Андрею 40 лет, из них больше десяти он занимается генеалогией. К нему обращаются люди, которые хотят отыскать информацию о своих предках. Несколько лет назад он перебрался в Польшу, где продолжил заниматься любимым делом. Белорус рассказал «Зеркалу», как увлекся генеалогией, какие запросы от белорусов поступают и насколько сложна его работа.
Имя собеседника изменено в целях безопасности.
«В поисках мне помог протестантский священник»
Андрей недавно вернулся из Опольского воеводства — он ездил туда, чтобы найти предков одного из клиентов. Дело еще не завершено, однако мужчина уверен, что нужная информация скоро появится.
— Я ездил в архив города Ополе, а потом поехал в деревню Покуй (Pokój). Раньше она носила немецкое название Карлсруэ (Karlsruhe). Было сложно локализировать этот населенный пункт. В доступных мне документах клиента было указано лишь немецкое название и регион — Немецкая Силезия. Пришлось немного повозиться.
В Покуе Андрей не нашел никого с нужной фамилией. Не принес результатов и поход на местное кладбище. Старые надгробия, на которых могла быть полезная информация (имена, фамилии, даты рождения и смерти), не сохранились.
Генеалог говорит, что в Польше часто ликвидируют могилы, за которыми никто не ухаживает. Но если надгробия хорошо сохранились, их ставят вдоль кладбищенского забора. Благодаря этому можно отыскать нужную информацию.
— К сожалению, в той поездке ничего найти не удалось, но мне помог местный протестантский священник. Как он сказал по телефону, у него есть старые записи, и, возможно, там будет нужная информация. Мне еще предстоит с ним пообщаться, и очень интересно, откуда у него эти записи, ведь, насколько я знаю, в этой деревне все архивы сгорели во время Второй мировой войны.
Андрей часто выезжает «на местность». Он отмечает, что такие вылазки всегда дают свои результаты. Как минимум можно пообщаться с местными исследователями и краеведами, которые хорошо знают специфику своего региона.
— Например, в той поездке в Покуй мне дали контакты двух исследователей из Германии, которые занимаются именно этой местностью. Я у них запросил помощь, и они практически сразу ответили. Я отправил им дополнительные сведения и сейчас жду ответа, — отмечает собеседник.
«Бывает, что нужная информация всплывает даже через пять лет»
У Андрея историческое образование, но сначала он отучился на юриста. Мужчина говорит, что если бы еще в школе знал, что после истфака необязательно идти работать учителем, а можно заниматься, например, генеалогией, то сразу бы поступил на историка.
— Когда я учился на истфаке, мне пришла мысль узнать откуда мои предки. Начал искать. Через какое-то время знакомые, которые знали, чем я занимаюсь, попросили поискать и их предков. И так поехало, — вспоминает мужчина.
В какой-то момент, еще во время учебы, Андрей остался без основной работы. Это стало толчком к тому, чтобы разослать предложения о сотрудничестве в различные генеалогические организации разных стран. Через какое-то время пришли первые ответы из России. Так мужчина стал зарабатывать поиском корней.
— В России живет много выходцев из Беларуси — это и потомки ссыльных, и тех, кто сам переехал в советское время. И многие из них просто начинают интересоваться своими корнями, откуда они, кто их предки. Они обращаются в российские генеалогические организации, а те уже связываются со мной, — рассказывает собеседник.
Андрей вспоминает одно из первых своих дел. Поиски нужно было вести на территории бывшего Слуцкого уезда. Но сохранность архивных документов по этому региону для второй половины ХIХ века очень плохая.
— Пришлось отложить это дело. Но через несколько месяцев, в документах по другому проекту, случайно попались данные по нужной мне семье из первого проекта. Они сдвинули дело с мертвой точки. И такое нередко бывает: что-то не находится, а потом через месяц, год и даже пять лет всплывают нужные данные.
Со временем Андрей начал работать самостоятельно. У него появились клиенты в Беларуси. Говорит, что подавляющее число обращений от соотечественников и тогда, и сейчас связано с поиском польских и еврейских корней для получения карты поляка и репатриации в Израиль.
«Консул сделал вывод, что свидетельство о рождении моих предков фальшивое»
Специалист отмечает, что до декабря 2017 года искать польских предков для карты поляка было гораздо проще. Для этого нужно было доказать польское гражданство, а оно было практически у всех, кто жил на территории Западной Беларуси с 1918 по 1939 год. Проще всего это было сделать с помощью списков избирателей в Сейм и Сенат.
— Но есть примеры, как доказывали польские корни нетипичными способами, — объясняет он. — Например, мой знакомый нашел в семейном архиве запись о том, что его прадед вернулся из эвакуации после Первой мировой войны. Там была указана его национальность — поляк. А по прабабушке он доказал корни по ее профессии. Был документ, что она работала учительницей, и, как оказалось, эта профессия была доступна только гражданам Польши.
После изменения правил в 2017 году нужно подтверждать не гражданство, а именно польскую национальность предков. Это сделать гораздо сложнее. В дореволюционных документах такой графы не было вообще, а в советских часто писали национальность «от балды». Например, сам Андрей записан русским.
