Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. В Беларуси изменили срок вручения повестки на военные сборы. Еще одно новшество касается парней за рубежом
  2. «Малый совсем не повзрослел». Телеграм-канал ГУБОПиК опубликовал угрозу Максу Коржу и заявил, что он уехал из Беларуси
  3. «Человек крикнет: „Какого х** происходит?!“ — и появляется „либералка“ Собчак». Почему не стоит смотреть интервью Протасевича — мнение
  4. «Зачастую приходится работать и по субботам». Роман Протасевич рассказал, сколько он зарабатывает на заводе
  5. «Возвращаемся в 2020 год». Спросили у политолога, как новый расклад сил в парламенте Литвы повлияет на отношение к беларусам и Лукашенко
  6. «Если запущен, то лечение страшное». Из-за чего возникает рак толстой кишки, «атаку» которого ждут в Беларуси и в мире
  7. В Беларуси выявили новый вариант коронавируса — XEC
  8. Беларусов предупредили, что могут возникнуть трудности с одним из популярных продуктов. Одна из причин — действия чиновников
  9. В публичном пространстве «всплыл» один из бывших премьеров Беларуси. Чем он сейчас занимается?
  10. «Российские войска примерно в семи километрах от окраин Суджи». Эксперты рассказали о ситуации в Курской области
  11. Если вы удаляете Telegram так, то подставляете себя. Рассказываем
  12. Беларус окончил один из самых известных вузов мира, где обучение стоило 320 тысяч долларов. Вот где он сейчас работает и как живет
  13. Власти собираются ввести очередные пенсионные новшества. Их поддерживает Лукашенко
  14. Такого дорогого доллара еще не было: каких курсов теперь ждать? Прогноз по валютам


Бегунья Кристина Тимановская, которую отстранили от участия в Олимпиаде и пытались отправить в Беларусь, по-прежнему находится в аэропорту Токио, сообщает Фонд спортивной солидарности. «Я сейчас нахожусь в полицейском участке, я объясняла полицейскому офицеру ситуацию, как меня вывозили из олимпийской деревни, сейчас я точно нахожусь в безопасности и решается вопрос, где я буду оставаться этой ночью», — рассказала фонду спортсменка. Журналист by.tribuna.com Дмитрий Руто связался с Тимановской и обсудил сложившуюся ситуацию. Она рассказала, как она оказалась в аэропорту Токио, кто ей сказал вернуться в Беларусь и почему боится лететь в Минск.

Кристина Тимановская. Фото: Instagram / kristi_timanovskaya
Кристина Тимановская. Фото: Instagram / kristi_timanovskaya

— Расскажите, как, кто и когда вам сказал покинуть Токио.

— Вчера [31 июля] ко мне пришел главный тренер национальной команды Юрий Моисевич. Он предложил мне отказаться от участия в беге на 200 метров — сказать, что у меня травма, сняться и полететь домой. Он сказал, что меня нужно убрать с Олимпиады, что на данный момент меня хотят убрать только с Олимпиады, но если я откажусь и выйду на дистанцию в 200 метров, то меня будут убирать из сборной, лишать работы и, возможно, будут еще какие-то последствия. Мы с тренером еще долго общались и все-таки пришли к решению, что я побегу, но не буду давать никаких комментариев — мол, все пройдет спокойно, пробегу 200 метров и вернусь домой. Но сегодня [1 августа] после обеда ко мне в комнату пришел Артур Шумак, представитель нашей нацкоманды, и Моисевич, и они мне сказали, что буквально через пару часов я должна быть в аэропорту. Мне нужно быстро собирать вещи и выезжать.

Пришел психолог, который пытался со мной разговаривать. Не помню его фамилию, потому что я особо его старалась не слушать. Он мне говорил какой-то бред — типа он работал с убийцами, в «Новинках», много чего повидал. Не поняла, зачем мне это. Старалась его не слушать. Потом он пытался поставить себя на мое место, а меня — на его. Садился и делал вид, что он — это я. И он играл роль, будто я сижу в кабинете министра спорта и говорю: «Да, я виновата, сама инициировала эту встречу». Зачем он это делал, я вообще не поняла.

