Белгород внезапно оказался прифронтовым городом. С зимы в Белгородской области стоят палаточными городками российские солдаты, жители просыпаются от звуков военной авиации над головой, в районы, граничащие с Украиной, регулярно прилетают ракеты. Как это переживают белгородцы, выясняла Русская служба Би-би-си.
Утром 1 апреля белгородец Петр (имя изменено) вышел на балкон покурить и увидел черный дым на полнеба. Он зашел в интернет и узнал, что это горит нефтебаза. По информации российских властей, загорелась она в результате попадания украинского снаряда.
Петр и его невеста Алена живут в доме на возвышении, и этаж тоже довольно высокий. Из их квартиры слышно, как мимо пролетают военные самолеты.
«3 мая мы сидели вечером — и в этот момент самолет преодолел звуковой барьер, и наши стекла задребезжали, — рассказывает Алена. — А потом читаешь, что в Харькове воздушная тревога, и от осознания, что это с нашей стороны что-то вылетело, становится жутковато».
Прифронтовой город
Харьковская и Белгородская области давно и тесно связаны. До 2014 года ездить из Белгорода в Харьков было обычным делом: два города разделяют всего 80 километров, а въезжать можно было по внутреннему паспорту.
«Поехать закупиться или на концерт, развлечься — это было в порядке вещей, как на пикник съездить. Мы ездили в Харьков и Киев погулять», — рассказывает Алена.
А ее жених Петр вспоминает чемпионат Европы по футболу в 2012 году, который проводился в Польше и Украине: «На него пол-Белгорода съездило. Запускались даже специальные электрички, чтобы привезти-увезти фанатов».
Но после 2014 года, когда Россия аннексировала Крым и начались боевые действия в Донбассе, путешествовать в Украину из России стало сложнее. Периодически украинская сторона запрещала въезд мужчинам с российскими паспортами или требовала от въезжающих приглашение от кого-то из Украины. Между тем у многих белгородцев в Украине оставались родственники или друзья.
После того как Россия начала войну в Украине, Харьковская область и ее центр были сразу же атакованы российскими войсками. Танковые части и пехота прорвались на окраины Харькова и попытались взять город сходу, но потерпели неудачу.
Последующие попытки захвата Харькова тоже были безуспешны. Примерно до начала мая город находился в полуокружении и подвергался разрушительным обстрелам.
Но затем ситуация изменилась — основные российские силы были переброшены в Донбасс, а под Харьковом украинские войска двинулись в контрнаступление.
Ослабленные подразделения российской армии и самопровозглашенной ЛНР не смогли оказать серьезного сопротивления и начали отступать в направлении Белгорода и области.
По данным американского Института изучения войны, выведенные из Украины российские войска накапливаются в Белгородской области для будущей передислокации.
Тем временем на телефоны жителей Белгородской области начали поступать звонки с неизвестных номеров с дезинформацией о переносе боевых действий на территорию России и о якобы готовящейся эвакуации населения.
«Хлопки» стали обычным делом
Так Белгород оказался прифронтовым городом. Ракеты прилетают с территории Украины в Белгородскую область регулярно. Из-за этого эвакуированы два приграничных села: Журавлевка и Нехотеевка.
То и дело власти области сообщают о поврежденных домах и раненых жителях. В мае официально подтвердили гибель первого гражданского в результате обстрела.
Новости о «хлопках» — так в России провластные СМИ называют любые взрывы — стали в области обычным делом. Несколько раз губернатор предупреждал жителей, что над городом работает ПВО, поэтому громких звуков не нужно пугаться.
В местных пабликах губернатора Вячеслава Гладкова уже прозвали Вячеславом Хлопковым.
1 мая в Белгородской области загорелся объект минобороны РФ. Попала ли в объект ракета с украинской стороны или пожар начался по другим причинам, неизвестно.
«За то, что происходит на территории РФ, несет ответственность руководство РФ. Может, кто-то покурил не в том месте. Может, военные российские саботируют выполнение приказа доступными им методами», — туманно прокомментировал тот пожар советник офиса президента Зеленского Алексей Арестович.
«На вашу родину кто-то напал?»
В городских пабликах обстановка нервозная. Обычная повестка состоит из мирных новостей — например, пишут про мужчину, намеренно прыгнувшего в цветочную клумбу (полиция ищет вандала). Или про участников белгородского мотосообщества, которые сделали ремонт сельского памятника воинам Великой Отечественной.