— У сестры моего деда в свидетельстве о рождении указано, что что ее родители — поляки. А вот в свидетельстве о рождении самого деда эти же родители указаны уже как белорусы, — объясняет собеседник. — Но это еще не конец этой занимательной истории. В свидетельстве о рождении моей матери ее отец (мой дед) указан русским. Соответственно, и мать записали русской, и меня тоже. Хотя к ним мы не имеем никакого отношения, уж я-то это точно знаю. И такие казусы в советских записях можно встретить частенько.
Андрей также предупреждает, что собрать документы — это лишь полдела. Многое зависит от компетентности консула, который принимает решение о выдаче карты поляка. К примеру, сам мужчина получил положительное решение, а вот его матери, которая подавалась по тем же документам, — отказали.
— Этот «специалист» сказал, что родство доказано по побочной линии, хотя в законе нет никаких ограничений. К тому же, чтобы подтвердить запись в свидетельстве о рождении, он отправил запрос не в ЗАГС, а в исторический архив. А там хранятся только дореволюционные метрические книги, в которых, в принципе, нет и никогда не было графы национальность. На основании этого консул сделал вывод, что свидетельство о рождении фальшивое. Это просто смешно, — объясняет собеседник и отмечает, что проблему решили уже на территории Польши благодаря профессионализму сотрудницы отдела по делам иностранцев.
«Были случаи, когда в консульстве люди говорили „полячка“, и их выгоняли оттуда»
Несмотря на то что ужесточились правила для получения карты поляка, желающих белорусов не стало меньше, а даже наоборот.
— После 2020 года обращаются примерно на 50% чаще. После российского вторжения это количество выросло еще больше — в разы. Чуть ли не каждый день пишут, — отмечает белорус. — Кому-то удается помочь, кому-то нет. Я сразу объясняю заказчику, для которого вряд ли удастся что-то найти, что шансы очень малы. Но если человек сильно настаивает, то, как говорится, любой каприз за ваши деньги.
Мужчина объясняет, что для начала поиска предков нужно знать хотя бы место рождения предков, желательно до Октябрьской революции. На основе этой информации он проверяет сохранность документов и только тогда озвучивает расценки:
— В России даже за такой предварительный анализ берут деньги. Но это связано с тем, что там огромная территория и в каждом регионе свои архивы, своя специфика. В Беларуси же всего два исторических архива — в Минске и Гродно.
Андрей говорит, что знать хоть что-то о своих предках важно. Хотя бы место рождения, имя, фамилию, отчество. Однако нередко у потенциальных клиентов нет совершенно никакой информации, но они уверены, что их предки были поляками, потому что «моя бабушка на самом деле не от прадедушки, а от пана» или «вся деревня называла мою бабушку полячкой».
— Это может показаться незначительным, но правильно говорить «полька», а не «полячка». И это важно, так как были случаи, когда в консульстве люди на собеседовании говорили по привычке «полячка» — и их просто выгоняли оттуда, — отмечает собеседник.
«Искать потомков сложнее, чем предков»
Андрей занимается поиском не только предков, но и потомков. Это делать гораздо сложнее, поэтому и стоимость выше:
— Дело в том, что до Второй мировой войны крестьяне практически не покидали своих деревень, и по метрическим книгам их очень просто найти. А во времена крепостного права у них не было даже такого. Да и некоторое время после Второй мировой войны колхозникам не выдавали паспорта, и они, по сути, были прикреплены к своим деревням. Уже потом люди стали разбредаться по городам, поэтому и сложно отследить потомков.
Специалист приводит пример одного такого заказа из США. Семейная история начиналась в начале ХХ века. Тогда некий мужчина оставил в Беларуси жену с ребенком и уехал в Америку на заработки. Он остался там жить и второй раз женился.
— И вот потомки американской ветки хотели найти потомков белорусской ветки. В этом деле мне помогли и соцсети, и сотрудники белорусского отдела по гражданству и миграции, хотя они и не имели права давать мне какую-то информацию, — объясняет мужчина. — Я получил адрес, но там уже никто не проживал из тех, кого я искал. Однако соседи мне подсказали, в каком городе их искать — они жили на другом конце страны. Такой поиск, конечно, стоит дороже. Для американцев это приемлемые деньги, но наши люди вряд ли столько заплатят.
За этот проект генеалог попросил 300 долларов. Но говорит, что если дело более сложное, то стоимость его услуг может достигать и нескольких тысяч. Что касается поиска предков, то здесь расценки стартуют от 100 долларов — все зависит от сохранности документов и того, сколько времени специалист потратит.
— Я, конечно, могу искусственно затягивать поиски, но в этом нет смысла. Клиент уйдет недовольный и никому меня не посоветует. Поэтому лучше десять довольных клиентов за 100 долларов, чем один недовольный за 1000, — считает он.
Андрей отмечает, что генеалогия для него — это хобби, которое стало приносить деньги. Хотя и добавляет, что сейчас это все еще не основной источник дохода.
— Но я однозначно продолжу этим заниматься, — говорит мужчина. — А всем, кто хочет попробовать себя в такой деятельности, рекомендую сначала найти собственных предков. Это будет как тренировка, да и какой это сапожник без сапог?
