Виктории чуть за 30, она родилась и выросла в Минске, но уже восемь лет живет в Израиле. В новую страну они с мужем переезжали с маленьким сыном — Максиму тогда было два. И там у них родилось еще два мальчика. Один в 2019-м, второй в 2021 году. О том, как проходили роды в Израиле, система здравоохранения которого считается одной из лучших в мире, и чем отличались от ее беларусского опыта, женщина рассказала «Зеркалу».
Имена героев публикации изменены для их безопасности.
«Мне кажется, что эти дополнительные услуги врачи предлагают как-то неохотно»
Семья Виктории живет на севере Израиля. Мы созваниваемся вечером, когда женщина уложила младших детей спать. Пока мальчишки видят сны, мама рассказывает, что старший Максим родился у них с мужем в 2014-м. Кесарево проходило в одном из роддомов Минска. Молодая семья планировала еще детей, но случилась эмиграция.
— После переезда в Израиль какое-то время мы адаптировались к стране, учили язык, и с еще одним ребенком было бы немножко сложно, — как есть говорит Виктория. — Позже, когда вернулись к своей идее, забеременеть вышло не сразу.
О том, что беременна, женщина узнала в 2018-м. Торопиться на прием к гинекологу надобности не было: в отличие от Беларуси в Израиле нет обязанности встать на учет до 12-й недели. Каждая сама решает, когда это сделать, но обычно в долгий ящик дело не откладывают. Нередко, шутит беларуска, чем больше у женщины детей, тем сильнее она занята и тем позже посещает врача.
— На первом осмотре подтверждают беременность. Не помню, просят ли сразу сдавать какие-то анализы, но назначают три или четыре обязательных УЗИ, — объясняет собеседница. — Первое, чтобы убедиться, действительно ли женщина беременна, и как бьется сердце плода. Если его не сделал, никто не будет ругать. Второе УЗИ более серьезное. На нем проверяют, все ли органы ребенка на месте и развиваются правильно. На третьем говорят пол малыша. Ну и четвертое стоит уже где-то в конце срока.
Предлагают будущим мамам и дополнительные исследования. Например, сделать тест на синдром Дауна или вероятность каких-то серьезных заболеваний, что могут быть у малыша. И хотя прерывание беременности в стране запрещено, если у ребенка есть риск родиться с физической или психологической аномалией, могут разрешить аборт. Чтобы пройти такую процедуру, нужно получить разрешение в Комиссии по прекращению беременности. Добро дают в нескольких случаях. Возможная болезнь ребенка — один из них. Также сюда могут относиться ситуации, когда беременной нет 18 или она старше 40, или же ребенок зачат вне брака.
— Мне кажется, что эти дополнительные услуги врачи предлагают как-то неохотно, будто бы их обязывают это делать, — делится мнением Виктория. — Важно сказать, что мы соблюдающая семья (религиозная. — Прим. ред.), у нас не было даже мыслей, чтобы прервать беременность. Мы полагаемся на Всевышнего, и, если ребенок болеет, значит, такая у него судьба, и мы с этим справимся. К тому же анализы показывают лишь вероятность аномалии. А если будет не так? Получается, мы лишим жизни человека. Естественно, я никогда не делала всех этих дополнительных скринингов, проколов пуповины. Все это для меня даже звучит жутко.
Переубеждать Викторию врачи не пытались. В Израиле, кстати, женщина бывала у них реже, чем в Беларуси. Количество ее визитов к медикам заметно увеличивалось только на последних неделях. Так было и со вторым, и с третьим сыном.
— По-моему, с 38−39-й недели нужно регулярно ходить на проверки, где слушают сердцебиение ребенка, делают УЗИ, берут анализ крови, — вспоминает собеседница. — Причем, если на 38-й неделе такие визиты, например, могут быть раз в пять дней, то когда это 40-я неделя, а ты еще не рожаешь, их проводят раз в два дня.
По словам собеседницы, в Израиле беременные обычно наблюдаются у гинеколога, к которому ходили и раньше. Нередко такие специалисты тут мужчины. На приеме врач осматривает женщину, только когда это необходимо, например, нужно взять мазок, и тот лишь с согласия пациентки.