Тревога прорывается через комментарии. «На Соборной Площади изуродовали самые красивые люки в Белгороде. Их покрасили серой масляной краской. Кто и зачем», — грустит паблик «Подслушано в Белгороде».
Скорее всего, это неудачное решение служб ЖКХ, которые эстетическим чувством обычно не отличаются. Но в комментариях в покраске люков начинают подозревать украинцев. «[Это случилось] после того, как были открыты зеленые коридоры с Украины, — заметил один из подписчиков. — Мы их кормим бесплатно, а они нас тихо ненавидят».
«Не пускать хохлов надо в Россию», — еще яснее выражается другой.
«Боишься, что они масляной краской все люки закрасят?» — иронично переспрашивают в комментариях.
Много откликов собрал пост о том, что на проспекте Ватутина устанавливают огромную букву Z. «Молодцы, очень хорошая идея для поддержки наших ребят, вы заметили, что одна буква вызывает у недругов трясучку… Они просто выходят из себя. Мальчики, защитники нашей родины. Мы, а нас много, поддерживаем вас. С праздником!!» — написал один из подписчиков. «С праздником латиницы», — иронически добавил кто-то.
«На вашу родину кто-то напал? Напали на Украину, а значит по всем правилам логики это украинцы защищают свою родину», — заспорили с поздравляющим.
Но в целом город живет обычной жизнью. С 1 по 3 мая прошел фестиваль «Река в цвету»: в парке зацвели тюльпаны и собрались толпы гуляющих. А вечером 9 мая в Белгороде был салют — те же самые «хлопки», только праздничные.
«Не хотят задумываться, что в соседней стране люди прячутся от бомб и умирают», — констатирует белгородец Петр.
В первые недели после российского вторжения в Украину в городе случались антивоенные выступления. Военный летчик в отставке Владимир Билевич ходил по Белгороду в жилетке с надписью «Нет войне» на русском и украинском языках. Он украинец, и война между родными ему странами потрясла Билевича, рассказал он «Радио Свобода» в марте.
Летчика вскоре задержали на улице и назначили штраф. Теперь Билевич больше не носит жилетку с лозунгами и опасается общаться с журналистами, тем более по телефону. Он отказал Би-би-си в интервью.
20 марта две девушки раздавали на улицах Белгорода цветы, одевшись в желтое и синее. Их тоже задержали, и суд назначил им штраф. Одна из девушек, Надежда Россинская, вскоре принялась помогать украинским беженцам.
«У меня не было варианта ничего не делать»
В «Инстаграме» Надежды — она работает фотографом — студийные съемки в откровенных платьях сменились фотографиями пакетов с макаронами и чеков, которые она снимает для отчета перед жертвователями.
Надежда (подписчики знают ее как Надин) помогла 60 людям снять в Белгороде жилье и обустроиться. Нескольким сотням человек ее волонтеры помогли уехать из зоны боевых действий в Россию. Около сотни украинцев отправили в Европу: в Литву, Польшу, Германию и другие страны.
Все началось с того, что в конце марта Надин написала клиентка из Украины, которая несколько лет назад заказывала у нее фотосессию. Попросила помощи: ее мать с собакой переходила в тот день границу в Белгородской области, не зная, куда дальше идти и где остановиться на ночлег.
Надин согласилась ее приютить. На границе женщина познакомилась еще с несколькими семьями в отчаянной ситуации: родителями годовалого малыша, дедушкой и бабушкой с двумя внуками. Все они приехали в однушку Надин.
«Мы застелили всю комнату одеялами, пледами — всем, что было, и жили такой толпой четыре дня», — вспоминает она. Такое прямое столкновение с войной поразило Надин.
«Сначала я думала, что ко мне приехала бабушка, а когда она искупалась, я поняла, что это не бабушка, а просто взрослая девчонка. Они так жадно ели у меня макароны с яйцом… Ты вроде понимаешь, что это страшно, что людям плохо. Но когда ты видишь это вживую, а не на ютубе, твое мышление меняется».
Через знакомых Надин стала получать все больше сообщений о людях в Харьковской области без еды и лекарств.
Поэтому теперь Надин собирает и отправляет в Харьковскую область еду, лекарства, помогает больнице в городе Изюм, психоневрологическому диспансеру в приграничном украинском селе Стрелечья.
«Сначала я абсолютно не представляла, как помочь, просто начала собирать деньги, продукты, выгребла все соленья у мамы. А когда я смогла отправить гуманитарку, мне начали писать все новые люди. У меня не было варианта ничего не делать».
Общее количество гуманитарки, которое с ее помощью уехало в Харьковскую область, она оценивает в «несколько камазов».
