30 июня в Мадриде продолжается саммит НАТО, на котором присутствуют и власти стран Балтии. Журналистка «Зеркала» поговорила с Эдгарсом Ринкевичсом, министром иностранных дел Латвии, чтобы узнать, какую роль Беларусь играет в войне в Украине, готовится ли Латвия к возможной агрессии Путина и достаточно ли у нее ресурсов для сопротивления.
— Как вы оцениваете вероятность того, что Беларусь вступит в войну?
— Вступит? А есть какие-то новости, что она вступает, за исключением того, что Лукашенко позволяет использовать российским войскам белорусскую территорию для операции в Украине? Если честно, мы считаем, что должны рассматривать Беларусь как военный округ Российской Федерации с начала военной агрессии России против Украины. Мы не считаем, что господин Лукашенко контролирует ситуацию и может как-то на нее повлиять. Когда принимались решения саммита НАТО по укреплению Восточного фланга, Беларусь и Россия с военной точки зрения рассматривались как одно целое. И поэтому мы должны укрепить и расширить присутствие наших союзников на территории и Польши, и Литвы, и Латвии, и Эстонии.
— Какой сейчас статус у Беларуси? Вы рассматриваете ее как соагрессора?
— Да.
— Учитывая, какую напряженность Россия создает у своих западных границ, какова вероятность, что Путин начнет агрессию в отношении вашей страны?
— Пусть попробует, пусть сунутся! Я думаю, те решения, которые здесь (на саммите НАТО. — Прим. ред.) принимались, все же показывают, что Альянс и все наши союзники это так не оставят. Наша первая задача — поддерживать Украину, на саммите уже были дискуссии насчет того, что еще можно сделать, чтобы страна выстояла против российской агрессии. К тому же в наших странах появится больше американских военнослужащих, будет укрепляться противовоздушная оборона. И если кто-то в Москве считает, что у них есть ядерное оружие, пусть не забывают, что оно же есть и у Альянса, у стран с достаточной мощью. А некоторые пропагандисты на российском телевидении, которые говорят о том, как будут бомбить Нью-Йорк и Вашингтон, пусть не забывают, что они же сами сидят в Москве. С такими господами и госпожами нужно говорить на том языке, который они понимают.
— То есть вы рассматриваете не просто возможность нападения России, но и использование ею ядерного оружия?
— Альянс зарезервировал за собой право использовать это оружие исключительно в оборонительных целях. Мы, кстати, не угрожаем им России ни на телевидении, ни на официальном уровне. А некоторые партнеры в России делают это все время. Я хотел бы надеяться, что сценария, о котором вы говорите, не будет. Но мы работаем над тем, чтобы укрепить и нашу национальную, и совместную с НАТО оборону, чтобы такие мысли ни у кого ни в России, ни в Беларуси не возникли.
— Вы сказали «пусть они только попробуют» совершить агрессию по отношению к вашей стране. Кажется, позиция Латвии, Литвы и Эстонии хотя бы в риторике, но отличается от позиций некоторых других Европейских стран. Почему?
— Ну нет, я думаю, есть просто некоторые нюансы: кто-то кому-то звонит иногда, кто-то что-то еще может сказать, но по вопросу обороны стран НАТО различий у нас нет.
— Готова ли Латвия к возможной войне? Достаточно ли у нее ресурсов для обороны даже в случае укрепления военных сил?
— На данном этапе достаточно, но мы еще должны провести определенную работу, чтобы все реализовать. Не исключаю, что нам нужно будет корректировать решения и увеличивать численность военнослужащих. Вы сами видите, как быстро меняется ситуация…
— Есть ли вероятность того, что Рига будет блокировать возможное смягчение санкций против России, чтобы разрешить транзит санкционных товаров в Калининград?
— Здесь мы все же должны учесть одну процессуальную особенность: санкции принимаются на некоторое время, затем они продлеваются. Это решение принимается не большинством голосов, а единогласно. Я бы сказал, мы будем выступать за то, чтобы санкции продлевались, чтобы они не облегчались.
Мы уже говорили, что на данном этапе Беларусь — это агрессор. Но дело не только в этом: мы помним, почему санкции вводились — из-за похищения самолета Ryanair, и из-за ситуации с правами человека и политзаключенными, и из-за того, что случилось в августе 2020 года. Мы все это помним. <…> Я не вижу, что мы можем сейчас дойти до такой точки, чтобы обсуждать облегчение санкций. <…> Такой вопрос не стоит на политической повестке дня. Пока я не вижу основы, чтобы это случилось…
— И в отношении России, и в отношении Беларуси?
— Я не считаю, что смягчать санкции правильно.
