В первые дни войны соцсети и СМИ сообщали о российском военном, который ценой собственной жизни спас украинку «от солдат ВСУ». Тогда его поступок назвали геройским. Но в провластных медиа его имя так и не раскрыли, а похоронили служащего тихо и без почестей. Журналистка проекта «Вёрстка» Лиза Павлюцки разбирается, почему о подвиге россиянина так быстро «забыли» и кто на самом деле его убил.
«Не стреляй! Это свои!»
Двадцать пятого февраля 29-летняя харьковчанка Каролина Перлифон рассказала в своем Instagram, как попала под обстрел. Накануне, 24 февраля, они с мамой выехали из своего дома в загородном поселке, чтобы снять деньги и запастись продуктами. Когда они возвращались, оказалось, что российские военные перекрыли дорогу, ведущую назад.
«Нашу машину начали обстреливать, — писала Перлифон. — Мы свернули в тупик и выскочили». В этот момент к ним подбежали двое российских военных и сказали вместе с ними спрятаться за бетонными блоками, находившимися неподалеку. Минут 15−20 они вчетвером отсиживались в этом укрытии, но потом и по нему открыли огонь.
«Маму ранили в руку — я слышала, как она закричала от боли, — вспоминала Каролина. — И в это время меня кидает солдат на землю и кричит много раз: „Не стреляй! Это свои!“ Начинается сильный обстрел. Мертвый солдат падает на меня. Второго тоже подстреливают. А мама молчит. Я поднимаюсь и понимаю, что она мертва. Ей попали в голову. Я остаюсь одна».
Примерно через полтора часа, когда стрельба стихла, Каролина, по ее рассказам, выбралась из укрытия. Она помогла второму — раненому — служащему добраться до машины, отвезла его в безопасное место и вызвала скорую. Тело ее матери осталось лежать возле дороги на окраине Харькова, а вместе с ним — тело погибшего военного, который спас девушку.
«Чуть не стал жертвой фейка»
На следующий день, 25 февраля, Каролина вернулась на место обстрела. «Там уже была украинская армия, они исследовали территорию. Мы приехали за телом: там было тело мамы, тело этого русского солдата», — рассказала она «Вёрстке». Как звали военного, она не знала: он называл Каролине свое имя, но та была в слишком большом стрессе, чтобы его запомнить.
Перлифон сделала видеозапись, на которой были видны погибшие, и выложила ее в свой «Инстаграм». После этого о поступке российского военнослужащего, ссылаясь на публикацию девушки, стали сообщать российские СМИ и блоги. Но в их интерпретации история Перлифон сильно видоизменилась.
«Ридус» объявил, что мужчина погиб, «защищая двух украинок от ВСУ». Издание URA.RU написало, что погибший военный «чуть не стал жертвой фейка». СМИ объяснило, что Перлифон якобы «ввела читателей в заблуждение», рассказав, что попала под обстрел российских войск, — журналисты посчитали, что раз ее спас россиянин, то обстрел никак не мог быть со стороны войск РФ. Такую же версию читателям преподнесли LIFE и телеграм-канал «Операция Z».
Через неделю «Царьград» тоже рассказал о подвиге «неизвестного солдата». В материале говорится, что военный «прикрыл собой двух украинок», которые подверглись «массированному артиллерийскому удару ВСУ». По мнению журналистов «Царьграда», Каролина якобы приняла украинские войска за российские, потому что «много лет националисты обрабатывали украинский народ антироссийской пропагандой».
Во всех публикациях подробно рассказывается, почему Перлифон якобы могла перепутать ВСУ с российскими солдатами. Но нигде не сообщается, как звали военнослужащего, который ее спас, и что случилось впоследствии с его телом.
После материалов о том, как Каролина «ошиблась», ей стали оставлять гневные комментарии. Например: «Вам российский военный подарил свою жизнь, как вам не стыдно обвинять! Свои русские никогда своих не расстреляют!» или «Каролина, в сториз вы снова пишете, что русские убили. Но ведь вас закрывали и русские солдаты. Вы ж сами это написали. Есть скрины».
