В конце прошлой недели один из основателей Ассоциации родных и бывших политзаключенных Александр Лойко, жена которого, Ирина Славникова, находится за решеткой, в интервью «Зеркалу» поблагодарил Лукашенко, при этом раскритиковал Тихановскую и западных дипломатов и политиков. Мужчина считает, что их действия в борьбе за освобождение политзаключенных неэффективны и нужно идти на контакт с беларусскими властями, при этом разговаривать «не через забор». Эта тема и раньше вызывала много споров среди продемократически настроенных беларусов и беларусок. После резонансного интервью своим мнением решил поделиться бывший политзаключенный Александр Кабанов, который провел в колонии и СИЗО 2,5 года.
Александр Кабанов — блогер и пресс-секретарь BELPOL, бывший пресс-секретарь инициативной группы Светланы Тихановской, член КС, ведущий YouTube-канала «Народный репортер». Был задержан в июне 2020 года. В 2021-м Александра приговорили к трем годам колонии по ст. 342 (Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них) и ст. 369 (Оскорбление представителя власти). Вышел на свободу в декабре 2022 года, полностью отбыв свой срок, и уехал из Беларуси.
«Никто не наносил более серьезного ущерба экономике Беларуси, чем сам режим Лукашенко»
Позиция родственников политзаключенных абсолютно понятна. Она человеческая и нормальная. Мои родственники тоже хотели, чтобы я скорее оказался на свободе. Но смотрели ли они на ситуацию более глубоко?
Сейчас я, бывает, слышу: «Легко тебе говорить — ты вышел». Но на самом деле я мог и не выйти из колонии, мне не раз этим угрожали. Среди сторонников тех, кто считает, что с Лукашенко и его режимом нужно договариваться и что-то предлагать, иногда звучат противоречивые и манипулятивные высказывания. Одно из них из серии «кто сказал, что если начать разговаривать с режимом, то нужно снимать санкции?». При этом другие на встречах предложения по ослаблению ограничений озвучивают публично.
При этом Александр Лойко предложил вовсе снять санкции с «Белавиа» и пустить беларусские самолеты в Европу. Но ведь ограничения в отношении компании — это не просто полеты. Это в том числе и техобслуживание, и закупка различных комплектующих, а это все — продукты двойного назначения, которые могут использовать в военных целях.
Еще важный тезис — что ограничения наносят больше вреда обычному беларусу. Но если условный дядя Петя, который точит на токарном станке болванку для снаряда, который потом полетит в Украину (а беларусская промышленность сейчас очень сильно втянута в производство для российского ВПК), — если этот дядя Петя будет получать меньшую зарплату, я буду только рад.
И то, что на режиме санкции сказываются меньше, чем на людях, — неправда. Во-первых, что такое режим? Это не один Лукашенко и несколько его приближенных, это целая куча людей, чиновников, компаний-«прокладок», которые во все это втянуты и с этого кормятся. К примеру, заключает какая-то беларусская фирма контракт с Китаем на выпуск прицелов, которые потом пойдут на российские танки, подписан договор с заводами в РФ на закупку, перечислены какие-то суммы. И тут все накрывается медным тазом из-за санкций. По кому это бьет? Непосредственно по организаторам этой схемы.
Единственное — нужно знать, как и против кого применять ограничения, чтобы на самом деле наносить по всей этой системе очень болезненные, точечные удары. И такие инструменты есть, они запущены, работают, и их будет еще больше. Ищутся и механизмы для борьбы с обходом ограничений, как, например, с поставками самосвалов подсанкционного БЕЛАЗа в Евросоюз.
Понятно, что страдают и предприятия. Но никто не наносил более серьезного ущерба экономике Беларуси, чем сам режим Лукашенко. Никто не наносил более серьезных ударов по предпринимателям, частному бизнесу. Почему-то сейчас мы забыли, как «отжимали» заводы и компании, как постоянно задерживают предпринимателей.
Еще говорят, что санкции нас толкают в зависимость от России. Напомню, что туда нас толкает политический курс, выбранный Лукашенко. И если посмотреть на ситуацию до событий 2020-го, мы были интегрированы в восточную соседку и так по самое не могу. Сейчас — да, втягиваемся еще больше. Но важнее как раз именно политический курс, потому что с экономикой все решить можно. Грубо говоря, предприниматель пойдет туда, где ему лучше. Если (и когда) для беларусов откроется Запад (представим, что в стране — перемены, убирают Лукашенко), кто сказал, что люди решат отказаться от этого рынка и остаться торговать с Россией? Почему принимается за аксиому, что, если мы «завязнем» там, не сможем перестроиться? Я думаю, это не станет проблемой, если будет взаимовыгодно.
