«У нас создана уже давно в союзе Беларуси и России единая группировка Вооруженных сил, фактически единая армия. <…> Мы были и будем с братской Россией. Наше участие в этой спецоперации мною определено давно», — заявлял Лукашенко 3 июля. А накануне этого рассказывал, как якобы удалось перехватить ракеты, выпущенные ВСУ по военным объектам Беларуси, и пообещал «мгновенный ответ», если удары все же произойдут. На фоне этих пугающих заявлений мы спросили белорусов из приграничья с Украиной, не боятся ли они начала боевых действий на своей земле.
«Я не слышу от людей, чтобы они боялись или сидели на чемоданах»
В середине марта читатели «Зеркала» из нескольких райцентров Брестской области массово писали в редакцию, что слышали звуки, похожие на взрывы, а у некоторых в домах тряслись окна. Александр из Столина тоже вспоминает, что в доме «зашатались двери». Тогда эти звуки объясняли в том числе ракетными обстрелами города Сарны в Ровенской области в 50 километрах от белорусского райцентра.
— Тогда в Сарнах куда-то попали, а что у нас было слышно, непонятно: то ли самолет слишком громко летел, то ли на самом деле взрывы, — рассказывает 25-летний парень. — В ту ночь люди немного были на панике. Стали жены-мамы звонить, плакать: «Страшно, война!» Я в разъездах часто, но когда приезжаю, люди рассказывают, что происходит в Столине. Больше ничего такого не было — последние месяцы у нас все спокойно. Хотя в деревнях поближе к самой границе постоянно слышат, как украинская техника передислоцируется, как-то делали какие-то укрепления. И больше ничего. Я не слышу от людей, чтобы они боялись или сидели на чемоданах. Наверное, уже свыклись, что рядом все это происходит.
По словам Александра, жители Брестчины о возможной войне на своей территории не думают. Парень считает, что в регионе «нет важных стратегических объектов». Он уверен, что белорусская армия в войну с соседней страной не вступит.
— Украинцам на нас нападать не нужно. А наши военные, думаю, осознают, что к чему, да и люди не захотят идти воевать. Я не верю, что мы вступим в войну, у нас и техники нет. А если что-то такое произойдет, легче в тюрьму сдаться или свалить куда подальше, — объясняет молодой житель Столина, что будет делать сам, если будет мобилизация и призыв коснется его. — Но я считаю, что это будет для Лукашенко самоубийством. Он и так в затруднительном положении, если еще сильнее против себя людей настроит… Даже если народ не поднимется, нашу армию сразу разобьют.
«Думалі, што на 3-га ліпеня нешта здарыцца. Палохалі ж, што будуць нейкія правакацыі на НПЗ»
Александр в армии не служил и военкомат им не интересуется, житель Столина уверен, что это и не изменится. А вот 42-летний Виктор из Ельска (имя изменено) в конце июня просидел в зале местного ДК пару часов: мужчин в городе вызвали по повесткам. По словам собеседника, район все еще обсуждает эти «учения». Да и сам он под впечатлением от «сборов»: мужчины на вид от 30 до 50 лет между собой обсуждали возможную мобилизацию и отправку на войну.
— Ва ўсіх сем'і, сваё жыццё, ніхто не хоча ваяваць. Нават тыя, хто за Лукашэнку, калі б штосьці пачалося, думаю, адразу б сталі думаць «як трэба», — мужчина старается говорить на чистом белорусском и переживает, что местами переходит на трасянку. — У зале ўсе сядзелі незадаволеныя — баяліся, что нас кудысьці павязуць, бо і аўтобусы ўжо падагналі. Вакол стаялі вайскоўцы, доўга размаўлялі па тэлефонах. І было такое пачуццё, што ім проста не далі каманды. Казалі хлопцы, што будуць яшчэ ў пачатку ліпеня вызываць людзей. І вось яны ўжо паедуць на гэтыя вучэнні. Не ведаю дакладна, ці так гэта, але знаёмага афіцэра запаса павязуць вось як раз у Брэст. Таму людзі баяцца, але спадзяюцца, што ўсё абыйдзецца і нічога не будзе. Я ў гэтым упэўнены. Таксама нас запэўніў там афіцэр, што, калі нешта і прыдзецца рабіць, гэта будзе штосьці падобнае да тэрабароны: «Будзеце на месце абараняць раён».