Через полторы недели СБУ Украины опубликовала видеозапись допроса выжившего военного, который был в укрытии вместе с Каролиной и ее матерью, — Валерия Васильева. В своих показаниях он подтвердил историю Перлифон о том, что мирных горожан обстреливали именно российские войска.
По его словам, 24 февраля он вместе с однополчанами находился на окружной дороге Харькова, и замполит отдал солдатам приказ перекрыть дорогу. «Но гражданские устроили типа… бунта, — рассказал он. — Нам, сказали, туда надо, домой, на работу… надо проехать. Замполиту это надоело, он сказал стрелять… по гражанским. Когда… стреляли, машины разворачивались, уезжали».
На опубликованной записи допроса наконец-то прозвучало имя военного, который спас Каролину: оказалось, что его звали Иван Леванков, он находился в звании лейтенанта. Васильев объяснил, что, когда начался обстрел, они с Леванковым решили помочь двум женщинам выйти из машины и спрятаться.
«Минут через двадцать подполковник заметил, что мы гражданских с лейтенантом спасаем, — рассказал Васильев, — и он отдал приказ стрелять по нам с лейтенантом и по ним. Лейтенанту сначала прилетело в каску, не пробило. Потом уже в сонную артерию — его они убили. Потом они стреляли в мать этой дочери. Она тоже с лейтенантом погибла».
Где находится Васильев сейчас, неизвестно. Его не было в первом списке российских военнопленных, который 4 марта опубликовал советник главы МВД Украины Антон Геращенко. Сайт «Оккупант», созданный Советом нацбезопасности Украины и предоставляющий информацию о военнопленных россиянах, сейчас недоступен.
Тихие проводы
В России имя погибшего военного впервые упомянули лишь спустя три месяца. Шумячская районная газета «За урожай» 20 июня сообщила в соцсетях о похоронах двух военнослужащих в Смоленской области. Одним из них был Леванков. В заметке не указали дату его смерти и не упомянули поступок, который он совершил. Там сказано лишь, что он погиб «при выполнении боевых задач, исполнив свой ратный долг до конца».
На официальном сайте газета публиковать информацию о Леванкове не стала. В посте издания во «ВКонтакте» рассказ о нем занимает 1010 печатных знаков. В тексте приводится краткая биография Леванкова: он хорошо учился в школе, затем поступил в Военную академию войсковой ПВО в Смоленске, а после окончания служил в войсковой части № 29760 в Луге. В России у него остались мать и сестра: 44-летняя Ирина Леванкова и 15-летняя Мария Леванкова.
Шумячи — родина военного Леванкова. Это небольшой российский городок на границе с Беларусью, в 140 километрах от областного центра региона — Смоленска. Старый междугородний автобус преодолевает это расстояние от Смоленского автовокзала за три часа.
На сельском кладбище около десятка свежих могил, обставленных новыми траурными венками. Рядом с одним из захоронений можно заметить венки от Министерства обороны и от администрации Шумячского района. Именно здесь 18 июня похоронили Ивана Леванкова. На памятном кресте указана дата смерти — 24 февраля 2022 года. Значит, организаторы похорон знали, когда именно погиб Леванков. Но сообщили ли им об обстоятельствах его гибели, неизвестно.
«Вёрстка» пыталась связаться с семьей погибшего военнослужащего. Его мать Ирина прочитала сообщение журналиста во «ВКонтакте» и не ответила. Сестра Мария ограничила список людей, которые могут ей писать.
Лишь один из родственников военного вступил в диалог с журналистом. Он сообщил, что не присутствовал на похоронной церемонии и не знает подробностей.
Также приятель погибшего Леванкова рассказал, что некоторое время его не считали погибшим. «О многом не знаю, но что он служил на Украине и считался пропавшим без вести — слышал, — написал он. — Слышал, узнали, что он погиб только по анализу ДНК».