«Для него сделать шаг назад равно прогнуться»
Следующий тезис Лойко сводится к тому, что для режима очень важно, чтобы кто-то из западных чиновников приехал в страну. Да есть эти контакты — и в ООН, и по различным дипломатическим каналам. Такое ощущение, что европейцам запретили общаться с Лукашенко. Это не так. Я уверен, что связь есть, он сам не так давно хвастался, что встречался с представителями западных стран. И я не думаю, что он врет.
Кто-то говорит, мол, может, если в Минск вернутся европейские послы, если начать разговор… Во-первых, какой это даст нам профит на таких переговорах? Это крайне сложный вопрос, но я не верю, что с этим человеком о чем-то можно договориться. Он недоговороспособен. Это он нарушает любые правила, обещания. Он патологический лжец. Начать переговоры, когда практически каждая фраза — это ложь, — в чем здесь смысл? Чем это обернется завтра?
А во-вторых, реальность такова, что Лукашенко не интересует ничего, кроме безопасности его семьи и неограниченной власти. И это главное.
Он не поверит ни в какие гарантии — это человек, который не верит никому. И хотя они с Путиным создают видимость дружбы, это, по большому счету, два врага. Диктаторы поддерживают друг друга, пока это взаимовыгодно. Как только выгода заканчивается или со стороны «друга» появляется угроза власти, все меняется. Я просто хочу напомнить 2020 год, когда были арестованы 33 вагнеровца и началась риторика, что Россия у нас собралась устроить переворот. Я думаю, Лукашенко боится его больше всего как раз именно с российской стороны, несмотря на все заявления в адрес Европы и США. Он прекрасно понимает, что именно Кремлю нужны свои люди в Беларуси.
Он смотрит в сторону сил, которые нужны для удержания власти. А в первую очередь это, конечно же, силовики — ГУБОПиК, прокуратура, суды и так далее. Он сделал ставку на них, его больше интересует их удовлетворение, а не Запада. Бросить, отказаться от них он не может — система запущена и должна постоянно работать, «перемалывать» людей. Поэтому нынешняя атмосфера в Беларуси, когда все жестко контролируется, — вот гарантии Лукашенко. Его силовики. И он надеется, что они будут спасать его от тех и других, пятых и десятых. Ему нужно втянуть в свои преступления максимальное количество человек, чтобы для них его власть тоже была гарантом безопасности.
И вот представьте: садятся, условно, представители Запада и Лукашенко за стол переговоров, ему говорят: начинайте отпускать людей. Поймут его силовики? Они все это время работали, старались, а тут у них возникнет мысль: «Сегодня они сказали отпускать политзаключенных, и он отпустил, а завтра скажут, что надо наказать виновных. Есть смерти, есть незаконно осужденные. Среди нас будут искать крайних?» Они выполняли приказы, тайные указания и знают, что совершали преступления. Эти люди могут почувствовать себя «кинутыми», и Лукашенко все это просчитывает. Он понимает: «Нет, этих ребят злить нельзя. Можно пойти на какие-то вещи, где я для них буду выглядеть победителем. Чтобы сказали: как он их всех сделал! Один-одинешенек взял и весь мир нагнул». Ему нужно в их глазах оставаться таким.
К тому же для него сделать шаг назад равно прогнуться. Поэтому он будет выторговывать что-то очень серьезное для себя и своей власти. И когда за столом переговоров у него спросят, что сделать, чтобы люди вышли на свободу, он скажет: «Хорошо, я выпущу тысячу», — но назовет условия, которые будут или невыполнимы, или еще больше укрепят его во власти. И он снова выйдет победителем, упрочит свои позиции в глазах населения Беларуси.
«Надо признать, что сегодня у нас нет рычагов, чтобы заставить выпустить людей»
То есть мы такими действиями укрепим диктатуру Лукашенко. Мы такими действиями покажем: ты сделал правильный выбор, что выпустил силовиков и они избивали людей дубинками, занимались полным беспределом, ни один за это не ответил, — ты сделал правильно, только так и надо было действовать.
