Он родился в очень богатой семье, но остался ни с чем, не смог получить нормального образования, сидел в тюрьме — а затем неожиданно для всех стал президентом страны. Рассказываем биографию Вацлава Гавела, ставшего одним из лидеров мирных протестов в Чехословакии, которые привели к падению коммунистического режима в этой стране, а позже — к созданию независимых Чехии и Словакии.
Этим текстом мы продолжаем наш проект «Освободители». В нем мы рассказываем о лидерах общественных движений со всего мира, боровшихся против диктатур и победивших их.
Драматург из богатой семьи
Вацлав Гавел родился в 1936 году в Праге в очень богатой семье: ей принадлежали киностудия, рестораны, леса и дома в столице Чехословакии. После Второй мировой войны, в 1948-м, к власти в стране в результате государственного переворота пришли коммунисты, конфисковавшие у Гавелов их имущество, 12-летнего Вацлава исключили из школы.
В итоге юноша окончил вечернюю гимназию. В гуманитарные вузы его не брали, поэтому Вацлав в 1955-м поступил на экономический факультет Пражского высшего технического училища. Особой любви к этой сфере он не испытывал. Тем более что как раз в этот период молодой Гавел стал выступать в печати как критик и писать первые пьесы. Поэтому он все время пытался перевестись на факультет кино Пражского университета. В конце концов юноша забрал документы из училища. Но на гуманитарную специальность его так и не перевели, а назад уже не приняли. В итоге Гавела забрали в армию, где он отслужил два года в инженерных войсках (1957−1959).
Демобилизовавшись, он устроился рабочим сцены в пражский Национальный театр (Národní divadlo), а затем перешел в «Театр на балюстраде» (Divadlo Na zábradlí). Во последнем коллективе в 1963-м поставили его первую пьесу — «Вечеринка в саду». Она имела абсурдистский характер и рассказывала, как человек, стремящийся сделать карьеру, терял свою индивидуальность. За ней последовала черная комедия «Меморандум», пародирующая бюрократов, а также пьеса «Повышенная трудность концентрации», написанная в жанре абсурда.
Гавел заочно получил высшее образование на театральном факультете Академии изящных искусств в Праге, а также стал штатным драматургом коллектива. Его отдельные произведение запрещала цензура, но Гавела начали ставить за границей.
А в 1968-м случилась Пражская весна. К тому времени страны Восточной Европы, в свое время освобожденные СССР от нацистов, уже почти четверть века оставались под контролем Кремля. Первоначально к власти в них обычно приходили широкие партийные коалиции, но партнеров коммунистов быстро удаляли из правительств. Были установлены однопартийные режимы по советскому образцу.
В дальнейшем все попытки восточноевропейских стран уйти на Запад или хотя бы построить «социализм с человеческим лицом» блокировались силой. В 1953-м советская армия подавляла выступления в Берлине, в 1956-м ввела войска в Венгрию (Будапештская осень). В 1968-м пришла очередь Чехословакии.
Пражская весна и «нормализация»
В 1968-м лидером чехословацкой компартии стал Александр Дубчек. Но его попытки провести ограниченные реформы, ослабить цензуру, допустить к власти оппонентов и построить тот самый «социализм с человеческим лицом» оперативно пресекли советские танки, оккупировавшие страну. Дубчека сначала оставили на посту, но спустя год отправили в отставку. Лидером страны стал Густав Гусак, проводивший так называемую политику нормализации.
Новые власти восстановили контроль над всеми сферами жизни.
- Экономика. Во время Пражской весны предприятия получили автономию — во время «нормализации» власти восстановили централизованное планирование.
- Внешняя политика. Чехословакия стала ориентироваться исключительно на Советский Союз.
- Внутренняя политика. Из руководства компартии удалили всех реформаторов — в течение следующих двадцати лет элита практически не менялась. Из компартии исключили также нелояльных, которые из-за этого не могли найти работу. Органы госбезопасности, установившие полный контроль над обществом, стали хозяевами положения. В Чехословакию вернулась цензура, были закрыты все оппозиционные издания.
Деятели культуры, в том числе и Гавел, не могли и не хотели мириться с этим. Будущий президент страны выступил против советской оккупации: во время вторжения советских войск он выступал в прямом эфире на радиостанции "Свободная Чехословакия", пока она не перешла под контроль новых властей.
