9 августа во время конференции демократических сил «Новая Беларусь» Светлана Тихановская заявила, что приняла решение создать «коллективный исполнительный орган» — Объединенный переходный кабинет. Кроме того, она назначила руководителя Народного антикризисного управления Павла Латушко представителем по транзиту власти. О том, как будет функционировать Кабинет и чем он отличается от существующего Офиса Тихановской, «Зеркало» поговорило с самим Латушко.
— Решение о создании Кабинета пока выглядит просто как смена названия Офиса Светланы Тихановской. Можете рассказать, что конкретно изменится, что будет отличать Кабинет от него?
— Объединенный кабинет предполагает, что впервые в Беларуси было достигнуто коалиционное соглашение новыми демократическими силами: несколько инициатив, политических институтов приняли решение об объединении. Офис Светланы Тихановской, НАУ, силы BYPOL, инициатива «Супраціў», в которую входят «Киберпартизаны», полк «Пагоня». Очень важно, что он открыт для присоединения других инициатив и политических институтов. Предполагается, что Кабинет должен обеспечить транзитный период перехода власти в руки народа, упразднение тоталитарного режима Лукашенко. Это исполнительный орган, и он создается впервые.
Кабинет был создан по инициативе избранного президента, и это дает ему легитимность. Для второго подтверждения этой легитимности мы планируем обратиться к Координационному совету как представительному органу демсил и гражданского общества.
Ни одна гражданская инициатива не в состоянии самостоятельно достигнуть той цели, которую мы перед собой ставили. Поэтому объединение ресурсов дает их мультипликацию, большую силу для ее достижения. И это принципиально важное отличие от всех других действий структур.
— То есть главное отличие — это объединение нескольких инициатив?
— Политических институтов и инициатив, да.
— В своей речи среди остальных своих полномочий вы отметили и оказание давления на режим Лукашенко. Как вы это будете делать?
— В мои функции будет входить расширение и концентрация этого давления. Сложилась ситуация, когда, например, НАУ отвечает за вопросы универсальной уголовной юрисдикции в связи с пытками в отношении белорусских граждан. И одновременно этим занимается инициатива BYPOL. У нас хорошие контакты с бюро криминальной полиции Литвы. Оно по этому вопросу общается и с BYPOL, и с нами. Будет правильнее, если все станет объединено в одном институте, Кабинете, под одним ведущим представителем по этим вопросам. Тогда эффект от такой работы увеличится.
Когда в вопросах внешней политики мы говорим одним голосом, для партнеров становится четко понятно, что для нас важно. В Кабинете я буду отвечать за вопросы санкционного, персонального давления на представителей режима, уголовно-правовой ответственности в рамках универсальной юрисдикции. <…> Транзит власти, старт которому начался вчера… Никто не говорит, что мы достигнем его за месяц, но начало положено. Еще есть вопрос кадровой политики. Для меня важно понять, каким образом перетянуть большинство государственного аппарата на нашу сторону, как его расколоть и использовать критический момент в интересах белорусского народа.
— Вы говорите о расколе госаппарата. А какие у вас есть рычаги влияния на него?
— Я думаю, что здесь мы будем использовать различные инструменты. И уголовно-правовое давление, и вопрос публичного рассмотрения уголовных дел в отношении подобных лиц. Мы будем говорить о международном уголовном давлении в отношении тех людей, которые совершили преступления. Возникает вопрос люстрации — это важный вопрос для будущего госаппарата Беларуси. Те, кто совершил преступления, однозначно будут привлечены к ответственности. А те, кто не делал этого… Нужно подумать, что они должны предпринять, чтобы иметь право претендовать на госслужбу в будущем.
— Пока это звучит как планы на будущее. Но кажется, белорусы, которые вчера смотрели трансляцию конференции, ожидали от решения по созданию Кабинета чего-то, что будет направлено на изменение ситуации в стране сейчас. Вы знаете, что нужно для этого делать?
— Я не хочу быть популистом. Нет сценариев, которые позволили бы мне сегодня заявить, что завтра случится чудо. Давайте будем реалистами. Исполнительный орган, Кабинет, будет стараться быть максимально приземленным, четким и понятным. Выработка решений, принятие и их реализация — это очень понятная структура управления. Говорить о том, что завтра случится чудо, я не буду. И не буду никому дарить иллюзии.
— Что будет дальше с НАУ? Оно продолжит функционировать?
— Я думаю, что да, его можно определить как протопартию. НАУ должно продолжать работу, потому что это сплоченный коллектив, который занимается вопросами давления, и он будет поддерживать работу Кабинета. Мы еще не обсуждали эту тему, поэтому я выскажу только свое мнение. В какой-то мере НАУ может быть аппаратом, который будет обеспечивать задачи, возложенные на членов Кабинета.
— Вас и других членов Кабинета сроком на шесть месяцев назначила Светлана Тихановская. Кто будет решать, что вы справились или не справились со своими задачами?
— На сегодняшний день Светлана Тихановская приняла такое решение самостоятельно, но с учетом коалиционного соглашения. Мы (все эти инициативы) входили в него не поодиночке, а вместе. Это накладывает обязательства консенсуса и коллегиальности во время принятия решений. Но право окончательного решения на шесть месяцев также сохраняется за Светланой Тихановской. Что касается отчетности, планируется, что Кабинет должен будет получить вотум доверия Координационного совета как протопарламента, органа демократических сил Беларуси. Предполагается, что он будет выдвигать вотум доверия всему Кабинету.
