Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
Налоги в пользу Зеркала
  1. В ISW объяснили, зачем Кремль обвиняет Украину и Запад в организации терактов, и как атака на «Крокус» усилит в обществе поддержку войны
  2. «Суперслив» налоговой, новшества по товарам из-за границы, подорожание мобильной связи, корректировка по «тунеядству». Изменения апреля
  3. Замначальника факультета Генштаба, комментируя теракт в «Крокусе», отметился странными заявлениями
  4. В Пинском районе МАЗ сбил сотрудника ГАИ. Инспектор погиб
  5. Лукашенко часто берет «на работу» то сына, то собаку. А остальным так можно? Вот что ответили в Департаменте труда и санстанции
  6. У силовиков — новый повод вызывать людей на разговор. Стали известны подробности, что спрашивают на «беседах»
  7. Болгария будет выдавать шенгенские визы беларусам с 1 апреля, а Румыния — на день раньше
  8. Помните дерзкую байкершу с сигаретой на протестных фото, ставших мемом? Узнали, как у нее дела
  9. В МВД назвали самую крупную взятку, выявленную в 2023 году
  10. Еще одна страна ЕС вслед за Польшей присоединилась к транспортным разборкам с Минском и ввела ограничения на ввоз авто в нашу страну
  11. «Утром поступил, а вечером сказали, что умер». В минской больнице после укола распространенного антибиотика скончался пациент
  12. «Вытягиваемся по стойке смирно, и начальник полчаса орет». Интервью с беларусом, который поехал работать в Ливию
  13. Население Беларуси продолжает убывать. Вот на сколько оно сократилось за 2023 год — свежие данные Белстата
  14. Беларуска написала комментарий после теракта в «Крокус Сити Холле» — к ней пришли силовики, но записать «покаянное» видео не смогли
  15. Весной 2021-го срочник угнал с полигона МАЗ ради девушки. Стали известны новые детали истории и сумма ущерба
  16. «Вышел покурить и застрелился». Солдат-срочник погиб у границы с Литвой, родственникам заявили, что это суицид


Гродненка Юлия Сливко работала штукатуром на «Гроднопромстрой», а в августе прошлого года возглавила на предприятии стачком, а еще эмоционально выступала со сцены на многотысячных митингах, что тогда проходили в областном центре на площади Ленина. Юлию начали узнавать в городе, но популярность имела и обратную сторону: кто-то слил в Сеть ее личные данные и посыпались угрозы в соцсетях, неизвестные звонили на телефон и разрисовывали двери в блоке в общежитии, где тогда жила женщина. В октябре гродненка вместе с сыном уехала за границу. Сейчас живет в Варшаве. В строительство, говорит, возвращаться не хочет. Сейчас Юлия занялась маникюром: «пилит ноготочки», а заодно занимается волонтерской деятельностью. Zerkalo поговорил с гродненкой о переезде, бытовых трудностях и о смене профессии.

После президентских выборов в августе 2020 года «Гроднопромстрой» стал одним из первых предприятий в Гродно, где рабочие начали открыто выступать за забастовку.

Они активно высказывались против насилия со стороны силовиков, выступали за новые президентские выборы. Председателем стачкома предприятия стала штукатур Юлия Сливко. Она рассказывала на площади гродненцам, что происходит у строителей, выступала с эмоциональными речами перед многотысячной толпой.

Вспоминая те события, гродненка признается, что ни о чем не жалеет и поступила бы ровно также.

— Я понимала, что после моих выступлений на площади я могу попасть в тюрьму или уехать за границу, но как-то по-другому говорить не могла. На тот момент я все остро переживала и не смогла бы промолчать, потому что видела, что происходило вокруг. Промолчать все равно не смогла бы. Но закончился август, и в стачкоме становилось все меньше людей, со стороны руководства шло давление. Меня вызывали в Следственный комитет на допросы в качестве свидетеля, домой наведывались силовики.

5 сентября прошлого года Юлия была уволена по соглашению сторон.

— На «Гроднопромстрое» я отработала 13 лет. В начале сентября взяла один день отпуска за свой счет. Потом оказалось, что директор не согласовал его. Хотели уволить по статье за прогул. Но я могу за себя постоять и отнюдь не леди, знаете ли. Да и в отделе кадров специалист решила не идти против совести и сказала начальству, что так увольнять она меня не может. Это будет неправильно. Поэтому ушла я «по соглашению сторон».

Еще в конце августа Юлия стала получать угрозы: ей писали в соцсетях, звонили с неизвестных номеров. Кто-то выложил в Сеть ее личные данные и даже запустил информацию о том, что она якобы занималась проституцией.