От Ельска до границы с Житомирской областью — 20 километров, на машине ехать около 20 минут. Столько же и до НПЗ в соседнем Мозыре, о котором говорил Лукашенко. Виктор рассказывает, что многие люди в райцентре смотрят телевизор и верят утверждениям политика. Хотя в начале войны повидали всякого:
— Мы тут ужо наглядзеліся такога — і ракеты над намі ляталі, і тыя расійскія вайскоўцы ездзілі. На самалётах любілі павырабляцца: горад маленькі, маглі на ўзроўні шаснаццатіпавярхоўкі лётаць. Старыя людзі хрысціліся, як гэтыя самалёты ляцелі! Было, як не даляцела расійская ракета і ўпала. Тады яшчэ Лукашэнка казаў, што ўпала пад Прыпяццю. (По словам Лукашенко, в середине марта над Припятью «успешно с россиянами перехватили и уничтожили» ракету, которая якобы летела в Беларусь. — Прим. ред.). Гэта было ў сакавіку, упала яна ў лесе недалека ад мяжы — ляцела з нашага напрамку. Мой знаёмы там працаваў, паказваў фоткі. Шмат размаўлялі тады пра гэта ўсе. Зараз чакалі чагосьці на 3-га ліпеня — думалі, нешта здарыцца. Палохалі ж, што будуць нейкія правакацыі на НПЗ і Беларусь будзе адказваць. І ад украінскай разведкі была інфармацыя, што будзе правакацыя з боку Расіі і ў Мазыры ўжо дыверсійныя групы. Таму нават у Ельску людзі баяліся выходзіць на тыя мерапрыемствы ў Дзень незалежнасці.
— Тыя, хто за Лукашэнку, лічаць, што Украіна можа нешта зрабіць. Размаўляеш — нібы дарослы чалавек, а кажа: «Дзякуй Вове Пуціну: каб не ён, зараз бы ўцякалі ад натаўцаў і не ведалі, куды хавацца». Людзі маіх поглядаў з боку Украіны нічога не чакаюць, але баяцца больш правакацыі з боку Расіі.
По словам Виктора, страха, что через Ельск могут пойти войска, у него нет. Как и у многих других жителей города. Объясняет: все надеются, что если это и случится, то в другом месте.
— У нас тут шмат было расійскіх вайскоўцаў, шмат пабітай тэхнікі на чыгуначную станцыю звозілі ўжо з Украіны. Але зараз іх няма, тэхніку сваю яны забралі таксама — і людзі супакоіліся. У мяне родныя жывуць у Нароўлі, там да гэтага часу нейкія расійскія войскі засталіся. Таксама ў іх раней там было добра чуваць і абстрэлы, і артылерыю. Таму яны ўсяго баяцца: і Расіі, і што Лукашэнка ўступіць у вайну, і што Украіна будзе неяк адказваць. Але я думаю, нават калі нешта здарыцца, моцнага адказу не будзе — украінцы разбяруцца на месцы і ўсё.
Виктору время от времени приходится успокаивать супругу и родителей, те живут в деревне неподалеку.
— Маці як даведалася пра павестку, галасіла. Тлумачу ёй, што Украіна не будзе абы-куды страляць, што мяне не забяруць. Старэйшыя людзі баяцца — яны менш валодаюць інфармацыяй, часта глядзяць тэлевізар. Колькі ім не кажы, прапаганда ўсё адно працуе. Жонка таксама моцна перажывае. У нас старэйшы сын ужо вучыцца пасля школы, паўналетні, а ў меншага праблемы са здароўем. Таму мы з жонкай ужо нават думалі развесціся, каб, калі што, сына ў армію не забралі і пакінулі з маці і малодшым братам, — серьезно рассказывает мужчина о том, какие варианты в семье продумывали, чтобы не стать участниками войны против своей воли.
