На фоне войны в Украине все более очевидной становится растущая роль Анкары в мировой политике. Турция стала площадкой для весенних переговоров между Москвой и Киевом (пусть и безуспешных), рассматривалась как один из послевоенных гарантов безопасности для Украины, выставляла условия для вступления Швеции и Финляндии в НАТО, участвовала в организации вывоза украинского зерна из порта в Одессе, посредничала в недавнем обмене пленными между РФ и Украиной. За счет чего роль этой страны на границе Европы и Азии выросла так сильно? И означает ли это, что Турция входит в число ведущих стран мира? Попробовали разобраться.
Турция действительно становится большим самостоятельным игроком?
Да, и теперь об этом можно говорить абсолютно уверенно.
Выше мы упомянули лишь несколько частных примеров из недавнего прошлого, которые это иллюстрируют, но на деле главный признак другой. Но фоне войны в Украине Турция заняла отдельную позицию, подвергая критике как Россию, так и Запад — а это могут себе позволить лишь по-настоящему сильные и уверенные в себе государства. При этом напомним, что Турецкая Республика входит в НАТО почти с момента основания Альянса (присоединилась к нему в 1952 году), а также является кандидатом на вступление в ЕС с 1999 года.
Тем не менее президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в открытую говорит о том, что Запад проводит в отношении России «политику, основанную на провоцировании» и сбывает в Украину залежалое оружие с «металлоломом».
«Налицо действия Запада, основанные на провоцировании сторон. Заявляют о военной поддержке. Однако по факту, сколько есть на Западе залежавшегося оружия и металлолома, отправляют в Украину», — сказал он недавно на встрече с президентом Сербии. А затем обвинил западные страны и в недальновидности: «Россия отключила природный газ, цены выросли в Европе. Все размышляют об этом. Почему не думали об этом раньше?»
Также Эрдоган проводит встречи с Владимиром Путиным — вполне дружеские по своей сути, а затем говорит, что Украине нужно «проявить одинаковое с Россией понимание, чтобы остановить эту войну». Известно, что Турция помогает России обходить санкции, согласилась частично оплачивать газ в российских рублях, а также не закрывала для самолетов из РФ свое небо. Объемы российско-турецкой торговли в 2022 году бьют рекорды. А несколько лет назад Анкара закупила в России зенитно-ракетные комплексы С-400 — вопреки желанию США.
В то же время Эрдоган встречается и с президентом Украины Владимиром Зеленским, заявляет, что с 2014 года не меняет своей позиции о том, что Крым и другие захваченные РФ земли должны быть возвращены Украине.
«Возвращение Крыма Украине, неотъемлемой частью которой он является, по сути -требование международного права. Защита территориальной целостности, суверенитета и политического единства Украины имеет решающее значение не только для региональной, но и для глобальной безопасности и стабильности», — сказал Эрдоган в конце августа.
Кроме того, Анкара заявила, что не признает «референдумы», которые Россия провела в самопровозглашенных ДНР и ЛНР, а также оккупированных Херсонской и Запорожской областях.
Турция снабдила Украину беспилотниками Bayraktar, доставляющими немало проблем российской армии, а теперь и вовсе планирует построить там завод по производству таких машин. Одновременно турки строят для Киева четыре корвета типа «Ада», которые должны помочь стране создать боеспособный флот (первый корабль, который станет флагманом ВМС Украины, уже частично готов). Украина активно работает с такими турецкими предприятиями, как Roketsan по производству боеприпасов, Aselsan по электронике.
На днях также стало известно, что три последних турецких государственных банка отказались работать с российской платежной системой «Мир», еще ранее это сделали частные банки — высказав опасения о возможном попадании под американские санкции.
Если выйти за границы отношений Анкары с Украиной и Россией, можно увидеть, что и в целом во внешней политике Турция весьма и весьма активна, причем нередко даже вопреки желанию других крупных держав. В апреле страна начала военную операцию против иракских курдов, которые выступают за создание собственного государства. В августе были нанесены удары по позициям курдов и в Сирии. Анкара также поддержала Азербайджан в конфликте с Арменией (а по мнению некоторых аналитиков, Турция и вовсе провоцирует Баку на агрессию в адрес соседа, а также помогает азербайджанцам готовить их военные операции).