После этого в комнату снова зашел Шумак и сказал, что у меня 40 минут, чтобы собраться. Я начала складывать вещи, ко мне каждые 10 минут подходили и проверяли, скоро ли я соберусь. Я собирала вещи полтора часа, старалась максимально затягивать время. Переписывалась с мужем, с родственниками, мы думали, что делать, куда обращаться. Приняли решение, что приеду в аэропорт, а там пойду в полицию. Так в итоге и сделала.

— Правда, что вас сопровождали люди спортивного телосложения?

— Со мной были два человека: психолог и представитель НОК (начальник отдела международных отношений НОК Василий Юрчик. — Tribuna.com).

— Как вас везли? В машину не заталкивали?

— Эти люди взяли мои чемоданы, пошли на парковку, положили вещи в машину. Я тоже села — и мы поехали в аэропорт.

— Что там сделали в первую очередь?

— Мы сначала долго не могли найти наш терминал. Когда нашли, направились к стойке регистрации. Там было много людей из белорусской команды, делегации. Я спросила у людей, которые мне помогают, что делать. Они сказали, что если рядом есть полиция, то нужно обращаться к ней, тогда можно не успеть сесть на рейс. Я так поняла, что сопровождавшие планировали стоять со мной до конца, пока я не получу билет и не уйду на посадку. Я сразу подошла к полиции, и дальше уже начались выяснения.

— Как те, кто вас сопровождал, отреагировали на появление полиции?

— Они начали кому-то звонить. Потом сели в пяти метрах от меня и не уходили никуда, с кем-то общались по телефону.

— Представители белорусской диаспоры помогали?

— Да, они сейчас пришли, но они находятся на улице, а я в отделении полиции в аэропорту. Сейчас решается вопрос, как и что делать дальше.

Кристина Тимановская. Фото: Facebook / Belarus Athletic Federation
Кристина Тимановская. Фото: Facebook / Belarus Athletic Federation

— Вам вообще сказали, почему вы должны покинуть Токио?

— Нет. Как мне сказал Моисевич, этот вопрос уже не на уровне федерации [легкой атлетики], не на уровне министерства спорта, а уровнем выше. Что меня нужно ликвидировать с Олимпиады, вернуть домой, потому что я мешаю команде выступать. Меня нужно убрать, чтобы все успокоились и соревновались дальше. И это даже несмотря на то, что завтра я должна была бежать 200 метров. Моисевич говорил еще про эстафеты — мол, если две девочки не смогли прилететь (речь, видимо, про двух спортсменок, которых ранее не допустили до участия в эстафете. — Прим. ред.), почему оставшиеся не могут прилететь (они еще не в Токио) из-за того, что я не хочу бежать, нужно дать шанс этим девочкам пробежать. И это притом что мои шансы выступить на 200 метров тренеры забирают.

— НОК сообщил, что снятие с Олимпиады связано с вашим психологическим состоянием.

— Никакие врачи ко мне не приходили, никто меня не обследовал. У меня хорошее психологическое состояние, даже несмотря на то, что произошла такая ситуация. Я нормально держусь, у меня нет никаких проблем со здоровьем, нет травм, нет вопросов с психикой. Я была готова бежать.

— Несколько дней назад вы в Instagram выложили видео, где высказались по поводу того, что вас решили заявить на эстафету. Эти видео были вызваны эмоциями или вы записывали их осознанно?

— Это было сделано отчасти на эмоциях, но не буду отказываться от своих слов. Да, я возмущена! Все-таки мы приехали на Олимпийские игры, и заявлять нас на дистанцию, на которой мы никогда в жизни не выступали (в эстафету хотели заявить также барьеристку Эльвиру Герман. — Tribuna.com), — это противоречит всем правилам. Это полное неуважение к спортсменам, к труду, который вкладывали все годы, готовились к своим дистанциям. А здесь происходит полный хаос. В тот момент, когда узнала, что могу бежать эстафету, попыталась связаться с Шумаком. Он мне не ответил, просто прочитал сообщения. Потом сказал, что у него якобы плохо ловил телефон, поэтому он не смог мне ответить. Моисевич мне написал, что мне никто не отвечал, потому что они хотели уберечь меня от лишней информации, чтобы я лишний раз не нервничала. Однако на эмоции меня вывел их игнор. Не сам факт того, что меня заявили на эстафету, а полный игнор в мою сторону. И то, что решение было принято за моей спиной, никто не посоветовался ни со мной, ни с тренером, и потом даже не сообщил ничего. Это полное неуважение!

