После пресс-конференции Объединенного переходного кабинета представитель силового блока Валерий Сахащик ответил на несколько вопросов «Зеркала». Мы поговорили о настроениях среди белорусских военных, угрозах, которые ему поступают, поездках в Украину и отношениях с полком Калиновского.
— Как вы относитесь к плану «Перамога»? Почему вы считаете, что можно обойтись без гражданской войны?
— Я уверен, что можно обойтись без гражданской войны, потому что я имею довольно-таки широкое широкий круг общения с белорусскими военными. Я знаю, что у них в головах, у большинства из них. И я уверен, что большинство офицеров и солдат белорусских вполне вменяемые, разумные люди. Мы одна нация, мы один народ. Нам нечего делить, мы не должны истреблять друг друга. Это полный абсурд.
— У вас есть контакты в Министерстве обороны? На каком уровне?
— Я не могу рассказывать, разные контакты.
— Но вы заявили очень уверенно, что вы знаете, что в головах у офицеров…
— У меня есть определенный круг общения. У меня довольно-таки большая команда, состоящая, в том числе, из определенного количества офицеров, совершенно недавно ушедших из белорусской армии. У них есть контакты. Ну и в целом мы какую-то такую небольшую социологию проводим.
— И что происходит в белорусских войсках? У них есть какие-то сомнения, раскол?
— Мы все понимаем, что гражданские люди и военные сейчас находятся в ситуации, когда выразить свое мнение открыто практически невозможно без трагических последствий. Люди сегодняшние боятся даже в курилках что-то обсуждать. Тихонечко это делают: в себе либо только с близкими и друзьями. Но я точно знаю, что абсолютное большинство офицеров белорусской армии на сегодня не видят врагов в украинцах. Они не хотят идти в Украину.
В 2019-м году я общался напрямую с огромным количеством людей, включая генералов, у меня много друзей среди них было. Люди понимали, что страна созрела для перемен. Все понимали, что перемены необходимы, но не особо видели альтернативу. То есть не было тогда такой силы, которая бы сказала: будет вот так. Была одна сила, режим Лукашенко — и все.
— Какие у вас сейчас контакты с Украиной? Со стороны кажется, что сотрудничество идет очень тяжело. В полку Калиновского в том числе говорили, что у них есть недоверие по отношению к вам.
— Об этом, говорил, по-моему, один человек — Вадим Кабанчук (заместитель командира полка Калиновского. — Прим. ред.). Насколько я понимаю, этот человек не уполномочен вообще никем. Он представляет только самого себя. […] Я все вопросы решаю нормально со всеми. У меня хорошие контакты. В Украине ко мне относятся с большим доверием. Против Кабинета, насколько я знаю, выступила небольшая группа депутатов. Это их частное мнение. Украина — демократическая страна. Там есть много политических сил, течений, партий. Каждый имеет право высказывать его. Мне бы очень хотелось, чтобы в Беларуси когда-нибудь действительно была возможность реализовать права, прописанные в Конституции.
— Но речь идет о том, чтобы вы выходили на уровень разговоров, например, с Зеленским…
— Я на самом деле не буду сейчас рассказывать о том, что я делаю, потому что серьезно облегчу варианты противодействия. Но у меня лично точно нет разногласий ни с кем, с кем я общаюсь в Украине. А я общаюсь с большим количеством людей, представителей самых разных структур в вооруженных силах. Я сам солдат, у меня психология солдата. Мне очень легко общаться с людьми такого же склада, как и я. В политику я не лезу. У меня полное взаимопонимание с людьми, с которыми я решаю вопросы.
— И с полком Калиновского?
— Оттуда я общаюсь с большим количеством военнослужащих. Со штабом полка как-то контакты у меня не заладились. Трагедии никакой из этого не делаю. Я все равно наметил себе план. Я надеюсь, что этот план будет реализован и мы будем нормально взаимодействовать.
— Что с вашим российским паспортом?
— Я [российский] паспорт не сдал. Паспорт находится в милиции в Беларуси. Он лежал у меня дома в Бресте, его нашли при обыске. Я, честно говоря, про него и не помню уже. Я очень много лет им не пользовался. В посольство Российской Федерации в Варшаве отправил заказное письмо с заявлением об отказе от российского гражданства. Все, что я мог сделать. Ответ, к сожалению, был о том, что я обязан туда явиться лично с паспортом. То есть я реализовать это не могу. Срок действия паспорта и так уже истек. Новый получать я не собираюсь. Моя просьба, чтобы меня лишили гражданства, не реализована потому что я не могу в органах МВД Беларуси забрать его и приехать в посольство. Это единственная причина.
— Как вы сейчас чувствуете себя с позиции безопасности? Вам кто-то угрожает?
— Меня периодически предупреждают, что за мной уже выехали, что уже в Польше находится бригада, которая должна меня ликвидировать. Я грубую солдатскую шутку приведу на эту тему: «Кому суждено умереть от поноса, тот на мине не подорвется». Я обладаю определенным опытом. Я думаю, что я в состоянии какие-то базовые принципы безопасности себе обеспечить. Посмотрим, что получится.
Что касается человека из КГБ… Приехал человек, с которым я давно знаком, с которым нас связывает, можно сказать, даже дружба. Не стал скрывать, сказал сразу, что приехал по просьбе. Вот есть такие и такие вопросы в отношении моей террористической деятельности, измены Родины и прочем. Я ответил человеку на все вопросы, что то, что они трактуют как измена Родине, на самом деле обыкновенная гражданская позиция.
Я намного более государственник, чем люди, которые задавали эти вопросы. Я уверен на 100%, что после перемен в Беларуси я просто подам в суд на людей, которые заявляли, что я кому-то изменил, кого-то предал. То, что я терроризмом занимаюсь… Я тоже ответил на все вопросы, абсолютно нет. Я, во-первых, живу в стране, в которой невозможно этим заниматься. Меня мгновенно пресекли бы соответствующие службы страны пребывания.
Во-вторых, я уже высказывал, кажется, базовую какую-то мысль о том, что ни одно самое замечательное дело никогда не закончится ничем хорошим, если начинается беззаконие и кровопролитие. Поэтому если мы мечтаем о будущей свободной демократической Беларуси, которую будут уважать все страны в мире, которая претендует на хорошее будущее, мы не имеем права начинать с терроризма, с кровопролития, с бандитизма. Путь законный — более трудный и более долгий. Мы обязаны его пройти.