«Сейчас люди почему-то считают, что мы умные, а «украинцы дурные»
Еще одна наша собеседница, 45-летняя Ольга (имя изменено), живет в городском поселке Гомельской области — Комарине. Небольшой населенный пункт почти со всех сторон окружен Украиной. Женщина говорит, что жители там тоже поддерживают Лукашенко и все, что он делает. Последнюю его речь пока не обсуждали, но считают, что Беларусь в войну не вступит и на этом «клочке земли» все будет хорошо. Сама же женщина, признается, уже ни в чем не уверена.
— Через нас тоже летали ракеты в Украину, но уже давно тишина. Как вышли российские войска — побитые и покореженные, как раненых солдат вывезли, так мы тут не слышим ни самолетов, ни ракет. Разве что иногда в соседних деревнях доносятся звуки взрывов где-то в Украине. А к нам оттуда тоже ничего не летело ни разу. Вступит ли Беларусь в войну? Знаете, я до последнего не верила, что вообще начнут эту войну в Украине. Поэтому предсказывать сейчас что-то невозможно. Но я ничего не боюсь после 2020 года — в нашей стране самое ужасное уже произошло. А с другой стороны, может, это и прекрасное: мы хотя бы осознали, кто мы.
Вызовы военнообязанных мужчин и женщин на «учения» обсуждают и в Комарине. Также все еще не могут забыть и российских военных, что тут какое-то время стояли весной.
— Наших мужчин возили в Брагин. В 7 утра поехали, отметили их там и посадили в Доме культуры смотреть фильмы про войну. Но в тот же день в 15 часов вернули обратно, — объясняет Ольга. — Эти люди хоть когда-то и были в армии, но они не знают, что такое убивать. Они простые, не агрессивные. Скажите, на сколько нас хватит на той войне? Я понимаю, что из моих знакомых те, кто Лукашенко не верят, не пойдут туда под любым предлогом.
А вот те, кто его поддерживает, пойдут, считает Ольга. По ее словам, таких людей много. И мотив у них простой: «Братской России надо помочь».
— Тут считают, что Россия пошла на Украину, потому что «НАТО расширяется, а наша страна должна помогать в рамках Союзного государства». Хотя у нас тут через границу у всех родственники, знакомые, — с грустью говорит Ольга. — В Чернигове мы вообще жили! Мы там все покупали, лечились, детей туда своих возили — все это теперь забыто. Сейчас люди почему-то считают, что мы умные, а «украинцы дурные». Но даже когда тут в Нижних Жарах убили рыбака, тогда пошла волна. Наши сутки говорили, что это украинцы. Пока не разобрались, что все-таки не они.
Тем не менее в Комарине, по словам жительницы, не боятся стать территорией сражений. Еще одного наступления на северо-восток и центр Украины, считает она, уже не будет:
— У нас нет никаких важных объектов. Большинство людей тут понимают, что с той стороны по нам никто стрелять и ракеты пускать не будет, опасаться нечего. А те, кто за власть, считают, что нас тут в любом случае защитят: «У нас самая лучшая армия, самый лучший президент!» Вы не представляете, что тут было, когда стояли российские войска. Им и приносили вещи, и стирали, и в магазинах что-то покупали, и в коллективах деньги собирали. Сами военные ездили по Комарину с пивком, с флагами, приставали к местным девушкам: понимали, что безнаказанными отсюда уйдут.
Снова увидеть на своей земле российских солдат Ольга не хочет, но и без них, признается, в своей стране спокойно себя не чувствует давно.
— Пока у нас нет охраны как таковой. Только блокпост в деревне Красное и в Жарах. Пограничники нас теперь не пускают на Днепр ходить (по реке как раз на этом участке проходит граница между Беларусью и Украиной. — Прим. ред.), но это максимум. Хотя сейчас в Комарине и деревне Гдень стали строить заставы для усиленной охраны границы. Но пока мы настолько зависимы от другой страны, я не могу себя тут чувствовать в безопасности.