государства фактически предлагал не избирать законодательную власть.
Одновременно государственное радио и телевидение призывали идти на референдум и поддержать предложения Лукашенко. «За ўсе некалькі тыдняў па дзяржаўным тэлебачанні нам не далі выступіць супраць пытанняў, якія Лукашэнка вынес на рэфэрэндум. Больш за тое: у выступах кандыдатаў у дэпутаты такія словы выразаліся; супрацоўнікі радыё адразу раілі кандыдатам не кранаць пытання рэферэндума, бо — не пройдзе ў эфір. Ніводзін наш, дэпутатаў Апазіцыі БНФ, запыт да [прызначанага Лукашэнкам] старшыні Нацыянальнай тэлерадыёкампаніі Рыгора Кісяля аб выдзяленні нам эфіру для выказвання пазіцыі па рэфэрэндуме не толькі не быў задаволены, але нават і не атрымаў адказу (пры [прэм'ер-міністры да 1994 года] Кебічы нам, дэпутатам, хай і не з першай спробы, але ўдавалася атрымліваць тэлеэфір), — писал депутат того времени от БНФ Сергей Наумчик.
В то же время по ТВ показали пропагандистский фильм «Ненависть: Дети лжи». В нем режиссер Юрий Азаренок (отец нынешнего ведущего СТВ Григория), в частности, сравнивал коллаборационистов времен Второй мировой войны с депутатами БНФ, пытался дискредитировать все еще государственные бело-красно-белый флаг и герб «Погоня». Опровергнуть клевету у оппозиции не было возможности. Два показа фильма повлияли на настроение аудитории. Позицию Лукашенко транслировали все государственные СМИ, поэтому полноценной дискуссии в обществе по вынесенным вопросам не произошло.
Некоторые странности заметили и европейские наблюдатели от ОБСЕ — правда, за референдумом они не наблюдали, лишь за выборами в парламент. В их отчете отмечено, что «процесс выборов не в полной мере соответствовал обязательствам [Беларуси] по ОБСЕ в отношении проведения политической кампании. Не было обеспечено строгое соблюдение положений, касающихся тайны голосования». Отмечалось, что после выборов организация представила белорусским властям конкретные «рекомендации по справедливому распределению между политическими партиями и кандидатами эфирного времени на радио и телевидении, а также газетных площадей». Тем не менее наблюдатели заявили, что само голосование, «несмотря на некоторые нарушения», якобы «в целом было проведено приемлемым образом».
Увы, но ОБСЕ не заметила чрезвычайно важную нестыковку. По официальным данным, проходивший параллельно с выборами референдум завершился убедительной победой власти. На вопрос «Согласны ли вы с приданием русскому языку равного статуса с белорусским?» положительно ответили 83,3%. Ровно столько же поддержали действия Лукашенко, направленные на экономическую интеграцию с Россией. За возможность досрочного прекращения полномочий парламента в случаях систематического или грубого нарушения Конституции проголосовали 77,7%, за новый флаг и герб — 75,1%. Всего явка составила почти 65%.
Но в тот же день, 14 мая, прошел первый тур выборов в Верховный Совет, а 28 мая — второй. За это время были избраны лишь 119 депутатов из 260. В остальных округах выборы не состоялись из-за неявки избирателей: тогда существовало положение, что если на участки приходят менее 50% от имеющих право голоса, то выборы признаются недействительными. Но, как писал Александр Федута, «явка на референдум чудесным образом совпала с неявкой на выборы, хотя голосовал один и тот же электорат. В 141 округе из 260 выборы не состоялись из-за неявки более половины избирателей. Но референдум состоялся и там».
Такая ситуация выглядит крайне странной. Выходит, что люди приходили на участки, брали бюллетень для голосования на референдуме, а выборы в парламент при этом массово игнорировали. Это позволяет предположить, что-либо число проголосовавших на референдуме было другим (и он теоретически тоже не должен был состояться, так как для принятия решения в нем должно было поучаствовать более половины граждан, имевших на это право), либо явка на парламентские выборы была умышленно сфальсифицирована, чтобы сорвать работу Верховного Совета. Что было на самом деле, мы уже вряд ли когда-то узнаем.
Как махинации выглядели на практике? В своей книге Сергей Наумчик вспоминал три примера, связанные с его однопартийцами. Валентин Голубев, шедший на выборы от БНФ, набрал в своем округе 58% голосов (то есть должен был избраться в парламент), но на выборы, по официальным данным, там пришли 49,9% избирателей. Мирослав Кобаса набрал 49% — при явке 49,8%. Юрий Беленький (он баллотировался уже в осенью-зимой 1995 года на довыборах) набрал 51,6%, но ему для избрания якобы не хватило 60 человек. Наконец, Зенон Позняк набрал 47%, его оппонент — 40%. При этом 13% на том участке якобы проголосовали против всех. «Апошняя лічба была нерэальнай — звычайна супраць абодвух галасавала не больш за 5% выбаршчыкаў», — комментировал Наумчик.