— В Беларуси, мне кажется, меня смотрели всегда. Это неприятная процедура. Хоть у меня был очень хороший врач, я так не любила походы к гинекологу, — отмечает Виктория. — В Израиле даже во время родов никто не будет пальцами проверять, сколько у тебя раскрытие [шейки матки], если ты не согласна.
«У большинства больниц есть опция „экскурсия для беременных“»
Больницу, где рожать, каждая будущая мама выбирает сама. Обычно останавливаются на той, что ближе к дому, но это совсем не обязательно. Можно поехать в учреждение в любой части Израиля.
— Не знаю, во всех ли, но у большинства больниц есть опция «экскурсия для беременных». Их расписание публикуют на сайтах учреждений. Приезжаешь и смотришь. Женщинам показывают, какие там палаты, где столовая, чем кормят, рассказывают про врачей, — описывает ситуацию собеседница. — Я на такие просмотры не ходила. По месту жительства близко от меня были два учреждения. В одном я точно не хотела рожать, оставалось второе (уровня нашего РНПЦ. — Прим. ред.). Проверять мне было не актуально, потому что я все равно рожала бы там, решила не тратить время. Но многие ездят в разные города, выбирают.
По словам Виктории, никаких договоров с учреждением заранее подписывать не нужно. Когда женщина на большом сроке или чувствует, что начались схватки, просто едет в больницу, в которую хочет, и все. Правда, если врачи видят, что «раскрытие небольшое», схватки не слишком частые, а со здоровьем у будущей мамы все хорошо, могут попросить: «Погуляйте до завтра» или «Сходите в буфет».
— Нет, это не опасно, — улыбается Виктория. — Как близко вы к родам, определяет частота схваток. Понятно, что женщина, у которой это уже, например, третий ребенок, знает, когда точно ехать в больницу. А если это первый или второй малыш, она может не очень хорошо определить. Тогда это делают медики.
По словам Виктории, роды и время госпитализации покрывает Ведомство национального страхования. На важный процесс женщина может позвать с собой «кого захочет». Мужа, маму или, например, доулу — сертифицированную специалистку, которая физически и морально поддерживает роженицу.
— Для женщины и сопровождающих выделяют отдельную палату. Периодически туда приходит врач, еще чаще забегает акушерка, которая следит за качеством схваток и нужна ли помощь, — продолжает беларуска. — По рассказам моих подруг, в родильной палате очень комфортно. Честно, я там не была, потому в Израиле, как и в Минске, мне делали кесарево.
С появлением на свет второго сына была надежда справиться самой, но у организма были свои планы: прошло более 41 недели, а схваток у Виктории все не было. Во время очередного визита к врачу медик посоветовал беларуске поехать в больницу на следующий день. Там у женщины взяли анализы, проверили сердцебиение ребенка, сделали УЗИ и предложили два варианта: кесарево или, если анализы будут в порядке, стимуляцию, чтобы ускорить роды. Беларуска выбрала первое.
— Все получалось незапланированным, но и не экстренным. Меня с подругой, которая была в тот день рядом, попросили посидеть в специальной комнате ожидания для тех, кто приехал на кесарево. Это небольшое помещение с удобными креслами-диванчиками. Их можно было развернуть, чтобы тебя никто не видел, — описывает обстановку собеседница. — Сначала врачи работали с женщинами, у которых операции шли по плану. Одни роженицы приходили, другие уходили, сменилась бригада медиков, а я все сидела и сидела (улыбается). В итоге пришел свеженький, бодренький врач и принял меня.
Случилось это где-то между 20.00−21.00, хотя в медучреждение женщина приехала к 8.00. За шесть часов до операции нельзя было есть, лишь пить воду. Виктория не знала, когда именно ее смогут принять, поэтому как в 7.00 позавтракала, так больше ничего в тот день не ела.
— Как я себя чувствовала? Как будто делала что-то важное, — улыбается она. — Сначала со мной была подруга, потом приехал муж, и мы вместе ждали.