Можно предположить, что описанные выше примеры — всего лишь показатель лавирования Анкары в попытках вести внешнюю политику по правилу «ни тем, ни другим». Тот же Александр Лукашенко нередко делал взаимоисключающие заявления или шел на уступки как России, так и Западу. Однако в случае с Турцией это не так — ведущие политики страны уже давно заявляют о желании играть в мире более значительную роль — например, еще в 2010 году глава МИД страны Ахмет Давутоглу заявил, что Турция находится на пути к превращению в мировую державу. И последние действия Анкары лишь отражают реализацию этого замысла. Корни же турецких претензий на главные роли в миропорядке можно найти в истории этой страны.
История: как Турция превратилась из империи в обычную страну — и обратно
В 1918 году Османская империя, некогда бывшая одним из самых могущественных государств мира, потерпела сокрушительное поражение в Первой мировой войне, а ее территория была разделена между странами-победительницами. Ряд земель оккупировали интервенты, а в стране был установлен марионеточный режим султана Мехмеда VI. Империя утрачивала контроль над всеми своими владениями, за исключением Малой Азии и небольшой европейской территории в районе Стамбула.
В этих условиях быстро начала расти роль османского генерала Мустафы Кемаля, который объединил вокруг себя сторонников сохранения целостности государства. Центром этого движения стал город Ангора — в 1923-м его название закрепят как «Анкара». Кемалисты победили на парламентских выборах и в 1920 году объявили о независимости Турецкой Республики, в которую должны были войти и земли, отторженные от нее в пользу других государств. Началась новая война — правда, силы Антанты в ней были представлены по сути только армией Греции.
В свою очередь Кемаль обратился за помощью к Советской России, которая предоставила туркам достаточно оружия для новой войны. Вместе с коммунистами они разбили Армению, а к 1922 году изгнали из страны и греков. Затем Кемаль ликвидировал султанат, а потом победил на выборах и стал первым президентом. По новому мирному договору Турция лишалась множества бывших территорий империи, однако сохраняла контроль за большинством этнически турецких и спорных земель.
На посту президента Кемаль оставался до своей смерти в 1938 году, в 1934-м правительство присвоило ему фамилию «Ататюрк» (отец турок). Несмотря на то, что независимость страна получила в борьбе с Западом, главной особенностью кемалистской политики стала как раз вестернизация Турции и ее модернизация по западному образцу — тем более что с российскими большевиками Анкара вскоре рассорилась. Страна начала превращаться в светское государство с весьма ограниченной ролью религии, образование стало общедоступным. Многочисленные протесты (например, сторонников введения шариата) подавлялись безгранично верной Кемалю армией. От имперских амбиций Турция отказалась — одним из главных принципов идеологии Ататюрка был национализм (это даже было закреплено в Конституции страны).
В то же время в экономической сфере первые годы для молодой республики были непростыми — долгая и кровавая война, а затем и эмиграция из Турции греков и армян привели к разрывам торговых связей и потере населения с высоким управленческим и коммерческим потенциалом. Первые десятилетия у Анкары ушли на создание «национальной буржуазии», которая должна была решить эту проблему.
Во время Второй мировой Турция официально сохраняла нейтралитет, но нередко помогала странам «Оси» — к примеру, разрешив немецким и итальянским кораблям проходить через контролируемые ей проливы и снабжая Германию дефицитными ресурсами. Считается, что Анкара готовилась стать на сторону победителя, и только проблемы немцев на Восточном фронте удержали ее от вступления в войну на стороне Гитлера. Лишь 23 марта 1945 года Турция объявила войну Германии и Японии, формально присоединившись к блоку победивших государств.
