Галина держит младшего сына на руках, когда дверь закрывается на засов изнутри. Через десять минут к дому сбегается полдеревни. Часть толпы требует вернуть детей маме и дать им уйти, остальные кричат обратное: нет, дети должны остаться в доме отца. «Это было похоже на жалкое судилище, — вспоминает женщина. — Я со сломанной ногой, трое детей плачут рядом. Обнимаю, успокаиваю, боюсь, что их вот-вот у меня отнимут и куда-нибудь увезут». Onliner опубликовал исповедь мамы, которая не знает, где находятся ее дети и когда она их увидит.
«Помогите вернуть детей»
— У меня большая беда: бывший муж скрывает от меня детей. Последний год не дает общаться с ними даже по видео. Прошу всех, кто только может на это повлиять: помогите вернуть детей, — начинает монолог с самого больного 46-летняя Галина Третьякова.
Это была любовь с первого взгляда. Галине исполнилось 30, когда она с подружкой полетела на отдых в Египет. Случайно зашла в магазин папирусов и познакомилась с будущим мужем. Тогда он работал менеджером и, чтобы привлечь внимание девушки, начал ходить мимо нее и свистеть. Потом осмелился подойти и пригласил на свидание.
Закрутилось у Галины с Хусейном очень быстро. Уже через два месяца мужчина переехал жить в Минск.
— В начале мы понимали и любили друг друга. Часто гуляли, он дарил мне цветы. Удивлялся, что розы у нас очень дорогие, но все равно покупал, чтобы порадовать. Мы сразу были настроены на семью. Когда я забеременела, счастью не было предела. Первое время Хусейн не отходил от сына, он очень любит детей.
Тогда мужчина слабо знал русский, устроиться на работу не получалось. Пара решила открыть свое дело. На тот момент у Галины уже был опыт работы юристом на предприятиях, которые занимаются оптовой торговлей и международным транспортом. Они взяли кредит, и Хусейн зарегистрировал на свое имя компанию в Египте. Она работает до сих пор под названием Al Harameen For Export And Import и занимается поставкой фруктов и овощей в Беларусь.
Со временем бизнес пошел в гору. Семья тоже разрасталась: после Мухаммада родились Мона и Ислам. Казалось бы, живи да радуйся. Но отношения возлюбленных стали портиться.
— Когда у нас появились деньги, человек открылся с новой стороны. Стал заявлять, что ему меня мало, что хочет вторую жену. А у меня было единственное условие перед тем, как съезжаться: что я буду единственной. И он мне это пообещал. Но со временем стал реже бывать дома, его тянуло на сторону.
Когда отношения дали трещину, Хусейн предложил женщине слетать к нему на родину, развеяться и все склеить. По словам Галины, мужчина всегда настаивал, что нужно сохранять семью и преодолевать трудности вместе.
— Тогда мы летели в Египет месяца на два-три, а растянулась поездка на все девять. Мне хотелось вернуться обратно: все-таки там другие менталитет, уклад жизни и люди. Но Хусейн заявил: «А мы не поедем назад». Это был первый звоночек. Потом предлагал оставить сына с ним, а мне возвращаться домой одной. Вмешались его родители, они хорошо ко мне относились. Заметили, что я стала угасать, и повлияли на сына.
В Минске началась привычная жизнь. Однажды он дал мне посмотреть свой новый телефон, а ему приходили сообщения от какой-то женщины. Потом ситуация повторилась. Он постоянно клялся, что это первый и последний раз, становился на колени, просил прощения. Я верила. А когда всерьез задумала развестись, он стал угрожать: «Если подашь на развод, я тебя убью».
С 2017 года Галина жила с детьми одна. По словам женщины, Хусейн пытался вернуться в семью. Когда забирал старшего сына из садика, рассказывал ему, что спит в машине. Тогда Мухаммад начинал упрашивать: «Мама, давай вернем папу, ему негде спать». Галина поддалась на уговоры сына, но опять ничего не вышло.
— Однажды я взяла машину и уехала на УЗИ, тогда была беременна уже третьим. Вечером меня ждал скандал: якобы я поздно приехала, а у него дела. Оттолкнул меня, я ударилась о стенку. Детей стал обзывать. Моночка расплакалась, а он добил дочку, как сейчас помню: «Ты такая же дура, как и твоя мама». Потом собрался и ушел. А спустя пару дней написал сообщение, что мы с ним больше никогда не увидимся. Единственное, попросил меня смотреть за детьми — и исчез.