«Муж разговаривал со мной, медики предлагали нас сфоткать»
Минут за 15 до того как подошла очередь операции, в комнату ожидания пришла медсестра. Спросила супруга беларуски, хочет ли он присутствовать. По словам Виктории, мужчина очень боится всего, что связано с операциями, но «мужественно согласился». Ему выдали одноразовый халат, бахилы, шапочку. В это время жену забрали в палату, сделали анестезию. С ней работала команда из пяти медиков: анестезиолог, акушер-гинеколог, его ассистент и две медсестры — одна для мамы, вторая для ребенка.
— Каждый медик, когда заходил в палату, представлялся, объяснял, что будет делать. Они шутили между собой, атмосфера была очень дружелюбной, неформальной. Настраивая кондиционер, спросили, комфортно ли мне. В такой команде чувствуешь себя в безопасности, — делится ощущениями Виктория. — Мне делали спинальную анестезию. Отключили нижнюю часть. Руки двигались, голова соображала.
Самое поразительное, говорит собеседница, что во время операции вместе с ней был супруг. Находиться рядом он мог столько, сколько хотел.
— В Беларуси, чтобы допустили в операционную другого человека, да ни за что в жизни! — эмоционально отмечает женщина. — А тут муж сидел и разговаривал со мной, медики предлагали нас сфоткать. Когда сына достали, медсестра в этом же кабинете его помыла, спеленала и предложила приложить к груди. Пока меня зашивали, ребенок был со мной. Еще интересный момент, в Беларуси малыша не только взвешивают, но и измеряют. Для этого его растягивают до прямого состояния. В Израиле ни в коем случае этого не делают. Ребенок ведь весь такой маленький, скукоженный, никто не хочет причинять ему дополнительные неудобства.
В Минске, говорит Виктория, кесарево у нее тоже прошло неплохо. Единственное, что не понравилось молодой маме, что «ребенка достали, показали и унесли». Была ночь, женщину увезли в послеоперационную. Сына она взяла на руки только утром. А папа и вовсе смог увидеть его только спустя несколько дней.
— До первых родов я начиталась книжек о том, как важно сразу приложить ребенка к груди. А мне не дали. Я была очень расстроена, — вспоминает собеседница, и мы снова возвращаемся в Израиль. — После кесарева меня отвезли в послеоперационное отделение. Там, мне показалось, лежат не только роженицы, но и другие люди. Оно очень большое, но все друг от друга отделены шторами. При этом постоянно к каждому подходят медсестры, которые меряют температуру, берут кровь, меняют роженицам подстилки.
Все время, пока Виктория приходила в себя, муж находился с ребенком в комнатке, где лежат малыши. Так было и со вторым, и с третьим сыном. Спустя два часа, когда беларуска уже стала чувствовать ноги, ее перевели в родильное отделение — в небольшую палату на два человека. Там был душ, туалет. Кровати стояли вдоль стены, рядом тумбочка и корзина на колесиках для ребенка. При желании с помощью полукруглой шторки каждая женщина могла отделить свое пространство.
— В Беларуси ты должен тащить с собой в роддом «тревожный чемоданчик». В Израиле влажные салфетки, памперсы нулевого размера, распашонки, штанишки выдают. Для самой роженицы тоже предлагают прокладки, мыло, пижаму, в которой удобно кормить. Если запачкался, можно поменять, — рассказывает Виктория. — В часы посещения к женщине может прийти сколько угодно человек. Помню, когда тут первый раз рожала, к моей соседке по палате ходили целый день. Сначала одна семья, потом другая. Весело (улыбается).
По словам Виктории, по ночам у родивших женщин в ее больнице было две опции. Первая, когда ребенок находится отдельно от мамы и она, если хочет, ходит его кормить. Если нет, ему дают смесь. Вторая, когда малыш с мамой. Для того чтобы ребенок оставался рядом, нужно просто попросить «полный пансион». Делать каких-то доплат для этого не нужно. Просто семью кладут в палату на этаже, где нет отдельной комнаты для новорожденных.
