Белорусский экс-доброволец Алексей на протяжении полугода воевал в Украине в составе ВСУ. По состоянию здоровья после ранения он прекратил службу в октябре 2022 года и уехал в Варшаву. С тех пор белорус, работавший до войны в IT-сфере, не может трудоустроиться. В том числе отказы ему приходили из-за белорусского паспорта и опыта военной службы в Украине. Поговорили с ним об этом, а также об адаптации к мирной жизни белорусских экс-добровольцев.
Имя героя изменено в целях безопасности. Его данные есть в редакции.
«Никто не хочет проблем с человеком с потенциальным ПТСР»
Как только мы начали разговор, 29-летний Алексей сразу подчеркнул: «Я не жду помощи ни от кого, а просто хочу поделиться своим опытом. Я за то, чтобы взрослый человек решал свои проблемы сам».
За последние 3,5 месяца белорус получил более 100 отказов в работе, несмотря на три года опыта в продакт-менеджменте и полгода — в разработке.
— И это только те, которые хотя бы прислали отказ. Просто проигнорировавших я даже не считал. Моя работа продакт-менеджером была тесно связана с довольно редкой сферой деятельности. Но я откликаюсь также на вакансии не в своей сфере, в украинских и польских компаниях — пока все глухо. И я обычно понимаю почему, — говорит Алексей.
Белорус с пониманием относится к отказам по объективным причинам, но в некоторых случаях объяснить логику нанимателя не получается. Бывало, что Алексей подходил по требованиям в вакансии «на 200%», но все равно получал стандартную отписку с отказом. Было и такое, что ответ содержал пояснения, связанные с его службой в Украине.
— По большей части, кто ж признается, почему отказывают? Не заведено объяснять причины. Но был случай, когда HR-специалист из украинской компании на предварительном собеседовании сказала: «Вот вам моя рекомендация — уберите военную службу из резюме», — говорит Алексей. — Их компания, оказалось, не нанимает бывших военных. Эйчар сказала, что мне будет сложнее искать работу с таким упоминанием. Война войной, а бизнес бизнесом. Никто не хочет себе потенциальных проблем с человеком, у которого может быть ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.). Я, конечно, предложил предоставить справки, что психически полностью здоров, пройти любые тесты, но это не помогло.
По словам молодого человека, еще один нюанс в том, что украинские и некоторые европейские компании в принципе после 2022 года неохотно нанимают обладателей белорусских паспортов. Например, экс-доброволец отправил резюме в эстонскую компанию Bolt. Но получил ответ, что «белорусов не берут», даже несмотря на службу в Украине.
— Также в моей сфере, как ни странно, довольно много компаний, релоцировавшихся из Беларуси. Но если подать туда резюме, то возникает вопрос: кто работает в этой компании? Это вполне может быть «ябатька», который сдаст мои данные в Беларусь. Если не указывать вообще ничего, возникает вопрос, почему у меня годовой пробел в карьере, — объясняет Алексей.
Сейчас экс-доброволец изменил в резюме строчку о военной службе на «волонтерство». Не по совету HR-специалиста из украинской компании, куда его не взяли, а из-за «общего отношения к воевавшим людям».
— Я разговаривал с украинцами, как с гражданскими, так и с теми, кто воевал еще с 2014 года. Даже там, в украинском обществе, к воевавшим относились неоднозначно. Кто-то воспринимал как героев, кто-то — как маргиналов, рискующих жизнью «непонятно за что». И сейчас многие белорусы относятся так же к нашим добровольцам. Я думаю, это влияет и на поиск работы, — рассуждает белорус. — Помимо вопроса ПТСР, потенциальный эйчар может видеть мое резюме так: «Ага, работал, вдруг сорвался, уволился за пару дней, уехал воевать». С точки зрения бизнеса это может выглядеть как плохая история. Для них нет гарантий, что Беларусь не вступит в войну и я не уеду снова. Но до таких обсуждений с работодателями не доходило, я просто подозреваю, что такие мысли могут быть.
«Многие разочаровываются и считают, что им должны»
Алексей честно признается, что расстройства психологического характера после войны имеют место. Но по его словам, проявляются они чаще у тех, у кого уже были в какой-то степени «проблемы с нервами» до службы. Он напоминает, что многие добровольцы успели отсидеть в белорусских тюрьмах, и после такого опыта, подкрепленного войной, люди сталкиваются со стрессом.