«Мамочка, забери нас»
Полгода Галина не знала, где Хусейн и с кем. Правда, отец регулярно общался с детьми по видео, высылал семье деньги на жизнь.
Четыре года назад Моне поставили астму, приступы случались один за одним. Заболевание усугубилось, девочка стала задыхаться по ночам. Врач рекомендовала свозить ее на море, чтобы не подсаживать на гормональные препараты. В марте 2019 года беременная Галина с двумя детьми на руках срочно вылетела в Хургаду.
Год жизни на море и правда пошел дочке на пользу: приступы ушли. Все это время отец был рядом. Жил он отдельно, но часто приезжал в гости и поддерживал материально.
— Мы уже собирались вернуться домой, как я стала замечать какие-то странности. У меня не было сил встать с кровати, не хотелось есть, — вспоминает женщина. — В Египте не принято вешать на стены зеркала. Единственное было в ванной, а там как раз перегорела лампочка. Через две недели я случайно увидела себя при свете солнца и ужаснулась: вся была темно-желтого цвета, даже белки глаз.
В Каире Галине предварительно диагностировали онкологию лимфатической системы. Женщина стала экстренно собираться на родину, чтобы поскорее обследоваться. Когда собирала чемоданы, обнаружила, что нет детских паспортов.
— Хусейн тянул время. Потом сказал, что не может полететь со мной в Минск: у него как раз разгар сезона на работе. Предложил оставить детей в Хургаде, так как я еле-еле стояла на ногах. А через два месяца обещал приехать ко мне с детьми. Я снова ему доверилась: в вопросах с детьми у нас никогда не возникало конфликтов.
В сентябре 2020 года Галина улетела домой одна, без детей. Целый год врачи пытались понять, что с ней происходит. Подозрения на онкологию не подтвердились, зато обнаружилось заболевание печени. Через год ей делают пересадку органа, еще полгода заняла реабилитация.
— Все это время мы созванивались с детьми по несколько раз на день. Я иду завтракать — и они со мной. Спрашивали, что я буду есть, куда сегодня пойду, как я спала, мы пересылали друг другу фотографии. Иногда накрывали эмоции. Когда Мухаммаду становилось тоскливо, он просто умолял: «Мамочка, забери нас». Оказалось, они уже живут с мачехой, тоже белоруской. Хусейн со мной не общался вообще.
Женщина признается, что внезапно остаться без детей и не знать, когда их увидишь, очень тяжело. Она вспоминает, как старший сын боялся, что мама не перенесет операцию:
— Я кричала ему в трубку, когда он плакал, что со мной все будет хорошо, что я скоро приеду. Желание вернуться к детям мотивировало побыстрее встать на ноги после трансплантации.
Галину насторожили звонки сына, когда он стал рассказывать, что папа делает им египетские паспорта и хочет увезти куда-то то ли жить, то ли отдыхать. Однажды Мухаммад признался, что они с братом и сестрой уже больше недели находятся в квартире одни. Тогда Галина взяла билет в один конец и вылетела за детьми.
«У меня свой закон»
— Мы с Мухаммадом все время были на связи. Он постоянно спрашивал: «Мама, а ты купила билет? А ты точно в аэропорту?» Я никому не сказала, что прилечу, кроме детей. И попросила их не болтать, чтобы их куда-нибудь не вывезли. Попросила помощи у россиянки, которая живет в Египте 20 лет. Она встретила меня поздно вечером и отвезла в деревню к детям.
Больше всего Галине вспоминается, как Мухаммад выбежал ей навстречу и расплакался, как они с сыном долго обнимались. Потом были объятия с Моной и Исламом, быстрый сбор вещей. Младший сын не слазил с рук мамы.
— В доме были брат и сестра Хусейна. Сестра позвонила ему, и я слышала, как он требовал, чтобы меня с детьми не выпускали из дома. Когда мы спускались с лестницы, кто-то стал толкать меня в спину. На третий раз я с Исламчиком на руках не удержалась, упала и покатилась по лестнице, правая нога ушла под себя. Я слышала, как дверь захлопнули изнутри. Брат Хусейна так и сказал: «Мы вас не выпустим».
