Заместитель председателя Совбеза России и бывший президент Дмитрий Медведев недавно снова пригрозил миру ядерной катастрофой. По его словам, Россия ответит ударами по Лондону, Парижу и Вашингтону на потенциальную отправку западных войск для поддержки Украины, отражающей российское вторжение. Ядерный шантаж из уст Медведева в последние пару лет звучит так часто, что уже мало кем воспринимается всерьез. Тем не менее Россия действительно обладает ядерным арсеналом, использование которого может привести к катастрофе планетарного масштаба. Вспоминаем, как и зачем СССР и США разрабатывали оружие, чтобы уничтожить друг друга, из чего состояли эти арсеналы и что из них осталось на вооружении до сих пор.
Путь ко взаимному уничтожению
Ядерного оружия на планете столько, что использование даже небольшой его части способно привести к катастрофе планетарного масштаба и поставить человеческую цивилизацию на грань гибели.
О хронологии и основных событиях ядерной гонки мы уже рассказывали. Сейчас же сосредоточимся на технической составляющей этих событий — а именно на образцах ядерного оружия и средств доставки для него, которые СССР и США накапливали для взаимного уничтожения друг друга.
Для начала отметим, что создавалось ядерное оружие совсем не для того, чтобы уничтожать человечество. Оно было нужно для достижения победы в войне — причем совсем не обязательно в самоубийственной. Когда в начале 1940-х годов США, СССР и Германия задумывали свои ядерные проекты, их руководство ожидало получить сверхмощное оружие, которое стало бы решающим аргументом на поле боя — но точно не причиной гибели жизни на Земле. Ведь после победы счастливчикам хотелось бы пожинать ее плоды, а не развеиваться над обугленной поверхностью планеты щепоткой радиоактивного пепла. Для таких целей было бы достаточно относительно маломощного ядерного оружия.
Лидерами гонки на начальном ее этапе оказались США, которые успели создать и испытать ядерное оружие еще до окончания Второй мировой войны, 16 июля 1945 года. К тому времени их ВВС уже имели на вооружении мощные стратегические бомбардировщики B-29 Superfortress, способные нести до десяти тонн бомбовой нагрузки, с максимальной дальностью полета с бомбовой нагрузкой около шести тысяч километров и потолком высоты около 12 километров. Когда американское руководство решилось воспользоваться своей смертоносной новинкой, чтобы ускорить капитуляцию Японии, у него не было проблем с выбором средства доставки. Для бомбардировки Хиросимы и Нагасаки B-29 взлетали с острова Тиниан в Марианском архипелаге, расположенном в 2,5 тысячи километров от целей.
Американские ядерные бомбы, сброшенные на японские города в 1945 году, обладали относительно небольшой по современным меркам мощностью: по Хиросиме ударил взрыв мощностью в 15 килотонн, а по Нагасаки — в 21 килотонну в тротиловом эквиваленте. Однако результат этих ударов был настолько ужасным, что перепугал и самих американцев.
Осознав, какого именно джинна они выпустили из бутылки, США в июне 1946 года предложили наделить ООН правом контроля над ядерными программами всех стран мира. После этого Вашингтон был готов уничтожить все свои ядерные бомбы, а создание новых во всем мире было бы запрещено. На тот момент сделать это было совсем не сложно. Во время испытаний и двух ядерных бомбардировок Японии США израсходовали основную часть наработанного к тому моменту обогащенного урана и оружейного плутония. Остатков хватило на то, чтобы изготовить еще одну бомбу в августе 1945 года, изготовление еще шести ожидалось к концу октября. Всего же у США к началу 1946 года было только девять атомных бомб — и 27 бомбардировщиков B-29, подготовленных для их использования.