Белорус рассказывает, что зачастую появляется разочарование из-за несоответствия ожиданий от службы в Украине и результата. По его словам, распространена ситуация, когда экс-добровольцы считают, что им должны помогать за то, что они рисковали своей жизнью, и «пафосно называют себя ветеранами». У Алексея к такому мировоззрению отношение негативное.
— Эти люди могут уйти в запой, изолироваться от мира, перестать нести ответственность за свою жизнь, начать жаловаться, что «их кинули». Никто никого не кинул, потому что никто ничего не обещал. Когда едешь воевать, всё, что тебе могут обещать, — это оружие и то, что у тебя будет возможность убивать россиян. Это самое честное определение того, что дает Украина. Если это совпадает с твоей целью, то все хорошо. Если ты ехал ради какой-то другой цели, то приходит разочарование, — рассуждает мужчина. — Многие воевавшие думают, что все двери будут открыты. В реальности в мирной жизни всем пофиг. Это надо понимать заранее, когда собираешься ехать воевать. Есть уже уволившиеся ребята, которым готовы помочь с работой, побратимы поддерживают, а им все не то, их «должны поддерживать белорусские штабы и Украина». Да, никто не помогает, но чего ждать от взрослой жизни? И если уж хватило смелости называться воином, то хотя бы не ной о своей «тяжелой доле». Как ты собираешься строить новую Беларусь, если со своей жизнью разобраться не можешь?
По мнению Алексея, проблема связана с тем, что не было должного психологического отбора людей, которые в 2022 году присоединились к полку Калиновского. По его словам, весной и летом не было особых собеседований. Поэтому в полк попали люди, чьи цели «были немного иными».
— Попадали люди, чьи ожидания были слишком наивными, эмоции зашкаливали, а моральное состояние оставляло желать лучшего, — рассказывает белорус. — Многие верили (гражданские до сих пор верят), что русские толпами сдаются в плен, что получится быстро «закидать шапками» и войти в Беларусь освободителями. В реальности война — рутинная работа, нервы, много общения с людьми, много бытовухи и большая ответственность за малейшие ошибки.
«Еще месяц-два, и придется искать работу попроще»
Несмотря на свою позицию «никто никому не должен», Алексей называет больной темой то, что Украина не выплачивает родственникам погибших белорусских добровольцев похоронные. Этот вопрос пытаются продвигать, но «идет он довольно тяжело». При этом вдовы погибших зачастую живут не в Беларуси, а в Европе, у них есть дети. Однако помощи они не получают просто из-за синего паспорта.
Также Алексей обращает внимание, что белорусам не платят и за ранения. Качественную медицинскую помощь добровольцам окажут, могут отправить в Европу на лечение, но выплат не будет.
— В интернете уже много шуток, что белорусы — самые идейные на этой войне. Доля правды в этом есть. Сам я знал, зачем еду туда. Для меня много факторов было, но в целом — ощущение того, что в Украине я буду более полезен, чем здесь. Ощущение, что есть вещи важнее, чем собственная жизнь, — объясняет белорус свою мотивацию вступить в полк.
После сотни отказов он не отчаивается и продолжает поиски работы по своей специальности. Кроме того, изучает разные курсы, подтягивает английский и готовится к сдаче экзамена на сертификат по проджект-менеджменту. Алексей оптимистично делится, что у него появились «призрачные надежды» на вакансии, куда он идеально подходит по квалификации.
— Пока обхожусь накоплениями, но еще месяц-два без работы — и придется идти на работу попроще, не по специальности. Возможно, общий кризис в IT закончится и станет легче с работой. Сослуживцы обещают поддерживать, если будет нужно. Но я не хочу называть себя нуждающимся. Устроиться куда-то на стройку, думаю, не будет проблемой. От Офиса (Светланы Тихановской. — Прим. ред.) я ничего не жду. Он не общается с добровольцами, соответственно, не знает, кто куда уезжает. Да и в целом нет желания контактировать — они далеки от темы военных и от войны. А в ВСУ платили все-таки неплохо: если не вести разгульный образ жизни и нормально воевать, то возвращаешься не с пустым карманом, — заключает он.