По словам Галины, ее знакомая вызвала полицию, как только дверь в дом закрылась. Родственники Хусейна объяснили полицейскому: мол, они не могут отдать детей, потому что мужчина развелся в одностороннем порядке. По закону у женщины было два варианта: либо она уходит из дома одна, либо остается в доме с детьми, пока не пройдет суд. Она осталась.
— Я была в ужасе. Держала Ислама на руках, Мона подходила ко мне, успокаивала и целовала. Нога разбухла. Оказалось, это перелом. На следующий день родственники Хусейна отвезли меня в больницу в Каир и оставили там одну. С 28 августа прошлого года детей я больше не видела. У старшего сына забрали телефон, и мы остались вообще без всякой связи.
Еще в Египте Галина решила бороться за детей. Она обратилась к местному адвокату по семейному праву. Тот помог получить решение генеральной прокуратуры Египта о том, чтобы детей передали маме. Это решение не было исполнено, и тогда египетский суд вынес еще одно — об ограничении свободы бывшего мужа Галины, его брата и сестры сроком на один год (подтверждающие документы есть в редакции).
— Когда я получила решение прокурора, мы с полицией приезжали по месту их проживания. Там уже никого не было. Когда мне удалось связаться с Хусейном, он заявил: «Я не подчиняюсь законам ни Египта, ни Беларуси, у меня свой закон». Тогда я спросила: «А как же Коран?» Там написано, что даже после развода дети должны оставаться с матерью.
Что говорит отец детей?
Onliner удалось связаться с Хусейном и пообщаться с ним по телефону. Мужчина утверждает, что причиной разрыва стала смена религии бывшей супруги: мол, сначала она приняла ислам, потом вернулась в христианство.
— Самый лучший вариант — чтобы дети были рядом с мамой. Но когда у родителей серьезный конфликт — разная религия, жить вместе они не могут. Тогда и детям лучше быть с кем-то одним — либо с отцом, либо с мамой. Мои дети мусульмане, они должны расти в мусульманской стране.
Галина, в свою очередь, утверждает, что у них с бывшим мужем никогда не возникало противоречий в вопросе религии. Женщина еще в школьные годы познакомилась с Кораном, а в студенчестве изучала ислам. Религию выбирала осознанно.
— Все девять лет, пока мы жили в Минске, вместе ходили в мечеть. Ему не понравилось, что я сняла платок, когда вернулась в Беларусь. Но в Коране нет прямого указания носить платок, даже в Египте не все женщины его носят. Как можно сменить религию? Вера ведь не в платке, а в душе.
Мы также спросили Хусейна, где сейчас находятся дети и на какие условия он готов пойти, чтобы все стороны остались довольны. Мужчина подчеркнул, что не скажет, где они сейчас. Независимо от того, как сложится ситуация дальше, отец намерен оставаться рядом с детьми. Сейчас мужчина женился во второй раз, и он считает, что его новая жена вполне «сможет заменить детям маму».
При этом в разговоре с журналистом Хусейн признался, что дети скучают по маме.
— Честно говоря, я не хочу, чтобы Галина общалась с детьми, потому что после этих разговоров они становятся очень нервными. Она спрашивает у них, где мы находимся, а дети не скажут, потому что я сижу рядом. Я не хочу стресса для детей, им спокойно и далеко от мамы. Мои дети не вернутся в Беларусь. Когда им исполнится 18, пусть сами решают. Захотят — пожалуйста.
«Рисую картинку, будто мы встречаемся в аэропорту»
Галина продолжила подавать иски против бывшего мужа и его родственников в Египте. На одном из заседаний женщина узнала от адвокатов, что в феврале этого года детей вывезли из Египта в Иорданию.
— Египетский адвокат порекомендовал мне ехать в Беларусь и начинать процесс по возвращению детей у нас. Находиться в Египте смысла уже не было. Я до сих пор хожу по разным инстанциям и прошу, чтобы мне помогли вернуть детей.
За последнее время Галина уже обращалась в РУВД и прокуратуру, а также в Министерство иностранных дел и Министерство юстиции. Сейчас дети находятся в международном розыске по линии Национального центрального бюро Интерпола.