В 1968-м Гавела уволили из театра, запретили ставить его пьесы, а ему самому — работать в сфере культуры. Он устроился на пивоваренный завод и написал об этой истории в пьесе «Аудитория» — она распространялась в списках в самиздате.
Последующее десятилетие Гавел выступал как диссидент, критиковавший действия властей. Его пьесы продолжали ставиться за рубежом — гонорары за них позволяли драматургу не думать о постоянном поиске денег. Разумеется, в Чехословакии произведения оппозиционных писателей не печатали, а вышедшие ранее издания изъяли из библиотек.
В 1975-м он написал открытое письмо Густаву Гусаку с протестом против его политики, а два года спустя стал одним из инициаторов появления «Хартии-77».
«Хартия» и годы за решеткой
Непосредственным поводом для создания этой инициативы стал суд на местной рок-группой The Plastic People of the Universe — музыкантов обвиняли в ношении длинных волос и использовании непристойностей в произведениях. Но в целом в «Хартии-77» шла речь о праве на свободу выражения своего мнения, веры, гражданских прав, получения образования и так далее — того, что декларировалось властями, но не реализовывалось в Чехословакии. Позднее «Хартия» стала движением за гражданские права в стране.
Как отмечали исследователи, «„Хартия-77“ была создана в начале 1977-го с подчеркнуто неидеологической, правозащитной программой. Хотя едва ли не большинство подписавших „Хартию“ были активными участниками Пражской весны, прямой связи между нею и программой реформ 1968-го не было. Тем самым, „Хартия“ стала не продолжением идей реформаторов, а совершенно новым „проектом“ в новых исторических условиях, закономерно отодвинувшим в оппозиционных кругах воспоминания о 1968-м на второй план».
Еще до появления «Хартии» Гавела задержали в первый раз — его продержали без суда в тюрьме четыре с половиной месяца. В 1977-м он получил 14 месяцев условно, но затем за «нападение на государственного служащего при исполнении последним служебных обязанностей» срок превратился в реальный. Правда, в марте 1978-го диссидента отпустили на свободу. Выйдя из тюрьмы, Вацлав не отошел от политики, а стал одним из основателей нелегального «Комитета в защиту несправедливо преследуемых». Результатом стало третье попадание за решетку и срок в четыре с половиной года.
«В заключении он заболел тяжелейшим воспалением легких. Но лишь после того, как температура перевалила за сорок и Гавел начал терять сознание, его перевели (в наручниках, как опасного преступника) в тюремную больницу. Насколько опасно состояние Гавела, чекисты скрывали даже от его жены Ольги. Но ей тайком сообщил об этом больничный персонал. Ольга тут же забила тревогу и подняла на ноги друзей-эмигрантов в Западной Европе и Соединенных Штатах. Протесты посыпались на правительство Чехословакии со всех сторон. Власти перепугались: и протестов, и того, что известный диссидент может умереть в заключении. И за полгода до истечения срока наказания его выпустили на свободу. Впрочем, что значит: выпустили? Гавела перевезли на машине скорой помощи в реанимационное отделение обычной больницы. Лишь спустя месяц он смог, наконец, вернуться домой», — рассказывали его биографы.
Позднее письма, написанные Гавелом жене во время заточения (1979−1983) были опубликованы как «Письма к Ольге».
Бархатная революция
В 1988-м в Чехословакии начались первые — после продолжительного перерыва — протесты. В 1989-м они продолжились. В январе того года пражский суд приговорил Гавела к новому тюремному заключению — как и прежде, за «подрывную деятельность против республики». Но следующий Новый год он уже встретил президентом страны.
Этому невольно поспособствовали сами власти. 17 ноября в стране прошла очередная студенческая демонстрация, брутально разогнанная силовиками. На следующий день по стране поползли слухи, что в результате действий полиции погиб студент Мартин Шмид. Позже выяснилось, что это была инсценировка госбезопасности. Такого человека никогда не существовало — травмы, несовместимые с жизнью, симулировал офицер госбезопасности Людвиг Зифчак. Но тогда та новость вызвала сильную волну протестов.
