12 ноября 1970 года по территории современных Индии и Бангладеш ударил тропический циклон — самый кровавый в истории (его жертвами, по разным оценкам, стали от 300 до 500 тысяч человек). Он не только привел к огромным разрушениям, но также спровоцировал войну и поспособствовал образованию независимого государства, существующего до сих пор. Как трагедия стала возможной, почему никто не предупредил мирных жителей и как природная катастрофа оказалась связана с политикой (спойлер: диктатуре были выгодны человеческие жертвы) — об этом в нашем тексте.
Два Пакистана и одна Индия
Чтобы понять значение этой трагедии и предпосылки того, почему удар стихии стал таким смертоносным, не обойтись без экскурса в историю. Еще в XIX веке этот этнически неоднородный регион захватила Великобритания. Местные жители долго боролись за независимость и после Второй мировой войны получили свое. Великобритания вышла победительницей из конфликта и получила свою зону оккупации в Германии, но ее экономика была чрезвычайно истощена, и на решение вопросов в Азии сил уже не хватало. Поэтому она решила предоставить Индии независимость и создать две страны: с индуистским и с мусульманским населением.
Луис Маунтбеттен, последний лондонский наместник, разработал программу, получившую название «план Маунтбеттена». По нему предусматривалось самоопределение каждого региона: население само должно было решать, в состав какой из стран войдет. В 1947 году в результате реализации этого плана возникли две страны: Индия и мусульманский Пакистан. Впрочем, значительные группы мусульман и индуистов все равно остались в меньшинстве в новых странах — это вызвало многомиллионную миграцию (от 10 до 12 млн человек были вынуждены переехать), а также гибель тысяч людей в результате насилия. Индия и Пакистан так и не смогли поделить регион Кашмир, до сих пор остающийся их камнем преткновения.
Пакистан состоял из двух частей: западной и восточной. Последняя первоначально называлась Восточная Бенгалия, позже она была переименована в Восточный Пакистан (на этой территории теперь находится Бангладеш, о чем ниже). А между этими двумя частями располагалась Индия. Разделенные географией, говорящие на разных языках, две части Пакистана имели лишь слабые связи.
По словам журналиста Скотта Карни, написавшего книгу о тех событиях, Восточный Пакистан управлялся почти как колониальная вотчина западной части страны. Бенгальцы, жители восточной части страны, возмущались неприятием бенгали в качестве официального языка, доминированием небенгальцев в бюрократии, присвоением доходов центральным правительством и необходимостью согласовывать с ним решением местных вопросов и проблем. Неудивительно, что еще в 1965-м Муджибур Рахман, лидер партии «Авами лиг», потребовал автономии Восточного Пакистана.
Однако власти не соглашались. В 1969-м президентом (а фактически диктатором) Пакистана стал генерал Яхья Хан, до этого бывший начальником штаба сухопутных войск. Он придерживался той же политики. Такой была обстановка в разорванном надвое Пакистане в год перед катастрофой.
Что такое тропический циклон?
Это интенсивный круговой шторм, который зарождается над теплыми тропическими океанами и характеризуется низким атмосферным давлением, сильными ветрами и проливными дождями. Когда его ветра превышают скорость 119 км/ч, слабый тропический циклон может превратиться в более сильный. В крайних случаях скорость ветра может превышать 240 км/ч, а порывы — 320 км/ч. Такие циклоны сопровождаются проливными дождями и штормовыми нагонами (быстрым подъемом уровня моря, который может превышать нормальный уровень до шести метров). Такое сочетание делает циклоны серьезной опасностью для прибрежных районов в тропических и субтропических регионах мира.
Один из таких регионов находился по берегам Бенгальского залива, расположенного в северо-восточной части Индийского океана (омывает берега Индии, Бангладеш, Мьянмы и Шри-Ланки). Ежегодно, весной и осенью, туда доходят в среднем пять тропических циклонов. Особенно часто от паводков и циклонов страдает территория Бангладеш: 35% площади этой страны находится на высоте менее шести метров над уровнем моря.