А сразу после войны Анкара стала близким «другом» США — Штатам был нужен союзник на южных рубежах СССР, а Турция в свою очередь получала масштабную финансовую поддержку, в том числе направленную на поддержку армии. Турецкие военные принимали участие в Корейской войне на стороне западных союзников. А в 1952 году страна вступила в НАТО, причем ее армия была в блоке второй по численности (и остается до сих пор). На ее территории была развернута масштабная военная инфраструктура, что в итоге даже привело к Карибскому кризису (СССР разместил свои ракеты с ядерными боеголовками на Кубе в ответ на размещение аналогичного оружия в Турции).
Несмотря на то что в самой Турции во второй половине прошлого столетия произошло множество внутренних потрясений (связанных в основном с борьбой правительства и оппозиции), страна неизменно оставалась верным союзником Запада. Единственное исключение — военное вторжение Турции на Кипр в 1974 году, вызванное конфликтом между греческим и турецким населением острова. Итогом стало образование фактически подконтрольной Анкаре Турецкой Республики Северного Кипра — самопровозглашенного государства, признанного только самой Турцией. США в ходе этого конфликта даже наложили запрет на поставки своего оружия союзнику.
Однако Турция была слишком важным членом НАТО, чтобы из-за этого применять к нему серьезные санкции. Обиженной таким бездействием Греции даже пришлось выйти из Альянса на шесть лет.
Ничего принципиально не поменялось и после завершения холодной войны. Турция осталась союзником Запада и взяла курс на европейскую интеграцию. В 1999 году страна получила статус кандидата на вступление в ЕС.
В то же время в самой Турции происходили важные процессы. Во-первых, с середины 1980-х вооруженное противостояние с Анкарой начало курдское население Турции, стремящееся к автономии или независимости. Во-вторых, после смерти Ататюрка медленно начало расти влияние ислама. Если в начале 1970-х годов происламские партии поддерживало около 11% населения, то к середине 1990-х этот показатель составил уже 21,5%. Самой популярной партией этого направления была «Рефах» — или «Партия благоденствия».
Правительство шло на многочисленные уступки сторонникам большей роли религии. Так, оно официально разрешило женщинам ходить в государственных и учебных заведениях в головных платках, приравняло дипломы выпускников исламских институтов к светским, сократило рабочие часы в священный месяц рамадан. Но обладавшая огромной ролью армия этому противостояла — она обвинила правительство в реисламизации страны и потребовала отменить последние реформы. В итоге турецкий кабмин ушел в отставку, а Конституционный суд принял решение о роспуске «Рефаха». Многие члены партии оказались за решеткой, в том числе и бывший ее членом молодой мэр Стамбула Реджеп Эрдоган.
Выйдя из заключения, Эрдоган занялся созданием новой умеренной партии, собранной из осколков распущенных движений — «Партии справедливости и развития» (ПСР). Уже в 2002 году она выиграла выборы в парламент, но премьерское кресло лидеру не «светило» из-за судимости. В 2003 году партия добилась отмены запрета для Эрдогана, и тот занял пост главы правительства. ПСР победила и на следующих выборах 2007 года, а затем повторила успех в 2011-м. Все это время премьером оставался Эрдоган, который действительно пользовался огромной поддержкой населения — при нем страна смогла победить многолетнюю гиперинфляцию, а также начался быстрый экономический рост.
В 2014-м Эрдоган внезапно покинул кресло премьера и избрался на пост президента. Тогда эта должность являлась в основном церемониальной. Однако суть задумки стала понятна в 2017-м — тогда на референдуме были одобрены поправки в Конституцию страны, которые в том числе предусматривали переход от парламентской формы правления к президентской республике и отмену должности премьер-министра — с прямым подчинением правительства президенту. В 2018 году в Турции прошли внеочередные президентские выборы, победу на которых, согласно официальным данным, одержал Эрдоган. Но главное — по конституционной реформе его президентский срок «обнулился», и он получил право остаться у власти еще два пятилетних периода. Недавно Эрдоган заявил, что летом 2023 года снова будет баллотироваться на выборах президента от правящего блока «Народный альянс», хотя находится у власти уже почти 20 лет.
