Суд 6 сентября приговорил Марию Колесникову и Максима Знака к 11 и 10 годам лишения свободы. Приговор пока не вступил в законную силу, у защиты есть 10 дней, чтобы его обжаловать. 7 сентября близкие смогли впервые за год увидеть Марию и Максима. Отец Максима Александр Знак и отец Марии Александр Колесников рассказали, как проходили их встречи.
Александр Колесников рассказал, что встреча длилась один час. И за такое короткое время было трудно наговориться. Интервью с родственниками Марии и Максима публикует штаб Виктора Бабарико.
Марию впечатлило количество людей около суда и аплодисменты
Первое, на что обратил внимание Александр, — это самочувствие дочери.
— Она меня порадовала и сказала, что неплохо себя чувствует. Был такой интересный момент: она рассказывала о поддержании своей физической формы. У нее часы с встроенным шагомером, и она накручивает не менее 11 тысяч [шагов]. Ее рекорд был, когда она занималась бегом, — до 15 тысяч, — рассказывает Александр.
По его словам, Мария продолжает в неволе заниматься физическими упражнениями. А пример берет с Максима Знака и его увлечения спортом.
— Маша была красиво одета, традиционно — красная помада. Она передавала спасибо своим подругам, которые обеспечивают ее всем для поддержания прекрасной формы и ее туалетов. Сказала, что у нее целая полка косметики, что для тех условий нехарактерно. Она сама удивляется, что есть такой выбор. Она благодарна всем тем, кто приходил в суд, — рассказывает отец Марии Колесниковой.
— Маша громко смеялась, когда посмотрела выпуск по ТВ про их суд. Она благодарна нашим пропагандистам за сюжеты, из которых она делает свои выводы. То, что хотят показать по госканалам, не соответствует ее представлениям о действительности.
Также Марию впечатлило количество людей, которые собрались около здания суда, она была растрогана аплодисментами и удивлена тем, что ее отцу помогают не только ее друзья, но и совершенно незнакомые люди. Также она благодарила адвокатов, которые провели достаточно большую работу, выстраивая защиту.
— Она и Максим до сих пор считают, что это был не суд, а какой-то спектакль, это была пародия на правосудие, — говорит Александр.
Он рассказал Марии о тех наградах, которыми она и Максим Знак заочно были награждены за последний год.
— К своим наградам она относится достаточно скромно. Я попытался убедить ее в том, что эти награды — признание того, что она внесла вклад в ту или иную область политической жизни.
Максим Знак попросил передать ему большую сумку для писем: их уже около 4 тысяч
Александр Знак рассказал об условиях, в которых проходило свидание. Оно было организовано в небольшой комнате, где одновременно встречались еще несколько заключенных с родственниками.
— Гэта невялікі зэдлічак, перад табой краты, шкло, слухаўка з твайго боку, з яго боку. Напэўна, усе слухаўкі сведзены ў адзін кампутар і праслухоўваюцца. На шкле вісіць аркуш, што нельга пытаць. Напрыклад, нельга даведвацца з кім ён сядзіць, нельга пытаць пра план турмы, — рассказал Александр Знак.
Максим, по словам его отца, на свидании был без наручников и хорошо выглядел, был красиво одет.
— […] Падкачаны, ён займаецца фізкультурай, выгалены, добрая фрызура, я параіў яму зрабіць фрызуру як у мяне, — смеется Александр. (Он побрит налысо. — Прим. Zerkalo.io). — Яна па-першае дазволіць сэканоміць на шампуню. Гэта, будзем лічыць, дадаткова 200 грамаў кілбасы. Яна дазволіць там менш пакутваць з таго, што трэба мыцца. Ён паабяцаў прыслухацца але кажа, што яму жонка не дазваляе так пагаліцца.
Отец Максима признается, что беседа была сложной. Мужчины обсуждали прошедшее судебное заседание и приговор. Максим, как и Мария, назвал суд «спектаклем и театром».
