Гуманитарная организация «Врачи без границ» уже больше двух месяцев занимается в Украине эвакуацией пациентов, переживших ранения, из прифронтовых больниц на более безопасные территории. Для этого волонтеры запустили целый специальный медицинский поезд. С конца марта им перевезли более 600 пациентов. Их рассказы и отчеты медиков свидетельствуют, что война в Украине ведется без всякого стремления защитить гражданских, говорится в докладе «Врачей без границ» (MSF) под названием «Никакой пощады гражданским». В организации озвучили подробности и рассказали истории пострадавших.
Первый медицинский поезд отправился с востока Украины 31 марта. Сначала он был четырехвагонным, через месяц оборудовали новый восьмивагонный поезд, который мог перевозить 40 пациентов одновременно. К 6 июня MSF смогла перевезти такими поездами 653 пациента с сопровождающими, совершив 24 рейса. Также было эвакуировано 78 сирот вместе с педагогами в приюты на западе страны.
Пассажирами поезда в основном становятся либо пациенты, которые уже не первую неделю на лечении, либо те, кому требуется послеоперационный уход. Их приходится увозить, чтобы хоть как-то разгрузить прифронтовые больницы. В команде поезда — 15−18 медиков. Поезд обычно стартует со станций на востоке (Днепр, Харьков, Покровск, Запорожье) и за 20−30 часов доставляет пациентов в более безопасные больницы во Львове, Тернополе, Ужгороде и так далее. Обычные дороги сейчас слишком опасны, и такой поезд — фактически единственный способ перевозить сразу много пациентов на большие расстояния. Все поездки организовываются совместно с Минздравом Украины.
MSF отмечает, что эвакуирует из районов боевых действий пациентов, которые хотят попасть на территории, подконтрольные Украине. У организации нет возможности работать на территориях, захваченных Россией, и нет информации оттуда.
Из 653 пациентов, перевезенных медпоездом за два месяца, 355 получили ранения непосредственно в результате военных действий: контузии, черепно-мозговые травмы, открытые переломы, множественные ампутации. Треть этих пациентов старше 60 лет, 11% — младше 18 лет. У большинства — взрывные травмы (73%). У 20% — осколочные или огнестрельные ранения, еще 7% травм вызваны другими насильственными инцидентами. Из тех, у кого военные травмы, больше 10% лишились одной или нескольких конечностей, среди них и пожилые люди, и дети, самому младшему — шесть лет.
Большинство раненых пациентов бегут из городов, которые были подвернуты прямым бомбардировкам и ударам артиллерии, таких как Бахмут, Днепр, Харьков, Лисичанск, Северодонецк, и из городов, которые Россия смогла захватить, таких как Мариуполь.
«Наши пациенты и их сопровождающие рассказали невообразимые истории о детях и взрослых, попавших в ловушку войны, переживавших бомбардировки в убежищах, атакованных при попытке эвакуироваться, пострадавших от взрывов, бомб, пуль, мин, осколков. Мы помогали людям, которые потеряли свои дома, которые видели, как близкие умирают у них на глазах, которые оказались разделены с родными из-за войны, — отмечает команда MSF. — Большинство пациентов, с которыми мы разговаривали, когда говорили об ответственных за их травмы, указывали на российские вооруженные силы».
Из рассказов пациентов команда MSF сделала выводы, что:
- гражданских обстреливают при эвакуации, на них нападают при попытке покинуть зону боевых действий;
- по жилым районам ведутся беспорядочные бомбардировки и артиллерийские обстрелы, что приводит к гибели и увечьям жителей;
- пожилые люди подвергаются жестокому обращению и прямому насилию, их уязвимый статус полностью игнорируется атакующими;
- ранения людей обширны и ужасающе тяжелые, а подвергаются им все подряд, независимо от пола и возраста.
Это показывает, что законы войны и международное гуманитарное право нарушаются постоянно и раз за разом, подчеркивается в докладе MSF.
«Как и во всех конфликтах, MSF призывает все вооруженные группы уважать международное гуманитарное право и соблюдать свои обязательства по защите гражданских лиц и гражданской инфраструктуры. Они должны позволять людям бежать в безопасное место, а также обеспечить безопасную и своевременную эвакуацию больных и раненых. Мы также призываем дать гуманитарный доступ для помощи всем пострадавшим, где бы они ни находились», — сказал доктор Бертран Драгес, президент MSF.