— Я не знаю, где сейчас находятся дети. Очень тяжело жить, когда не понимаешь, что с ними, — делится переживаниями Галина. — По утрам с трудом заставляю себя проснуться и иду на работу — это единственное, что немного отвлекает от дурных мыслей. А бывает, что накрывает такая волна тоски, что ревешь навзрыд. Чувствую дикую беспомощность, будто лечу в какую-то черную дыру и не вижу света. Возможно, мне уже нужна помощь психотерапевта, я не знаю. Как они там без меня? Боюсь, чтобы у них не начались психические проблемы на фоне разлуки.
Психологи подтверждают: развод родителей — сильное и тяжелое потрясение для психики ребенка.
— Чаще всего дети в таких ситуациях испытывают разные негативные эмоции: тревогу, вину, беспомощность, одиночество, обиду, агрессию, — рассказывает психолог Ольга Камай. — Разлука с одним из родителей при разводе воспринимается как серьезная утрата, которая оставляет глубокую рану в психике ребенка на долгие годы, а иногда и на всю жизнь. Когда дети вырастут, им будет крайне сложно доверять окружающим, они будут бояться привязанностей, избегать близких отношений.
Психолог подчеркивает, что в процессе развода и после него родителям важно оставаться мамой и папой и в первую очередь учитывать интересы и чувства ребенка. В данном случае реакция детей на общение с мамой в виде слез, грусти и нервозности — проявление горевания и боли разлуки.
Галина рассказывает, что у каждого из ее детей своя изюминка. Старшему Мухаммаду сейчас 12. Мальчик любит всеми командовать, поэтому ему дали прозвище Директор. Моне 9, она спокойная, все чувства держит в себе. Мама считает, что у девочки есть задатки ребенка-индиго. Исламу 4 года, он весельчак, всегда с улыбкой и на позитиве.
С момента последней встречи мама общалась с детьми по видео несколько раз. Когда она звонила на номера бывшего мужа, на связь никто не выходил. Дети прорываются в Viber сами, причем спонтанно.
— Первый раз поговорили в августе. От неожиданности просто разрыдались. А потом связь снова оборвалась, потому что я пыталась узнать, где находятся дети. Второй раз дети позвонили недели три назад и с тех пор пока остаются на связи. Дети рассказали, что не ходят в школу, что у них нет учебников, книжек и другой литературы. Единственное, учат с папой арабский и английский, делают задания по русскому языку и математике в интернете. Я часто рисую в голове картинку, будто мы встречаемся в аэропорту: вот они идут ко мне, вот я их обнимаю. Очень хочу наконец-то прижать детей к себе.
Женщина признается: если повернуть время назад, она не пошла бы на первое свидание с бывшим мужем. Сейчас она очень сожалеет, что дети оказались заложниками семейных проблем. Надеется, что когда-нибудь они увидят этот текст и все поймут.
— Вы еще верите в любовь? — хочется закончить на приятной ноте.
— Моя вера в хороших людей никуда не пропала. Я понимаю, что есть добро и зло, что есть хорошие люди и плохие. Я надеюсь, что хороших больше. И очень надеюсь, что они помогут мне вернуть детей домой.
Onliner спросил у заместителя председателя Минской городской коллегии адвокатов Алексея Прибыльского, что еще может сделать женщина в сложившейся ситуации.
— Полагаю возможным обращение в суд за лишением отца родительских прав. Если он не дает детям видеться с мамой, фактически он злоупотребляет своими правами. Это наносит вред детям, так как они лишены материнской заботы. Эта причина может стать основанием для лишения родительских прав.
Правда, в суде матери придется доказывать, что она не давала согласия на выезд, что регулярно пытается связаться с бывшим мужем, чтобы вернуть детей. Также нужно собирать доказательства злоупотребления и жестокого обращения с детьми, если таковые имеются. К указанному вопросу подключатся и органы опеки и попечительства, чтобы оценить, созданы ли у матери бытовые условия для комфортного проживания детей.
Второй этап — искать адвоката на территории страны, где сейчас находятся дети, и пытаться легализовать наше решение суда о лишении родительских прав там. И в случае его легализации будет подниматься вопрос о принудительной передаче детей матери.
Адвокат предупреждает, что весь этот процесс может занять очень много времени — месяцы. На практике такие дела решаются по-разному. Иногда вернуть детей матери не удается, однако нужно использовать все предусмотренные законом средства.