К сожалению, инициативу США о полном отказе от ядерного оружия отклонил СССР, который уже приближался к созданию собственной бомбы. Определенную роль сыграла и двоякая позиция самих Соединенных Штатов. После разгрома нацистской Германии Красная армия объективно была самой мощной военной силой в Европе. Опасаясь того, что советский диктатор Иосиф Сталин отправит ее захватывать Западную Европу, американский генерал и будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр еще в августе 1945 года разработал план «Тоталити». Согласно ему, США в случае начала советского вторжения должны были нанести ядерные удары по 20 крупнейшим городам СССР. «Совершенно секретный» план, разумеется, был блефом: у США на тот момент и близко не было двадцати ядерных бомб. И американцы умышленно допустили его утечку, надеясь тем самым заставить Москву отказаться от планов дальнейшей экспансии в Европу.
Блефовал Эйзенхауэр умело — с убедительными последствиями ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки на руках. СССР принял угрозу ядерных ударов по Москве, Ленинграду и другим своим городам всерьез. Неизвестно, заставил ли Сталина план «Тоталити» отказаться от планов по экспансии в Европе. Но понесший тяжелые потери в войне СССР со свежими силами продолжил ядерную гонку — и уже в 1949 году испытал свою атомную бомбу.
После того как США утратили свою монополию, ядерное оружие стремительно начало превращаться из просто очень мощного вида вооружений в угрозу планетарного масштаба. Теперь смертоносного удара по себе опасались обе сверхдержавы. И единственным средством надежно защититься от него видели наращивание собственного ядерного арсенала.
На протяжении большей части холодной войны США и СССР придерживались по отношению друг к другу стратегии, получившей название «гарантированное взаимное уничтожение». Считалось, что только огромный, неприемлемый ущерб в результате ответного удара может удержать противоположную сторону от того, чтобы применить ядерное оружие первой.
Стратегический канон: ядерная троица
Для того чтобы взаимное уничтожение действительно было гарантированным, нужно было увеличивать мощность ядерных зарядов. А также дальность действия, защищенность и скрытность их носителей. Первая задача была успешно решена обеими сверхдержавами в 1950-х годах, когда США (в 1951-м) и СССР (в 1955-м) обзавелись термоядерными (или водородными) бомбами. Счет их мощности пошел уже не на килотонны, а на мегатонны и даже десятки мегатонн в тротиловом эквиваленте. Даже один миллион тонн тротила занял бы объем в виде куба со стороной около 85 метров — а американские и советские инженеры научились вкладывать огромную взрывную мощь нескольких таких кубов в один боеприпас.
Подходы к созданию средств доставки оружия «судного дня» у сверхдержав были разными, но привели в конце концов к схожему результату. Уже к началу 1960-х годов стратегические ядерные силы СССР и США оформились в существующие до сих пор триады. Это значит, что каждые из них состоят из трех основных компонентов: воздушного, наземного и морского. К настоящему моменту у США и унаследовавшей советский ядерный арсенал Советского Союза России они выглядят схожим образом:
- воздушный компонент ядерной триады: стратегические бомбардировщики-ракетоносцы, вооруженные в первую очередь крылатыми ракетами большой дальности;
- морской компонент: атомные подводные лодки с баллистическими ракетами;
- наземный компонент: баллистические межконтинентальные ракеты в защищенных шахтах и (в СССР и, позднее, в России) на подвижных ракетных комплексах.
Заданный США и СССР канон стал своеобразным стандартом, на который равняются остальные ядерные державы. Среди них, например, Китай обзавелся уже всей «классической» триадой, Индия — двумя компонентами (ракетами наземного и морского базирования), а Великобритания ограничивается лишь ракетами на атомных подводных лодках. Однако этот стандарт сложился далеко не сразу. Кроме того, при общем сходстве советские и американские компоненты ядерной триады довольно сильно отличались между собой в деталях.
Воздушная и морская экзотика на заре атомной эры
Первым средством доставки ядерного заряда к цели, как мы помним, стала авиация — а именно стратегические бомбардировщики. Во-первых, они в достаточных количествах были у США уже в ходе Второй мировой войны — а СССР начал разработку своего «стратега» Ту-4 («пиратской» копии американского B-29) уже вскоре после ее окончания. Во-вторых, первые ядерные бомбы были очень большими — и поначалу казалось невероятным, что скоро их можно будет поместить в габариты небольших ракетных боеголовок. В-третьих, на тот момент только тяжелые самолеты обладали дальностью полета в много тысяч километров, которая была необходимой в противостоянии находящихся на разных континентах сверхдержав.