Правда, беспроблемным период правления Эрдогана не был — особенно в последнее десятилетие. В 2013-м в стране прошли масштабные антиправительственные выступления против авторитарной политики правительства, которые удалось подавить. А летом 2016-го страна пережила попытку переворота — военные захватили ряд стратегических объектов по всей стране и попытались сместить Эрдогана, бывшего тогда в отпуске. Но тот смог выйти в эфир через один из незахваченных телеканалов и призвал своих сторонников сопротивляться. В итоге полиция и часть армии остались на его стороне, а на улицы вышли тысячи сторонников президента. Путч был разбит, а тысячи людей, выступивших против Эрдогана, оказались в тюрьмах (многие военные получили пожизненные сроки), в госструктурах прошли масштабные чистки.
Как изменилась турецкая политика за время правления Эрдогана
Изначально при Эрдогане Турция сохраняла безусловный курс на европейскую интеграцию. Многие законы страны были приведены в соответствие с европейскими стандартами, переговоры в 2000-е шли достаточно активно. Однако, как пишут эксперты, в какой-то момент Анкара пришла к выводу, что ЕС не собирается принимать ее в свои ряды.
«Причины тому разные, но если отвлечься от частностей, то основная — неуверенность европейцев в силе и устойчивости собственного проекта. Мысль о том, что в него может влиться большая, энергичная и амбициозная мусульманская страна, пугает Европу, которая боится, что Турция окажет слишком значительное воздействие на сообщество. Опасения нельзя считать необоснованными. Эрдоган никогда не собирался мириться с второстепенным положением своей страны и членство в Европейском союзе рассматривал как очередной шаг к повышению статуса и расширению возможностей турецкого государства. Понимание этого европейцами и застопорило процесс, бойко начавшийся в первые годы нынешнего столетия, — писал в 2020 году главред журнала „Россия в глобальной политике“, профессор Высшей школы экономики Федор Лукьянов. — Неудача на европейском направлении направила Анкару на другой путь — превращение Турции в великую державу, претендующую на восстановление влияния по всему пространству бывшей Османской империи».
В итоге Турция начала заметно проявлять себя в самых разных регионах мира — причем не только граничащих с ней самой. Нынешнее участие Эрдогана в украинском конфликте — ярчайший тому пример.
«Вероятно, основная причина такого напора — личный фактор. Эрдоган незыблемо привержен идее вывести Турцию (и себя, соответственно) в высшую мировую лигу, тем более что сейчас состав этого „дивизиона“ начал меняться, — писал Лукьянов. — Так что стоит ожидать, что нынешняя политика Анкары не только продолжится, но, вероятно, будет проводиться еще более последовательно, невзирая на множащиеся конфликты. Коллизии президента Турции не пугают».
В итоге курс Турции на проведение самостоятельной политики становится все более очевидным. «Если раньше Анкара оглядывалась на критику со стороны западных стран и рефлексировала на тему того, как ее действия воспринимаются в Европе, то в последние годы в ответ на разного рода доклады о правах человека, свободы слова и уровня демократии, а также решения Европейского суда по правам человека руководство Турции прямо говорит, что они не имеют никакого значения для нее», — писал главред издания МК-Турция Яшар Ниязбав.
При этом, как отмечал аналитик, у Турции действительно есть основания считать себя большим игроком на «мировой шахматной доске». Страна вполне может противопоставлять себя России, имея с ней расхождения по разным вопросам — от конфликта в Карабахе до кризисов в Сирии и Ливии. В то же время Анкара сохраняет огромное значение для Запада, так как играет ключевую роль в ближневосточном регионе — потому с ее мнением по любым вопросам приходится считаться.
Что же турецкие власти предлагают населению взамен идеи об интеграции с Западом? Этот вопрос разбирают в своей работе «„Мир больше пяти“. Становление Турции в качестве глобального актора мировой политики: перспективы и вызовы для России» исследователи Александр Ирхин и Ольга Москаленко.
Они пришли к выводу, что Турция фактически возвращается к имперской концепции, от которой отошла после поражения в Первой мировой войне. Еще в 2007 году в программе партии ПСР было зафиксировано желание превратить страну во «влиятельного глобального актора», для чего требовалось, «отказавшись от позиции страны, реагирующей на международные кризисы и обороняющейся, вооружившись региональным и глобальным видением, стать силой, влияющей на характер международного развития».