Но самым кровавым в истории оказался циклон «Бхола». Он образовался в Бенгальском заливе 8 ноября 1970 года. К тому времени метод, позволяющий оценивать силы циклона по спутнику, только начал использоваться в США, поэтому его сила оставалась неизвестной. В течение двух дней «Бхола» медленно дрейфовал на север, но к 10 ноября начал ускоряться и усиляться, превратившись к 11 ноября в четко определенный циклон с устойчивыми ветрами в пределах 137−145 км/ч. Он двинулся дальше на север и ночью 12 ноября вошел в низменную область дельты реки Ганг со скоростью ветра свыше 225,3 км/ч (встречаются и две другие, но близкие цифры: 205 км/ч и 222 км/ч). Уровень воды поднялся на шесть метров (по другим сведениям — 10,5 метра). Неудивительно, что побережье восточной Индии и особенно Восточного Пакистана (напомним, теперь это Бангладеш) оказались под водой.
Шесть часов в океане и пальма как спасение
Точное количество жертв осталось неизвестным. Пакистанское правительство заявило, что было найдено 191 951 тело, а около 150 000 человек пропали без вести. Однако в их число не вошли десятки тысяч людей, которых смыло в море, погребло в грязи или которые погибли на отдаленных островах, а их трупы так и не были найдены. Поэтому общее число погибших оценивают в диапазоне от 300 до примерно 500 тысяч человек.
В основном люди погибали из-за утопления: застигнутые врасплох, они не могли нигде спрятаться. Несчастные цеплялись за деревья, но сильный ветер срывал их, а необычайно высокий прилив уносил их тела в море. Впоследствии трупы были найдены разбросанными по пляжам. В наиболее пострадавшем административном округе Тазумуддин погибло более 45% процентов населения — а до катастрофы там жили 167 тысяч человек.
Не менее страшная картина наблюдалась и на бангладешском острове Манпура — там погибли 16,5 из 22 тысяч местных жителей. А также много коров, овец, коз и буйволов — из 20 тысяч выжило всего несколько сотен. Весь урожай риса был уничтожен, как и лодки рыбаков.
«Была полночь. Мы все не спали, потому что по радио передали предупреждение о шторме, но никто не говорил о приливной волне, — рассказывал журналистам сотрудник местной администрации (ниже мы расскажем об информировании населения подробнее. — Прим. ред.). — Затем в темноте мы увидели приближающийся луч света, раздался громовой рев, и вода хлынула на нас. В моем доме есть верхний этаж, поэтому моя семья ночевала там [и выжила]». 18-летний местный житель рассказывал, что он «цеплялся за бамбуковый шест, но волна унесла меня в море. Через шесть часов, на рассвете, меня выбросило на берег <…>. Я — единственный выживший из моей семьи». Другого юношу волна также вынесла в море и через четыре часа выбросила так далеко, что он вернулся домой только спустя неделю.
Несмотря на бедствие, пакистанские власти не прислали на остров Манпура никакой помощи. «У нас нет нормальной еды, нет питьевой воды, ничего. Наш рис плохой, поэтому мы не осмеливаемся его варить. Мы сжигаем его, а затем едим. Так он не причинит нам вреда. У одного человека есть зажигалка. Пока она горит, мы можем жечь рис», — рассказывал сотрудник местной администрации 18 ноября, спустя шесть дней после трагедии.
Спастись удалось немногим. Так, 18-летний рыбак Мохаммад Хай жил в доме вместе со своей семьей, насчитывавшей 20 человек. Когда вода стала прибывать, он поднялся с ними на второй этаж. В какой-то момент у него появилась идея для спасения. «Самой высокой вещью в округе была их старая кокосовая пальма — 50-футовый гигант (15 метров высотой. — Прим. ред.), переживший десятки циклонов. Если они смогут добраться до нее, пальма <…> спасет всех», — писал об этом в своей книге журналист Скотт Карни. Хай решил забраться на крышу и спрыгнуть на соседнее дерево. «Хай знал, что если он промахнется с прыжком, то попадет в быстрое течение и его унесет в Бенгальский залив, что будет означать верную смерть. <…>. В темноте ему предстояло не только рассчитать влияние ветра на прыжок, но и по памяти определить точное местоположение дерева», — отмечалось в книге.