Проблемой авиационной доставки ядерных боеприпасов к цели стала уязвимость самолетов для все более совершенных систем противовоздушной обороны. Огромные, шумные и не особенно скоростные стратегические бомбардировщики середины XX века были доступными мишенями для зенитных ракет, и их шансы добраться до точки сброса с бомбами на борту уменьшались по мере развития ракетных технологий. А потому средством прорыва ПВО противника стали авиационные ракеты.
В США для вооружения стратегических бомбардировщиков поначалу планировали использовать малогабаритные баллистические ракеты. Такой должна была стать GAM-87 Skybolt. Ожидалось, что новый американский стратегический бомбардировщик B-52, вооруженный такими ракетами, сможет уничтожать четыре цели на дистанции почти в 2000 километров — то есть очень далеко от вражеских средств ПВО. Правда, в конце концов основой авиационного ядерного вооружения США стали крылатые ракеты AGM-28 Hound Dog, которые принимались на вооружение в 1959 году как временный эрзац (в ожидании «Скайболтов»). В США работы над авиационной баллистической ракетой дошли до стадии летных испытаний — а в СССР их остановили еще на этапе чертежей. Здесь в том же 1959 году свои крылатые ракеты Х-20М получили новые советские стратегические бомбардировщики-ракетоносцы Ту-95К.
Морской компонент ядерной триады тоже совсем не сразу оформился в виде баллистических ракет на атомных подводных лодках. В США средством нанесения ядерных ударов на большие (стратегические) расстояния поначалу видели авианосцы. С 1949 года в качестве эрзац-носителей ядерных бомб американцы использовали «сухопутные» патрульные самолеты P2V Neptune, которые обладали вполне «стратегической» дальностью полета (до 3,5 тысячи километров). Но они не могли взлетать с палубы авианосцев, поэтому их пришлось дооборудовать специальными пороховыми ракетными ускорителями.
Параллельно американский флот разрабатывал огромные «стратегические авианосцы» типа United States, которые должны были иметь свободную от надстройки взлетно-посадочную полосу, достаточную по длине для взлета тяжелых бомбардировщиков. ВМС США планировали получить пять таких кораблей и первый даже успели заложить в 1949 году, но вскоре после этого программу закрыли.
На смену ей пришла еще одна экзотическая с современной точки зрения программа строительства флотилии дальних бомбардировщиков-гидросамолетов Seaplane Striking Force. Будучи способными садиться прямо на воду, по замыслу создателей они должны были дозаправляться с плавучих баз снабжения прямо посреди океанов — и продолжать после этого свой путь к цели. В 1959 году серийное производство реактивных стратегических бомбардировщиков-гидросамолетов P6M SeaMaster даже началось — но вскоре вся программа попала под бюджетные сокращения.
Похожую идею примерно в это же время вынашивали и в СССР. Здесь небольшой серией выпустили меньшие по размерам реактивные гидросамолеты Бе-10. На их базе планировалось создать ракетоносец Бе-10Н, который должен был вооружаться крылатой ракетой К-12 с ядерной боеголовкой. А первые свои атомные подводные лодки в СССР изначально хотели вооружать не баллистическими ракетами, а ядерными торпедами.
По еще одному пути развития морской компонент ядерной триады мог пойти в конце 1950-х — начале 1960-х годов. Тогда в США стала популярной идея создания больших ракетных надводных кораблей (линкоров и крейсеров) стратегического назначения. По одной из концепций, новые корабли даже не пришлось бы строить — американцы рассматривали возможность оснастить баллистическими ракетами Polaris корабли времен Второй мировой войны. Впрочем, и новый ракетный атомный крейсер Long Beach строился в конце 1950-х годов также с местом для размещения сначала крылатых ракет большой дальности Regulus, а позднее — и четырех стратегических ракет Polaris.
В СССР работа над созданием надводных кораблей, вооруженных баллистическими ракетами с ядерными боеголовками, велась в 1963—1965 годах. Советский подход заметно отличался от американского: ракетоносцами должны были стать корабли проектов 909 и 1111, замаскированные под гражданские транспортные и гидрографические суда.