А в 2013—2014 годах Эрдоган и выдвинул свой тезис о «мире больше пяти» — речь о недовольстве работой ООН, в которой ключевую роль играют пять постоянных членов Совета безопасности: США, Великобритания, Франция, Китай и Россия. Сложив эти два фактора, можно сформулировать две основные идеи, которые отстаивают нынешний турецкие власти:
- мировой порядок, основанный на ключевой роли постоянных членов Совбеза ООН, должен быть пересмотрен;
- роль Турции должна вырасти до статуса мировой державы, которая будет выражать интересы всех мусульманских государств, всех тюркских народов, а также станет лидером на землях бывшей Османской империи.
Однако такие цели могут ставить перед собой лишь государства, которые имеют для этого соответствующие ресурсы. И, кажется, у Турции они есть — расскажем о каждом из них.
Фактор первый: сильная экономика
Основа сильного государства — экономика. В Турции с этим все еще не идеально — в частности, национальная валюта остается нестабильной, однако не замечать успехи Эрдогана и его команды нельзя. Обузданную гиперинфляцию мы уже упоминали, но это далеко не единственное достижение.
За время правления ПСР структура турецкой экономики значительным образом изменилась. Благодаря политической стабильности после выборов 2002 года и последовавшим реформам ВВП на душу населения увеличился более чем в три раза. По состоянию на 2021-й он составляет почти 9600 долларов. Государственный долг как процент от ВВП, соответственно, снизился: с 70 до 28%. В то же время экспорт резко вырос с 36 млрд долларов до более чем 168 млрд.
По общему уровню ВВП Турция на тот же 2021 год занимала 19-е место в мире, находясь между Саудовской Аравией и Швейцарией. Страна создала продуктов и услуг на 815 млрд долларов, в то время как член Совбеза ООН Россия, занимающая в рейтинге 11-ю строчку — на 1,7 трлн.
Но главное — турецкая экономика показывает потенциал роста. Страна ставила рекорды по темпам восстановления в 2021 году, когда была снята значительная часть коронавирусных ограничений, приведших к ее падению. Продолжает экономика Турции расти и сейчас — так, во втором квартале 2022-го рост составил 7,6%, а по темпам экономического роста Турция стала второй среди стран «Большой двадцатки» (G20).
Есть у экономики Турции и ахиллесова пята — отсутствие собственного топлива. «Эрдоган, понимая это положение, стремится получить более независимый доступ к ресурсам через военно-политическую экспансию в Азербайджане, Сирии, Ливии и Катаре. Доступ к нефти и газу и другим источникам обеспечит стабильную позицию для проведения внешней политики и преодоления кризиса роста турецкой экономики. Необходимо также учитывать, что Севрский и даже Лозаннский мир [после Первой мировой войны] отрезали Турцию от источников доступа к углеводородам, что впоследствии во многом обусловило условия зависимого развития ТР от своих западных союзников на протяжении почти 100 лет», — пишут в своем исследовании Ирхин и Москаленко.
Фактор второй: мощные ВПК и армия
Военная сила — один из главных аргументов Турции в ее борьбе за влияние. Выше мы упоминали о значительных инвестициях США в оборону этой страны в период холодной войны. Однако даже после распада Организации Варшавского договора и приостановке глобального противостояния Анкара не допустила ослабления своей армии.
По боеспособности своих вооруженных сил страна находится, по одним данным, в первой десятке мира, по другим — входит в ведущую пятерку.
Как мы уже упоминали, в блоке НАТО турецкая армия остается второй по численности (после США). В последнее время расходы Анкары на вооруженные силы лишь растут — за последние 10 лет они увеличились почти в два раза, до примерно 20 миллиардов долларов в год.
