13 октября белорус Олег Осипов пытался выехать из Украины в Польшу, но его не выпустили из страны. Проблема в том, что у мужчины нет паспорта. Еще в 2020-м при переезде в Харьков Олег подался на получение статуса беженца. Когда началась война, его документ находился на проверке в Службе безопасности Украины. В марте в это здание попала ракета — и паспорт сгорел.
Олег из Минска. Закончил гимназию-колледж имени Ахремчика и работал в сфере красоты. Был модельером и стилистом. Во время выборов-2020 не скрывал своей гражданской позиции, и в октябре того же года к нему домой пришли силовики. На 72 часа мужчину задержали по статье 293 УК (Массовые беспорядки).
— Когда меня отпустили, я сразу же собрал рюкзак и уехал в Харьков к друзьям. Решил там обосноваться, — рассказывает Олег. — В течение месяца подался на статус беженца. Соответственно, отдал в миграционку паспорт. Взамен мне выдали справку, которая стала моим временным документом в Украине, и бумагу, что мой паспорт в миграционной службе.
Оформление статуса беженца — процесс небыстрый. На календаре был уже 2022 год, а вопрос Олега все еще не был решен.
— После Нового года я отправил письмо в миграционку, чтобы узнать, на какой стадии находится мое дело, — вспоминает собеседник. — После этого они зашевелились и в конце января передали мои документы в СБУ. Честно, я так и не понял, зачем они проверяли меня в Службе безопасности. История у меня была максимально прозрачная. Хотя, возможно, это связано с тем, что страна готовилась к войне, и они выясняли, не шпион ли я.
24 февраля Олега встретил в Харькове. С другом они решили остаться в городе. В первую неделю хотели записаться в ВСУ или тероборону, в ответ услышали: там и без вас добровольцев хватает. В итоге пошли волонтерить.
— Первые две недели, пока мы жили в метро, помогали носить продукты и воду для людей, которые находились в подземке. Носили по тоннелям коробки по 15−20 килограммов. Хотелось хоть как-то помочь Украине, — описывает ситуацию собеседник. — Атмосфера на станции была достаточно нервная. Там находились около 1400 человек. Много пожилых, детей. Все это попало на период постковида, люди кашляли, болели. Психологически находиться там было непросто, и я стал думать, есть ли другие варианты поддержать страну. Один из моих друзей, который и до войны занимался благотворительностью, открыл стихийный фонд. Я попросился в команду, меня приняли. Я стал правой рукой директора, занимался международными связями для поиска доноров и гуманитарных грузов. Получалось хорошо. В августе я смог договориться на проект с австрийцами. Помочь Харькову они должны к зиме. Сумма там доходит до миллиона евро.
С начала войны Олег не переезжал из Харькова. В начале сентября, когда россияне ударили по ТЭЦ-5 и в городе «на трое суток отключили электричество и энергоснабжение», мужчина понял: силы на исходе.
— С февраля я держался, не ныл, не поддавался на провокации и старался максимально делать то, что могу. Фраза «Слава Украине» для меня не пустые слова. Все эти месяцы она вела меня, — не скрывает эмоций Олег. — Но, когда ты остаешься в городе, который обесточен, где в кранах нет воды, и не понимаешь, когда все это восстановят, и восстановят ли… В общем, это стало для меня какой-то точкой невозврата. Я собрал вещи и решил уезжать. В тот момент я даже не догадался уточнить про свой паспорт.
«Начальник пограничного пункта не давал мне сказать и слова»
Ехать решил через пункт пропуска "Шегини", что находится во Львовской области. Прибыл туда в ночь с 25 на 26 сентября.
— Девушка-пограничник, увидев мою справку из миграционки, позвонила коллегам с польской стороны. Выяснилось, что, даже если она меня выпустит, без паспорта поляки меня не пропустят. Пришлось возвращаться, — рассказывает Олег. — На попутке я добрался до Львова, а оттуда на поезде до Харькова. Дорога заняла примерно двое суток. Еще из Львова я набрал в миграционку, описал ситуацию, они сказали: все нормально, напишете заявление, и мы отдадим вам паспорт. Приезжаю, пишу — и тут выясняется, что мой паспорт сгорел в здании СБУ.
