Дети войны. Так на постсоветском пространстве принято называть родившихся во время Второй мировой войны — многих из них уже нет в живых. Но прямо сейчас рождаются дети новой войны — России против Украины. Одна из них — Лиза. Девочка должна была появиться на свет сегодня, 3 марта. Почти за неделю до этого, на второй день вторжения, ее мама и папа так спешили из города Ирпень в роддом в Киеве, опасаясь, что не смогут туда попасть из-за обстрелов и разрушенных дорог, что эта спешка передалась и девочке. Она появилась на свет в тот же день. Ее мама Полина рассказала историю рождения ребенка, который в первую неделю своей жизни уже слышал гул летающих ракет и взрывы.
29-летняя Полина с мужем давно мечтали о ребенке. Узнав о беременности, женщина предвкушала, как в их семье станет на одного человека больше, и до мелких деталей представляла, как они к этому подготовятся, как вместе пройдут через роды и как проведут первые дни жизни их дочки. Семья присмотрела в магазине белоснежную коляску.
Кесарево было назначено на 3 марта. В роддом в Киеве из своего города семья собиралась ехать 28 февраля. Но все планы рухнули в тот момент, когда Россия напала на Украину. В первый день войны, говорит Полина, у них еще была надежда, что они могут доехать до Киева в назначенную дату. Было страшно и тревожно, но Ирпень находится совсем близко (30 км) от столицы, и они могли бы довольно быстро доехать до больницы.
Утром 24 февраля девушке позвонила мама. «Полина, стреляют», — так наша собеседница узнала про начало войны.
— Через пару минут, как она это сказала, мимо нашего дома пролетела ракета. Куда она попала, я уже и не помню — столько событий с тех пор произошло. Я сразу набрала доктора, спросила, что мне делать. Она сказала приезжать на следующий день, чтобы я до родов находилась в больнице.
А уже в пятницу, 25 февраля, пара поняла, что на автомобиле они поехать не смогут. Мост через реку Ирпень, по которому проходит автомобильная трасса в украинскую столицу, взорвали.
— Такси не вызвать, даже за большие деньги машины не хотели ехать. Мой муж в семь утра побежал на ж/д вокзал, чтобы узнать, ездят ли электрички на Киев. Ему сказали, что последняя будет в девять утра. Он мне звонит и говорит быстро собираться и выбегать, чтобы успеть добраться до столицы. Мы с сестрой за минуту похватали приготовленные сумки и самое необходимое. Побежали с этим всем на вокзал — и тут у меня уже начало хватать живот.
По дороге в роддом семья долго ехала рядом с танком, потом стояла у закрытой дороги, где пропускают только после проверки документов. Но, говорит Полина, украинские силовые структуры вошли в ее положение и быстро пропустили через блокпост.
— По приезду в роддом меня встретила доктор и сказала, что я уже начала рожать. Меня прооперировали быстро — где-то за полчаса. Так в 14.22 25 февраля в киевском роддоме № 6 у меня родилась дочь.
Только тогда Полина и ее муж забыли про войну.
— Первым ребенка увидел муж. А мне мою маленькую мышку, которую я так сильно люблю, дали, когда я была уже в палате. Я так была счастлива, у меня прямо слезы текли, — вспоминает она долгожданный момент.
В остальном тот день молодая мама не помнит в деталях. Говорит, точно запомнила, что от наркоза днем отходила в палате, а вечером вместе с еще 200−300 людьми — женщинами, детьми, медперсоналом и волонтерами — она спускалась в укрытие. Это коридор первого этажа роддома, где на матрасах и койках все ждут новый день.
— У меня спросили, нужна ли мне каталка или пойду своим ходом. Я сказала, что сильная женщина. Взяла себя в руки и с порезанным животом с 25 числа все время хожу сама, — рассказывает Полина. — Я поражена, насколько медперсонал отлично работает, как он быстро и хладнокровно реагирует даже в такой ситуации. Вот девочки начали рожать. Понятно, что в родильный кабинет, где есть окна, их никто не поведет. Их спускают вниз, и, когда они родили, поднимают в палаты.
По словам собеседницы, несмотря на военные действия, медперсонал и волонтеры обеспечивают женщин всем, что им нужно.
— Меня кормят, дают препараты, если у кого-то нет молока, дают смеси. Персонал каждое утро осматривает детей, помогает купать. Моя врач постоянно рядом с нами. Понимая, что мне тяжело, она дома варит еду и приносит нам с сестрой. Со мной все хорошо, кроме психики. Вот она уже расшатана, кажется, я уже не выдерживаю всего этого.
Полину уже выписали. В мирное время она уже была бы дома и принимала бы поздравления с рождением дочери. Но вернуться в Ирпень семья до сих пор не может. Дороги из Киева перекрыты, а ее город вот уже несколько дней находится под обстрелом российских военных.
— Я когда на дочку смотрю, у меня наворачиваются слезы. Это уже слезы от страха. Я не хочу такого будущего для своей Лизы, когда летают ракеты, когда бомбят, когда трупы лежат на улицах. Я хочу мирного неба над головой, гулять с коляской под этим ясным небом, — не может сдержать слез Полина. — Я не знаю, когда все это закончится, но надеюсь, что скоро наши ребята, наши герои отвоюют нашу же землю от этих… Вот [россияне] говорят, что они освободители, но они не освободители, они — уничтожители.