В четверг, 9 февраля, стало известно, что в итальянском Неаполе по запросу белорусских властей задержали 27-летнего белоруса Владислава Гириса. Местная полиция заявила, что его арестовали «с целью экстрадиции», так как получили ордер на арест, выданный Беларусью за мошенничество. Пока не известно, чем закончится история Владислава, но у белорусских политэмигрантов возникли определенные вопросы. По каким уголовным статьям могут экстрадировать в Беларусь? Стоит ли волноваться во время путешествий? И в какие страны лучше не ездить? «Зеркало» разбиралось вместе с членом Адвокатской палаты Чехии Алесем Михалевичем и кандидатом юридических наук Екатериной Дейкало.
Почему Италия вообще задержала белоруса по запросу властей?
Существует база данных и договор о международном сотрудничестве — Интерпол. Сама организация никого не задерживает. Все происходит не так, как показывают в фильмах. Но по этому международному договору странам передается информация.
— В случае с задержанным в Неаполе белорусом дело в том, что он уже, вероятно, был в базе Интерпола, не сообщал Интерполу ничего о себе и приехал в страну, которая напрямую пользуется этой базой, — говорит Алесь Михалевич. — Неважно, по какой статье он там присутствует, его задержали бы. Скорее всего, то, что он в базе Интерпола, выяснилось через отель. Там требуют паспортные данные, а затем сообщают о своих постояльцах в полицию. Еще многое зависит от того, как конкретная страна пользуется этой базой. Поляки, как мне кажется, сейчас на белорусов, которые поданы в Интерпол, не обращают внимания. Но в Италии ситуация иная. В общем, если ты вступаешь в Интерпол, ты не можешь выборочно игнорировать, например, белорусов или граждан Китая. Но страна может не выполнять экстрадицию.
Также есть договоры об оказании правовой помощи по уголовным, гражданским делам, которые подписывают две страны (в списке есть и такие страны, как Италия, Польша, Литва). В рамках договора Беларусь теоретически может попросить об экстрадиции из Литвы кого-то, а в свою очередь пообещать в будущем сделать то же самое.
Что будет происходить с задержанным белорусом дальше?
В течение 72 часов практически во всех странах судья обязан либо посадить задержанного в изолятор на какое-то время, либо освободить. Местный судья в Неаполе про белоруса знает только то, что написано в базе. Обычный судья в таком случае решит, например, 40 дней держать человека в заключении.
— За это время придет информация от белорусской стороны, в нашем случае от прокуратуры. Они должны прислать данные и доказательства обвинения, заверить, что ничего общего с политикой дело не имеет, что не будет пыток в тюрьме, будет право на защиту, — объясняет наш собеседник.
Далее судья определяет, выдавать человека или нет. Аргументы за «не выдавать»: если в стране нарушаются права человека и если там применяются пытки в отношении людей в заключении. Любая страна Евросоюза входит в Совет Европы, то есть Европейский суд по правам человека имеет там юрисдикцию.
— Если дело доходит до такого уровня, то после 2020 года, вероятно, решение об экстрадиции не будет приниматься, — продолжает эксперт. — Скорее всего, в нынешней истории так оно и будет. Но судья все же решает, держать ли человека под стражей. Если человек прилетел на один день в Неаполь, судья должен иметь гарантии, что тот придет на судебный процесс. Скорее всего, его поместят в изолятор.
Если белорус суд проиграет, у него появится право обжаловать решение в Европейском суде по правам человека, если мы говорим о европейских странах. Суд, вероятно, примет решение воздержаться от экстрадиции. Далее человека обычно отпускают. Но Беларусь имеет право передать материалы дела в некоторые страны, с которыми есть соответствующий договор. Такое, к примеру, происходило с Польшей.
Существует ли реальная опасность для белорусских политэмигрантов в Европе?
Нужно понимать, что Беларусь не может заявить на человека в Интерпол по полностью «протестной» статье о массовых беспорядках. Но уже с неуплатой налогов или хулиганством это намного легче. Да, маскирование политических преступлений под общеуголовные происходит, и Интерпол будет как-то реагировать. Особенно если человек не «гуглится», если это не Светлана Тихановская или Павел Латушко.
Как узнать, есть ли я в базе Интерпола?
— Узнать можно только через официальный запрос в Интерпол. Это довольно долго. Если человек знает, что на него завели уголовное дело, то мы можем сделать превентивные запросы в Интерпол, объясняем, что «этот человек — журналист или активист, уголовное дело полностью политическое». Если есть такая вероятность, то нужно какие-то минимальные действия предпринять, лучше через адвоката, — говорит юрист.
Куда лучше не ездить, если у тебя на тебя заведено уголовное дело в Беларуси?
Наш собеседник предупреждает, что это вся Средняя Азия: Казахстан, Армения, Азербайджан. Стоит воздерживаться от Турции и Объединенных Арабских Эмиратов. Также стоит отказаться от поездок в большинство стран Латинской Америки, практически всей Африки и Азии.
— Универсальное правило таково: те страны, которые «плюют» на права человека, спокойно могут экстрадировать в Беларусь. Если в Туркменистане пытки применяются в собственных тюрьмах, вряд ли они будут воздерживаться по этой причине от экстрадиции в Беларусь, — говорит Алесь Михалевич. — Если это поездки по Шенгенской зоне, то можно особо не волноваться. Если те же популярные направления, как Египет, ОАЭ, Турция, то я бы подумал, отложил бы их. Здесь каждая ситуация уникальна.
Какие действия правильны, если задержание все же произошло?
— Правильные действия были предприняты семьей задержанного в Неаполе — сообщить в прессу и искать адвокатов на сам экстрадиционный процесс, — считает наш собеседник. — Также заявлять о высокой вероятности пыток в отношении всех заключенных в Беларуси. И ждать процесса, проводить как можно более широкую информационную кампанию.
«Обычно коммуникация в международном праве строится на доверии»
Кандидат юридических наук, юрист-международник Екатерина Дейкало добавляет, что нынешняя ситуация довольно проблематична. По ее мнению, сотрудничество с Беларусью сейчас может привести к тому, что на формальный запрос преследуемые белорусы будут выданы туда, где им угрожают опасность и пытки.
— Когда Беларусь просит правовой помощи, она же не заявляет напрямую: «Нам нужно прищемить одного „политического“, он совершил преступление, которое мы считаем преступлением». Смысл нормальной коммуникации в рамках международного права в том, что она строится на доверии, что два нормальных государства, которые не манипулируют своим уголовным законодательством для политических репрессий, помогают друг другу, когда это нужно, — объясняет Екатерина Дейкало.
Она объясняет, что у других государств нет обязанности «лезть» в наше законодательство и постоянно проверять, не хотят ли белорусские власти на основании этой статьи кого-то преследовать по своим причинам. По ее словам, сегодня в Беларуси под любыми статьями может скрываться политическое преследование.
— Здесь много зависит от конкретного государства. Украина или Польша не будут отвечать на белорусские запросы, они понимают контекст. А такие, как Италия, возможно, далеки от нашего контекста. Им кажется, что репрессии — это одно, а мошенничество — другое, здесь белорусы работают как надо, — добавляет эксперт. — Я бы предложила продвигать тезис, что в нынешних условиях, когда государство манипулирует законодательством, важно прекратить правовую взаимопомощь с Беларусью. Да, здесь палка о двух концах: реальные преступления ведь тоже происходят. Поэтому это сложный вопрос, который нужно взвешивать.
