Последние два года Лукашенко постоянно говорит о том, что западные страны вмешиваются в белорусскую политику и угрожают ее власти. Он же обвиняет Запад в спонсировании терроризма, экстремизма и прочих грехах — например, в организации протестов 2020 года. Кажется, подобная риторика стала уже чем-то обыденным — никакого удивления она не вызывает. Но зачем Лукашенко во всем обвиняет Запад и на кого рассчитаны эти пассажи? Об этом в авторской колонке размышляет политический журналист «Зеркала» Татьяна Ошуркевич.
Татьяна Ошуркевич
Политический журналист «Зеркала».
Окончила институт журналистики БГУ. Экс-журналистка Onliner.by. С лета 2021 года работает в «Зеркале». В июле того же года вынужденно уехала из Беларуси в Киев, после начала войны в Украине живет в Германии. Сфера профессиональных интересов — белорусская политика, международные отношения.
Поиск внешних и внутренних врагов для авторитарных правителей — вполне привычная схема их политики. История знает массу таких примеров: по разные стороны оказывались Франко, Муссолини, Пиночет и коммунисты; Гитлер, Антонеску, Салаши и евреи; Чавес, Каддафи, Милошевич, Хуссейн, Сталин и США, а династия Кимов в Северной Корее давно риторически воюет с Южной Кореей и Японией. Александр Лукашенко не исключение: искать врагов Беларуси он принялся почти сразу после своего прихода к власти. Например, говорил о расширении НАТО на восток и угрозах распустить Варшавский договор, находил боевиков среди наблюдателей ОБСЕ и заявлял о финансировании Западом оппозиции. При этом важно следующее: свое отношение к западным элитам Лукашенко подчеркивал даже в политически спокойные времена. И та, прежняя, риторика не была откровенно враждебной.
В 2020 году все изменилось: с началом белорусских протестов выступления Лукашенко обострились и сильно стали напоминать российские пропагандистские методички. А вскоре тезис про окружающих недоброжелателей достиг максимальных масштабов: в ход пошли обвинения Польши в желании захватить Гродно, а США и Европейского союза — в подготовке народных волнений. Со временем сюрреализм только нарастал: на сторону врагов предательски перешла и Украина. В союзниках из соседей Беларуси традиционно осталась только Россия.
Судя по заявлениям Лукашенко, все вокруг действительно желают зла Беларуси. Кажется очевидным, что это не так. Но разберем, как именно на практике работает его обвинительная схема.
Во-первых, важную роль в позиции белорусской власти играет вера в СССР. Лукашенко и советское прошлое — это неразделимые понятия. О его ностальгии по советчине в 1990-х писал политолог Валерий Карбалевич: «Лукашенко при каждом удобном случае не забывал вспомнить „преступников“, разваливших „великую державу“, говорил о неприемлемости для Беларуси опыта рыночных реформ других стран, осуществляемых по рецептам МВФ, которые толкают нас к „дикому рынку“. Он постоянно твердил об искусственном навязывании народу белорусского языка, национальных символов».
И даже несмотря на более чем три десятилетия после развала Советского союза, Лукашенко по-прежнему верит в устройство мира, который живет по стандартам прошлого. Так выглядит основа его мышления (пара более актуальных примеров — здесь и здесь). При этом любые «западные», в его понимании, проявления Лукашенко подчеркнуто отрицает: он не раз критиковал демократию и утверждал, что «лучше быть диктатором, чем голубым». Лукашенко не нужно притворяться — все это ему действительно не близко.
Во-вторых, обострить тональность своих выступлений Лукашенко заставили протесты. Раньше он чаще критиковал Запад перед избирательными кампаниями и после них, а с наступлением периода политического спокойствия снова занимал два стула. Но в 2020 году, когда ситуация в стране стала выходить из-под его контроля, ему, очевидно, понадобился большой и сильный внешний враг. Ни задержания конкурентов, ни силовые разгоны до какого-то момента не останавливали уличное протесты. Признавать, что они идут снизу, Лукашенко никогда бы не стал — хотя бы ради того, чтобы не посеять зерно сомнения у своего электората, силовиков и чиновников. А потому причиной подобных перемен стало внешнее вмешательство. В условиях, когда Лукашенко почувствовал себя в опасности, он начал отпускать реплики о тех самых западных врагах, желающих сместить его с президентского поста и навязать Беларуси собственные ценности. В общем, именно от такого наглого развала государственности Лукашенко и стал так старательно «защищать» Беларусь. И чтобы вернуть своему месту под солнцем устойчивость и консолидировать народ (или хотя бы своих сторонников), он взял на вооружение борьбу с чужим и далеким.
Конечно, в итоге, по мнению Лукашенко, в протестах оказался виноват далеко не он. Связь между протестующими и внутренними проблемами страны разорвалась, отыскать ее нужно было в чем-то другом. Свободное место занял Запад: именно он стал нести угрозу суверенитету, но никак не Лукашенко, давно и надежно экономически привязавший себя к России. Все дело в том, что подобная угроза с Запада (Востока, Юга, со стороны инопланетян) может существовать постоянно — такой же постоянной она была и в риторике Лукашенко. Для авторитарной власти ее наличие — это вполне выигрышная позиция. И вот в чем дело. Подобные угрозы невозможно предотвратить, они вечные и эфемерные. А значит, каждый раз, когда правителю не нравятся настроения народа, громкий голос оппозиции или СМИ, он может снова начинать пугать граждан внешними страхами. В итоге угрожающая повестка всегда остается актуальной, и круг замыкается.
Опасное положение, в которое страну якобы загоняет Запад, служит оправданием и для внутренних репрессий. Все, кто становится не согласен с властью, априори переходят в категорию врагов, которых нужно устранить. А когда в стране идет внутренняя борьба, принцип «иногда не до законов» заменяет Конституцию, развязывая исполнителям руки. После того, как внутренние раздражители оказываются подавлены, ответственность за репрессии перекладывается на плечи западных политиков. Это они мешают построению правильной государственности, а значит, иного выхода для стабилизации у властей нет — получайте дубинкой по голове.
Схема поступков Лукашенко давно освоена ему подобными. Когда авторитарному правителю нечего предложить народу — например, экономические показатели плачевны и рассвета не видать, единственный вариант — вернуться в прошлое и зацепиться за какую-нибудь победу. Даже если она тебе не принадлежит. В последние годы Лукашенко начал активнее вспоминать и Великую Отечественную войну, и фашистов. Святость события должна была стать триггером для народа, ведь угроза повторения всего подобного по традиции исходит от Запада. Любые изменения — это путь к тому самому хаосу, «войне», через которую Беларусь уже когда-то проходила. Героем в такой ситуации оказывается тот, кто защищает стабильность и предсказуемость. Этими высокими целями можно оправдать все — даже переписывание истории. А тех, кто не разделяет мнение власти, громко называть нацистами. Именно от таких врагов Лукашенко и «защищает» страну.
И конечно, раз уж внутри Беларуси идет такая борьба, можно не обращать внимание на внутренние проблемы и мелочи вроде нарушения прав человека или экономической нестабильности. Сначала — победа, затем — все остальное. А раз угроза очередного вмешательства не исчезает и переходит в позицию вечности, победа в принципе становится недостижимой, и запускать витки западных обвинений можно бесконечно.