Александр Лукашенко регулярно поднимает тему переговоров о войне в Украине и настаивает, что должен стать их участником. В прошлом году политик даже уверял, что на организацию переговоров между воюющими странами-соседками в беларусском приграничье повлиял его младший сын Николай. А теперь приводит новый аргумент — без него там будет решаться в том числе судьба Беларуси, и наша страна может потерять часть территорий. Почему Лукашенко так старается попасть на переговоры, которые еще даже не планируют проводить, и что они ему дадут? «Зеркало» спросило у экспертов.
Лукашенко хочет, чтобы его признали, а страну не воспринимали как придаток России
Недавние заявления Лукашенко (за исключением нарратива о потере территорий) не лишены смысла, считает политический обозреватель Александр Фридман. Пытаясь попасть на переговоры по Украине, политик старается добиться восприятия его самого и страны как субъекта, а также начать контакты с Западом.
— Для него ведь очень большая проблема, что Запад не хочет с ним говорить. В 2021 году, когда начался миграционный кризис и западные руководители пытались его разрешить, были прямые контакты с Путиным. Тот их отсылал к Лукашенко, говорил, мол, нет, это его епархия, хотите что-то решить — разговаривайте с ним, — говорит эксперт. — И с Лукашенко тогда действительно поговорили. Но это исключительная история. Если посмотреть после 2020 года, то у Лукашенко было лишь несколько контактов с западными руководителями. В 2021-м ему позвонила Ангела Меркель (на тот момент и.о. канцлера Германии. — Прим. ред.), чтобы решить вопрос на границе. Сразу после начала войны — президент Франции Эмманюэль Макрон, чтобы понять, собирается ли Беларусь входить в конфликт. То есть с Лукашенко разговаривали только из-за форс-мажоров. Однако он хочет, чтобы его воспринимали как самостоятельный фактор, а не придаток России. Присутствие его самого или кого-либо из его администрации будет на этих переговорах означать фактически признание.
Логику в стремлении Лукашенко попасть за стол, если будут проводиться переговоры по войне и ее участникам, видит и политолог Валерий Карбалевич. Он объясняет, что там будет обсуждаться не только прекращение огня и заключение мира между Россией и Украиной.
— Это должно быть комплексное решение, которое предполагает, скажем, некие гарантии, формирование системы безопасности во всем регионе. А может быть, и больше — европейской безопасности, — считает политолог. — Потому что здесь много элементов, которые взаимно увязаны. Вопрос вступления Украины в НАТО — гораздо шире, чем просто ее отношения с Россией. А раз шире, то касается и интересов Беларуси как части региона. Поэтому такие претензии Лукашенко, наверное, были бы рациональны, но тут есть проблема — ситуация, в которой находится сейчас официальный Минск.
Карбалевич также считает, что политик думает об изменении отношения к себе на Западе и в качестве геополитического инструмента для этого рассматривает как раз участие в возможных переговорах. В то же время, по мнению политолога, нынешнее положение и самого Лукашенко, и государства под его управлением — помеха на этом пути.
— Западные политики считают, что Беларусь — несамостоятельная страна, что она сателлит и вассал России, поэтому нет смысла о чем-то говорить с Минском, — объясняет Карбалевич. — По их мнению, о безопасности в регионе надо говорить с Москвой. И второй момент — Запад не признает легитимность Александра Лукашенко как президента Республики Беларусь. Поэтому, так сказать, двойная нелегитимность в глазах Запада и является серьезным препятствием для участия в этих переговорах. Лукашенко понимает это. Даже проговорил, дескать, Запад не хочет его участия и это лидеры беларусской оппозиции, так называемые беглые, его так настраивают. А с помощью этих переговоров Лукашенко как раз и хотел бы решить проблему легитимности. Логика такая: Беларусь — неотъемлемая часть региональной безопасности, говорить о прочной и стабильной ситуации без нее невозможно. Значит, нужно привлекать страну к участию в переговорах. А если привлекать Беларусь, то нужно признать легитимность Лукашенко, иначе кто ее представит? Президентские выборы 2025 года — хорошая возможность «перевернуть страницу» в отношениях с Западом. Дескать, выборы 2020-го не признали, но без Беларуси невозможны серьезные переговоры о системе региональной безопасности, поэтому нет выхода — нужно признать эти выборы, а Лукашенко — президентом.
