Вечером 23 февраля прошло заседание Совета нацбезопасности и обороны Украины. «Сказать, что мы были уверены, что завтра что-то произойдет, я не могу. Но было понятно, что это может случиться со дня на день», — вспоминает глава Черниговской области Вячеслав Чаус. 24 февраля в 4.35 утра ему позвонил командир погранотряда и сказал, что заставу атаковали. Так для руководителя Черниговской области началась война. Мы поговорили с Вячеславом Чаусом о потерях среди мирного населения, разрушениях, Лукашенко и минировании границы.
Подготовка к вторжению
— Когда началась война, вы кому-то позвонили в Беларусь?
— У меня там есть несколько знакомых, но я никому не звонил. В первые дни на меня вышел один белорусский YouTube-канал и мы поговорили: я ходил по улицам Чернигова после бомбежек и показывал, что натворила российская армия. Это было мое единственное общение с белорусами.
— Не было мыслей позвонить губернатору Гомельской области?
— Я не успел с ним еще познакомиться. Меня назначали в августе 2021 года.
— За полгода до войны. Когда вам поступила первая информация о возможном полномасштабном вторжении России в Украину?
— Несколько месяцев мы к этому готовились. Мы проводили заседания Совета нацбезопасности и обороны, формировали тероборону. Но очень долго не верилось, что это может быть.
— До назначения эту тему с вами обсуждали?
— Да. Когда я шел на эту должность, то отдавал себе отчет, куда я иду. Вопрос полномасштабного вторжения России даже в обществе тогда обсуждался.
— Вы жалели, что оказались на этой должности?
— Не было времени, чтобы жалеть. Я ходил и думал, где достать бензин, как организовать работу волонтеров, как помочь ВСУ и так далее. Период с 24 февраля и до середины апреля — для меня это был один день. Нон-стоп.
— Чем ваши дни сейчас отличаются от дней первых месяцев войны?
— Сегодня меньше стреляют, хотя это все равно происходит каждый день. В основном на севере области. За последние сутки было больше 100 прилетов по нашей земле. Мы пока не ощущаем себя в безопасности.
Украинцы, белорусы и Лукашенко
— В начале войны несколько раз появлялись новости, что в Черниговскую область зашли белорусские войска, но эта информация не подтверждалась. Вам лично докладывали, что Беларусь готова зайти или зашла в Украину?
— Мне докладывали о том, что с вашей стороны заходят российские войска. Участвовали ли в этом белорусы, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.
— Минируете ли вы границу между Черниговской и Гомельской областями?
— Принимаем все необходимые меры для того, чтобы враг, заходя на территорию нашей страны, с первого квадратного метра ощутил всю широту нашего гостеприимства.
— То есть да?
— Да.
— В мае появилась информация, что монумент «Три сестры» на границе Украины, Беларуси и России снесут. Когда это произойдет?
— Я инициировал снятие монумента с учета как памятника. Есть запрос от наших жителей и я его поддерживаю, потому что трех сестер точно уже нет и никогда не будет. Сейчас мы оформляем все документально, чтобы потом можно было что-то сделать с монументом, но сейчас он находится под постоянными обстрелами, возможно, нам уже с ним ничего и не надо будет делать.
— «Три сестры» стоят в нейтральной зоне, как вы можете их убрать?
— Это наш знак. Он стоит у нас на балансе.
— Вы наверняка много общаетесь с простыми жителями области. Они считают, что белорусы их предали?
— По-разному. Скажу мягко и корректно: к белорусам относятся теплее, чем к русским. Для нас они четко идентифицированный агрессор, который убивает наших людей и захватывает земли. При этом большинство украинцев надеется на то, что белорусы остановят агрессию России на Украину с вашей территории. Мы не питаем иллюзий относительно вашего руководителя, чья легитимность под большим вопросом. Сейчас люди смотрят на вас и ждут: «Ну и что? Вы будете что-то делать? Как дальше? Вы соучастник?». Сравнение: есть люди, на которых можно ставить крест, а есть, кому дают шанс: «А может он исправится?». Это не совсем корректно, но по ощущениям схоже.
— Украинцы разделяют выбор общества и выбор государства или отдельных чиновников?
— По России нет. По Беларуси — да. К народу ненависти нет, я это чувство разделяю. Но с другой стороны, я смотрю на ракеты, которые летят с вашей территории, и думаю, что, если бы такое было у нас, то мы бы встали и пошли выгонять тех, кто это делает. И власть бы сняли. Но у нас разные системы: в Украине демократия все-таки, Беларуси с этим не повезло.
— Вы бы пожали руку Лукашенко?
— Нет. Он разрешил со своей территории убивать украинцев.
— А Тихановской?
— Не знаком с ней, как и с Лукашенко. Я достаточно френдли, если это не касается земли и моих сограждан. Я готов жать руки, если это идет на пользу.
— Что бы вы сказали белорусам?