В докладе приводится множество цитат из рассказов пациентов поезда и медиков. Вот некоторые из них.
92-летняя женщина из Лимана, Донецкая область:
«Когда война началась, я слышала отголоски обстрелов, но это было далеко. … Через три недели я шла в туалет и раздался взрыв. Я потеряла сознание и упала. Когда очнулась, мое лицо было все в сухой крови. У меня был открытый перелом руки и еще я, наверно, сломала нос, когда упала. Я была одна и кричала от боли, звала на помощь, но никто не слышал. Потом меня нашел волонтер. Он провел два дня, пытаясь вызвать мне скорую, чтобы завезли в больницу».
Альбина Жаркова, врач MSF:
«Среди пациентов, пострадавших при ударе по Краматорску, у нас было много детей. Одна девочка получила сильные повреждения обеих ног. У нее при ударе погибла мать. Рядом с ней у нас был мальчик, который потерял там сестру. Он ехал с родителями. У него была ампутирована рука, а обе ноги были сломаны. Представляете, эти родители потеряли одного ребенка, а второй стал инвалидом. Видеть это было очень тяжело».
46-летний мужчина из Мариуполя:
«В одну из ночей была полная тишина. А потом что-то упало сверху, прямо неподалеку, я думаю, с самолета. Взрывом разбило окна в соседней комнате, осколки полетели в нашу. С нами была семья: трое детей, родители и бабушка. Самого младшего мать еще кормила грудью. Ее убило на том же месте. Остальные были более-менее в порядке, но мою дочь ранило, в нее попало семь осколков шрапнели. … Дочь показала мне свой безымянный палец, он был оторван. Смотреть на это было ужасающе.
Мы две недели пробыли в Мариуполе без помощи [прежде чем попытались выбраться]. Волонтер завез нас в больницу, они хотели ампутировать дочке палец, но я настоял, чтобы пришили. Моя дочь играет на флейте. Рентген сделать не могли: не было электричества. Говорили, у нее нет осколков в теле, а потом оказалось, что были. Они ничего не могли сделать. Я ее перевязывал, обрабатывал раны. У нее еще была рана, фактически дыра в груди. Не знаю, почему ее не зашили в больнице. Просто положили компресс».
30-летняя женщина из Мариуполя:
«Дядя моего мужа пришел к нам с женой. Они шли по улице, когда начался обстрел. Его жена погибла на месте. У дяди была контузия. Мой муж помог ему занести тело жены на тачке. Он завернул его в ковер и похоронил ее на огороде».
82-летний мужчина из Северодонецка:
«Все, на что мы отдали 60 лет жизни, потеряно. У нас все отобрали. Что тут сделаешь — возьмешь оружие, пойдешь сражаться?.. Жестоко, что эта война не дала нам дожить последние годы жизни в мире. Я думал, может, еще пять лет проживу. А теперь у меня ничего нет».
23-летняя женщина из Лисичанска:
«Я наступила на мину, она взорвалась. Я лежала на земле лицом вниз. Сначала я не понимала, что произошло. В голове был сплошной шум, я как будто была в яме. Когда я повернулась и посмотрела на ноги, я увидела, что у меня больше нет ног, только две кости торчат из тела. Я подумала: лучше убейте меня, не оставляйте меня калекой, я не хочу, чтобы мои маленькие дети видели меня такой».
Пожилая женщина из Северодонецка:
«Мой муж лежачий. В том году нам соцслужба дала специальную кровать. Я вокруг нее соорудила убежище и накрывала его одеялами. В начале войны, когда обстрелы были далеко, я пряталась под кроватью мужа. Когда стрелять стали ближе, я пряталась у соседей в подвале, а его оставляла на кровати. Я не могла его забрать, он слишком тяжелый. Каждый раз я боялась того, что увижу, когда вернусь. Однажды у нас выбило окна и осколок стекла отрезал ему ногу».
69-летняя женщина из Лимана:
«Нас бомбили каждый день. Мы оставались до последнего. Большинство соседей уже давно уехали на своих машинах. Я не могла уехать. Меня два года назад парализовало. Так что уехать я не могла, не могла спуститься вниз в убежище. Нас бомбили днями и ночами. Это был просто ужас. А все, что я могла, — оставаться в квартире и ждать смерти».