Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
Налоги в пользу Зеркала
Чытаць па-беларуску


Процесс демократизации стран Центральной и Юго-Восточной Европы в конце 1980-х годов получил общее название «бархатные революции» — за мирный характер и практически полное отсутствие жертв. Однако так было не везде. Сегодня мы присмотримся к Румынии — стране, где в процессе замены авторитарного строя демократическим пролилось немало крови, хотя до настоящей большой войны там так и не дошло. Как румынское государство жило последние тридцать лет и какие политические трудности преодолевало, читайте в очередном материале проекта «Трансформации».

Мы продолжаем наш проект «Трансформации». В нем рассказываем о дороге к демократии, которую проделали республики бывшего СССР и экс-соцстраны Центральной и Восточной Европы после крушения социалистического лагеря. Некоторые государства прошли этот путь мирно, в других пролилась кровь, а иногда происходил и обратный разворот — от демократического строя к авторитарному.

Румыния на закате социализма

К концу восьмидесятых годов XX века, когда началось разрушение соцлагеря, Румыния подошла с тяжелым грузом проблем: часть из них была характерна для всех европейских сателлитов СССР, другая была более «уникальной». Но и те, и другие требовали незамедлительного решения.

Экономика страны, в которой десятилетиями пытались проводить индустриализацию по советскому образцу, находилась в весьма печальном состоянии. Уровень жизни был одним из самых низких в Европе, уровень свобод также уступал не только западным странам, но и всем соседям по соцлагерю. В обычных условиях критическую ситуацию попытались бы решить реформами, но в Румынии с 1965 года у власти находился Николае Чаушеску, весьма специфический лидер.

Верный сталинист, он свято верил, что упорный труд и целеустремленность помогут достичь поистине любых целей. На словах это звучало неплохо, но на практике приводило к жутким последствиям для румынского народа.

Так, подобно Польше, Венгрии и другим соцстранам до 80-х годов Румыния набрала огромное количество долгов на Западе и впала в долговой кризис. Однако в восьмидесятых Чаушеску предпринял амбициозную попытку разом расплатиться со всеми задолженностями простым способом — заставив румын меньше потреблять.

Николае Чаушеску. 1986 год. Фото: wikipedia.org
Николае Чаушеску, 1986 год. Фото: wikipedia.org

Программу удалось выполнить к 1989 году, однако неприятной ценой: дефицитом в стране к этому времени стало буквально все. Впрочем, не для Чаушеску и его семьи — о родне он никогда не забывал, и около 40 родственников румынского президента занимали важные и доходные посты в стране.

Другим вопросом, беспокоившим румынского диктатора, стал недостаточный уровень рождаемости — и со свойственной прямолинейностью Чаушеску решил его, сначала запретив аборты, а затем попытавшись поставить женщин в стране под тотальный контроль (например, на предприятиях регулярно проверялось, не беременны ли сотрудницы).

Узнав, что в стране низкая производительность сельского хозяйства, Чаушеску сделал вывод, что деревни в Румынии просто слишком маленькие и объединение их в более крупные «агропромышленные города» решит продовольственную проблему. Дело было за «малым» — уничтожить несколько тысяч сел и переселить их жителей. Проблему усугубляло то, что часть этих сел даже не были населены румынами: значительную часть территории страны занимал исторический регион Трансильвания, где жило много венгров. Желание диктатора стереть с лица земли множество венгерских сел вызвало протесты, которые неожиданно для всех закончились свержением Чаушеску.

Спецслужбы Румынии попытались сместить и выслать одного из руководителей венгерского меньшинства Ласло Тёкеша, однако за него вступился народ — и в городе Тимишоаре 16 декабря 1989 года стихийно начались массовые митинги. Подавлять их Чаушеску решил по старинке, армией и полицией, однако министр обороны Румынии Василе Миля отказался направить войска для расстрела восставших (позже военные все равно начали стрелять в народ, но это уже не помогло).

Срочное смещение Миля и его загадочная смерть не восстановила лояльность войск — четыре дня спустя митинговать начал уже Бухарест. Изначально Чаушеску планировал собрать огромный митинг, который бы выразил ему свою поддержку и осудил события в Тимишоаре. Однако собравшиеся люди обратились против диктатора — и на сторону протестующих начали переходить войска.

Танки в Бухаресте в декабре 1989 года. Фото: wikipedia.org
Танки в Бухаресте в декабре 1989 года. Фото: wikipedia.org

Николае Чаушеску утратил контроль над ситуацией молниеносно. Поддержки ждать было неоткуда, на было надежды даже на СССР (Румыния десятилетиями не поддерживала советскую политику, игнорировала перемены после прихода Горбачева, а осенью 1989 года Чаушеску даже провозгласил политику «устранения последствий пакта Молотова-Риббентропа», то есть возможного возвращения в состав румынского государства Молдовы, которая тогда была частью Советского Союза).