— Мы смотрим на вас со знаком вопрос. В памяти теплые взаимоотношения, которые у нас были. Мы вас любим и ценим, но, если вы придете на нашу землю, то мы вас будем убивать. Мы надеемся, что такого не случится. А вопрос Лукашенко — это ваш вопрос. Мне бы не хотелось комментировать Лукашенко или Тихановскую. Это белорусы должны решить. Мы этот вопрос решили для себя дважды. Это ваша внутренняя история.
Похороны с привкусом ненависти и е******й сосед
— В марте вы сказали: «В Чернигове практически не стихают обстрелы. Сейчас в городе отсутствует электроэнергия, почти отсутствуют связь, водоснабжение. То есть мы приближаемся к гуманитарному кризису». Что теперь происходит в городе и области?
— В области восстановлены линии электропередачи. То же самое могу сказать о воде. Сейчас в реестре разрушенного и поврежденного около 6000 зданий. 90% из этого жилой фонд.
— Сколько людей вернулось?
— Я думаю, что в область не вернулось порядка 10% человек. В Чернигов уже приехали около 130 тысяч человек (на 1 декабря 2021 года постоянное население в городе составляло почти 277 тыс. жителей. — Прим. ред.). Но мне кажется, что люди, которые уехали за границу, не скоро будут дома.
— Сколько жителей области погибло?
— Наши цифры примерные, потому что мы до сих находим тела. Сейчас около 1000 раненых и 500 погибших мирных жителей вследствие обстрелов, убийств и издевательств. Естественная смертность в момент оккупации области выросла в два раза по сравнению с предыдущем годом за этот период: люди в стрессе, активизировались хронические заболевания. Не все могли своевременно вызвать скорую, потому что был момент, когда линия 103 не работала. Мы тогда организовали обычный мобильный номер, но не у всех была возможность позвонить: не было света и телефоны не работали.
— В этой войне кто-то из ваших близких погиб?
— Знакомые, да.
— Приходилось бывать на похоронах?
— Регулярно. Мы провожали наших бойцов, которые отдали свои жизни за свободу Украины. Это десятки человек.
— В какой атмосфере они проходят?
— Все стандартно, но с привкусом ненависти и желанием мстить.
— Россия преподнесла уход из Черниговской области как жест доброй воли. По-вашему, почему они отступили?
— При плане за три дня дойти до Киева, они за месяц не смогли взять Чернигов. Россияне получили отпор. По моей субъективной оценке, они несли большие потери, были вынуждены отступить, взрывая за собой мосты, и сконцентрироваться на другом направлении.
— Сейчас отстраивают разрушенные районы, есть уверенность, что это нужно делать?
— Возможно, будет вторая серия, мы к ней готовы. Но область должна восстанавливаться: приезжают люди, начинают работу предприятия и бизнес. Дороги и мосты мы восстанавливаем по временной схеме: если нам нужно будет, то мы их быстро ликвидируем. Поймите, этот сосед у нас уже навсегда. Он даже останется, когда мы победим. И Беларусь тоже. Но мы стараемся сейчас сделать так, чтобы область хоть немного восстановилась и могла зажить нормальной жизнью.
— Вы не боитесь, что наступление с Беларуси вновь повторится?
— Мы готовы к такому сценарию. Мы понимаем, что на вашей территории находятся российские войска. Руководство Беларуси позволяет обстреливать в том числе и Черниговщину. Из последних 20 ракет, которые прилетали в поселок Десна в Черниговской области, большинство выпущены с территории Беларуси.
Наверное, если бы Украина позволяла какой-то другой стране выпускать ракеты по Беларуси, то у вас было бы, мягко говоря, сдержанное отношение. И к жителям страны, и к руководству.
— По вашей информации, насколько вероятно наступление с территории Беларуси?
— С нашим е*****м соседом можно ожидать чего угодно. Я понимаю, что между отданным приказом и действиями, с учетом техники, которая уже есть в Беларуси, нужно не так много времени. Будет ли это, я не знаю, но к такому развитию событий мы готовы.
— Е*****й сосед — это кто?
— Я говорю о российском агрессоре.
Зеленский и победа
— Когда вы последний раз общались с президентом?
— Это секретная информация. Но периодически это происходит.
— Что вы обсуждаете?
— Один из последних наших разговор был о восстановлении области. Впереди отопительный период, мы должны к нему подготовиться. У нас были разбиты логистические цепочки в области. Очень много работы. Президент поддерживает восстановление. Сейчас мы сконцентрированы на модульных домах — временное решение для тех, кто потерял жилье.
— Когда и как закончится война?
— Война закончится победой Украины и всего цивилизованного мира над врагом. Кто наш враг? Сегодня Россия, станет ли Беларусь, зависит от вас. Когда закончится? Чем больше будет поддержки, тем быстрее наступит победа. Я думаю, что у врага силы истощаются, а у нас они растут.
— Что вы сделаете в День победы?
— Я выйду на улицу и пойду поздравлять людей.
— Выпьете?
— У меня есть коллега, который вообще никогда не пил. Он ведет здоровый образ жизни (здесь глава Черниговской области перешел на украинский язык. — Прим. ред.). Он мне обещал, что когда будет победа, то мы с ним напьемся.