Еще одним необычным морским компонентом могли стать подводные платформы с баллистическими ракетами на донных пусковых установках. Их разрабатывали и в США, и в СССР — но в 1971 году крест на этих разработках поставил «Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения».
Крылатые ракеты, несущие смерть
Выше уже упоминалось, что окончательный выбор авиационного компонента ядерной триады в пользу крылатых ракет был сделан не сразу: поначалу американцы собирались вооружать свои стратегические бомбардировщики-ракетоносцы баллистическими ракетами. Похожая конкуренция имела место и в двух остальных стихиях — правда, на суше и в море она закончилась победой как раз баллистических ракет. Но поначалу исход этого соперничества не был ясным.
ВМС США вступили в ракетно-ядерную эру в 1955 году с крылатой ракетой SSM-N-8 Regulus. Фактически это был беспилотный дозвуковой реактивный самолет с относительно небольшой дальностью полета (до 960 км). Зато эта ракета была простой, надежной и способной нести ядерные, а позднее и термоядерные боеголовки мощностью до двух мегатонн. Всего для использования Regulus американцы переоборудовали четыре тяжелых крейсера, десять авианосцев и пять подводных лодок (в том числе одну атомную).
В СССР крылатые ракеты оставались основным вооружением морских ядерных сил до середины 1960-х годов. Советский аналог Regulus, ракета П-5, обладала меньшей дальностью (до 600−650 км) и мощностью заряда (сначала 200, позже 650 килотонн). Зато имела бо́льшую скорость и могла лететь по заданным координатам на автопилоте. Крылатыми ракетами П-5 успели вооружить 12 модернизированных старых подлодок и 50 новых.
На суше крылатые ракеты развивались параллельно с баллистическими — но преимущественно в тактической нише (то есть не для уничтожения врага «целиком», а для решения конкретных задач на поле боя). Из-за меньшей дальности СССР и США могли использовать их для теоретических ударов друг по другу, лишь придвинув поближе к границам вероятного противника.
С 1954 года США начали размещать крылатые ракеты Martin TM-61A Matador с дальностью до 1000 км в Западной Германии, а с 1958 года — в Южной Корее и на Тайване. В 1959 году в ФРГ и Южной Корее, а в 1961 году — на японском острове Окинава появились более новые крылатые ракеты наземного базирования с дальностью полета до 2400 км. СССР примерно в это же время разместил на Кубе вместе с баллистическими ракетами Р-12 и Р-14 крылатые ракеты ФКР-1. Правда, их дальности в 125 км не хватило бы для удара по территории США — их можно было использовать разве что для уничтожения американской военной базы Гуантанамо на самой Кубе.
К концу 1950-х годов конструкторы обеих сверхдержав смогли создать и крылатые ракеты с межконтинентальной дальностью полета. В СССР в 1957—1960 годах провели 19 испытательных пусков крылатых ракет Ла-350 «Буря» с дальностью до 6500 км. Но в конце 1960 года эту программу закрыли из-за успехов баллистической ракеты Р-7.
А в США с 1959 года начали поступать на вооружение межконтинентальные крылатые ракеты SM-62 Snark с огромной дальностью полета более десяти тысяч километров. Они могли нести боеголовки мощностью в 3,8 мегатонны. Правда, с невысокой «самолетной» околозвуковой скоростью и не особо хорошей точностью: на большой дальности ракета могла промахиваться на расстояние до 30 км. Впрочем, уже в июне 1961 года все 30 ракет SM-62, развернутых в штате Мэн у границы с Канадой, сняли с боевого дежурства: превосходство стратегических баллистических ракет над крылатыми стало очевидным и в США.
Баллистический реванш
Баллистические ракеты заняли доминирующее положение в наземном и морском компонентах ядерной триады благодаря прорывам в двух областях: созданию межконтинентальных баллистических ракет (МБР), которое было тесно связано с зарождением космонавтики, и созданию баллистических ракет для подводных лодок (БРПЛ).