Почему спецслужбы пошли на такой шаг? Ведь «убийство» протестующего вряд ли остановило бы протесты — скорее, лишь разожгло бы их с еще большей силой. Существует две версии. По одной, более либеральная часть партии хотела сместить консервативную верхушку. Еще в 1987-м генсеком компартии выбрали 65-летнего Милоша Якеша. Гусак же остался президентом страны. В случае отставки «старцев» к власти бы приходили партийные реформаторы. По второй версии, речь шла о том, чтобы использовать неизбежное падение режима в своих целях и ввести в новую власть сотрудников спецслужб и не «запятнавших» себя коммунистов.
Если верить первой версии (ко второй мы вернемся немного позже), то события вышли из-под контроля. Спустя несколько дней на массовые демонстрации в Праге вышли почти четверть миллиона человек. К студентам присоединились интеллигенция и рабочие. 24 ноября Милош Якеш и весь состав Политбюро ушел в отставку. Новым генсеком стал малоизвестный Карел Урбанек. Его команда пыталась договориться с оппозицией, передав ей четверть мест в новом правительстве, но та отказалась. 28 ноября руководство Компартии объявило об отказе от монополии на власть.
10 декабря Гусак как президент привел к присяге правительство, в котором уже доминировало некоммунистическое большинство, а сам в тот же день ушел в отставку. 29 декабря чехословацкий парламент избрал спикером лидера Пражской весны Александра Дубчека, а президентом — Вацлава Гавела.
Последний создал «Гражданский форум» — движение, оппозиционное коммунистической партии — и принимал участие в переговорах о передаче власти оппозиции. Как отмечали исследователи, «люди „Хартии“ и сформировали в ноябре 1989-го ядро „Гражданского форума“. Борьба за влияние в этой организации в начале декабря в целом сложилась не в пользу бывших активистов 1968 года».
В стране царила эйфория, вызванная победой бархатной революции, а новоизбранный президент 1 января 1990 года обратился к народу:
«Дорогие сограждане! <…> Полагаю, вы избрали меня на этот пост не затем, чтобы и я тоже вам лгал. Наша страна не процветает. Огромный творческий и духовный потенциал <…> используется неразумно. Целые отрасли промышленности производят вещи, на которые нет спроса, тогда как того, в чем мы нуждаемся по-настоящему, нам не хватает. <…> Наша отсталая экономика понапрасну растрачивает энергию, которой у нас и так мало. <…> Мы загрязнили землю, реки и леса, доставшиеся нам в наследство от предков…
Но все это еще не самое главное. Хуже всего то, что мы живем в загрязненной моральной среде. Мы нравственно больны, ибо привыкли говорить одно, а думать другое. Мы научились ничему не верить, <…> заботиться лишь о самих себе. Понятия „любовь“, „дружба“, „сострадание“, „смирение“ или „прощение“ утратили для нас свой глубинный смысл…
Все мы привыкли к тоталитарному режиму и приняли его как неизменную данность, тем самым по сути его поддерживая. Иными словами: все мы (хотя, разумеется, в разной степени) ответственны за ход тоталитарной машины, никого из нас нельзя считать только ее жертвой, все мы одновременно и ее конструкторы».
Мы сознательно позволили себе такую длинную цитату, поскольку она как никакая другая символизует взгляды Гавела — мыслителя, философа, творческого человека, но не классического политика.
Возможно, этим обстоятельством действительно воспользовались спецслужбы — самое время вспомнить о второй версии по инсценировке убийства студента. Когда Гавел пришел к власти, министром внутренних дел страны стал христианский демократ Рихард Сахер. За первые полгода его работы из архивов спецслужб исчезло 15 тысяч личных дел. Лишь в 2007-м выяснилось, что он и экс-министр обороны Мирослав Вацек значились в списках секретной коммунистической военной контрразведки (VKR), входившей в структуры бывшей службы Госбезопасности StB (чехословацкого аналога КГБ). Если многие бывшие коммунисты и сотрудники спецслужб и правда надеялись, что после победы протестов они не только избегут преследования, но и войдут в структуры новой власти, то им это действительно удалось.
Распад Чехословакии и президент новой страны
Вацлав Гавел занимал свой пост недолго. На февральских выборах 1990 года в парламент его «Гражданский форум» в Чехии, а также «Общественность против насилия» в Словакии набрали большинство голосов.
Но это были широкие гражданские движения. Уже в следующем году они распались на ряд партий. В Чехии ведущей политической силой стала «Гражданская демократическая партия» во главе с Вацлавом Клаусом, в Словакии — «Движение за демократическую Словакию» Владимира Мечьяра. У каждой их этих сил были свои представления о будущем страны. К примеру, словаки предложили превратить федерацию в экономический и оборонительный союз, от чего чехи отказались.