— Не знаю, как у тех, кто рожает сам, но с женщинами, которым делали кесарево, в первую ночь после операции должен находиться кто-то из близких. Дедушек-бабушек у нас в Израиле нет. Муж был со старшим сыном, поэтому я попросила подружку, — рассказывает беларуска. — В теории я бы прекрасно справилась и сама, но просто тут такое правило: кто-то должен быть на подхвате. Это на случай, если, например, мне стало плохо или тяжело, а медсестра на обходе или занята с другой пациенткой.
Для помощника в палате стоит кресло, которое на ночь можно разложить и спать в нем.
«Нередко работают у нас до последнего»
В Израиле после кесарева Викторию выписали спустя пять дней. В Беларуси госпитализация длилась неделю. В эти дни ее и малыша осматривала врач, заходила специалистка по грудному вскармливанию, психолог.
— Кормили в израильской больнице хорошо. Здесь, в отличие от Беларуси, нет такого, что после родов можно только каши, супчик, и, не дай Бог ничего жирного, жареного, соленого. Тут по этому поводу вообще не парятся, — рассказывает собеседница. — Женщинам предлагают стандартный завтрак, обед и ужин. При этом варианты блюд довольно разнообразны. На обед, по-моему, предлагали два вида супа. Разный гарнир, котлеты, курицу, салаты. Понятно, что в каждой больнице меню варьируется, но еды много, она разнообразная.
Есть, отмечает собеседница, и еще одно важное отличие. В Израиле, если ребенка увозят на прививку или анализы, его сопровождает мама. Все медицинские манипуляции делаются при ней. В Беларуси у Виктории противоположный опыт. Малыша просто на время забирали.
Выписка в Израиле проходит достаточно обыденно. Нет фотосессий, оркестров. Мужчины даже не приносят цветы. Единственное, что требуют от отца или того, кто забирает маму с малышом, чтобы с собой было автокресло.
— Здесь в целом такая тенденция, что у всех много детей. Часто папа приезжает с другими сыновьями и дочками, и ты хочешь быстрее из больницы уйти, чтобы они не поразбегались, — смеется Виктория. — Мне кажется, все эти фотосессии — это глупо. Зачем все это женщине, которая хочет только лечь и отдохнуть.
Кстати, очень долго отдыхать после родов в Израиле не получится. Декрет длится 14 недель. По словам Виктории, взять его можно хоть накануне родов, хоть на пятом месяце беременности. Однако женщины стараются использовать такой отпуск после появления на свет малыша.
— Понятно, что у каждого своя ситуация. Кому-то финансовое положение позволяет не работать, кому-то — нет, но нередко работают у нас до последнего. Вот я в магазин хожу, там беременная кассирша с огромным животом, и это нормально. В семьях тут много детей, поэтому израильтянки в этом вопросе очень легкие. К тому же здесь очень тесные связи между родственниками, соседями, друзьями. Есть общины, все друг другу помогают, — описывает ситуацию собеседница. — Я, когда была беременна средним сыном, работала по несколько часов в день. У меня был большой живот, и, когда уже стало тяжело ездить в офис, договорилась с начальником выполнять свои задачи из дома.
Есть, конечно, и опция не оформлять декретный как оплачиваемый, а просто отдыхать по договоренности с работодателем.
— В некоторых больницах (в моей, например) есть платная услуга: отдохнуть после родов в прибольничной гостинице для роженицы. Один день всем предлагают бесплатно, причем необязательно сразу после выписки, его можно использовать в течение месяца, — рассказывает Виктория. — Гостиница находится в соседнем здании. Там кормят, есть медработники. Только они уже не надоедают постоянными проверками, но к ним можно обратиться при необходимости. В общем как в обычной гостинице, только есть врачи и медсестры на подхвате, и в комнате с тобой может жить другая семья. Я этой услугой не пользовалась, хотя сейчас думаю, что стоило (улыбается).
За время в минском роддоме у Виктории были приятные моменты, но остались и отрицательные, которые навсегда засели в памяти, и возвращаться к ним не очень приятно.
— После выписки тогда решила, что больше рожать в Беларуси не буду, — делится опытом собеседница. — В Израиле идти за третьим сыном уже было не страшно.