Диктатор и его супруга попытались бежать, но вскоре были пойманы и 25 декабря 1989 года расстреляны. Они оказались последними людьми, к которым в Румынии применили смертную казнь — через считаные дни высшую меру наказания в стране отменили. Румынская революция оказалась самой кровавой среди всех «бархатных» (погибли больше тысячи человек), однако быстрой — крушение диктатуры произошло за неделю. Теперь предстояло строить новую жизнь.

Страна без партий

Уникальностью положения Румынии стало то, что в стране даже на момент начала революции не было никаких сложившихся организаций, которые имели бы авторитет и кадровый резерв для формирования новой власти. Если в Польше это была легендарная «Солидарность», в Венгрии — вновь созданные старые политические партии, а в СССР — выросшие за годы перестройки «народные фронты» и иные организации, то у румын главной силой стал спешно созданный «Фронт национального спасения» (ФНС).

В состав этой разнородной организации вошли преимущественно бывшие члены партийной и государственной элиты социалистической Румынии, по тем или иным причинам попавшие в опалу при Чаушеску. Так, лидером фронта был бывший член ЦК румынской компании Ион Илиеску, а новым премьером — ученый Петре Роман, также в прошлом человек вполне «системный».

Такой подход очень не понравился многим в стране: в победе ФНС румыны видели реставрацию коммунизма, а в новых лидерах — не настоящих революционеров, а вчерашних сторонников Чаушеску, лишь волею случая получивших власть. Удержаться «Фронту национального спасения» помогли шахтеры: Илиеску удалось договориться с ними о защите, и, когда оппозиция (либералы, христианские демократы и другие) проводила митинги с требованием отставки «неокоммунистов», их встречали дубины и арматура в руках шахтерских дружин. Эти выступления рабочих получили название «Минериада», от слова miner — «шахтер».

Фото: wikipedia.org
Знак в Бухаресте в память о событиях «минериад». Надпись гласит: «Румыния / 0 км / Бухарест / Университетская площадь / За свободу и демократию / Зона, свободная от неокоммунизма». Фото: wikipedia.org

Весной 1990 года в Румынии прошли президентские и парламентские выборы, на которых победили представители ФНС (превратившегося уже в политическую партию) — президентом стал, набрав 85% голосов, Илиеску, а Роман сохранил премьерское кресло. К этому времени экономика страны, при Чаушеску уже рушившаяся, лежала «в нокауте»: падал промышленный экспорт, обесценивался румынский лей, галопировали цены.

Шахтеры, ранее поддерживавшие ФНС, проводили новые «минериады» уже против самих властей. Одна из них, в сентябре 1991 года, привела к отставке правительства Петре Романа. Международное сообщество, кстати, подобных выступлений (сопровождавшихся всегда массовыми избиениями и даже убийствами) не одобрило — так, «минериады» сильно замедлили вступление Румынии в Совет Европы.

Новое коалиционное правительство сформировал в октябре 1991 года либерал Теодор Столожан, при его премьерстве состоялся национальный референдум, на котором приняли новую конституцию Румынии. Страна становилась парламентско-президентской республикой с рыночной экономикой, плюрализмом и всеми основными гражданскими правами. Недовольны основным законом остались только нацменьшинства, в первую очередь венгры — они не получили в новой Румынии ни автономии, ни государственного статуса для венгерского языка.

Уже в 1992 году состоялись новые парламентские и президентские выборы — и Румыния вновь показала совсем иные результаты, чем большинство постсоциалистических стран. В них переходный период обычно проходил так: сначала побеждали демократы-рыночники, затем вследствие неизбежных трудностей в их действиях наступало разочарование — и значительная часть народа пыталась вернуть «старые добрые времена», голосуя за бывших коммунистов. Так было в России, Венгрии, Польше и других странах — но не в Румынии.

Правление Чаушеску столь мало ассоциировалось со «старыми добрыми временами», что в октябре 1992 года румыны вновь проголосовали за реформы — победил Демократический фронт национального спасения (часть расколовшегося к тому времени ФНС).

Премьером стал рыночник Николае Вэкэрою, продолживший политику приватизации и встраивания экономики в европейские структуры, президентом — вновь Ион Илиеску. Помимо прочих шагов, правительство в 1993 году гарантировало венгерскому национальному меньшинству право использования родного языка — одновременно в стране усиливались ранее достаточно малочисленные правые партии.

Флаг Румынии с вырезанным коммунистическим гербом. Фото: wikipedia.org
Флаг Румынии с вырезанным коммунистическим гербом (на его основе была создана символика ФНС). Фото: wikipedia.org

Политика «шоковой терапии», характерная для многих стран бывшего соцблока, не была характерна для правления Илиеску (ее проводило уже следующее правительство) — его обвиняли не в необдуманных реформах, приведших к обнищанию населения, а напротив, в низких темпах реформирования экономики (а еще в пророссийских и прокоммунистических симпатиях). Тем более что экономика страны к середине 90-х годов выправилась, Румынии удалось обуздать инфляцию, а годовой прирост ВВП к 1995−96 годам достиг солидных 5%.