У Мохаммада получилось, а вот его родные не смогли допрыгнуть или же просто не успели. «В течение следующего часа Хай <…> держался, пока ветер не изорвал в клочья одежду на его теле. Он держался, истекая кровью из ран на руках и ногах, хотя его изнуренные мышцы умоляли сдаться. Он держался сквозь воющую тьму. Держался один. Он знал, что не сможет держаться вечно. Хай приготовился сдаться <…> Если его семья погибла, он тоже должен повторить их судьбу. И вдруг все прекратилось. Всего за несколько секунд ветер превратился из сильнейшего шторма <…> в приятный бриз. Дождь тоже закончился. В наступившей тишине перенапряженные уши болезненно ныли», — писал Скотт Карни.
Из родных Хая выжил лишь дядя, живший в соседнем доме: «По чистой случайности фундамент дома его дяди оказался примерно на фут выше, чем у Хая. Этот фут (0,3 метра. — Прим. ред.) означал разницу между утоплением и выживанием». На следующее утро парень похоронил в своем дворе 185 человек — как родных, так и чужих людей, чьи трупы прибило туда циклоном.
Всего в зоне, куда добрался циклон, было уничтожено или серьезно повреждено порядка 85% домов. Из 77 тысяч местных рыболовов погибли 46 тысяч, а 40% выживших были тяжело травмированы. Около 65% производственной мощности рыбных хозяйств было уничтожено штормом, тогда как именно рыба составляла 80% белковой пищи населения. Погибло 280-тысячное поголовье крупного рогатого скота. Спустя три месяца после катастрофы 75% населения все еще получало продукты питания от гуманитарных организаций, и для более 150 тысяч человек эти продукты составляли половину их рациона.
Плохое оповещение и война с участием пострадавших
Тропические циклоны были и остаются типичными для этого региона. Почему же в 1970-м пострадало так много людей? Разумеется, одна из причин — в масштабе катастрофы. Когда речь идет о шестиметровых или десятиметровых волнах, шансов на спасение мало. Но их могло быть больше, если бы население было оповещено.
Американского метеоролога Нила Фрэнка, работавшего в Национальном центре ураганов в Майами, отправили в Восточный Пакистан, чтобы выяснить, почему метеорологические службы Пакистана не предупредили жителей региона об опасности и необходимости подняться хоть на какую-то высоту. Человек, ответственный за метеорологический департамент Восточного Пакистана, рассказал ему, что, как только получил первые признаки надвигающегося шторма, сразу передал сообщение наверх, в западную часть страны, чтобы там централизованно оповестили всех. Однако оттуда оповещение отправили поздно, да еще и исказили.
Непосредственно перед началом шторма по радио неоднократно передавали предупреждение «Красный четыре, красный четыре» без каких-либо объяснений. Это обозначало: «Красный уровень тревоги. Катастрофические разрушения неизбежны. Немедленно ищите возвышенность». Однако на многих островах до этого использовалась 10-балльная шкала старой системы оповещения, и слова «красный четыре» мало что им говорили. А полноценная система оповещения при таких стихийных бедствиях появилась позже. Без надлежащего предупреждения привыкшие к циклонам местные жители не понимали, что им надо искать убежище и перебираться на возвышенность. По подсчетам, 90% людей на побережье знали о приближении какого-то шторма, но менее 1% искали возвышенности или более крепкие здания. Вдобавок в регионе не было необходимого количества убежищ, а где имелись, там не хватало средств, чтобы добраться до них.
Одной из причин, похоже, было отношение властей к местному населению. Когда метеоролог Нил Фрэнк встретился с одним из пакистанских генералов, тот конфиденциально заявил ему: «Видишь ли, Нил, этот циклон решил около полумиллиона наших проблем». После этого Фрэнк сделал вывод, что «сбой системы не был техническим. Он был политическим. Западному Пакистану было все равно, погибнут ли бенгальцы». «Они были рады, что полмиллиона человек погибли, потому что им не придется беспокоиться о том, что эти люди проголосуют против них на выборах», — комментировал Скотт Карни.