СССР в августе 1957 года первым произвел успешный запуск МБР. Прототип ракеты Р-7 доставил макет заряда на расстояние в 5600 км (что примерно соответствует расстояниям от Мурманской области России до северо-восточной границы штата Мэн или от Камчатки до Калифорнии). США успешно испытали свою первую МБР SM-65 Atlas только в декабре того же года — зато первыми довели ее до ума и в сентябре 1959 года поставили на боевое дежурство. Р-7 встала на боевое дежурство в январе 1960 года.
А в июле 1960 года американцы произвели испытательные пуски твердотопливных БРПЛ UGM-27 Polaris с борта атомной подводной лодки SSBN-598 George Washington — причем сразу из подводного положения. И уже 15 ноября «Джордж Вашингтон» вышел на боевое дежурство с боекомплектом из 16 таких ракет. К 1967 году США построили 41 атомную подводную лодку, вооруженную «Поларисами» — они стали основным компонентом американских сил ядерного сдерживания до начала 1980-х годов.
В СССР первые атомные подлодки проекта 667А с баллистическими ракетами близкого к американскому уровня флот начал получать в конце 1967 года. Правда, они вооружались ракетами с жидким топливом — СССР долгое время отставал в создании более практичных твердотопливных ракет. Первой советской крупносерийной твердотопливной БРПЛ уже в 1980-х годах станет Р-39, причем ее размеры будут такими, что потребуют строительства самых больших в мире субмарин проекта 941 «Акула».
В США же успех «Полариса» был таким, что флот даже добивался передачи функций стратегического сдерживания только ему. В итоге всю триаду целиком американцы сохранили во многом из экономических соображений: содержание наземных МБР обходилось дешевле, чем эксплуатация дорогостоящих атомных подводных лодок с БРПЛ на борту.
А вот козырем подводных лодок оказалась их высокая устойчивость и скрытность. Именно они выглядели оптимальным оружием гарантированного ответного удара, даже когда дальнобойность их ракет ограничивалась всего сотнями километров. А в 1970-х годах атомные подводные лодки получили ядерные ракеты межконтинентальной дальности (Р-29 в СССР и UGM-96 Trident в США). После этого субмарины-ракетоносцы избавились от необходимости преодолевать перед атакой противолодочные рубежи у побережья противника. Теперь они могли вести скрытное подводное патрулирование в хорошо защищенных «домашних» морских зонах.
К «Тополям» и «Минитмэнам»
Итак, к первой половине 1960-х годов эволюция стратегического ядерного оружия в сверхдержавах привела к появлению трех основных его типов. Каждый из них выполнял определенную функцию:
- сухопутные МБР предназначены для нанесения самых массированных, мощных и точных ударов;
- морские БРПЛ на атомных подлодках как самое живучее средство, способное уцелеть после первого ядерного удара со стороны противника, служат для нанесения гарантированных ответных ударов;
- стратегические бомбардировщики, вооруженные главным образом крылатыми ракетами, — это наиболее гибкое дополнительное средство.
Эта схема выглядела оптимальной для военно-политических руководств США и СССР, и серьезных отходов от нее не было на протяжении десятилетий. Но внутри этих элементов изменения продолжались. Через самые серьезные метаморфозы прошел наземный компонент ядерной триады. Поначалу обе стороны размещали свои межконтинентальные баллистические ракеты в укрепленных бункерах и (позднее) в подземных защищенных пусковых установках. Впрочем, уже скоро обе сверхдержавы начали разрабатывать подвижные наземные ракетные комплексы.
В США в 1958 году начали разработку железнодорожных ракетных комплексов, которые планировалось вооружать недавно созданными твердотопливными ракетами Minuteman. Но в декабре 1961 года эту программу закрыли: американцы предпочли продолжить развертывание ракет в шахтах, поскольку это было дешевле, обеспечивало лучшую точность и позволяло запускать ракеты быстрее после получения приказа. Позднее в США несколько раз возвращались к идее подвижных наземных ракетных комплексов. Развертыванию железнодорожной системы с тяжелыми МБР LGM-118 Peacekeeper и колесного ракетного комплекса с легкой МБР MGM-134 Midgetman в начале 1990-х годов помешало окончание холодной войны.