Отдельно страна развивает свой военно-промышленный комплекс: говорит о собственном истребителе пятого поколения, кораблях, создает оружие. Беспилотники Bayraktar пользуются большим спросом на рынке дронов. А в 2022 году три турецких оборонных предприятия Aselsan, Turkish Aerospace Industries (TAI) и Roketsan даже вошли в топ-100 мировых лидеров по прибыли.
Турецкие военные присутствуют по крайней мере в восьми странах, от Ирака до Сомали, а также на территории Турецкой Республики Северного Кипра, и имеют большую военную базу в Катаре. Кроме того, Турция контролирует участки территории на севере Сирии после серии трансграничных операций.
Фактор третий: «мягкая сила»
Несомненно важным направлением работы для любого государства, претендующего на ведущие роли в мировой политике, становится «мягкая сила» — способность добавиться от других стран нужных решений на основе добровольного участия или симпатии, а не путем принуждения.
В этом смысле Турция действительно находится в удачном положении — страна окружена в основном другими мусульманскими странами, с которыми ее связывает общее прошлое и которые относятся к Анкаре преимущественно дружественно (главные исключения — Греция и Армения). Кроме того, Турции, несмотря на изменения во внутренней политике в последние годы и установление авторитарного режима Эрдогана, в целом удается сохранять имидж одной из самых продвинутых и либеральных мусульманских стран.
Благодаря общему происхождению туркам легко договариваться с другими тюркскими государствами (Азербайджаном и странами Центральной Азии). А благодаря общей религии — с соседями по Ближнему Востоку и Северной Африке.
Еще в 1992 году в стране было создано Турецкое агентство по сотрудничеству и координации, которое занимается продвижением Турции и ее имиджа за рубежом. «Бюджетные возможности TИKA в 1990-е гг. — начале XXI в. были сравнительно невелики, что объяснялось в первую очередь не только хронической нехваткой средств, но и недостаточным контролем за их использованием. В период с 2003 по 2013 г. бюджет TИKA увеличился почти в пять раз по сравнению с периодом 1992−2002 гг., а по состоянию на 2011 г. турецкая помощь в размере 1,2 млрд долл. США была предоставлена более чем сотне стран. Именно ТИКА позволяет Турции выходить на глобальный уровень в соответствии с целями внешней политики, которые начали озвучиваться руководством ПСР с 2007 г.», — говорится в исследовании Ирхина и Москаленко.
Если в 2002 году в мире было 12 офисов ТИКА, то в 2011-м — уже 25, а в 2020-м — 62. По данным официального отчета организации, в 2019 году Турция оказала другим странам помощь в различной форме на общую сумму в 9,37 млрд долларов. На гуманитарную помощь и помощь, направленную на развитие других стран, Анкара тратит примерно 1% ВВП — это очень много.
Что в итоге?
Потерпев поражение в Первой мировой войне и, казалось бы, навсегда распрощавшись с мечтами о серьезной роли в мире, Турция после прихода к власти ПСР и Эрдогана возвращается в игру. Зависимость от Запада в военном и экономическом плане, которая формировалась десятилетиями, не стала для Анкары преградой на пути к новым целям. Скорее, наоборот, — сотрудничество с США и европейскими странами стало для нее своеобразным трамплином, который позволил сформировать боеспособную и современную армию, а также построить крепкую экономику.
В то же время Турция очевидно недовольна нынешним раскладом сил в мире и хотела бы играть в нем большую роль — об этом открыто говорит как сам Эрдоган, так и другие высокие чиновники. Недоверие к Европе толкает Анкару к попыткам сформировать собственный центр силы, в котором она играла бы ключевую роль. Отсюда — тесное сотрудничество со странами ближневосточного, центральноазиатского и североафриканского регионов, а также нынешнее посредничество в российско-украинском конфликте.
«Архитекторы Версальского и Лозаннского мира почти на 100 лет создали систему сдерживания возрождения великодержавного потенциала Турции, однако ПСР, пользуясь инерцией победы США в холодной войне, пересматривает итоги Второй и Первой мировых войн, становясь геополитическим и цивилизационным центром развития», — пишут Ирхин и Москаленко.
Судя по последним событиям, кажется, что Анкара имеет большие шансы на успех в этом деле.