Сам лидер БНФ вспоминал для книги Наумчика, что на самом деле для победы голосов ему хватило: «Але праз нейкі час нечакана для выбарчай камісіі выявілася (знайшліся сумленныя людзі), што не ўлічылі 500 галасоў (прытым галасавалі ў асноўным за мяне). Так што ў сапраўднасці выбары адбыліся і мая кандыдатура прайшла. Я напісаў скаргу ў ЦВК. ЦВК паслала ў Смаргонь (дзе ішоў на выбары Пазняк. — Заўв. рэд.) камісію на чале з членам ЦВК Аляксандрам Жуком. Камісія пацвердзіла парушэнне і фальсіфікацыю. І вось тады старшыня ЦВК Аляксандр Абрамовіч наадрэз адмовіўся прымаць патрэбнае паводле закону рашэнне. Камісія Жука паставіла пытанне аб звароце ў пракуратуру. Абрамовіч адмовіўся. Растлумачыць сваю пазіцыю ён не мог, але казаў, што нічога не будзе рабіць».
Главный итог выборов — лояльный Лукашенко парламент
В результате двух туров страна получила парализованный парламент. Согласно закону, для работы Верховного Совета было необходимо избрать не менее 2/3 от его максимального состава в 260 человек — то есть 174 депутата. Возник вакуум: старый парламент уже прекратил свою работу, а новый еще не был создан. Исполнительную власть такая ситуация полностью устраивала — противостоять ей было некому.
Осенью 1995 года спикер Верховного Совета предыдущего, XII созыва Мечислав Гриб попробовал возобновить его работу и — в соответствии с Конституцией — собрал очередную сессию. Власть ответила тем, что надавила на часть депутатов, которые в итоге не приехали в Минск. Поэтому заседания вскоре перестали набирать кворум. Благо старый ВС за это время успел принять постановление об уменьшении явки: теперь было достаточно 25%, чтобы выборы на участке признали состоявшимися. И довыборы в парламент, состоявшиеся в ноябре и декабре 1995-го, прошли уже по новым правилам. Это, а также угроза того, что страна останется без законодательного органа, сработало.
В итоге общее число депутатов Верховного Совета XIII созыва составило 198. Этого было достаточно для функционирования нового парламента, который начал свою работу уже в следующем году.
В новый состав ВС было избрано только 18 человек из числа депутатов XII созыва. Остальные 170 (85,9%) стали парламентариями впервые. Около 20% вновь избранных депутатов работали в промышленности, на транспорте и в строительстве; 22,2% — в сельском хозяйстве. Достаточно широко была представлена социальная сфера: учителя, врачи, работники учреждений культуры. Были избраны 21 руководитель предприятий и фирм, 27 председателей колхозов и 10 директоров совхозов, 11 медицинских работников. Среди депутатов было только девять женщин (4,5%), а всего трое были моложе 30 лет.
Спустя год после прихода к власти Лукашенко еще не успел выстроить эффективную машину по фальсификациям. Поэтому в парламент все же смогли пройти отдельные оппозиционные депутаты. Например, упоминавшийся Станислав Шушкевич, Геннадий Карпенко, Станислав Богданкевич. Но в целом парламент оказался намного более левым по своим политическим взглядам, чем предыдущий.
От 59 до 62 депутатов (численность групп менялась с течением времени) объединились в пропрезидентскую фракцию «Согласие», лидером которой был соратник Лукашенко Владимир Коноплев. Аграрная фракция во главе с председателем колхоза «Красное Знамя» Семеном Шарецким насчитывала 45−47 депутатов, коммунисты во главе с Сергеем Калякиным — 43−44. Кроме того, свои группы создали еще две политические силы: либералы объединились во фракцию «Гражданское действие» (17−18 человек), социал-демократы — во фракцию «Союз труда» (15−18 человек).
Можно сказать, что как минимум частично эта ситуация отражала политические взгляды избирателей того времени: поворот влево в том году происходил по всей Восточной Европе: что в России (большинство на выборах в Госдуму получили коммунисты), что в Польше (лидер «Солидарности» Лех Валенса проиграл на президентских выборах Александру Квасьневскому, который в 1980-е входил в руководство правящей социалистической партии).
Но результаты белорусских парламентских выборов все же не отражали полную политическую картину. Так, в Верховный Совет XIII созыва не попал ни один представитель БНФ, хотя за год до этого лидер Фронта Зенон Позняк набрал более 700 тысяч голосов на президентских выборах (впрочем, как пишет Наумчик, общее число голосов, поданных за партию на парламентских выборах, как раз и составило около 700 тысяч).
В будущем все это — и незаконный референдум, и почти годовой «простой» парламента, и избрание лояльных Лукашенко людей — имело фатальные последствия для страны. На протяжении большей части следующего, 1996 года новый парламент поддерживал политику Лукашенко, хотя он уже тогда шел по пути дальнейшего укрепления своей авторитарной власти. Когда же депутаты очнулись и попытались объявить импичмент, многие возможности уже были окончательно потеряны. А вскоре и сам белорусский парламент как орган реальной власти перестал существовать. Но об этом мы расскажем уже в следующих материалах проекта.
Читайте также