Имеет ли право на существование эта конспирологическая теория? Судя по дальнейшим событиям — отчасти да. Так, Индия, несмотря на вражду между странами, предложила помощь, но Пакистан ее отверг. Местный диктатор Яхья Хан пролетел над разрушенными территориями и, даже не приземлившись, вернулся домой. Равнодушие властей вызвало всеобщее возмущение. Абдул Хамид Хан Бхашани, известный бенгальский ученый и лидер местного национально-освободительного движения, стал первым политиком, прибывшим в опустошенный штормом район. Он обвинил пакистанские власти в бессердечности и безразличии. Во время утренней молитвы Бхашани призвал к джихаду и заявил, что необходимо бороться с этой несправедливостью и создать независимый Восточный Пакистан.
По стечению обстоятельств на декабрь 1970 года были назначены всеобщие выборы — решение об их проведении приняли еще до прихода циклона. В парламенте было 313 мест. 144 было выделено Западному Пакистану — там победила Пакистанская народная партия во главе с Зульфикаром Али Бхутто, забравшая 81 место. 169 мест было выделено Восточному Пакистану — и все кроме двух получила «Авами лиг» во главе с Муджибуром Рахманом, выступая с лозунгами автономии для региона, которые нашли поддержку в обществе после катастрофы и реакции на нее властей. Полученные результаты дали партии Рахмана абсолютное большинство. Он должен был возглавить правительство.
Однако пакистанские власти аннулировали выборы, арестовали Рахмана и начали репрессии. Как рассказывал Скотт Карни, в марте 1971 года Яхья Хан «переправил войска из Западного Пакистана в Восточный Пакистан на самолетах и кораблях, высадил их в [городе] Дакке и спланировал геноцид. Хан говорил: „Все, что нам нужно сделать, это убить 3 миллиона из них, а остальные будут есть из наших рук“. Они <…> бросили артиллерию на университет, убивая интеллигенцию, студентов, политических лидеров. И в течение следующего года они убили три миллиона человек в Восточном Пакистане».
Являлись ли те события геноцидом — дискуссионный вопрос. Журналист, беседовавший с Карни, уточнил, что оценки числа убитых различаются, но даже самые низкие достигают сотен тысяч. А значит, массовые репрессии были очевидны.
В ответ в том же марте 1971 года вспыхнула партизанская борьба. В стране фактически шла гражданская война. Тут в конфликт вмешалась Индия. «Авами лиг» считалась умеренной организацией, но действия радикальных левых партизан вызывали беспокойство. Стремясь не допустить радикализации конфликта, а также ослабить противника, Индия поддержала партизан. 3 декабря 1971 года ее война с Пакистаном вступила в активную фазу. Индию поддержал Советский Союз, на сторону же Пакистана стали США — обе сверхдержавы отправили в этот регион свой флот.
16 декабря 1971 года пакистанская армия капитулировала. В том же месяце восточная часть в прошлом единой страны стала независимым государством под названием Бангладеш. Яхья Хан отказался от власти в Пакистане и передал ее Бхутто (партия которого победила на выборах в западной части страны). Муджибур Рахман был освобожден из тюрьмы и вернулся домой, где его встречали как героя. Там он стал первым премьер-министром новой страны (правда, спустя всего три года он попытался установить там авторитарный режим, но это уже другая история).
Вполне вероятно, что Бангладеш в любом случае получил бы независимость. Но циклон «Бхола» повлиял на это самым непосредственным образом. Были у этой страшной катастрофы и еще два последствия.
Так, она заставила задуматься об оповещении населения. И когда спустя 21 год, в 1991-м, Бангладеш атаковал еще один сильный циклон, то власти сумели эвакуировать часть людей. Тогда погибли 140 тысяч человек. Можно только догадываться, каким было бы число жертв, если бы система не сработала.
Кроме того, после катастрофы в 1971 году Джордж Харрисон, экс-солист группы The Beatles, организовал в Нью-Йорке благотворительный «Концерт для Бангладеш» с участием многих звезд. Целью был сбор средств для жертв тропического циклона. Концерт (точнее, два концерта подряд) посетили около 40 тысяч человек, и только с билетов удалось получить порядка 250 тысяч долларов. Это было первое крупное благотворительное шоу такого рода — и оно заложило мировую традицию проведения подобных мероприятий.
Читайте также
