С июня власти засекретили информацию по госдолгу. С тех пор о том, как обстоят дела с этим показателем, можно узнать только из редких заявлений чиновников и частично — из принятых изменений в некоторые документы. Так, недавно стало известно, что Россия дала Минску отсрочку на выплату по долгу. А с западными кредиторами Беларусь пытается расплачиваться в рублях вместо долларов. О том, что заявления чиновников и другие косвенные признаки говорят нам о ситуации с госдолгом, спросили у академического директора BEROC (Киев), приглашенного профессора университета Карлоса III в Мадриде Катерины Борнуковой.
— Как у Беларуси обстоят дела с госдолгом? Мы можем хоть что-то понять из того, что публикуют госорганы?
— Понимать, что происходит с госдолгом, стало тяжело, потому что информации и статистики публикуется мало. Мы сейчас видим только общую сумму госдолга на 1 июня (раньше данные обновлялись каждый месяц. — Прим. ред.), хотя раньше видели движение в разбивке, кому мы выплачивали долги, откуда они приходили. Из того, что публиковалось в этом году, в частности мы видим, что в апреле-мае внешний госдолг внезапно вырос, но мы не знаем почему — судя по открытым источникам, в то время ничего не происходило.
Опять же с весны появляется информация о реструктуризации долга РФ. Это значит, что мы передоговорились по графикам выплат. Многие выплаты перенесены на следующие пять лет. Судя по всему, документы подписаны были только сейчас. Но какими-либо деталями эти договоренности не подкрепляются.
По последним открытым данным, на 1 июня госдолг Беларуси составлял 60,5 млрд рублей, из них внешний долг был 18,4 млрд долларов. Он заметно снизился в январе и феврале — почти на 465 млн долларов, но потом вырос на 650 млн.
— На днях Совмин принял постановление, которым власти известили, что долги Товарно-кредитной корпорации США тоже собираются отдавать в рублях. Это очередная структура, которая не получит выплаты в долларах или евро, как предусмотрено договорами. Где правительство берет столько рублей, чтобы платить по долгам?
— Оно берет их в бюджете. Ведь белорусский бюджет функционирует в основном в рублях, большая часть выручки тоже в них. Поэтому и раньше для большей части выплат внешнего госдолга деньги все равно брались в бюджете в рублях, их несли на валютно-фондовую биржу либо Нацбанку и обменивали на валюту.
Да, есть доля доходов бюджета в долларах, в основном это часть, связанная с налогами на внешнеэкономическую деятельность. Но это небольшая часть, поэтому для выплат по внешнему госдолгу все равно сначала надо было найти деньги в рублях.
Где они берутся? Тут мы упираемся в другую непрозрачность — мы сейчас очень мало знаем о том, что происходит с бюджетом. Судя по всему, там серьезный дефицит, что неудивительно в связи с большим падением ВВП и выполнением обязанностей выплат в социальном секторе. Этот дефицит покрывается, как мы узнали постфактум, за счет наращивания внешнего госдолга и внутреннего. Во втором случае за счет гособлигаций, которые продаются экономическим агентам на внутреннем рынке, в первую очередь коммерческим банкам, но также Национальному банку (в этом году регулятор купил облигации Минфина примерно на 3 млрд рублей). А когда Нацбанк покупает облигации — это по сути эмиссия, таким образом регулятор запускает рубли в экономику.
— Нам, белорусам, выгодны выплаты по госдолгу в рублях?
— С одной стороны, с рублями проще. Нам не надо решать вопрос, где взять доллары, особенно учитывая, что с экспортом, как ни крути, проблемы. Растет торговля с Россией, но расчеты переводятся в российские рубли. То есть непонятно, где брать доллары и евро, чтобы выплачивать внешний долг в них. Это создавало бы определенное напряжение. Проще положить деньги на счет [для выплат внешним кредиторам] в рублях. Но повторюсь, все равно эти деньги надо достать из бюджета, кармана Минфина и переложить на специальный банковский счет.
Решение Минфина платить по внешнему госдолгу в рублях продиктовано, возможно, вполне объективными ограничениями по поводу возможности выплат не в рублях. Видимо, сейчас с нашим Минфином и его деньгами в долларах никто не хочет иметь дело.
— Летом этого года глава Минфина говорил, что «почти 65% внешнего долга — это обязательства в российских рублях». Скорее всего, это и есть долги России или структур, связанных с Москвой. Это лучше, чем долги в долларах, ведь российский рубль тоже не наша валюта?
— Да, надо понимать, что российский — это не белорусский рубль. Мы его сами не печатаем, то есть наш Нацбанк не сможет «нарисовать» российских рублей и выпустить их в экономику в обмен на гособлигации. С другой стороны, в каком-то плане нам легче, потому что сейчас большая часть белорусского экспорта направляется в РФ (опять же сложно говорить без данных, но точно больше половины, возможно, больше 65%). Соответственно, мы получаем выручку в российских рублях. С точки зрения ликвидности проще выплачивать долг в этой валюте.
Надо понимать, что российский рубль нынче не так легко конвертируется в доллар, как это было раньше. Если раньше мы могли легко продать российские рубли и купить доллары на Московской валютной бирже, то сейчас чисто по формальным признакам российский рубль свободно конвертируемым быть перестал. Так что, учитывая, что российские рубли в страну приходят, чуть проще рассчитываться по внешнему госдолгу в них.
— В этом году Россия дала Минску отсрочку по своему долгу. Это облегчает ситуацию с госдолгом?
— Не с самим госдолгом, потому что его сумма не меняется. Это облегчает ситуацию с его обслуживанием. У нас достаточно большие выплаты были в этом году. Если вместо того чтобы более миллиарда долларов отдать России в этом году, заплатим им всего 100 млн, а остальное перенесем, то, конечно, для сегодняшней ситуации это облегчение.
Видимо, рассуждение такое: сейчас мы переживаем пиковый экономический кризис с точки зрения санкций, в течение следующих пяти лет ситуация будет немного выравниваться, и нам будет легче возвращать этот долг.
— Уже несколькими постановлениями средства республиканского бюджета, предназначенные для обслуживания госдолга, пустили на другие цели. Недавно на льготное строительство перенаправили 154 млн рублей, в начале ноября 1,1 млн переориентировали на финансирование двух государственных телеканалов. Деньги не такие большие, но все же в бюджете и без того дефицит (по словам главы Минфина Юрия Селиверстова, по итогам года он планировался в размере 2,8 млрд рублей). Такого рода перенаправление средств, предназначенных на обслуживание госдолга, означает, что у нас в бюджете появились лишние деньги, что мы сэкономили как раз на российских долгах или что-то еще?
— Скорее всего, была экономия. Откуда она могла возникнуть? Я тут вижу три потенциальных источника. Первый — это что в бюджет закладывался более высокий курс, чем оказался по факту. Мы видим, что рубль укрепился по крайней мере к доллару и евро относительно того, на что рассчитывал Минфин. Тут могла быть небольшая экономия, но речь, конечно, не идет о больших суммах.
Второй момент — это договоренность с Россией. Возможно, мы договорились о реструктуризации не только выплат по основному телу долга, но также о том, что процентные выплаты будут перенесены либо по ним понижен процент. Третий — это то, что мы делаем выплаты по евробондам и другим долгам в рублях. Возможно, инвесторы их не забирают, не могут получить со счета и они в таком случае возвращаются в бюджет. Это тоже нельзя исключать.