— Я работала в мужском коллективе. Мужчины, кстати, часто распространяют слухи. Кого-то обговорить — это не редкость какая-то. Поэтому к сплетням привыкла. Но в тот момент, когда в Сети появилась информация о том, что я якобы занимаюсь проституцией, было неприятно. Что-то мне рассказывали друзья, что-то скидывали незнакомые мне люди. Я сразу подумала, как все это переживут мои родственники. Про себя не думала. Было еще страшно за сына: он уже в подростковом возрасте и, конечно, знает слово «проститутка». Тем более что в Сеть был слит и его номер, — рассказывает Юлия.

По факту угроз и распространения ложной информации Юлия написала заявление в милицию. Виновных не нашли.

В октябре гродненке пришлось уехать в Польшу.

— Уезжала я вместе с сыном. У нас были гуманитарные визы и путевка в санаторий около Вроцлава. Там мы пробыли до начала 2021 года, а потом переехали в Варшаву. Тогда я думала, что уезжаю ненадолго. Я ждала того момента, когда «мы победим» и я вернусь домой. Но к марту поняла, что в Беларуси все сложно и страшно. В первое время после отъезда было много эмоций: и жалость к себе, и ко всем нам. Были даже истерики. Я думала, ну зачем мне все это было нужно, зачем тогда, в августе, я высовывалась, ведь никаких иллюзий не было. А потом я думала, что не смогла бы по-другому и все было правильно. Сейчас пришла к некой эмоциональной стабильности, безумно хочу вернуться домой, живу новостями из Беларуси, но в то же время что-то делаю тут: помогаю тем, кто приехал позже меня, стала одним из организаторов воскресных акций. Люди, которые хотят уехать или уже уехали из Беларуси, часто сталкиваются с бытовыми вопросами: как сделать карточку, как найти жилье по приемлемым ценам, куда обратиться за визой.

—  А у вас были бытовые проблемы? Было ли сложно устроиться на новом месте?

 — Что касается бытовых вопросов, то мне в этом плане сильно повезло. Я познакомилась с белорусской активисткой в Варшаве гродненкой Яной Шостак, она мне посоветовала один польский фонд. Его представители мне помогали и снять хостел на первое время, и найти дешевую квартиру, и устроить сына в школу. Здесь вообще все как-то быстро прошло. Мне надо было только принести документы ребенка. Единственное, что ему пришлось, — остаться на второй год в польской школе. В 7 классе здесь добавляется еще один иностранный язык, и такую нагрузку он просто не выдержит. А так за дополнительный год, оставшись в 6 классе, он выучит польский, подтянет свой английский, потому что уровень его преподавания здесь намного выше, чем в Беларуси, и уже без проблем будет учиться дальше. В общем, вокруг меня до сих пор есть люди, которые мне помогают. Материально и морально.

— И в Варшаве вы стали заниматься маникюром…

— После увольнения я думала, чем мне заниматься дальше. Когда-то давно мне подарили набор для мастера маникюра, и я в свободное время что-то пыталась делать в этом направлении. Скорее, больше мучила своих подруг. В сентябре я подумала, что можно и дальше развиваться в этой сфере. Попробовала открыть ИП, но когда двинулась в сторону центра занятости, то столкнулась с бюрократией. Надо было оформлять бумажку на бумажку. У меня в планах было открыть свой салон, поэтому самозанятость не подходила. В итоге ничего не получилось. Все как-то быстро закрутилось, и я уехала. Но в Польшу я ехала с четким осознанием того, чем я буду здесь заниматься. Планирую совершенствоваться в данном направлении, нарабатывать базу. Пока пытаюсь все совмещать. Точно знаю, что в строительство не вернусь. За годы работы в этой сфере я конкретно подорвала здоровье, профессия стала мне неинтересна. И это достаточно тяжелая работа.

— Денег сейчас хватает?

— Не скажу, что их много. Но здесь я живу не так, как в Беларуси: две недели живешь нормально, а потом идешь брать в долг. Здесь так: две недели шикуешь, остальное время просто живешь, — смеется Юлия.

— Чувствуете вы сейчас себя в безопасности в Польше?

— К сожалению, тоже нет. Мне продолжают поступать угрозы в соцсетях. Как рассказывают подруги, двери в общежитии продолжают разрисовывать неизвестные. Недавно, например, написали что-то про «варшавскую проститутку». Один раз уже здесь, в Варшаве, я почувствовала слежку за собой. А на наши воскресные акции в центре города приходят странные молодые люди, внешний вид которых заставляет задуматься — а не провокаторы ли это. Ведут они тоже себя странно: фотографируют всех с очень близкого расстояния. Когда спрашиваешь, где можно будет снимки потом увидеть, почему-то убегают или даже говорят: «Встретимся в Беларуси». Все это очень странно и не дает расслабиться.

— Счастливы ли вы сейчас в новой стране и с новой профессией?

— Нет. Я до сих пор живу событиями в Беларуси. Это такая странная двойная реальность: вроде ты живешь тем, что происходит на твоей родине, читаешь новости и ждешь, чтобы вернуться обратно, с другой стороны — должен быть в другой стране, что-то делать, работать и проживать часть своей жизни здесь, хотя должен быть там.