Однако протестный электорат в итоге склонился в сторону праволиберальных партий, и в 1996 году Илиеску и социал-демократы уступили на выборах — власть взяла коалиция антикоммунистических и правоцентристских партий «Демократическая конвенция Румынии», а ее представитель Эмиль Константинеску стал президентом (чтобы возглавить государство, политик обязан не состоять ни в одной политической партии, а если состоит — покинуть ее после избрания).

1996−2000 годы не были успешными для румынского государства в экономическом плане — очень затянулась приватизация, кризис сотрясал промышленность, в конце столетия страну еще и поразила засуха. Вновь подняло голову рабочее движение, шахтеры снова попытались надавить на власть силовым путем — возобновились «минериады» с десятками раненых и избитых. Противостояние шахтеров и власти закончилось арестом многолетнего шахтерского лидера Мирона Козмы.

Вместе с тем в 1997 году румынский парламент принял решение обратиться к членам блока НАТО, чтобы страну приняли в этот военный союз. Румынии удалось реформировать банковскую систему, и в государство потекли первые серьезные иностранные инвестиции, а также крупные кредиты Международного валютного фонда. 

Тем не менее в 2000 году президент Константинеску оценивал итоги своего единственного срока как неутешительные. «Система победила меня», — сказал он, покидая пост, и навсегда оставил политику. «Демократическая конвенция Румынии» также распалась — повторить успех прошлых выборов праволибералам не удалось.

Правый популизм

В конце века в Румынии вновь пришли к власти социал-демократы, а на президентский прост вернулся Ион Илиеску. Однако второе место на президентских выборах неожиданно получил ультраправый популист Корнелиу Вадим Тудор из партии «Великая Румыния» — с идеологией, основанной на смеси ресентимента, антисемитизма и ностальгии чуть ли не по временам Чаушеску.

Карта "Великой Румынии", за создание которой выступала партия Тудора. Фото: wikipedia.org
Карта «Великой Румынии» (бывшего Румынского королевства), за создание которой выступала партия Тудора. В нее должен был войти ряд территорий соседних государств. Фото: wikipedia.org

Опасность столь резкого правого поворота побудила социал-демократов предложить всем демократическим силам подписать меморандум «О совместной деятельности против угрозы крайнего национализма» — в итоге обошлось без этого, так как Тудор все же уступил Илиеску, а впоследствии изменил свои взгляды в пользу более умеренных.

Несмотря на внезапный всплеск правого популизма, политика Румынии в нулевых серьезных изменений не претерпела. Экономика развивалась, чему сильно способствовали начавшиеся денежные поступления от Евросоюза, который готовился принять нового члена в лице румынского государства.

В 2004 году во время очередного расширения НАТО страна наконец стала членом Североатлантического альянса, а через три года — уже при новом президенте, бывшем мэре Бухареста Траяне Бесэску — вошла в Евросоюз. Выборы, на которых победил Бесэску, стали первыми в истории демократической Румынии, когда оппозиция заявила о фальсификациях — якобы приверженцы партии президента голосовали по нескольку раз, для чего их свозили автобусами на особые участки. Доказать это, впрочем, не удалось — однако на следующих выборах в 2009 году, когда вновь победил Траян Бесэску, обвинения повторились.

Позитивные результаты, которые Румыния показывала после вступления в ЕС, оказались в значительной степени омрачены наступившим в 2008 году мировым экономическим кризисом — уже через два года страна оказалась на грани дефолта, а безработица выросла до 20-летнего максимума. Тем не менее кризис удалось преодолеть, а экономику — стабилизировать.

В то же время в политическом плане страну лихорадило. Бесэску (представлявший либеральные партии) и парламент (с сильным влиянием социалистов и социал-демократом Виктором Понта в кресле премьера) не дружили — и в 2010 и 2012 годах дело едва не заканчивалось изгнанием главы государства с поста в результате импичмента. Бесэску обвиняли в авторитаризме, стремлении совершить государственный переворот и править единолично.

Впрочем, все эти обвинения так и остались словами — демократический строй в Румынии не сменился на авторитарный. Прозападный и проевропейский курс страны продолжился и при следующем президенте, Клаусе Иоаханнисе, избранном в 2014 и переизбранном в 2019 году.

Как видим, Румыния, ставшая единственной из стран соцблока, чей переход к демократии оказался весьма кровавым, не продолжила эту тенденцию после начала 90-х. Несмотря на экономические проблемы и наличие на своей территории крупных этнических меньшинств, страна не скатилась в популизм и авторитаризм и сумела отстоять демократические свободы, завоеванные в декабре 1989 года.