Недавно, выступая на ВНС, Александр Лукашенко признал, что вести традиционную войну против западных соседей Беларуси и их союзников «будет очень тяжело, практически невозможно». Но вместо того чтобы задуматься, зачем в таких условиях нашей стране вообще нужно продолжать конфронтацию с Западом, политик объявил, что в случае войны Беларусь нанесет вероятному противнику «неприемлемый ущерб» — что и должно удержать того от войны с нашей страной. В этом Лукашенко поддержал министр обороны Виктор Хренин, который считает, что после размещения тактического ядерного оружия в его распоряжении «есть полный арсенал, чтобы нанести неприемлемый ущерб потенциальному агрессору». Объясняем, что вообще такое «неприемлемый ущерб», как Лукашенко сам нивелирует собственную концепцию безопасности и во что обойдется следование такой стратегии для Беларуси.
Что такое «неприемлемый ущерб» и как он работает
Концепция неприемлемого ущерба это существенная и довольно эффективная деталь сдерживания — военной стратегии, при которой одно государство использует угрозу ответного удара, чтобы предотвратить нападение со стороны другого государства. Использование принципа сдерживания сыграло важную роль в годы холодной войны: в значительной степени благодаря ему мир в то время избежал ядерной катастрофы.
Само понятие неприемлемого ущерба происходит из того же времени. К середине 1960-х годов ядерное оружие США и СССР стало настолько разрушительным и совершенным, что обе страны были вынуждены пересмотреть свои ядерные стратегии. Тогда стало ясно, что в атомной войне, вероятно, погибнет вся планета — а значит, победителей просто не будет.
Тогда министр обороны США Роберт Макнамара решил перейти от доктрин упреждающего ядерного удара и ядерного удара возмездия к новой доктрине гарантированного взаимного уничтожения. В соответствии с ней обе стороны, понимая, что в случае ядерной войны в любом случае будут уничтожены, воздержатся от того, чтобы вообще ее начинать.
Вот здесь на сцене и появляется тот самый неприемлемый ущерб. Чтобы принцип гарантированного взаимного уничтожения работал, каждая из стран-участниц глобального противостояния должна обладать способностью так сильно ударить по противнику, чтобы тот даже не помышлял о начале ядерной войны. Макнамара, например, считал, что неприемлемый ущерб СССР могут нанести 400 высокомощных ядерных боеприпасов, нацеленных на крупнейшие советские города. Этого, по его расчетам, должно было хватить для уничтожения более трети советского населения и половины советской промышленности.
Таким образом, концепция неприемлемого ущерба появилась как один из способов избежать глобального ядерного конфликта. Она используется ядерными государствами и, строго говоря, обозначает такую величину предполагаемых потерь в результате ответного ядерного удара, которая делает невозможным или невыгодным развязывание или продолжение войны против них.
В понимании Лукашенко неприемлемый ущерб трактуется более широко. Изначально он вообще не был связан с ядерным оружием. Политик хотел иметь хоть какое-то мощное оружие, способное наносить сильный ущерб гипотетическому противнику — такой, какой сам Лукашенко посчитал бы неприемлемым. В 2015 году носителем такого «неприемлемого ущерба» стали немногочисленные ракетные комплексы «Полонез» с дальностью стрельбы сначала до 200, а затем и до 300 километров. Они вряд ли смогут сыграть существенную роль в боевых действиях против гораздо более сильного противника — но радиус их поражения с территории Беларуси накрывает, например, Вильнюс, Киев и Варшаву.
При этом авторы предыдущей версии Военной доктрины Беларуси 2016 года обращались с терминами аккуратнее, чем Лукашенко. Поскольку ядерного оружия у Беларуси не было, в нем упомянули лишь «нанесение противнику максимального ущерба» (а не «неприемлемого») как один из способов заставить противника отказаться от вооруженного вторжения в Беларусь.
В 2023 году, когда Лукашенко согласился разместить ядерное оружие на территории Беларуси, политик моментально включил его в число средств нанесения неприемлемого ущерба. Так, в интервью российской пропагандистке Ольге Скабеевой он призвал своих врагов «трепетать» и пригрозил в случае начала войны убить с помощью ядерного оружия миллион человек.
В новой версии Военной доктрины, созданной после доставки в Беларусь российского ядерного оружия, термин «неприемлемый ущерб» уже есть.
Таким образом, с точки зрения военной теории, неприемлемый ущерб — это такой размер ответного урона, который одно ядерное государство должно нанести другому ядерному государству, чтобы заставить его отказаться от самой мысли развязать ядерную войну. Но в представлении беларусских властей этот термин приобрел несколько иное значение и обозначает некий потенциальный уровень урона, который может нанести армия страны, чтобы заставить отказаться другое государство от ведения войны против нее. С точки зрения Лукашенко, таким уроном может быть, например, убийство огромного количества гражданских людей.
