В интервью The Economist, опубликованном 1 ноября, главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный высказал мнение, что боевые действия на российско-украинском фронте зашли в позиционный тупик. В таком состоянии ни один из противников не способен добиться преимущества, достаточного для ведения быстрого и глубокого наступления. А это значит, что сторонам конфликта нужно будет вести изматывающую и долгую войну на истощение — или искать необычный выход из этого тупика. Рассказываем, как с такой проблемой справлялись во время прошлых войн — и пробуем понять, каким может быть выход из тупика в войне в Украине.
Почему Залужный говорит о позиционном тупике?
Из-за крайне низких темпов украинского контрнаступления и аналогичных проблем у новых российских наступлений.
Украинский главнокомандующий рассказал, что при планировании контрнаступления штабисты ВСУ рассчитывали на продвижение со скоростью порядка 30 км в день. Этого должно было хватить, чтобы за время, которое прошло с начала мероприятий, добраться до Крыма, освободить весь полуостров — и даже, как шутит Залужный, после этого вернуться из Крыма и снова в него зайти.
На практике же за пять месяцев Украина продвинулась на расстояние до 17 километров. С похожей проблемой столкнулся и противник Украины: россиянам понадобилось около десяти месяцев, чтобы захватить Бахмут — относительно небольшой город размером шесть на шесть километров.
Говоря о причинах произошедшего, Залужный утверждает: «уровень нашего технологического развития сегодня привел в тупик и нас, и наших врагов». Современные технологии позволяют украинским и российским военным видеть действия противника практически в реальном времени, находить сконцентрированные для нападения силы и с помощью высокоточного оружия очень быстро их уничтожать.
Украинский генерал считает самым большим риском позиционного тупика то, что он превращает конфликт в позиционную войну на истощение. Она может затянуться на годы и измотать украинское государство. В то же время похоже, что такой поворот событий выглядит приемлемым для России, которая обладает в три раза большей численностью населения — и в десять раз более крупной экономикой.
По мнению Залужного, для российского руководства жизнь ее солдат стоит дешево. Он полагает, что при потерях в 150 тысяч человек, которые понесла Россия, любая другая страна уже остановила бы войну. Военачальник считает, что российский лидер Владимир Путин ориентируется на Первую и Вторую мировые войны, в которых Россия потеряла десятки миллионов людей.
Украина не может позволить себе такой расточительности по отношению к человеческим жизням. А значит, ей нужно искать другой выход из позиционного тупика.
Что такое позиционный тупик и к чему он приводит?
Позиционным тупиком называют ситуацию, в которой обе противостоящие друг другу армии имеют достаточно сил и ресурсов для организации прочной почти неподвижной обороны, но ни одна из них не имеет средств для прорыва обороны противника и перехода в быстрое наступление. Это в первую очередь военно-технологический тупик, поскольку он тесно связан с развитием новых видов оружия и военной техники. Сам характер боевых действий, происходящих после образования позиционного тупика, известен как позиционная война.
Хотя с позиционной войной человечество сталкивалось и ранее — например, под Порт-Артуром во время русско-японской войны 1904−1905 годов, «господствовать» на поле боя она стала в Первой мировой (1914−1918), став одним из символов того конфликта. Многомиллионные армии позволили сражающимся коалициям создать в Европе непрерывные фронты протяженностью в тысячи километров. Когда войска на них вгрызлись в землю (создав линии окопов и других укреплений), оказалось, что привычная совсем недавно маневренная война, основанная на охвате и обходе открытых флангов противника, больше невозможна — по причине отсутствия этих самых открытых флангов.
Место лихих кавалерийских атак на флангах теперь должны были занять фронтальные наступления. Но оказалось, что развитие тактики и технологий к тому времени снабдило обороняющихся такими мощными козырями, как:
- глубокая эшелонированная оборона, в которой прорыв первой линии не приводил к общему краху фронта — а лишь подставлял наступавших под удар со второго и следующих оборонительных рубежей и из фортификаций.
- непрерывные линии удобных для ведения огня окопов, в которых стрелки находились в гораздо большей безопасности, чем наступающие по открытой местности войска;
- блиндажи и убежища-щели («лисьи норы»), в которых обороняющиеся могли пережидать удары артиллерии;
- закрытия для резервов — особые рвы, в которых обороняющиеся могли скрытно собирать силы для нанесения контрударов по прорвавшемуся противнику;
- колючая проволока, труднопроходимые заграждения из которой можно было поставить очень быстро;
- пулеметы, минометы, минные поля.
В таких условиях фронтальное (то есть лоб в лоб, без обхода по флангам) наступление приводило к огромным потерям у атакующей стороны.
В позиционном тупике на Западном фронте Первой мировой войны войска оказались уже в конце 1914 года, а на восточном — к концу 1915 года. Ни одна из сторон, вступавших в Первую мировую войну, не ожидала, что она превратится в непрерывную четырехлетнюю бойню. Например, Германия рассчитывала победить на Западном фронте всего за шесть недель — после чего, навалившись всеми силами вместе с союзниками на Россию, быстро одолеть и ее. Однако позиционная война поставила крест на этих планах. Из-за нее конфликт, который замышлялся всеми сторонами как быстрая победоносная война, стал затяжным и обернулся огромными жертвами.
Как можно выйти из позиционного тупика?
Разумеется, после превращения Первой мировой войны в позиционную ни одна из сторон не собиралась с этим мириться. Попытки выйти из позиционного тупика можно разделить на два типа: технологические и организационные.