К тому времени Дубчек погиб от последствий автокатастрофы, а усилий одного Гавела, выступавшего за единство страны, было недостаточно. В июле 1992-го — после того как словаки опубликовали свою Декларацию независимости, а депутаты из этой страны не стали голосовать за его кандидатуру при переизбрании на пост президента — он ушел в отставку, не желая участвовать в распаде Чехословакии. О разделе страны на две части руководители правительств договорились без него — 1 января 1993-го на мировой карте появились два новых государства: Чехия и Словакия.
Но в том же месяце в независимой Чехии прошли первые президентские выборы, победу на которых праздновал Гавел. Реальная же власть принадлежала премьеру Вацлаву Клаусу, под руководством которого прошли удачные экономические реформы.
Гавел при этом остался моральным лидером Чехии. На этом посту он мог позволить себе больше, чем классические политики. Так, президент принес официальные и публичные извинения судетским немцам, которые после войны были депортированы из Чехословакии. В отличие от многих руководителей, не желавших осложнять отношения с Китаем, он встретился с Далай-ламой — духовным лидером Тибета, захваченного КНР силой. Хотя некоторые его действия критиковались. Например, массовая амнистия, осуществленная в начале 1990-го, вызвала резкий рост преступности в стране.
Но главное, что Гавел, будучи известным во всем мире, сделал многое, чтобы Чехословакия, а затем и Чехия воспринималась как часть Европы.
С середины 1990-х политик часто болел. В 1997-м ему удалили часть левого легкого — президент был страстным курильщиком. В 1998-м он перенес срочную операцию в клинике Инсбрука. Но все же Гавел находился на своем посту два срока и ушел с должности лишь в 2003-м, оставшись моральным авторитетом для многих чехов.
В отставке
Уйдя в отставку, Гавел вернулся к творчеству. Он написал пьесу «Уход», которая была поставлена в 2008-м, и снял по ней фильм — это был его дебют как режиссера. В этом фильме снималась его вторая жена — Дагмар Гавлова (первая супруга умерла от рака). До замужества актриса, известная под девичьей фамилией Вешкрнова, снималась в кино и сериалах и играла в театре «На Виноградах», но, выйдя замуж, оставила все свои проекты ради роли первой леди. А вот после отставки мужа вновь вернулась в профессию.
Уйдя в отставку, Гавел продолжал высказываться на политические темы. На пенсии он остался на антикоммунистических позициях. В 2008-м экс-президент заявил, что Россия стремится вовлечь окружающие страны в зону своего влияния и осуществляет «оккупацию, которая может иметь различные формы: военную, как <…> в Грузии, но также экономическую и политическую». По его мнению, одна из главных опасностей для Запада исходит от политики попустительства и уступок. Следует «быть бдительными и не давать себя запугивать», считал Гавел.
У него не было никаких иллюзий о российской власти. «Проблема в деградации политической жизни, подавлении любых форм оппозиции, нездорового союза между авторитарной властью и экономическими мафиями», — отмечал он в том интервью. В том же году, выступая на международном форуме в Праге, он назвал правительства России и Беларуси авторитарными режимами.
В годы своего президентства политик активно выступал за расширение НАТО на восток. После отставки он не отказался от своих своих взглядов: «Я за вступление в НАТО Украины, Грузии и даже Беларуси, когда она освободится от режима Лукашенко». «Альянс — это сложившаяся структура с крепкими ценностями и четкими географическими границами, и прием новых членов должен отвечать его внутренней логике и желанию союзников», — добавлял Гавел.
За два года до этого он встречался с тогдашним лидером белорусской оппозиции Александром Милинкевичем и заявил, что станет рядом с ним, «чтобы защитить независимость Беларуси, если ей будет угрожать реальная опасность».
В последние годы жизни Гавел страдал хроническим бронхитом, он перенес несколько сложнейших операций на легких и кишечнике. В декабре 2011-го его госпитализировали из-за острых проблем с дыханием. 18 декабря он умер, прожив 75 лет.
В истории Гавел остался примером борца за свободу, сумевшего совместить творчество и руководство страной — именно благодаря Вацлаву она стала демократическим государством.
Читайте также
