После задержания пресс-секретаря А1 Николая Бределева и руководителя отдела маркетинга «Хёндэ АвтоГрад» Сергея Бабашкова появились видео с их признательными показаниями. Первое из них опубликовал сотрудник СТВ Григорий Азаренок, сопроводив пост нецензурными высказываниями, второе — телеграм-канал ГУБОПиКа. В обоих случаях задержанные признаются в том, что живут с мужчинами, называют свои зарплаты. Но для Бределева на этом история не закончилась — опубликовали его интимные фото. Мы спросили адвокатов, могли ли быть при этом нарушены законы и кто за это несет ответственность (хотя бы в теории).
Вызывают большие вопросы сами по себе видеозаписи, на которых люди признаются в тех или иных вещах, считает белорусский адвокат, пожелавший остаться анонимным. Как он отмечает, по многочисленным предыдущим свидетельствам участников подобных признаний можно сделать вывод, что они записываются под давлением, под угрозой применения или даже с применением физической силы.
— Это, безусловно, недопустимо для правового государства и явно нарушает основополагающие принципы уголовного процесса, в частности, предусмотренный ст. 12 УПК принцип уважения чести и достоинства личности. Согласно нему, при производстве по материалам и уголовному делу запрещаются действия и решения, которые унижают честь и умаляют достоинство участников уголовного процесса либо создают опасность для их жизни и здоровья.
Помимо этого, говорит юрист, нужно учитывать ч.11 ст. 210 УПК, согласно которой следователь или лицо, производящее дознание, обязаны принимать меры для того, чтобы выявленные при обыске и выемке обстоятельства частной жизни лица не были оглашены. Поэтому публикация информации, полученной в ходе обыска, в том числе фотографий, — недопустима. Адвокат отмечает, что в последнее время в Беларуси наблюдается укоренившаяся практика, когда провластные телеграм-каналы публикуют ту информацию о задержанных, которая могла к ним попасть только от правоохранительных органов, участвовавших в производстве по делу.
— Надо понимать, что даже в действующей норме о недопустимости разглашения данных следствия в ст. 198 УПК имеется важная оговорка: такие сведения могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя, лица, производящего дознание, и только в том объеме, в каком они признают это возможным, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного процесса. Статья 28 Конституции гласит, что каждый имеет право на защиту от незаконного вмешательства в его личную жизнь, в том числе от посягательства на тайну его корреспонденции, телефонных и иных сообщений, на его честь и достоинство. Здесь можно утверждать, что публикация информации о личной жизни человека явно нарушает его законные права и интересы, а значит, не подлежит разглашению, — считает адвокат.
Он также обращает внимание на формулировки, которые используют такие телеграм-каналы, а также Азаренок в своих высказывания по этому поводу. По словам юриста, в них недвусмысленно и однозначно негативно, а часто и в нецензурной форме, акцентируется внимание на сексуальной ориентации человека, его профессии и заработке.
— Это очевидно содержит в себе признаки оскорблений и разжигания социальной вражды и розни, что должно было бы влечь за собой административную (в случае с оскорблениями) и уголовную (в случае с разжиганием вражды и розни) ответственность, — отмечает специалист. — Можно, безусловно, обратиться в суд. Как с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации, так и по поводу разглашения информации о личной жизни. Хотя обширной практики по второму вопросу в Беларуси, насколько мне известно, нет.
По мнению адвоката, лишенного лицензии в Беларуси, представителя Координационного совета и НАУ по юридическим вопросам Михаила Кирилюка, личные фото пресс-секретаря А1 попали в провластные телеграм-каналы из рук правоохранителей и против его воли.
— Вероятный сценарий утечки — это следователь, дознаватель, сотрудник ГУБОПиК — должностное лицо, которое участвовало в обыске или получило эти материалы. Ведь они изымают ноутбуки, телефоны, проверяют их. Когда «покаянное видео» человека публикуют источники представителей власти (запись опубликовал Азаренок. — прим. Zerkalo.io), а потом его фото появляются в телеграм-каналах, для меня очевидна причинно-следственная связь: они были получены против воли этого человека.
В этом случае важен субъект, из-за которого произошла утечка материалов. Если бы, к примеру, какой-то человек нашел флешку или телефон Бределева, увидел эти фото и выложил их в Сеть, это подпадало бы под статью 203−1 УК (Незаконные действия в отношении информации о частной жизни и персональных данных). Но Бределев на момент публикации находился в неволе, поэтому, считает бывший адвокат, можно говорить о злоупотреблении властью или служебными полномочиями.
— Если фото получены в результате обыска, они относятся к материалам уголовного дела (доследственной проверки). И если какое-то должностное лицо поделилось ими с блогерами, т.е. злоупотребило этими снимками, то это статья 424 УК (Злоупотребление властью или служебными полномочиями). Максимальный срок наказания по ней — 10 лет лишения свободы.
Могли ли в ведомстве, которое задерживало Бределева и записывало «покаянное видео», получить у него согласие на публикацию этих фото? В таком случае, считает юрист, здесь может фигурировать еще одна статья.
— Если мы говорим про некий абстрактный справедливый суд по белорусскому уголовному кодексу, то он должен разбираться, как было получено такое согласие. Здесь могло быть принуждение к даче показаний — это статья 394 УК (Принуждение к даче показаний), максимальное наказание по ней до 10 лет лишения свободы. Если сведения были получены с помощью физического или психологического воздействия, действия также могут подпадать под более тяжелую статью 128 УК (Преступления против безопасности человечества). Она поглотит более «мягкую», ведь пытки — одно из самых опасных преступлений, согласно градации белорусского УК, за них предусмотрены тяжкие наказания вплоть до пожизненного заключения и смертной казни.
Что касается публикаций в телеграм-каналах, в том числе сотрудника госТВ Григория Азаренка, Кирилюк, как и предыдущий собеседник, считает, что здесь усматривается разжигание социальной вражды и розни, а это статья 130 УК (Разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни, максимальное наказание — 12 лет лишения свободы).
— Слова вроде «кусок навоза» и «#######» (обсценное слово, обозначающее гомосексуала) содержат негативную коннотацию, оскорбления по признаку сексуальной ориентации. Это публикуется в канале сотрудника госканала, человека, имеющего отношение к государству. Представители ЛГБТ-сообщества могут видеть здесь для себя угрозу применения насилия, шантажа — человек может подумать, что, если эти сведения раскроют и о нем, его могут подвергнуть таким же издевательствам. А те, кто ненавидит людей другой сексуальной ориентации, могут увидеть в таких публикациях одобрение своей позиции и посыл со стороны государства на то, что насилие в их отношении будет безнаказанным. Это и есть разжигание социальной вражды или розни. Если бы что-то подобное происходило в другой стране либо в Беларуси, где закон работает более-менее равномерно, за это пришлось бы понести ответственность.
Юрист считает, что этими публикациями пытаются вызвать гнев части населения, которая плохо относится к представителям другой сексуальной ориентации, направить на таких людей. По его мнению, в особенности это касается нахождения в условиях заключения, ведь там между заключенными действует иерархия взаимоотношений.
— Это попытка шантажа — смотри: ты уже сознался, что ты гомосексуал, в телеграм-каналы пошли фото, где изображена твоя связь с мужчиной, тебя в тюрьме ждет изнасилование, унижения и очень плохая жизнь. Ведь в местах лишения свободы об этом все равно узнают. Наиболее вероятный сценарий здесь, как мне кажется, — такое склонение к сотрудничеству: перейди на нашу сторону, сознайся во всем.