«КАМАЗа», правда, у волонтеров пока нет, хотя он нужен. «Если найдется мужчина, который захочет подарить мне „КАМАЗ“, я выйду за него замуж», — шутит девушка. По ее словам, она помогла уже 15 тысячам человек.
15 тысяч — цифра не из воздуха. «У меня есть такая перепись населения по районам, которые я снабжаю», — объясняет блогерка. Каждый из 32 ее волонтеров закреплен за каждым населенным пунктом, откуда они разбирают заявки, точнее — просто рассказы родственников: мои родные живут по такому-то адресу, на их улице остались еще две семьи. Дальше этим семьям отправляют гуманитарную помощь.
Другую команду помощи беженцам — в их чате «Десятый круг — Беженцы Белгород» в «Телеграме» сейчас 800 участников — собрала харьковчанка Юлия (она просила не указывать ее фамилию). Юлия переехала из Украины в Белгород в 2014 году.
Когда за неделю до войны друзья из Харькова спрашивали ее, не готовится ли наступление из России, она, шутя, отвечала: «Ребят, если я и буду наступать, то только с водкой и борщом, а вы готовьте сало и чеснок».
А 24 февраля в 4−5 утра Юлия — как и весь город — проснулась от грохота.
«Мы не понимали, что это за звуки, что произошло, — вспоминает она. — Когда в мой родной Харьков начали прилетать бомбы, мне было очень больно. Позвонил мой бывший муж — у нас общий ребенок, я его считаю своей семьей. Показал видео, как прямо под окна дома, где мы жили, прилетела большая ракета и торчит метра на два, ее коммунальщики вытягивают».
Еще больнее стало от того, что харьковские друзья стали писать ей «гадости с проклятиями, с обвинениями», рассказывает Юлия. Требовали, чтобы она вышла на улицу с протестным плакатом — Юлии это казалось непонятным и бессмысленным.
Близкий друг в первый день войны спросил, можно ли переждать бои у них дома в Белгороде, а уже через три недели написал: «Вы разрушили нашу жизнь, будущее наших детей».
Примерно в то время в Белгороде начали появляться украинцы, бежавшие от войны и ищущие работу. Вместе с друзьями Юлия сняла комнату девушке с трехлетней дочкой, нашла ей посуду, одеяла, еду. Бежавшего от войны харьковчанина взяла на работу на свое небольшое производство.
Помощь беженцам оказалась способом занять себя, выплеснуть свои боль и злость: «Для меня это самотерапия: мне так легче, мне некогда сидеть в новостях и в очередной раз смотреть, куда что попало», — говорит Юлия.
Но количество нуждающихся семей все увеличивалось. Юлия поняла, что больше не может просить о помощи друзей: все они уже отдали беженцам, что могли. Стало ясно, что нужно создавать группу помощи.
«Я рассуждала так: надо бить в города, где денег больше: Москву и Питер. Я начала находить благотворительные фонды, каналы помощи беженцам и рассылать туда сообщения: помогите кто чем может».
Сейчас в «Десятом круге» 25 постоянных волонтеров, 129 заявок о помощи, из них уже снабдили вещами 80 семей. Появился склад, дружественные программисты написали чат-бот с анкетой, чтобы заявки о помощи обрабатывались автоматически, и помогли со складской программой.
«Десятый круг» помогает тем украинцам, которые не поехали в ПВР — пункт временного размещения беженцев. В белгородском ПВР долго оставаться нельзя, людей оттуда распределяют по разным регионам. Но многие не хотят уезжать далеко от дома, им спокойнее остаться в Белгородской области, в десятках километров от родного Харькова.
Правда, в таком случае государство уже не предоставляет кров и еду. Вот тут-то и помогает им Юлия с волонтерами — на то время, пока люди не получили документов и не нашли работу.
«Десятый круг» принципиально не собирает денег. Юлия объясняет, что они хотят избежать обвинений в краже или тратах не на то, что нужно. Волонтеры соединяют тех, кто хочет помочь, с теми, кому нужна помощь.
С украинскими друзьями Юлия больше не общается. «Я так рада была, когда в России заблокировали „Фейсбук“ и „Инстаграм“, — признается она. — Я не ставлю VPN не потому, что не умею, а потому, что не хочу. Я когда туда захожу и смотрю, что они пишут, меня наизнанку выворачивает». В этих публикациях, по словам Юлии, слишком много ненависти, а россиян обливают грязью.
О том, кто виноват в этой войне и кто обстреливает украинские города, Юлия говорить не хочет.
