Премьер-министр Роман Головченко возмутился тем, что «коммерсанты» «стремятся извлечь конъюнктурную прибыль» на строительном рынке и пообещал «интервенции в виде регуляторных норм». В последнее время чиновники часто высказывают претензии к бизнесу, в частности, к торговле — из-за высоких цен. Ее призывают «отматывать» цены и «исходить из принципа социальной ответственности». Что будет, если бизнес прислушается к советам и перестанет заботиться о своей прибыли, спросили у экономиста, руководителя проекта «Кошт урада» Владимира Ковалкина.
«Если хочется увидеть людей, которые создают проблемы с ценами, нужно просто посмотреть в зеркало»
— Очевидно, бизнес бывает разный. Но в целом, как вы думаете, картина выглядит так, что белорусский бизнес пользуется моментом и старается извлечь максимальную выгоду или работает на рыночных условиях?
— Неправильно было бы говорить о честном или нечестном бизнесе, патриотичном или нет. Он бывает криминальный или обычный — соблюдающий правила игры и правовое поле. Первого мы касаться не будем. А поговорим про второй.
И вот здесь можно выделить два типа бизнеса. Первый — пригосударственный. Это тот случай, когда идут поставки на госпредприятия или перепродажа чего-то купленного у них. В таком бизнесе далеко не всегда решает рынок, чаще это делают связи — чиновников, директоров госпредприятий с конкретными бизнесменами. Если копнуть глубже, там часто видны уши детей, родственников, знакомых либо коррупционная составляющая. Если речь идет про такой бизнес, то все в руках того же Романа Головченко: боритесь с коррупцией, не стройте схемы, когда вместе с должностью чиновника приходит возможность регулировать какие-то финансовые потоки, выдавать разрешения и на этом зарабатывать.
Если же мы говорим про обычный бизнес, возьмем условную торговую сеть, то это чистые рыночные отношения. В одном месте купил, рассортировал, разложил по полкам, доставил людям и продал. В этом случае рекомендация одна — развивайте конкуренцию. Собственно, для этого МАРТ и существует.
В принципе в эту сторону он активно развивался года два-три до августа 2020-го и до того, как потом министром торговли стал каратист (Алексей Богданов, назначенный на эту должность в декабре 2021 года, был главой федерации карате. — Прим. ред.). А новое руководство возвращает его в министерство ручного регулирования цен.
Чем такой подход заканчивается, мы все прекрасно знаем — дефицитом, банкротствами, созданием очередных разрешительных институтов, ростом коррупции и повышением цен.
— Корректно ли винить бизнес в том, что он нацелен на прибыль и поэтому растут цены?
— Цены — это производная. Это нужно принять и бороться не с ними, а с первопричинами, которые приводят к их росту. Чаще всего это монополизация рынка или когда государство создает лицензии, институты специмпортеров, а потом начинает вручную регулировать то, что может работать без его вмешательства.
Это классическое перекладывание проблем с больной головы на здоровую. Мы прекрасно знаем причины роста цен — это втягивание нашей страны в военную агрессию против Украины, присвоение власти в Беларуси и санкции, связанные со всем этим.
Если хочется увидеть людей, которые создают проблемы, связанные с ценами, ассортиментом, невозможностью привлечения инвестиций, развития бизнеса, то Совету министров, непосредственно господину Головченко и его начальнику Александру Лукашенко нужно просто посмотреть в зеркало. Там они увидят людей, которые подрывают имидж Беларуси на международной арене, разрушают экономику, создают условия для бедности и невозможности ведения бизнеса.
А бизнес в этих условиях пытается как-то выживать, находить ниши, окольные пути для того, чтобы привезти или увезти товары, с которыми он работает в условиях санкций, ограничений по платежам, отключения некоторых банков от международных платежных систем. Количество бизнесменов, готовых заниматься этой головной болью, будет становиться меньше. Как следствие цены будут расти, а ассортимент — падать.
Чем более монополизированный рынок, тем больше у компаний возможностей извлечь прибыль. Вывод: боритесь с монополиями — будут вам низкие цены. Это произойдет автоматически просто потому, что будет постоянная гонка по снижению цен. А уповать на то, что бизнес из каких-то чувств или чиновничьего восприятия честности начнет себя вести иначе — это глупость. Он будет стараться быть прибыльным.
— Может ли бизнес работать с минимальной прибылью или даже без выгоды для себя — в ноль или в убыток?
— Бизнес — это дело очень практичное и циничное. Если предприниматель, условно говоря, видит, что в долгосрочной перспективе он будет получать прибыль меньше, чем ему дадут за банковский вклад, он просто свернет свой бизнес, отнесет деньги в банк и будет жить на проценты. Если овчинка выделки не стоит, бизнесмен перестанет этим заниматься — ему будет просто неинтересно.
Одно дело подержать низкие цены до следующего цикла, а потом отыграться в долгосрочном периоде. Другое — когда тебя постоянно душат, требуя работать в убыток. В этом случае бизнесмен распродаст остатки товара, свернется и поедет отдыхать. А нам останется «Белкоопсоюз».
«Регулирование цен — это как дернуть штурвал, отчего экономика отправится в пике и со свистом ударится о землю»
— Если все же компании поведут себя так, как того хотят белорусские власти, — будут откатывать цены назад, не думать о своих выгодах и желании получить прибыль — к чему это может привести?
— Это могло бы привести к тому, что частный бизнес выглядел бы как государственный. Если посмотреть, что производят госпредприятия, то станет понятно, во что он превратился бы. Но на самом деле частные компании на это не пойдут по ряду причин. Главное, как говорил выше, — это то, что бизнесмену это неинтересно. Он скорее минимизирует убытки и выведет деньги, чем будет работать в стиле госпредприятия, а потом просить дотации из бюджета за то, что держит низкие цены.
Значит, не получая выгоды и думая, что это все надолго, бизнесмены просто выведут свои деньги и либо сведут деятельность до минимума, либо вообще свернут ее. Возможно, оставят прибыльные направления, чтобы вернуться назад, когда что-то поменяется.
— Весьма вероятно, что при идеальной в глазах чиновников картине мира бизнес не будет долго работать и начнет массово закрываться. Это может привести к потере рабочих мест, недоплаченным налогам в бюджет. В этом случае могут начаться сложности с доходной частью казны, а дальше по цепочке будут проблемы у государства с выполнением социальных обязательств…
— Да, это полноценная рецессия. Уже не стоит вопрос, будет ли она. Понятно, что будет, причем по очевидным причинам — политическим и внешнеторговым, которые от бизнеса и экономики не зависят. Вопрос в глубине этой рецессии. Чем больше подобных неадекватных телодвижений, тем глубже она будет.
В случае падающего самолета стоит вопрос, дернуть штурвал так, чтобы он со свистом вошел в землю, или попытаться его стабилизировать и плавно сесть. Так вот попытка ручного регулирования цен и воззвание к честности бизнеса и его мнимой социальной ответственности в текущих условиях все равно, что дернуть штурвал так, что экономика отправится в пике и со свистом ударится о землю.
— Если обобщить, то выполнение бизнесом требований властей создаст для государства еще более тяжелые финансовые и экономические условия, чем то, что есть сейчас?
— Да, безусловно. Причем картина получается некрасивой со всех сторон. С социальной стороны будет сокращение занятости. Ведь с людьми без работы надо что-то делать. По логике вещей следовало бы платить пособие по безработице и оплачивать переподготовку. Но с чего в таком случае платить и куда потом их устраивать? С другой стороны — падение части доходов бюджета в виде налогов из-за сокращения деловой активности.