Спустя две недели в Главном управлении миграционной службы Харьковской области Олегу выдали документ, где сказано: «ваш паспорт <…> был утрачен в связи с вооруженной агрессией Российской Федерации на территории Украины и ракетно-бомбовыми ударами по Управлению службы безопасности Украины в Харьковской области».
Получив этот документ, Олег попробовал еще раз поехать на границу. В октябре он отправился уже в другой пункт пропуска — «Краковец».
— С собой у меня был документ об утраченном паспорте и справка, что я подавался на беженство. И в миграционной службе, и юрист, с которым я работал, были уверены, что этого достаточно для пересечения границы. Однако девушка-пограничник, увидев мои документы, удивилась, попросила отойти в сторону и подождать. Она проверила всех, кто был в очереди за мной, и потом мы с ней стали подходить к ее коллегам, чтобы узнать, как быть в моей ситуации.
Ответа никто не знал, поэтому сотрудница отвела Олега к начальнику.
— И тут начался трэш. Я прекрасно понимаю, что с нашей страны в Украину летят ракеты, и у руководителя может быть личная неприязнь к белорусам, но как работник он вел себя по отношению ко мне непозволительно. Он повышал тон, хамил. Казалось, мои документы его не интересовали, ему просто хотелось высказать все, что он думает по отношению к белорусам, — вспоминает собеседник. — Он не давал мне сказать и слова, хотя, мне кажется, если бы у меня была такая возможность, ситуация бы решилась. Он требовал какой-то проездной документ. Я объяснял, что белорусские дипломаты покинули Украину, да и как бы я смог обратиться в консульство, если я сбежал из страны по политическим причинам.
По словам Олега, в Украине он связался с Управлением верховного комиссара ООН по делам беженцев. Сотрудники офиса созвонились с польскими коллегами.
— Я предупредил пограничника, что польская сторона знает про меня, и что на границе я попрошу убежище, — говорит собеседник. — Услышав это, он снова стал кричать. Говорил, ты тут просил убежище, а когда подгорело, уезжаешь, и там, если что-то случится, сделаешь то же самое.
В итоге Олега не выпустили из Украины и выдали решение об отказе на пересечение госграницы Украины. Из пункта пропуска он поехал во Львов и уже оттуда пытается разрешить ситуацию.
— В моем понимании, если не гражданина удерживают в стране, это нарушение его человеческих прав. Конечно, тут можно ссылаться на украинские законы, но о каких гражданских законах может идти речь во время войны? Как по мне, тут должен сработать один закон — закон об эвакуации, — рассуждает Олег. — Во Львове я подключил всех кого мог в надежде решить мою проблему. Все юристы, к которым я обращался, говорят, что моя ситуация нестандартная, и как быть — они не знают. С ребятами мы дошли до Светланы Тихановской. Сейчас моей ситуацией занимается Валерий Ковалевский.
Валерий Ковалевский — представитель Объединенного переходного кабинета по иностранным делам, рассказал «Зеркалу», что кейс Олега — это решаемая ситуация.
— Я передал информацию украинским властям с просьбой помочь и разобраться. Дальше это их вопрос, — сообщил Валерий Ковалевский и отметил, что украинской стороне нужно дать время.
Олег ждет и признается, что вот уже неделю не выпускает из рук телефон в надежде не пропустить важный звонок или сообщение.
— Несмотря на все сложности, значение фразы «Слава Украине» для меня не изменилось и я продолжаю поддерживать эту страну, — говорит Олег. — А еще я в который раз убедился, что белорусы невероятные. Когда я опубличил свою историю, получил огромное количество добрых слов от незнакомых людей. Могу сказать, что я действительно ощущаю поддержку своего народа. Мне кажется, пока белорусы так стоят друг за друга, у нас есть будущее.