— Как будет решаться, кто войдет в Координационный совет?
— Уже принято решение, что Совет должен реформироваться. Это предполагает более широкое включение в него демократических институтов, гражданских инициатив и белорусской общественности. Как будет определен регламент расширения — пока это вопрос проекта. Это я не готов озвучить.
— Тогда непонятно, где в этой схеме находятся обычные белорусы. Я слышу только о гражданских инициативах, институтах…
— Ваша оценка выглядит не совсем верной. Гражданские инициативы — это не белорусы? Это не те белорусы, которые пострадали, борются за права других людей? Разве там работают не граждане нашей страны? Это все те люди, которые приняли вызов от режима и пошли на борьбу. Они также имеют право представлять общественность.
— Я не спорю с этим. Я говорю о другом: кажется, что мнение будет высказывать только диаспора — те люди, которые находятся за рубежом.
— Мы не диаспора. Мы временно и вынужденно покинули территорию Беларуси. Никогда в истории нашей страны не было такой ситуации, когда сотни тысяч или, если хотите, миллион людей вынужденно проживают за границей. И они не хотят терять связь с Беларусью, их коммуникация с родственниками и знакомыми внутри страны происходит каждый день. Мы не можем сегодня выйти на площадь в Минске — это невозможно, потому что в нашей стране за любой такой сигнал идет наказание. И давайте не строить себе иллюзий, что в Беларуси пойдут митинги в поддержку чего-то другого. Это невозможно.
— Вы сказали, что сотни тысяч или миллион белорусов находятся за рубежом. Но еще миллионы людей находятся в самой стране. Поэтому важно понять, есть ли в принципе схемы, которые позволят им включиться в принятие решений?
— Сейчас над ними работает и платформа «Голос», и другие специалисты. Это было представлено на одной из панелей конференции. И мы близки к реализации этих схем.
— Если подытоживать: простые белорусы смогут подключаться к решениям Координационного совета и предлагать свои идеи?
— Безусловно. При сегодняшних реальных угрозах будут созданы максимальные условия для коммуникации с белорусами. Это главная цель. <…> Схемы коммуникации с обществом могут быть цифровыми, что даст дополнительную возможность общения с людьми внутри страны. Эти схемы могут быть только конфиденциальными. <…> Нам нет смысла закрываться в себе и что-то придумывать. Мы создаем это не для себя. Это не распределение портфелей — это распределение ответственности на тех, кто вошел в Кабинет. Здесь нет плюшек — здесь дополнительные уголовные статьи, угрозы и санкции.
— Если люди все же будут подключаться к принятию решений Координационного совета, они смогут контролировать и деятельность Кабинета? Смогут ли они отстранить вас от должности или это решение будет принимать кто-то другой?
— Нигде в мире членов Кабинета не назначают и не отстраняют путем народного голосования. Такой схемы нет и не придумано. Тем более это сложно представить сегодня, при нынешней тоталитарной системе в Беларуси. Предполагается, что Координационный совет как орган, который дает вотум доверия и одобряет это решение, будет иметь право влиять и на членов Кабинета.
— Пока это напоминает «тусовку для своих». На конференцию приехало ограниченное количество людей, вас назначила Тихановская, механизмы выбора в Кабинет неизвестны…
— А как должно быть по-другому, могу я вам как журналистке задать вопрос? Расскажите мне, я вас слушаю.
— Как белоруска сейчас я вижу структуру за рубежом так: инициативы решили объединиться и что-то делать вместе. Во-первых, у меня возникает ощущение, что они могут быть оторваны от Беларуси. Во-вторых, их назначает Тихановская — и мне неясно, как я могу влиять на выбор кандидатов в этот кабинет. Я не понимаю, почему именно вы должны представлять направление по транзиту власти или давления на режим. Можете объяснить, как это работает?
— Где мы видели в мире, чтобы люди выбирали членов Кабинета? Такого не бывает. Нигде, ни в одной стране мира, никогда. Вы сейчас предлагаете тезис, который нигде не реализуется. Люди выбирают представительный орган — Координационный совет. И вот здесь задача — предложить схему, когда люди могут влиять на эти решения. Если Координационный совет не в состоянии решить эти вопросы, наш подход сохраняется: Конгресс выбирает делегатов и может принимать решения. Мы хотим предложить схемы, при которых можно получить полномочия от белорусов, проживающих в Беларуси, и иметь право отправлять своих делегатов на этот Конгресс. Но мы же с вами понимаем реальность ситуации: любой человек даже при самых безопасных инструментах будет опасаться в этом участвовать, хотя мы будем работать над разработкой таких технологий и возможностью влиять на членов Координационного совета и Кабинета.
— Скажу иначе: люди задают вопрос, почему назначены именно эти люди.
— Потому что это политические институты, которые на сегодняшний день уже сложились. Это инициативы, которые наиболее известны и влиятельны по внутренней и внешней политической повестке. Светлана Тихановская принимала это решение как избранный президент, имеющий легитимность от народа. Да, может быть, это схема не на сто процентов такая, какой она должна быть в демократическом государстве, когда проходят выборы в парламент, побеждают партии, создают коалицию — и из нее выбирается премьер-министр. У нас сейчас это невозможно. Конечно, к нашей схеме всегда могут быть замечания, но на сегодня это наиболее оптимальный вариант.