Не доверяет России и не хочет, чтобы она представляла интересы страны
Фридман добавляет, есть и другая причина активных стараний политика оказаться за столом переговоров. Лукашенко опасается, что в обсуждении отношений Украины и России могут затрагиваться в том числе и вопросы, которые прямо или косвенно касаются Беларуси. И для него важно, чтобы решения не принимались без представителя самой страны.
— Лукашенко не говорит напрямую о России, но определенное недоверие к ней есть. И он опасается, что за Беларусь будет говорить Россия, — рассуждает аналитик. — Это же типично для истории международных отношений в XIX–XX веках, к которым часто обращается Путин, — когда судьбы малых держав и народов решают большие соседи. Тот же пакт Молотова — Риббентропа 1939 года или договоры между СССР и западными союзниками относительно переустройства Европы после Второй мировой войны. И если вы посмотрите, с кем сейчас Путин хочет говорить о судьбе Украины, — это Запад. Американцы прежде всего. Он Украине отказывает в субъектности. Лукашенко это видит и чувствует очень серьезную опасность, что будущее Беларуси будет определено без какого-либо участия беларусских акторов. Он хочет этого избежать.
Валерий Карбалевич также считает, что Лукашенко не доверяет своему ближайшему союзнику — Путину, который как руководитель воюющей страны будет главным переговорщиком по вопросу.
— Оказывается, он не уверен, что Россия будет защищать его интересы, коль сам претендует на участие, мол, без нас не должно быть никаких решений, — замечает политический аналитик. — Получается, союзник не совсем надежный. Что касается того, выгодно ли для России участие в этих переговорах Беларуси, — сложно сказать. Думаю, там нет пока четкой позиции, потому что вопрос о переговорах — еще чисто гипотетический, до конкретных форм, участников дело не дошло. Тут ситуация противоречивая: с одной стороны, надо ли Москве, чтобы Лукашенко путался под ногами? А с другой, возможно, что России и нужна какая-то дополнительная поддержка в ходе этих переговоров. Потому что, например, при голосовании в ООН РФ — в абсолютном меньшинстве, в ее поддержку выступают пять-шесть государств. Но, повторюсь, никакой позиции Москва не выставила.
Александр Фридман тоже предполагает, что официальный Минск за столом переговоров выгоден для России, если они будут проходить в масштабном формате с участием стран Запада, США и Китая, помимо самой Украины.
— Россияне ведь тоже с этой идеей носятся — им Лукашенко там необходим, потому что это дополнительный голос. Россия там будет не одна, с союзником, который может артикулировать какие-то требования в отношении Украины, — рассуждает эксперт. — Это известная советская практика — заталкивать своих марионеток, тех, кто полностью зависим, чтобы получать дополнительный вес. Как Сталин в свое время пытался поступить с ООН, говоря, что СССР, как наиболее пострадавший от войны, должен быть представлен не одним государством, а всеми республиками. Когда на Западе сказали: нет, так не пойдет, — он предложил принять по крайней мере БССР и УССР. Вот сейчас Беларусь для России — своего рода БССР, через которую можно какие-то вещи проводить, дополнительное внимание на себя обращать. Но Лукашенко на украинском направлении показывает себя больше пустозвоном. Его анализ войны выглядит очень сомнительно. А прогнозы не сбываются.
Ну и важно то, что, если переговоры будет вести Россия с Западом и там будет высказано что-то по отношению к Беларуси, а ее самой не будет, по сегодняшним меркам это означает, что Беларусь будет восприниматься как своего рода российский протекторат. Я не думаю, что по итогам будут какие-то серьезные и коренные изменения ситуации. Скорее всего, мы просто получим из горячей войны холодную. Но в этой холодной войне Беларусь окажется вместе с Россией за железным занавесом. А Лукашенко этого не хочет. Он еще ищет какие-то способы выпутаться из этой ситуации, потому что в противном случае привязка к России уже будет абсолютной.