«Это война, так не бывает, что одни хорошие, а другие плохие. Плохие все, — настаивает она. — У людей, которые приезжают [из Украины], тоже разные мнения. Я понимаю и тех, кто это оправдывает, и тех, кто нет. Но если я вижу перед собой мать с ребенком, мне не важно, что она думает и по какому поводу. Я просто должна ей оказать помощь».
И все-таки больше добровольцев в Белгородской области решили помогать не бегущим от войны украинцам, а российской армии.
Носки, сердечки и майонез для солдат
Присутствие солдат в области заметно: некоторые больницы переоборудовали в военные госпитали, например, центральную районную больницу в Шебекино. Там, где раньше парковались пациенты, теперь стоят армейские грузовики и палатка, рассказали Би-би-си местные жители.
Особенно много техники в сельских районах. Восьмилетний Алеша из села Веселая Лопань начал выбегать к проходящим мимо дома танкам, чем и прославился. Об Алеше, который мечтает стать генералом, теперь много рассказывают российские государственные СМИ. А его мама жалуется, что некоторые односельчане принялись писать им негативные сообщения, когда мальчик стал знаменитостью.
Белгородец Петр видел на дорогах БТРы, а один раз даже танк: «Я имею отношение к строительству дорог, у меня это вызывает боль, когда свежий асфальт уничтожен гусеничной техникой».
Гусеницы уничтожают не только асфальт, заметил он. «Мы к бабушке ездим в поселок Комсомольский. Там был палаточный городок, солдаты, военная техника: уничтожили дорогу, раскатали в грязь садовые участки. Я не знаю, что люди там теперь сажать будут».
Именно в Комсомольском появилась одна из волонтерских групп помощи солдатам. Изначально они организовались, чтобы поздравить их с Днем защитника Отечества — ведь военный городок появился в поселке до начала вторжения.
А когда началась война, волонтерская группа разрослась. В их чате сейчас состоит 6 тысяч человек. Для солдат собирают все — от тушенки и конфет до трусов и маскхалатов. Возят им даже освященные в церкви медицинские повязки. И, конечно, на покупку всего этого собирают пожертвования.
«Я очень недоверчивый человек, но тут сразу на сердце легло. Поняла, что я попала куда нужно. И сыну моему 20, и я понимаю, что там такие же сыновья. И нет чужих сыновей, все наши», — пишет в чате Анна из Калининграда, объясняя, почему сделала пожертвование на счет команды.
Другая участница чата, Светлана, желает «нашим ребятам» здоровья и силы воли: «Пусть Святой Георгий укроет их своим плащом и пошлет свое благословение. А мы будем молиться за них. И ждать с Победой».
Местная жительница Надежда Загордан тоже собирает гуманитарную помощь российским военным.
«Чаще всего это трусы, носки, влажные салфетки, сигареты, вкусняшки всякие. Возим вязаные сердечки в качестве сувенира. У кого-то есть запросы: например, привезти сим-карту. Мы привозим, — рассказала она Би-би-си. — Понятно, что армия их кормит, у них все есть… Но есть просто кашу или кашу с майонезом — это же вкуснее».
В начале мая Надежда возила в палаточный лагерь торт и пиццу — по просьбе родных поздравляла одного из бойцов с днем рождения.
Загордан довольна, что ей удалось подключить к сбору гуманитарки и денег другие регионы. «Приграничным городам сложно. Мы не можем долго тянуть это все на себе. У меня была цель: привлечение других городов, чтобы понимали, что это история не про Белгород и Украину, а про Россию и Украину».
Теперь Надежда ежедневно получает посылки. В день, когда мы с ней говорили, она забрала с почты 33 посылки из разных городов.
Когда я спрашиваю, почему Надежда решила помогать солдатам, а не украинским беженцам, она объясняет: «Я в 2014-м сильно помогала беженцам, было большое волонтерское движение. Но сейчас я решила, что важно помогать солдатам, ведь они охраняют границы».
Напрямую говорить о войне она тоже не хочет. «Я не поддерживаю спецоперацию, я поддерживаю солдат, которые охраняют покой, — говорит волонтер. — Если мы не будем поддерживать, то мы тоже станем беженцами. Из Украины тоже нам прилетает. Мы это слышим, бывает очень страшно. И что дальше, если они не будут нас охранять?»
«Но ведь до 24 февраля из Украины ничего не прилетало», — попыталась поспорить корреспондент Би-би-си.
«Я не могу это комментировать. Никак», — отрезала Загордан.