Как сам Лукашенко сделал неприемлемый ущерб приемлемым
В марте 2023 года, когда по Беларуси разносилась тревожная весть о грядущем размещении в нашей стране российского ядерного оружия, мы уже писали о том, что выгоды от него для Беларуси крайне сомнительны. Государственная пропаганда тогда описывала, как под ударами ядерных боеголовок «будут плавиться Варшава и потонет Вильнюс», и собиралась любоваться «восхождением чумного гриба на польском болоте». В представлении пропагандистов выходило, что нахождение ядерного оружия на территории Беларуси с помощью этого самого «неприемлемого ущерба» сделает ее неуязвимой и непобедимой.
Мы же напомнили читателям о том, что даже государства, которые обладают своим собственным ядерным оружием:
- проигрывают войны (как США во Вьетнаме, СССР в Афганистане и Франция в Алжире);
- подвергаются нападениям (как Великобритания на Фолклендских островах со стороны Аргентины и Индия в Кашмире со стороны Пакистана).
Это значит, что никакой гарантии безопасности ни владение ядерным оружием, ни тем более размещение его на своей территории чужого (как в нашем случае) не дают. А вот риски возникновения дополнительных проблем (например, в виде новых санкций или ответного ядерного удара) заметно увеличивают.
Но есть еще одна проблема, связанная с использованием концепции неприемлемого ущерба в том широком смысле, в котором его понимает Лукашенко. Дело в том, что худо-бедно работает она лишь для стран, которые не собираются нападать на другие государства и не совершают подобных актов агрессии.
Старинное правило «хочешь мира — готовься к войне» выглядит вполне справедливым до сих пор — и наличие сильной армии даже для миролюбивого нейтрального государства остается насущной необходимостью. Ведь если такая армия есть, она может заставить даже сильного соседа отказаться от своих агрессивных планов, если он сочтет потери в завоевательной войне неприемлемыми. Очень показательным здесь выглядит опыт Швейцарии во Второй мировой войне, планы захвата которой вынашивали Германия и Италия, но так и не решились их осуществить.
Но совсем другое дело, когда все более сильным и современным оружием для нанесения «неприемлемого ущерба» обзаводятся агрессивные государства, которые доставляют неприятности другим странам.
Ирак в годы правления диктаторского режима Саддама Хусейна обладал огромной армией: к 1989 году в ней насчитывалось около миллиона солдат в составе 53 дивизий и 20 бригад специального назначения, 5500 танков, 3000 артиллерийских орудий, около 700 боевых самолетов и вертолетов, мощная система ПВО. К тому же эта армия в 1980—1988 годах получила серьезный боевой опыт в восьмилетней тяжелой войне с соседним Ираном. Также режим Хусейна имел дальнобойные баллистические ракеты и даже оружие массового поражения — отравляющие газы.
Все это в совокупности обещало военным противникам Ирака именно то, что Лукашенко называет «неприемлемым ущербом». Под прикрытием своей огромной армии режим Хусейна безбоязненно устраивал геноцид иракских курдов с помощью химического оружия и даже пытался создать ядерное оружие (правда, здесь он натолкнулся на точечное, но эффективное противодействие со стороны Израиля). Но в 1990 году Ирак совершил агрессию — захватил соседний Кувейт. В результате неприемлемый ущерб для мирового сообщества стал приемлемым — и коалиция из 39 стран освободила захваченную страну, разгромив огромную армию Хусейна. Не помешали этому даже 46 «неприемлемых» ранее ракетных ударов Ирака по Саудовской Аравии и 42 — по Израилю.
Пример Ирака очень хорошо показывает, что неприемлемый ущерб (в значении, которое вкладывают в этот термин беларусские власти) — это очень относительная категория. Его размер очень сильно зависит от того, насколько большую угрозу какая-то страна представляет для своих соседей и международного сообщества в целом.
До той поры, пока режим Лукашенко не создавал осязаемых проблем другим странам, наша страна могла позволить себе иметь небольшую армию и тратить на нее совсем небольшие деньги. Но после 2020 года власти предприняли несколько шагов на международной арене, которые прямо затрагивают интересы других стран. Это и принудительная посадка авиалайнера ирландской авиакомпании Ryanair в Минске, которая на Западе трактуется как акт воздушного пиратства, и организация миграционного кризиса на общей границе со странами ЕС, и — особенно — соучастие в агрессии России против Украины.
Создавая все новые и новые проблемы другим странам, власти тем самым увеличивают и размер неприемлемого ущерба, который в теории должен удержать другие страны от военного конфликта с Минском. Раньше, по представлениям Лукашенко, для этого было достаточно ракет с обычной боевой частью с радиусом поражения в несколько сотен километров, способных теоретически ударить по столицам соседних государств. После повышения ставок режим пытается гарантировать свою военную безопасность уже с помощью российского ядерного оружия на нашей территории.
Как сделать, чтобы стратегия неприемлемого ущерба заработала — и нужно ли это вообще
Помимо ядерных сверхдержав, в мире существует еще одно государство, которое сделало неприемлемый ущерб краеугольным камнем своей внешней политики. Это КНДР, которая еще с середины XX века, когда она напала на соседнюю Республику Корея, создает серьезные проблемы соседним странам. Северокорейский режим построил образцовое тоталитарное государство, которое на международной арене известно, например, неоднократными похищениями иностранных граждан.