В СССР работы в этом направлении завершились успехом уже в 1976 году, когда на дежурство заступили первые в мире подвижные грунтовые ракетные комплексы (ПГРК) стратегического назначения «Темп-2С». Их создание пришлось на годы ядерной разрядки, из-за чего построили «Темпы» в небольшом количестве.
Но накопленный при их разработке опыт пригодился при создании более поздних подвижных советских ПГРК РСД-10 «Пионер» и РС-12М «Тополь», а также российских РС-12М2 «Тополь-М» и РС-24 «Ярс» (отметим, что значительная часть «Тополей» и «Ярсов» находится в стационарных шахтных ракетных комплексах).
Для воздушного компонента ядерной триады самым существенным новшеством стали малогабаритные низковысотные крылатые ракеты Х-55 в СССР и AGM-86B ALSM в США, на которые в 1980-е годы стала переходить стратегическая авиация. После того как эти компактные ракеты заменили свободно падающие бомбы и большие крылатые ракеты предыдущих поколений, один бомбардировщик-ракетоносец получил возможность с большой дистанции атаковать сразу до двух десятков целей. Вдобавок новые ракеты имели высокую точность и значительную дальность (до 2000 км).
Похожие по возможности ракеты появились в это же время и на вооружении флотов ядерных сверхдержав. Подводные лодки получили ядерные американские «Томагавки» и советские «Гранаты» (предшественники печально известных по российско-украинской войне «Калибров»), способные скрытно и с высокой точностью атаковать цели не только в прибрежных районах, но и в глубине континентов.
Что касается баллистических ракет, то их дальнейшая эволюция была направлена в первую очередь на миниатюризацию боевых блоков и повышение их точности. Последнее позволило уменьшить мощность: сегодняшние заряды, как правило, раз в десять слабее аналогичных из начала 1960-х годов.
Еще одним прорывом стало создание в 1970-х годах разделяемых головных частей с индивидуальными блоками наведения. Благодаря миниатюризации термоядерных зарядов и развитию ракетной техники появилась возможность не запускать с ракетой одну боеголовку в цель, а направлять на нужный курс ступень разведения боевых блоков. И уже с этой платформы на свои цели сбрасываются несколько боеголовок. Теперь одна ракета может поражать сразу десяток целей, удаленных друг от друга на сотни километров.
К концу холодной войны ядерные триады СССР и США хорошо оформились и устоялись. Их в значительной мере переняли и армии других ядерных держав. Когда нынешние генералы российских Ракетных войск стратегического назначения, американских ВВС и ВМС или ракетных сил Народно-освободительной армии Китая начинали службу еще лейтенантами, ядерные триады этих стран имели в целом такой же облик, как сейчас, — во многом с тем же вооружением. Впрочем, с возобновлением ядерной гонки эта ситуация может быстро измениться.
Одним из возможных путей развития сил ядерного сдерживания может стать появление подземных ракетных комплексов. Такая система (Multiple Protective Shelter) прорабатывалась в США в 1970—1980-х годах. В одном из вариантов она должна была выглядеть как извилистые подземные железнодорожные тоннели длиной по 20 километров, в которой через каждые 800 метров располагались бы невидимые снаружи точки для старта ракет. По тоннелям этого «метро» должны были хаотично перемещаться беспилотные вагоны с ракетами и без них (ложные цели). Сейчас значительную часть своих межконтинентальных баллистических ракет в укрепленных подземных бункерах, соединенных тоннелями, размещает Китай.
Что стоит за угрозами использования ядерного оружия? «Зеркало» говорит не только о событиях, но и дает контекст, чтобы вы понимали суть обещаний политиков и то, к чему они могут привести.
Поддержите редакцию, чтобы мы продолжали говорить о важном ✊
Станьте патроном «Зеркала» — журналистского проекта, которому вы помогаете оставаться профессиональным и независимым. Пожертвовать любую сумму можно быстро и безопасно через сервис Donorbox.
Всё о безопасности и ответы на другие вопросы вы можете узнать по ссылке.