— Ён таксама вельмі быў здзіўлены тым людзям, якія сядзелі ў залі да прыходу нас, сваякоў. [Марыя і Максім] cпрабавалі з імі пазнаёміцца, звярнуць увагу гэтых людзей на сябе, паглядзець ў іх вочы, але ўсе трымалі вочы долу. А другое — ён кажа, што да іх прыехала тэлебачанне, моўчкі іх здымала. І Макс, і Маша казалі, што давайце запытвайце нас, вы жа журналісты, давайце мы вам што-небудзь адкажам. Але ім трэба было проста зняць, напэўна, каб знайсці нейкі адпаведны кадр. Увечары па тэлевізару яны ўсё бачылі, што адбывалася, што рабілася на вуліцы, што нейкія людзі адмаўляліся казаць нешта гэтаму чалавеку з барадой (журналисту СТВ Григорию Азаренку. — Прим. Zerkalo.io), які там гучна размаўляў. Гэты чалавек звяртаўся да кагосьці. Макс кажа, пэўна, да адвакатаў, можа да дыпламатаў і яны адмаўлялісь яму нешта казаць Па тэлевізару увесь вечар паказвалі, што з ім ніхто не хоча размаўляць. Крыўдна за чалавека, ён жа працуе, — иронизирует отец Максима.
Максим, по словам отца, пока ничего не знает о своем будущем нахождении в колонии, но попросил купить ему специальную одежду, а также большую сумку для писем, которых набралось уже около четырех тысяч. Интересовался, сколько его рассказов попало на волю. Из ста, оказалось, всего 8.
— Я ж ўсе працягваю пытаць яго, навошта ты ва ўсім гэтым удзельнічаў. А ён кажа, што зараз яго ніхто не зможа абвінаваціць у тым, што ён саскачыў ці не стаў прымаць удзел. Ен цвяроза разважае і шукае прычыны такога тэрміна. Не толькі ў законах, якія зараз існуюць, а больш у асабістах нейкіх цэнных указанях, якія прымалі адмысловыя людзі.
Усе разумее, перажываў за мяне.
Отец Максима также попросил всех тех, кто пишет в соцсетях, если возможно, избегать двух фраз.
— Не кажыце, што ўсё будзе добра. Не трэба. Усё пакуль кепска. І няма ніякіх падстаў лічыць, што будзе добра. А ў сваякоў гэта ўсё не вельмі добра адбіваецца на здароў'е. Не трэба супакойваць і казаць, што яны ўвесь тэрмін не адсядзяць. Вось, калі яны не адсядзяць, тады вы пра гэта будзеце пісаць. А зараз вы пустую надзею пасяляеце ў нашыя сэрцы. Не трэба так казаць. Людзі атрымалі вельмі вялікія тэрміны. […]. Калі мы з Максімам размаўлялі пра тое, ці трапляюць такія артыкулы пад амністыю, то ён казаў: «Хто ж яго ведае». Гэта першы раз за гады існавання краіны, калі такія артыкулы былі прыменены, — говорит Александр Знак.
Уголовное дело против Знака и Колесниковой
Колесникова и Знак входят в президиум Координационного совета, созданного 18 августа прошлого года. 20 августа на тот момент генпрокурор Беларуси Александр Конюк заявил о возбуждении уголовного дела по статье 361 (Призывы к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности), обосновав это тем, что деятельность КС направлена «на захват государственной власти» и «причинение вреда национальной безопасности».
7 сентября прошлого года неизвестные похитили Марию Колесникову и пытались вывезти ее из страны, а на следующий день ее взяли под стражу. Максима Знака задержали 9 сентября. Спустя год их обвинили по трем статьям Уголовного кодекса:
- ч. 1 ст. 357 (Заговор или иные действия, совершенные с целью захвата или удержания государственной власти неконституционным путем);
- ч. 3 ст. 361 (Публичные призывы к захвату государственной власти, или насильственному изменению конституционного строя Республики Беларусь, или измене государству, или совершению акта терроризма или диверсии, или совершению иных действий, направленных на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь, либо распространение материалов, содержащих такие призывы, совершенные с использованием СМИ или интернета);
- ч. 1 ст. 361−1 (Создание экстремистского формирования либо руководство таким формированием или входящим в него структурным подразделением).
Суд над Марией Колесниковой и Максимом Знаком был закрытым.