— Почему удалили эти видео?

— Мне начали звонить с угрозами и говорить, чтобы я удалила видео, если хочу дальше быть в спорте. Сначала я долго отказывалась удалять, но потом сделала это, чтобы мне перестали названивать.

— А кто названивал?

— Старший тренер по спринту Евгения Володько звонила даже из Минска, еще кто-то. Володько говорила, что ее вызвали в министерство.

— Потом вы сделали пост, где расставили все точки на і. Это ваше решение или вам сказали опубликовать такую запись?

— Нет, это лично мое решение, потому что мне писали очень многие, комментариев в директ я получила больше тысячи. Я просто физически не могла всем ответить, поэтому решила написать пост, чтобы объяснить причину своих эмоций. Также попыталась объяснить, что если бы ко мне пришли и объяснили все по-человечески, то, возможно, готова была бы пробежать, пусть никогда и не бегала эту дистанцию. За команду готова была постоять. Но так как все решили за моей спиной, это неприемлемо не только для меня, а в принципе для любого спортсмена.

— Вы сказали, что боитесь лететь в Беларусь. Почему?

— Потому что я боюсь, что в Беларуси меня, возможно, могут посадить в тюрьму. Я не боюсь того, что меня уволят или выгонят из нацкоманды. Я беспокоюсь о своей безопасности. И думаю, что на данный момент в Беларуси для меня небезопасно.

— А за что вас могут посадить, ведь вы закон не нарушали?

— В том-то и дело, что ничего не сделала, но при этом меня лишили права участвовать в беге на 200 метров и захотели отправить домой. Поэтому я даже не знаю, что вам ответить.

— Вы хотите получить политическое убежище в Австрии?

— Пока мы думаем, куда обратиться. Думаю, ближайшую ночь над этим придется поразмышлять. И уже завтра примем какое-то решение.

— Кто вам сейчас помогает, пытается урегулировать ситуацию?

— Ребята из SOS.BY, Белорусский фонд спортивной солидарности подключили все свои возможности.

— Как на ситуацию отреагировали другие члены нацкоманд?

— Думаю, они просто ничего не знали. Когда узнали про эстафету, про мои сторисы в Instagram, некоторые ребята меня поддержали. Сказали, что меня понимают и поддерживают. А по поводу моего отъезда никто ничего не знал, никакой реакции нет.

— Наверное, боятся высказаться.

— Я думаю, да.

— Вы знаете, что на госТВ в Беларуси вас накануне активно обсуждали?

— Да, все знаю, мне присылали информацию и видео. Что я могу сказать? Уже когда увидела, как обо мне говорят по ТВ, что говорит Азаренок и прочие репортеры, то у меня пропало к ним всякое уважение как к мужчинам, потому что они позволяют в отношении к девушке неприятные слова. Я же ничего такого не сделала, ничего не сказала. Политику не трогала. Но получила шквал негатива, в том числе в Instagram, который мне непонятен.

— Что дальше будете делать?

— Сейчас я в полиции, а дальше буду просить убежище. Шаг за шагом будем действовать. Я планирую покинуть Токио, но не тем рейсом, которым меня хотели отправить. Сейчас я под защитой полиции.

— Как думаете, к чему может привести ваша ситуация? Ведь обращения в МОК уже поступили.

— Если честно, пока не знаю, к чему может привести. Но виновные в любом случае должны быть наказаны. Вот так вот формировали команду, облажались с эстафетами. И люди должны понести наказание. Думаю, что это, скорее всего, вина не федерации, а нацкоманды по легкой атлетике.