На избирательных участках во время единого дня голосования в этом году можно было заметить волонтеров БРСМ. Идея не новая, и, по задумке, они должны были помогать проголосовать людям с инвалидностью. Среди таких активистов была и учительница одной из школ Минской области Ольга. Она рассказала «Зеркалу», как проходили выборы на ее участке, кто приходил и сколько времени понадобилось членам комиссии, чтобы подсчитать голоса.
Имя собеседницы изменено в целях ее безопасности.
«Учительница возмущалась, что в рабочее время должна заниматься выборами»
Ольга говорит, что в волонтеры БРСМ ее записали против воли. От каждого учреждения образования требовали людей.
— Как сказал завуч: «БРСМ дурит голову», — объясняет женщина. — В итоге меня отправили на их тренинг вместо уроков. Вот так расставили приоритеты.
Во время досрочного голосования Ольга работала как обычно, но за ходом выборов наблюдала. Говорит, что администрация школы в происходящее включилась очень активно и была «вся на нервах».
— Одна учительница, которую заставили быть в составе комиссии, очень возмущалась, что в свое рабочее время должна заниматься вопросами этих выборов, хотя у нее уроки, — рассказывает собеседница. — А замену ей никто не ставил, и дети по факту находились одни. Когда она обращалась к руководству, там говорили: «Что хочешь, то и делай». В итоге на досрочном она вторую смену просто отпускала домой, потому что как ей быть в двух местах одновременно?
Что касается явки со вторника по субботу, женщина отмечает: особого ажиотажа не было. Приходили в основном люди 40−60 лет, а вот молодежи она не заметила.
— На досрочное голосование, по моим наблюдениям, пришло гораздо меньшее количество человек, чем в основной день, — вспоминает Ольга. — Еще хочется отметить, что, хотя судить по внешности нельзя, по многим можно было сразу понять, что они находятся в тяжелом материальном и моральном положении. Люди реально выглядели очень уставшими и замученными — если просто выйти в Минске и пройтись по улицам, будет абсолютно другая картина.
В субботу и воскресенье, говорит женщина, в голосовании задействовали буквально всех учителей школы: кто-то был в комиссии, кто-то дежурил на этаже. По словам собеседницы, примерно половина ее коллег были не рады такому раскладу, но все «просто смирились». Протестовать открыто не решались, потому что «если будем выступать против, за этим сразу пойдут большие последствия». Сама она тоже была в школе оба выходных дня, но вместо помощи людям с дополнительными потребностями просто стояла у входа и отправляла избирателей в нужные кабинеты. Белоруска отмечает: часть людей не знали имен кандидатов, из которых пришли выбирать, а кому-то даже приходилось подсказывать участок.
— Многие максимум понимали, что им «нужно прийти на участок», — описывает уровень политической грамотности учительница. — Думаю, половина так точно. Частый вопрос задавали «Где я могу почитать про кандидатов?» или вообще «За кого мне проголосовать?» В основном это были люди в возрасте, и как будто такая привычка осталась с советских времен: проголосовать, соблюсти традицию. И не важно, за кого именно.
«Количество пришедших намного меньше, чем в официальной статистике»
В основной день, отмечает Ольга, чаще всего приходили те же люди старше 40, но поток избирателей был активнее.
— Участки открылись в восемь, и в первый час пришло, может, человек пять-шесть. Самый пик начался часов в 12, и там уже пошло много народу: могло быть и 50 человек за час, — говорит белоруска. — В основном пожилые, но иногда приходили многодетные семьи, потому что здесь спальный район и некоторые квартиры выданы многодетным. Официальная явка у нас была около 70%. Но вот я веду уроки во многих классах, знаю, как выглядят родители. И за все время узнала только четыре пары. Поэтому можно предположить, что количество людей, которые приходили, намного меньше, чем написано в официальной статистике. По моим подсчетам, это около 30% от всех избирателей.
На подсчете голосов учительнице присутствовать не разрешили. По ее словам, на момент закрытия участков урны были заполнены только на четверть, а все бюллетени просмотрели довольно оперативно.
— Выгнали всех, кого только можно, закрыли двери и окна. Протоколы голосования не вывешивали, но примерно две тысячи бюллетеней, которые были в урнах, шесть человек в комиссии «посчитали» за десять минут. По-моему, это звучит нереально, — говорит она. — Одна из учительниц, которая там была, рассказывала, что результат уже был заранее. И вот через эти десять минут они разложили все бюллетени в пакеты, как для почтовых отправлений, и запечатали. Потом эти пакеты забрал сотрудник милиции, и вместе с учителями они повезли их куда-то.
За рабочие выходные Ольга не получила ничего — формально она была на выборах на волонтерских началах. Но по словам ее коллег, членам комиссии за участие заплатили 85 рублей премии. Правда, если учительница просто осталась ни с чем, то некоторых ее знакомых из других школ и вовсе заставляли голосовать под угрозой дисциплинарного взыскания.
Ольга говорит, что необходимость участвовать в организации выборов ее не радовала. Объясняет, что все два дня своего волонтерства старалась держаться максимально отстраненно. Отвечала только то, о чем спрашивали, инициативы не проявляла.
— Естественно, все это возмущало очень сильно, — делится она. — Но из-за того, что уйти сейчас нет возможности, ничего не могу поделать и приходится терпеть.
Читайте также
