Лукашенко предложил дополнить Уголовный кодекс новой статьей — ввести ответственность за насилие и угрозы бывшему президенту. Это произошло на фоне того, что политик в очередной раз заговорил о смене власти: порассуждал, что «президент будет другой», так как «всякое может случиться», а сам он уйдет и будет жить в деревне. Это подготовка к отставке или просто разговоры? Лукашенко боится за свою жизнь после смены власти? «Зеркало» спросило об этом у политического аналитика Валерия Карбалевича.
«Единственная гарантия его безопасности — сохранение власти до конца жизни»
Законопроект, который Александр Лукашенко направил в Национальное собрание, предлагает добавить в Уголовный кодекс новую статью. Она предусматривает наказание за насилие, угрозу насилием, уничтожением или повреждением имущества в отношении президента, бывшего президента или членов его семьи. Наказание по этой статье — до восьми лет лишения свободы.
В проекте довольно конкретно прописаны сценарии того, как президент может стать бывшим: «в связи с истечением срока пребывания в должности» либо «досрочно в случае отставки или стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять обязанности». Зачем Лукашенко понадобился такой закон? Он задумался о том, что будет после его отставки?
— Я думаю, Лукашенко хочет обезопасить себя на все случаи жизни, — считает Валерий Карбалевич. — Так он хочет подстраховаться на тот случай, когда не будет президентом, но будет жив и относительно здоров (хотя этот вариант мне представляется маловероятным). Для этого случая он готовит такую законодательную базу.
Аналитик напоминает, что похожие законы вводили и раньше. К примеру, поправки в Конституцию, принятые в марте 2022 года, включали гарантии для бывшего президента: неприкосновенность и запрет преследовать «за действия, совершенные в связи с осуществлением президентских полномочий». Новая законодательная инициатива дополняет эту практику.
— Думаю, в определенной мере это связано с теми проблемами со здоровьем, которые сегодня существуют у Александра Лукашенко и которые он сам признает публично, — рассуждает политический аналитик. — Такие «законодательные подпорки» принимаются, чтобы защитить от любых неожиданностей его самого и, что особенно важно, членов его семьи.
Эксперт полагает, что Лукашенко задумывается о том, что будет в случае смены власти с ним самим и его семьей.
— Безусловно, это говорит о его обеспокоенности собственной судьбой, судьбой семьи и детей, — отмечает собеседник. — Во-первых, он натворил столько дел, что найдется немало желающих привлечь его к ответственности. Во-вторых, он не уверен, что вообще может создать такую систему, которая бы гарантировала его безопасность. Что бы он сейчас ни записал в законы, Конституцию и так далее.
Валерий Карбалевич напоминает: в истории было много примеров, когда диктаторы пытались создать гарантии своей безопасности после срока правления. Но это не срабатывало.
— Чилийского диктатора Аугусто Пиночета спасло от тюрьмы только то, что он умер, — приводит пример политический аналитик. — В тот момент уже начался процесс его уголовного преследования. Хотя он записал в Конституцию и гарантии неприкосновенности, и пожизненное сохранение места в верхней палате парламента — ничего из этого не помогло. Или другой пример, более свежий, — это судьба Нурсултана Назарбаева в Казахстане. Он тоже пытался обеспечить себе гарантии на законодательном уровне. Но это у него не слишком получилось.
Лукашенко на все это смотрит и понимает, что единственной гарантией его безопасности является сохранение власти до конца жизни. Я думаю, что именно к этому он будет стремиться. Потому что он не верит во все остальные гарантии: ни в законодательные, ни в гарантии от какого-то своего преемника, которого он сам назначит. Казахстанский опыт показывает, что это не очень надежно.
«Лукашенко будет тянуть до самого последнего момента»
Лукашенко постоянно обещает уйти, «если попросят», — и не уходит. 11 августа он снова заговорил о смене власти. Предложил своим сторонникам «привыкать к тому, что президент будет другой», ведь «всякое же в жизни бывает», а сам он — «не вечный, как и все». Это просто рассуждения или за такой риторикой есть что-то конкретное?
— Во-первых, мы не знаем реального состояния здоровья Лукашенко, — поясняет Валерий Карбалевич. — Видимо, сам он не полностью в нем уверен. Возможно, такие разговоры навеяны именно этим обстоятельством. Может так случиться, что чисто по физическим причинам ему придется отстраняться. Или, например, уходить наполовину, оставшись только председателем Всебеларусского народного собрания.
Второй момент: возможно, тут Лукашенко играет в кокетство. С одной стороны, он намекает, что может уйти и что надо привыкать к новому президенту. А с другой — он хотел бы, чтобы народ и ближайшее окружение начали просить его остаться. Это такой намек: «Я не знаю, пойду или не пойду. Но если вы меня попросите — куда мне деться? Народ же просит, не могу я бросить народ на произвол судьбы в трудный момент».
И третий элемент: возможно, выступая с такими заявлениями, он хочет посмотреть на реакцию своего окружения. Существует достаточно жесткий контроль за высшей номенклатурой. И тут можно попытаться найти нелояльных. Вдруг люди из элиты, из высших кругов начнут обсуждать эту тему? Дескать, Лукашенко уходит, надо думать, что будет дальше, как дальше мы будем жить? Он хочет посмотреть за такими разговорами и выявить нелояльных — со всеми вытекающими последствиями. Особенно теперь, когда физические проблемы стали заметны для всех.
В июле 2024 года президент США Джозеф Байден объявил о выходе из президентской гонки и решил не добиваться переизбрания на новый срок. И сразу же также призвал американцев поддержать другого кандидата — Камалу Харрис. Лукашенко в своих рассуждениях никогда не называет имен. В недавнем выступлении он снова неконкретно сказал, что «президент будет другой». Допустима ли для него сама идея преемника?
— Это не очень вероятно, потому что это опасно, — считает политический аналитик. — Если публично объявить преемника, пытаться его раскручивать, то сам Лукашенко превращается в то, что на американском политическом сленге называется «хромая утка», — президента, который заканчивает свой срок. После президентских выборов в США, которые будут в ноябре, президент Байден станет такой «хромой уткой», будет добывать последние месяцы, потому что в январе власть должна будет смениться.
Примерно такой «хромой уткой» окажется Лукашенко, если он публично объявит: все, я не пойду на выборы, теперь вместо меня будет такой-то. Вся номенклатура начнет ориентироваться на нового лидера, и власть Лукашенко потихоньку будет от него уходить. А это очень опасно.
Поэтому я думаю, что Лукашенко будет тянуть до самого последнего момента. Даже если он придет к выводу, что по состоянию здоровья ему нет смысла снова баллотироваться, и примет решение выдвигать кого-то другого — это случится в самый последний момент. Но я с трудом представляю такую ситуацию.