В апреле 1915 года возле города Ипр в Бельгии немцы попытались выйти из позиционного тупика технологическим путем — отравив солдат противника на их оборонительных позициях с помощью газообразного хлора. Защищавшаяся сторона была не готова к нападению с помощью такой новинки и оказалась абсолютно беззащитной перед химическим оружием. Но даже в таких условиях атаковавшие не смогли развить первоначальный успех. Неудобное, сильно зависимое от капризов погоды (температуры, осадков, силы и направления ветра) и крайне неразборчивое в выборе жертв химическое оружие так и не решило проблемы выхода из позиционного тупика.
Осенью 1915 года свою попытку выхода из тупика предприняли противники Германии — союзники по Антанте. Для того, чтобы их фронтальная атака была успешной, британцы и французы сосредоточили в Шампани и в Артуа огромные силы. Для наступления одной дивизии (соединения численностью в 10−15 тысяч человек) выделялась полоса шириной всего в 1,5−2 километра. Плотность артиллерийских орудий достигала 50−60 на 1 километр фронта. Перед наступлением артиллерийский огонь по германским позициям продолжался несколько суток. Однако и эта попытка изменить ход войны фактически провалилась. Наступающие овладели лишь первой позицией противника, полностью разрушенной артиллерией. За это время германцы подтянули резервы на последующие позиции — и остановили на них союзников по Антанте.
В 1916 году Германия попробовала выйти из позиционного тупика под Верденом. Здесь, помимо сосредоточения огромных сил с многочисленной артиллерией, они попытались использовать преимущество внезапности. Развертывание войск в этом районе держалось в строжайшем секрете. Оно тщательно маскировалось и сопровождалось небольшими наступлениями на других участках фронта, что должно было отвлечь внимание противника от Вердена. На узком участке прорыва шириной в 8,5 километра атакующие собрали шесть дивизий, 946 орудий и 152 миномета, чем обеспечили тройное превосходство над французами в живой силе и семикратное — в артиллерии. Также под Верденом немцы активно использовали штурмовые группы, вооруженные такими новинками, как легкие пулеметы, ружейные гранатометы, огнеметы. А для штурмовых ударов с воздуха использовали авиацию.
Все это позволило немцам прорвать французский фронт под Верденом на узком участке — но развить успеха они опять не смогли. Обороняющиеся успевали подводить к участку прорыва свои резервы, закрывали брешь и сильными контратаками останавливали дальнейшее продвижение измотанных штурмом немецких войск.
Осенью 1916 года в битве на Сомме англичане, наконец, нашли элемент, которого не хватало для преодоления позиционного тупика того времени. Им стали танки. Уже первый бой с участием бронированных и хорошо вооруженных машин позволил достичь тактического успеха. Также в ходе сражения на Сомме союзники успешно использовали тактику огневого вала — подвижного артиллерийского огня, который смещается вперед по мере наступления своих войск.
В операции при Камбре в 1917 году англичане для достижения внезапности не только маскировали сосредоточение сил, но и отправили в атаку свои танки без обычной артиллерийской подготовки. Также в построении атакующей армии появился второй эшелон — свежие войска, которые не принимали непосредственного участия в прорыве обороны противника, а использовались для развития наступления после того, как фронт был прорван.
Несмотря на все эти инновации, Первая мировая война на Западном фронте до финальных сражений 1918 года в Пикардии и во Фландрии оставалась позиционной. Это была настоящая война на истощение, из которой одна за одной выбывали страны, жители которых не могли больше выносить тягот и лишений военного времени и свергали свои правительства. Германия в итоге перестала быть империей и капитулировала еще до того, как нога солдата Антанты ступила на ее европейскую территорию.
Однако наработанные за годы Первой мировой способы выхода из позиционного тупика пригодились в последовавших за ней войнах. Например, на начальном этапе Второй мировой массированное использование танков и самолетов в рамках стратегии блицкрига позволяло Германии быстро захватывать целые государства.
А как может быть разрешен позиционный тупик в Украине?
Методы, которые использовали для выхода из позиционного тупика во время прошлых войн, в значительной степени «обнулил» научно-технический прогресс. Многочисленные беспилотные летательные аппараты и разведывательные спутники сделали невозможным скрытное сосредоточение крупных группировок. А будучи обнаруженными, они из грозной военной силы превращаются в удобную мишень для дальнобойной высокоточной артиллерии и ракет. Похоже, что подходит к концу и эпоха танков, которые помогли решить проблему позиционного тупика в первой половине XX века. Их преимущества сводит на нет насыщенность современных армий относительно недорогими противотанковыми системами вроде NLAW и FPV-дронами.
Поиск выхода из позиционного тупика в нынешней войне нужен обеим сторонам, но Россию пока вполне устраивает и традиционный «рецепт» в виде позиционной войны на истощение. Она может позволить себе даже изматывание украинской обороны с помощью самоубийственных «мясных штурмов». А в загашнике у россиян находится тактическое (то есть относительно маломощное) ядерное оружие, которое как раз и создавалось для быстрого прорыва сильно укрепленной обороны противника.
У Украины нет ни одного из этих козырей (впрочем, некоторые эксперты допускают, что в войне на истощение может победить и Украина — что после попытки военного мятежа ЧВК Вагнера не выглядит совсем уж неправдоподобным сценарием). Потому ее военное руководство обречено на поиски способов выхода из позиционного тупика — как технических, так и организационных. Ими могут стать как новые виды оружия и военной техники, так и необычные способы использования существующих образцов.
Самым большим отличием нынешней российско-украинской войны от предыдущих крупных конфликтов выглядит массированное использование ударных беспилотных летательных аппаратов обеими сторонами конфликта. Очень похоже, что именно на этом направлении как украинские, так и российские военные пытаются нащупать выход из позиционного тупика.
Читайте также