После распада в 1991 году СССР залогом безопасности северокорейского режима остается его многочисленная армия. Сейчас ее численность достигает 1,1 млн человек с 3500 танками, 2500 единицами бронетехники и 21 000 артиллерийских систем. А с 2006 года деятельность режима Кимов подстраховывает и собственное ядерное оружие со средствами доставки в виде баллистических ракет.
На первых порах ядерное оружие не только помогало официальному Пхеньяну чувствовать себя в безопасности, но и помогало ему шантажировать международное сообщество, получая топливо и другую помощь в обмен на обещания закрыть свою ядерную программу. Правда, вскоре эта стратегия перестала работать — но огромная армия и ядерное оружие по-прежнему воспринимаются северокорейским режимом как подстраховка, необходимая для удержания власти.
Теоретически режим Лукашенко мог бы перенять передовой северокорейский опыт и создать огромную армию, чтобы обезопасить свою власть при любых условиях. В том, что подобные мысли посещают голову политика, можно было убедиться в феврале прошлого года, когда тот заявил, что может увеличить армию страны с 75 до 500 тысяч человек.
Вопрос в цене, которую за это придется заплатить беларусам. Так, для комплектования своей миллионной армии КНДР с численностью населения около 26 миллионов человек установила огромный срок обязательной военной службы для мужчин и женщин. Мужчины-срочники в боевых частях северокорейской армии (то есть, например, в танковых войсках или пехоте) служат по 10 лет, а в специальных войсках (вроде ракетных) — по 13 лет. Женщины КНДР, по данным ЦРУ, защищают режим Кимов с оружием в руках по семь лет.
Огромная военная нагрузка на экономику КНДР превратила эту страну в одну из беднейших в мире. Поскольку свою экономическую статистику Северная Корея не публикует еще с середины 1960-х годов, ее экономические показатели приходится определять извне.
По оценкам ООН, ВВП этой страны на душу населения в 2022 году составил 590 долларов — почти в 55 раз меньше, чем аналогичный показатель в соседней Южной Корее (32 305 долларов). По уровню экономического развития КНДР с огромным отрывом проигрывает и остальным соседям — Китаю (12 598 долларов), России (15 482), Японии (34 144). И даже Беларуси (7 643).
Платить за дорогостоящее наращивание военной мощи приходится гражданам Северной Кореи, заметная часть которых голодает. По оценке исследователей из Венского университета экономики и бизнеса, в 2020 году 60% жителей КНДР (то есть около 15 миллионов человек) жили в абсолютной нищете, то есть не могли удовлетворить своих базовых потребностей в пище, жилье, питьевой воде, образовании и медицинском обслуживании. Зато правящий в КНДР режим может ощущать себя в относительной безопасности.
Концепция неприемлемого ущерба в том виде, как ее понимают беларусские власти, безусловно, может работать. Она прекрасно действует на Корейском полуострове, где диктаторский режим Кимов десятилетиями удерживает власть, держа под ядерным прицелом Сеул и другие крупные южнокорейские города.
Однако государства могут обеспечивать свою безопасность, в том числе и военную, гораздо менее затратными способами. Вместо создания гипертрофированных армий и угроз использовать оружие массового поражения можно развивать дружеские отношения — в первую очередь с соседними странами (ведь военное вторжение возможно с их территорий). Такая внешняя политика не только помогает избежать войны, но и оборачивается заметными экономическими выгодами.
Отметим, что даже в нынешнем своем виде Конституция Беларуси предусматривает дружелюбную внешнюю политику. Она определяет, что наша страна исходит из принципов равенства государств, неприменения силы или угрозы силой, нерушимости границ, мирного урегулирования споров, невмешательства во внутренние дела других стран. И исключает военную агрессию со своей территории в отношении соседей (правда, этот принцип нарушается с первого же дня действия новой Конституции).
К сожалению, нынешние действия беларусских властей направлены не на соблюдение основополагающих положений Конституции и установление равноправных и дружеских отношений с соседями. Внешняя политика страны подчинена не служению стране, а конкретной задаче удержания власти Александром Лукашенко. Из-за этого Беларусь радикально испортила отношения с четырьмя из пяти своих соседей, не признавших политика законным президентом после выборов 2020 года. И, напротив, поддержала агрессию против Украины со стороны России, власти которой выступили на стороне Лукашенко после оглашения официальных результатов голосования.
Следование концепции неприемлемого ущерба действительно может помочь режиму Лукашенко удержать власть. Другое дело, что он обернется еще большим ущербом для самой Беларуси.
«Зеркало» детально разбирается, на чем основаны военные концепции беларусского режима. Мы хотим, чтобы вы понимали, что конкретно власти пытаются построить в «оборонке» и куда эти идеи могут привести страну.
Поддержите редакцию, чтобы мы могли создать больше таких материалов ✊
Станьте патроном «Зеркала» — журналистского проекта, которому вы помогаете оставаться профессиональным и независимым. Пожертвовать любую сумму можно быстро и безопасно через сервис Donorbox.
Всё о безопасности и ответы на другие вопросы вы можете узнать по ссылке.
Читайте также