Кто помнит Леванкова
В Смоленске на похороны погибших военных обычно приходят представители областных властей, а иногда федеральные и региональные чиновники и иерархи РПЦ. В местных СМИ и соцсетях региональных епархий принято рассказывать о таких церемониях и перечислять высокопоставленных гостей.
Судя по этим публикациям, с начала «спецоперации» в регионе похоронили 14 погибших, включая Ивана Леванкова. О каждом из них подробно рассказали местные издания и паблики.
Например, в апреле в Украине погибло пятеро военных из Смоленской области. Среди них — рядовой Денис Николаенков, который служил в 104‑м гвардейском десантно-штурмовом полку 76‑й Псковской гвардейской дивизии ВДВ. Он погиб 27 февраля в Буче. На прощание с рядовым Николаенковым приглашали всех желающих. Информацию о церемонии опубликовали заранее.
Еще один погибший — старший лейтенант Альберт Кирилец. Его отпевание проводил митрополит Смоленский и Дорогобужский Исидор, а на церемонии присутствовали главный федеральный инспектор по Смоленской области в ЦФО Юрий Стрелецкий, председатель Смоленской облдумы Игорь Ляхов, экс-депутат Госдумы Ольга Окунева и начальник Смоленской Росгвардии Константин Зыков.
Смоленский митрополит также отпевал и командира 49‑й зенитно-ракетной бригады из Смоленска полковника Ивана Гришина в Смоленском кафедральном соборе. Само прощание с военнослужащим проходило в КДЦ «Губернский». Позже в честь Гришина назвали улицу в Смоленске.
В мае в КДЦ города Ельня жители простились с сержантом Сергеем Борисовым. На церемонии присутствовали замгубернатора Смоленской области Николай Кузнецов и депутаты Смоленской облдумы.
Лейтенанту Ивану Леванкову, судя по всему, публичных похорон не устраивали: в прессе нет официальных сообщений с церемонии и фотографий.
Через месяц после прощания «Вёрстка» связалась с заместителем губернатора Смоленской области Николаем Кузнецовым и спросила, почему так произошло. Он ответил, что властям региона ничего неизвестно о военном.
«В списках погибших, зарегистрированных в Смоленской области, упомянутой фамилии нет», — сказал Кузнецов.
Тогда корреспондент прислал ему пост шумячской газеты «За урожай», посвященный гибели Леванкова. На следующий день чиновник прислал «Вёрстке» «уточнение»: он рассказал, что Леванкова похоронили со всеми воинскими почестями, «в присутствии должностных лиц, в том числе замгубернатора». Скорее всего, уточнил Кузнецов, это была вице-губернатор Вита Хомутова, курирующая соцразвитие и образование.
На дальнейшие вопросы он ответил, что ничего прояснить не может и владеет «лишь отрывочной информацией». Кузнецов посоветовал корреспонденту обратиться в военкомат.
Не знал о прощании с героем и депутат Госдумы от Смоленской области Сергей Леонов.
«Это мой округ, я там часто бываю. Мне фактически по любой проблеме люди сами пишут. Если бы там была такая вопиющая ситуация, у меня было бы уже столько обращений, звонков и сообщений! Я бы уже точно был в курсе», — ответил корреспонденту «Вёрстки» политик. Интереса к истории Леванкова он не проявил.
Не было на похоронах и представителя Рославльской епархии, которая курирует Шумячский район. Её священник сообщил «Вёрстке», что Леванкова отпевал местный сельский батюшка.
И все же есть люди, которые помнят Ивана Леванкова и знают о его поступке. Правда, находятся они не в России. «Он погиб, спасая нас», — говорит о нем харьковчанка Каролина Перлифон. Она считает, что в России военный не удостоился громких похорон, потому что чиновники не хотели афишировать обстоятельства его смерти.
«Этот солдат был с нами, — рассуждает она, — и он был расстрелян своими же людьми. Поэтому, конечно же, им проще его закопать, похоронить — и пусть никто об этом не знает и даже не вспомнит. А сказать правду? Они в жизни ее не скажут».