«Пока никто Лукашенко приглашать не собирается, но это не значит, что ситуация не изменится»
Оба эксперта обращают внимание, что пока о реальных переговорах между Украиной и Россией речи нет. И также сходятся во мнении, что, если они все же состоятся, присутствие на них Лукашенко хоть и с небольшими шансами, но возможно. По мнению Александра Фридмана, это будет зависеть и от того, какую роль Беларусь на тот момент будет играть в войне.
— Украина уже вела речь о том, чтобы провести вторую Швейцарскую конференцию и пригласить туда Россию. Разговора о Беларуси вообще не было. Пока сложно себе представить вариант, при котором Лукашенко будет в этом участвовать. Никто его пока приглашать не собирается, но это не значит, что ситуация не изменится, — считает аналитик. — Мечта Лукашенко понятна — новые Минские соглашения и он как посредник, что, собственно говоря, он и пытался сделать в 2022-м. Но такой вариант в данный момент не рассматривается. При этом Лукашенко опять же бежит впереди поезда — начинает рассуждать о форматах участия, хотя никакими мирными переговорами и близко не пахнет. Он просто выдает свои страхи и переживания, которые нельзя назвать необоснованными. Ведь оказаться вместе с Россией за железным занавесом будет означать потери экономические, потерю привлекательности для Китая в связи с дальнейшим ухудшением отношений с Западом и прочее. Поэтому вариант «раз не хотят они, Александр Григорьевич, с тобой говорить, мы поговорим за тебя» ему сильно не нравится.
По словам Фридмана, если РФ будет активно пытаться протолкнуть за стол переговоров официальный Минск, Запад со своей стороны может поступить так же и позвать демсилы. При этом политический обозреватель уверен, что, даже если Беларусь позовут и это будут два участника, Лукашенко и Тихановская или их ближайшие представители за одним столом не окажутся.
— Со стороны демократических сил тоже есть желание в этих переговорах поучаствовать или, по крайней мере, артикулировать свою позицию. Тут уже зависит от того, насколько это заинтересует Запад: все-таки вопросы Беларуси в контексте Украины, скорее, второстепенны, — считает Фридман. — Поэтому я не вижу возможностей для обоих сторон серьезно здесь на что-то влиять. Но у Лукашенко, если какое-то представительство все же будет, шансы выше. Запад демсилам, конечно, симпатизирует и поддерживает их, но у них нет реального влияния на ситуацию в стране. Лукашенко контролирует ситуацию, плюс на территории Беларуси размещено ядерное оружие. Кстати, этот момент может стать одним из дополнительных козырей. Но Лукашенко за одним столом с Тихановской сидеть точно не будет. И Максим Рыженков (министр иностранных дел. — Прим. ред.), думаю, тоже. Они на такое унижение не пойдут. Ну, а какого-нибудь технического клерка можно послать, чтобы особо, с их точки зрения, не позориться. Но это для официального Минска тоже будет очень болезненно. Очень неприятный для него вариант, даже худший, чем полное отсутствие на этих переговорах.
Вместе с тем Валерий Карбалевич отмечает, что заявления Лукашенко, в частности последнее, также направлены и на внутреннюю повестку — население страны. Политик говорит о роли даже не миротворца, к чему все привыкли, а защитника Беларуси.
— Дескать, лидеры оппозиции пытаются оттеснить меня от участия в переговорах, но они же предатели, а вот я — настоящий защитник интересов Беларуси, именно поэтому они пытаются меня туда не пустить. То есть его заявления имеют конкретную направленность в том числе на внутреннюю аудиторию, чтобы дискредитировать оппонентов и укрепить свой имидж. Но, думаю, беларусы уже давно определились в вопросах отношения к Лукашенко. Кто поддерживал его, поддерживает и дальше, а кто не поддерживал, не поддерживает и теперь. Вряд ли его эти заявления сильно поменяют этот расклад и повлияют на раскол, который в стране существует, — заключает эксперт.
Читайте также