А дальше? Если проанализировать его приход к власти и последующие действия — он где-то зажимал гайки, где-то ослаблял, где-то убивал, сажал в тюрьмы. Кто сказал, что этого не повторится? Что в очередной раз через год-два не пойдет еще жестче?
А война с Украиной? Думаю, Лукашенко не устроит просто вернуть дипломатов в страну. Для него победа — признание его легитимности Европейским союзом, открытие торговых путей, снятие санкций. Этим не преминет воспользоваться воюющая Россия. Будет ли ей выгодно снятие санкций с Беларуси? Конечно! Это первый бенефициар, которому больше всего это нужно. И естественно, Лукашенко будет ее спецпосланником, человеком, который поможет дальше работать на войну. Это тоже прекрасно все понимают, поэтому о снятии санкций речи идти не может, пока идет война.
Я не утверждаю, что разговаривать не нужно совсем. На мой взгляд, переговоры могут начаться, если будут введены слишком серьезные санкции для режима. Или начнутся сильные подвижки на фронтах в Украине, и Лукашенко поймет, что ему нужно из этой ситуации выходить. Переговоры в любом случае будут. Но к этому процессу нужно подготовиться, и серьезно. Если взять историю прошлых лет, то политзаключенные выходили, когда Лукашенко был в слабой позиции. То есть ему ставили условия, и они были такими, что политик на них пошел. На сегодня у нас таких рычагов, чтобы заставить выпустить людей, нет. Это надо признать.
«Пусть родственники Алеся Пушкина поблагодарят Лукашенко за то, что он отпускает людей»
Как я уже говорил, я мог остаться в колонии, но свою позицию бы не изменил. Нет человека, который хочет оставаться в тюрьме. Но я встречал там людей, на которых шло сумасшедшее давление, а они все равно стояли на своем. Бойцов мало, но вот эти люди, у которых стержень внутри, которые готовы жертвовать собой, — на них все и держится. Без них не будет ничего. Власти это тоже понимают, и именно этих людей они не выпустят ни при каких условиях.
Думаю, показателем того, что Лукашенко перестал бояться и чувствует себя уверенно, как раз и будет освобождение знаковых политзаключенных. Но я не верю, что это случится, потому что многие из тех, кто сегодня в тюрьме, представляют для него угрозу. Плюс какие-то поступки вроде высказывания Сергея Тихановского он воспринимает как личное оскорбление и не простит никогда. Поэтому я уверен, просто невозможно, чтобы выпустили всех политзаключенных.
А эти волны помилований — думаю, это делается в первую очередь для людей внутри страны. Такая предвыборная агитация — мол, посмотрите, какая у нас гуманная власть: эти сволочи против нее выступали, выпендривались, а она, такая прекрасная, отпускает их домой, к семьям.
Конечно, хорошо, когда люди выходят. Это плюс. Но большой минус — что репрессии не спадают, а только ужесточаются. Вот когда перестанут задерживать людей, сажать, переводить в ШИЗО, 411-ю статью накручивать («Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения», по которой вновь судят многих политзаключенных. — Прим. ред.) — это, на мой взгляд, уже будет сигнал, что «ребята, давайте остановимся».
Но благодарить Лукашенко за «помилования» — это за гранью моего понимания. Благодарить человека, который сначала садит людей тысячами, а потом десятками отпускает? Благодарить за то, что сотни тысяч человек из-за него в изгнании? За то, что Беларусь стала изгоем мирового сообщества из-за его соучастия в агрессии против Украины?
Когда родственники политзаключенных или те, кого отпустили по «помилованию», говорят ему спасибо, я могу только назвать это стокгольмским синдромом. Я сам вышел, отсидев весь срок, хотя мне постоянно угрожали, что добавят еще. Помню, оставалось две недели до освобождения, приходит опер: «Слушай, а чего ты такой веселый?! Выходишь скоро? Так я 411-ю могу тебе за один день раскрутить!» То есть мне, выйдя на свободу, по такой логике надо было сказать: «Я очень благодарен за то, что вышел. Что мне, как сейчас многим, не добавили еще год»?
Может, негодяя, который кого-то избил, но не до смерти, — его тоже поблагодарить? «Спасибо, что оставил в живых — ты очень гуманный человек»? Пусть тогда родственники Алеся Пушкина поблагодарят Лукашенко за то, что он отпускает людей. Близкие Витольда Ашурка и других умерших за решеткой.
В случаях, когда люди выходят на свободу, надо благодарить Господа Бога, но никак не Лукашенко.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Читайте также
